Женюсь на Богине.

Ненависть, что течет по жилам, рассасывается в крови. Превращается в зависимость. Зависимость от него. Спешка ни к чему. Обоим нечего терять. Нечего бояться кроме самих себя. И желаний. Диких. Животных. Необузданных. Это они кружат голову Нанами, когда его холодные со жгучим привкусом губы, прихватывают ее нижнюю губу. Плавно и аккуратно это скольжение перерастает в нечто большее. В нечто волшебное. Акира отпускает себя. Пьет ее медовую сладость. А руки. Они больше не подчиняются ему. Живут своей жизнью отдельно от тела. Ладонь ложиться на тонкую девичью талию. Притягивает к себе ближе, чтобы чувствовать всецело. — Кирихито… — не открывая сомкнутых век, сладко шепчет Нанами, сжимая его рубашку на груди. — Мм — мычит, скользя носом по ее щеке. Опасаясь открыть багровые глаза и увидеть, что это лишь иллюзия. — У меня во рту… жжется — будто это важно. — Алкоголь — коротко и ясно. А губы опять врезались в ее, избавляя от всех вопросов. «Так вот что так кружит голову» — подумала Нанами, крепче цепляясь за него. В комнате тихо. Но все пылает жаром. Движения рук, становятся более смелыми, торопливыми. Движение губ становятся более мягкими и чувственными. Их дыхания переплетаются в одно, когда на секунду, неохотно отрываются чтобы набрать воздух. Впрочем, если он рядом, Нанами может и не дышать. «Какой демон меня за руку дернул столько виски в себя влить…» Потому что желание дикое. Но проклятая слабость валит тело с ног. И тошнота. Впервые Акире плохо настолько, что он готов лечь и умереть. Отравился паршивым алкоголем. Ну что за… — Нанами — упершись рукой в девичье плечо, произнес ее имя. Как же редко он это делал. — Мне лучше пойти в комнату, Акира. — внутренний голос шепнул, что пора остановиться. Зайти дальше страшно. А хочется до коликов в животе. Вот только не можется. Ведь это неправильно. Нельзя. Да и жуткая сонливость, действует так же, как на Акиру алкоголь. — Да. Так будет лучше — скрипя душой, промямлил он. Чертас два лучше. И если после ее ухода сможет не упасть на пол, то продолжение станет вполне возможным. Вот только вряд ли. Из рук выскользнула ткань черной рубашки. Аккуратно, почти интимно застегнув цепочку из белого золота на шее демона, Нанами с сожалением направилась к двери. Оглянулась напоследок. Акира смотрел, но молчал. Не останавливал. Значит и правда пора. Вышла. Одиночество полезная штука, когда тебе особенно паршиво. Слабости демонстрируют другим лишь жалкие слюнтяи. Сильные же скрывают их от всех. Тщательно и бережно. Как сокровище, которому нет цены. «Черт! Как же башка трещит. В глазах двоиться. Полная хрень! Меня сейчас наизнанку вывернет» Мысль ускакала, когда отравленный желудок стал подавать отчетливые сигналы на намеренье очиститься от гадости. Акира тут же побежал в туалет. Точнее пополз. На ощупь. Приблизительно вспоминая, где находиться ванна, что было настоящим подвигом. *** «Наверно это правильно, что я пойду к себе. Наверно? Момодзоно это точно правильно. Да и тем более… Кирихито, сам сказал, что так лучше. » — и это злит. Мучает. В сравнении с Аматэрасу, прелести Нанами довольно скромны. Наверняка он поэтому отослал без сожалений. Стоя в коридоре, Нанами пошарила рукой в кармане кофты. «Галстук. Блин. Он выпал в его комнате. И мой кулон-капелька... Так и не подобрала, после того как в Кирихито запустила». А это значит… «Надо бы вернуться». Повод просто отличный. Стук. Еще один. И ноль ответа. Толкнув дверь, Нанами осторожно оглядела комнату. Нужные вещи валялась на полу. Нужного человека — не было. — Кирихито? Плохие мысли не заставили долго ждать. Налетели как коршуны на добычу. И все они кричали о том, что Акира исчез в красном тумане, решив найти себе симпатичную богиню для утех. Но только Нанами собиралась обрушить на него кучу проклятий, как знакомые и не самые приятные звуки донеслись из ванной. Войти или не войти? Перед богиней Земли такой выбор даже не стал. Отчетливо уловив, что его рвет, она со скоростью супермена влетела внутрь. — Кирихито? — испуганно произнесла его имя. Ну и картина. Не каждый день увидишь как Великий и Могущественный Кровавый Король, удерживает в объятьях белого друга. И имя у него прекрасное — «Унитаз». — Какого… — язык заплетается непонятно обо что — Выйди — Акира махнул рукой, будто прогонял зудящую муху. «Демоны преисподней, какой же я сейчас жалкий» Нанами подошла медленно. Присела рядом на коленки. Заботливо и обеспокоено погладила Акиру по спине. И снова его вырвало. А она не уходила. Была рядом. Когда приступы прекращались, рукой гладила его по голове. Лоб вспотел. И впервые в багровых глазах были слезы. Конечно же от того, что выплевывал из себя эту гадость. — Ничего, Кирихито. Ничего — с пониманием повторяла она, гладя его спину — Скоро станет легче. Потерпи. « Меньше будешь пьянствовать. Глупый!» — злилась на него, лишь внутри. А снаружи только забота и бесконечное тепло. Акира локтем облокотился на сидение. Попытался встать, но ноги совсем не держали. И тут под руку кто-то подхватил. Помог подняться и дойти до умывальника. — Не нужна мне твоя дурацкая помощь. Убирайся — несносен даже в дрова пьяный. — А я и не помогаю тебе — хитрила Нанами, запасаясь терпением — Просто, ты добыл для меня слезы Аматэрасу. Так что отдаю тебе долг. Вполне устроило. Баш на баш, это единственное, что демон признавал. Акира умыл лицо, дрожащими руками. Почистил зубы раза три, и Нанами уже раздражало слушать жужжание его электрической щетки. Не без помощи добравшись до кровати, демон рухнул на нее. А перед глазами все как в центрифуге. Крутиться, вертится, двоится. Нанами осторожно присела рядом, на краешек. Расстегнула пару пуговиц на его рубашке. Сняла обувь и носки. — Постарайся уснуть — облокотившись на подушку, Нанами погладила его вспотевшую челку. Подула. Прохлада должна принести ему облегчение. — Легко сказать — пробубнил он, находясь в полной прострации — Черт, а ведь Кикуити предлагал поесть, когда я вернулся. Зря отказался. Только осел жрет виски с голодухи — окоселые глазки проехались по Нанами — Из-за тебя все, дура! — Что?! — от возмущения перехватило дыхание. Так и подмывало огреть его хорошенько. — Устроила свои девчачьи истерики — ощутив подступившую тошноту, Акира набрал больше воздуха в легкие. — Могла бы просто сказать, что не хочешь, чтобы я женился. Развела трехамундия на три часа. Нанами задумалась. Кончиками пальцев поправила вспотевшую черную челку. — Я не буду с тобой сейчас спорить, Кирихито. Проспись хорошенько, а завтра поговорим. — но есть слова, которые не могли остаться не высказанными. — Да и кто я тебе, чтобы удерживать… Стало грустно, и совсем худо, когда Нанами перестала успокаивающе поглаживать. Она будто зачахла в своей придуманной печали. — Ты и правда дура, девушка с шарфом, — Акира повертел головой, будто в бреду, чтобы смахнуть ощущение тошноты — Не знаешь кто ты мне? — приподнявшись на кровати, он постарался посмотреть в ее глаза как можно серьезнее. Вышло плохо. Но он старался — Если у кого-то и есть право в чем-то сдерживать меня, так только у тебя — ее растерянное лицо, толкнуло пьяный язык на больший подвиг — Ты же моя контуженая женушка. Гореть тебе за это в аду… И за то, что мне так паршиво. Черт, мне нужно в туалет… Он вроде сейчас сказал нечто до боли важное. Но не забыл приправить это смачной порцией яда. Может поэтому его чувства до нее не совсем дошли. Напротив. Его слова только больше все запутали. Веки слипались. Измученное тело, то и дело давало сбои. Но Нанами ни на секунду не переставала заботиться о нем. Около семи раз бегала вмести с Акирой до туалета и обратно. Обтирала смоченной в холодной воде тряпочкой. Шептала на ухо какие-то глупости, поглаживая по голове. По груди. Успокаивала. Впервые в жизни, Акира мирно посапывал в полудреме. Убаюкивал ее шепот. Сейчас демон лишь об одном молил, не забыть бы до утра ее слова. А Нанами без устали повторяло одно и то же. — Все будет хорошо, Акира. Я рядом — снова пальцами погладила его щеку — Я буду здесь. Рядом. Только бы не лгала. *** Середина января. Микаге, угрюмо сидел напротив бога созерцания. Хаотично искал любую причину, способную помочь. Все не справедливо. Так не должно быть. Так быть просто не может. И тем не менее несмотря на все сумасшествие, Отохико заточен в темницу Изумо уже месяц. Уже месяц Оокунинуши ждет от Микаге доказательств его непричастности. Но их нет. А значит, исход будет самым плачевным. Предателей наказывают по всей строгости. — Оокунинуши-сама, вы ведь не можете верить в подобное. Вы ведь чувствуете, что где-то мы упустили что-то? — нервно жестикулируя, бог Земли искал понимания в его глазах. — Но я верю своим ушам и глазам. Все указывает на то, что это был Отохико — Оокунинуши, печально упустил голову — Микаге, я понимаю, что он твой друг. Ведь и я к нему относился так же… До того дня. Но мы не можем оставаться слепы. Пора принять решение. День, о котором говорил Оокунинуши, случился в конце декабря. Именно тогда по просьбе бога Ветра в мир екаев была направлена армия. Главной задачей было навести порядок, но никто не предполагал, что демоны нападут на солдат бога созерцания и устроят настоящее побоище. Микаге присутствовал при всём этом, но не мог принимать участие в битве против екаев. Он и так не поддерживал решение Отохико, подчинить их таким способом. Сила — это не метод. И в итоге оказался прав. Впервые Микаге усомнился в своем старом друге. В темном лесу, где толпились сухие, мертвые деревья, он натолкнулся на раненного екая. Тот испугался, увидев его, но узнав бога Земли, принялся отчаянно молить о помощи. — Помогите, уважаемый Микаге. Защитите нас. — еле молвил бедняга — Господин Отохико обещал нам свободу. Сказал, что мы вольны жить как угодно. Что мы не должны прятаться от людей и скрывать нашу силу. А теперь на мир екаев напали. Это несправедливо. За что нас наказывают, если мы всего лишь слушались нашего господина? — Вы… — от секундного шока, у бога пропал дар речи — Вы ничего не путайте? Отохико, вам сказал жить, как пожелаете? — Да — коротко, чтобы хватило сил на остальное — Бог ветра видел, как мы несчастны, ведь он присматривал за нашим миром. Мы бы не посмели пойти против богов, если бы не поверили его словам. — Но он не мог, — промямлил Микаге отчаянно. Отохико не способен на злой умысел. Но зачем врать этому несчастному, что на смертном одре. — Об одном я лишь жалею — хрипло говорил екай — Господин Отохико так и не выбрал меня в свою армию. — Армию? — Он обещал освободить нас от гнета богов — продолжал рассказывать демон — Часть екаев сейчас сражается в нашем мире, а остальных… Самых лучших, господин Отохико направил во дворец Оокунинуши сама. — Но…как… Это же… Послушайте — Микаге не знал что сказать. Вглядывался в лицо екая, которого держал на руках. Всего окровавленного. И пытался утрамбовать в разуме все его слова. — «Бог созерцания будет свергнут, и я подарю вам свободу» — в полубреду, он цитировал чьи-то слова — Я верю словам… господина Отохико. Он непременно добьется этого. Ресницы задрожали, и свинцовые веки демона закрылись навсегда. Микаге удерживал мертвое тело. Не шевелился. Даже не дышал. В тот момент, он хотел оставаться на стороне друга, но ведь и этот бедняга не лгал. Такое не придумаешь. Особенно умирая. Ну, а дальше все произошло по сценарию. На замок Изумо напали. И боевой кличь: «За господина, Отохико», окончательно решил его судьбу. Воины его были настолько искусны, что даже увеличив защиту, их не удалось не ранить, ни тем более поймать. Отохико зато, смогли заключить под стражу. Удивило, что он даже не сопротивлялся, лишь ошеломленно спрашивал, в чем дело. Для Оокунинуши и других богов, все было ясно как божий день. Отохико погубила алчность. Жажда власти. Он специально настоял отправить солдат в мир екаев, в надежде ослабить защиту замка. Он же спланировал и нападение в мире екаев, на армию. Он же подготовил лучших бойцов для захвата замка и уничтожения главного среди богов. И наказание за это, вечное заточение духа бога ветра в стране желтых вод. Но Микаге, до самого конца не мог поверить в его виновность. *** «Боги…ну как же мне уговорить этого чурбана. Почему он такой упрямый! Хуже осла! И время поджимает. Уже февраль пришел. Как же быстро оно летит. Как же хочется остановить его » — Нанами обернулась назад, пока новый учитель по химии объяснял что-то скучное. Акира с умным видом конспектировал. Не замечал, что находиться под прицелом карих глаз. А может только делал вид. Как бороться с тем, что билось внутри него, он не знал. Тщательно прятал. Давил. Старался держать себя в руках, всякий раз когда видел Нанами. Всякий раз, когда приготовив еду, она ждала его до поздней ночи. Всякий раз, когда она засыпала в его кровати, приходя, чтоб прогнать очередной кошмарный сон. Всякий раз, когда она куксила губки пытаясь не расплакаться, придумывая себе, что он пришел от другой. Но другой, не было. Никого не было. Акира впервые так долго обходился без интимной жизни. После их первой близости он ни к кому не прикасался. И ни то чтобы не хотел секса. И ни то чтобы не было с кем. Проблема в том, что хотел лишь ее. Другие больше не разжигали желания. Стали блеклыми пятнами на ее фоне. Скучно. А Нанами другая. Она враг. Она друг. Она та, кто прогоняет прочь плохие сны. Та, кто уничтожает воспоминания о жутком прошлом. Она злит. Дико бесит. И заставляет желать себя до гребанного волчьего воя. Касаться нельзя. Акира не смеет. Не имеет права, после того, что сотворил с ней в своем замке. И первой она больше не целует. Ведет себя холодно, сдержанно. Как раньше. Впрочем разве как раньше? Готовит его любимые блюда. Перечит гораздо меньше. Когда видит, что он хмурый сидит рядом, умоляя не прогонять. Нежность, тепло, забота она все отдает ему. Что с этой глупой девочкой? Что с ним? Ладно, Нанами наивная дурочка погрязшая в болоте из дурацких чувств. А он? Неужели такой же? Или это она, нежно обхватив за горло, утаскивает за собой на дно. Вот и сейчас. Что за взгляды украдкой? Точно. В очередной раз хочет попросить отвести ее к колдуну, который снимет проклятье. Акира не может понять ее. Нанами ведет себя так, будто дорожит им. Тогда почему она хочет все закончить? Почему не останется с ним, еще ненадолго. Просить об этом в открытую, Акира не может. Лучше задушиться. Но ссылаться на вечную нехватку времени, и тупое нежелание, вполне годится. Тем более, что это не ложь. После того, как Отохико заточили в Йоми-но-Куни, дел стало невпроворот. Больше никто не мешал. Ловко же он избавился от назойливого врага. При этом успел пополнить ряды союзников. Пришло время, приступить к плану переворота. Да и еще одна проблема свалилась как снег на голову. На парту упал маленький клочок бумаги, и Нанами удивленно повернула голову. Акира по-прежнему увлеченно писал. Остальные тоже занимались делом. « Может, Ами? Или Кей? » Убедившись, что учитель отвернулся, Нанами поспешно раскрыла бумажку. «На большой перемене, у второго корпуса». *** Уже десять минут она топталась на белом снегу, а около входа во второй корпус ни души. «Может снова шуточки Исобэ?» Хотя после того, что Акира с ним сотворил он не то, что больше не подшучивал, а боялся даже проходить мимо. Среди школьников ходили легенды об этом здании. Оно было старым и в запущенном состоянии. Никто им не занимался. Со временем, здесь стали хранить изношенные батуты, пыльные кубки, старые парты и доски. А иногда оставляли непутевых учеников прибирать здешние кабинеты. Все учителя разумеется, имели рабочие места в главном корпусе. Здесь же рано утром можно было встретить лишь уборщика. Ноги мерзли. Несправедливость высшего уровня. Мальчики значит, в штанах зимой ходят, а девочек обязывают носить юбки, в которых все замерзает. — Стоило сходить в туалет, а не плясать тут чечетку, девушка с шарфом. Нанами замерла, когда этот голос раздался за спиной. Пора бы уже нормально реагировать. Но как не пытается, всякий раз сердце в груди начинает колотиться со скоростью света. Клиника. — Так это ты, Кирихито — развернувшись, она постаралась посмотреть на него сурово. Опять его вечные подколки — Между прочим, я уже пятнадцать минут жду. Через полчаса перемена заканчивается. Зачем, ты позвал меня сюда в такой холод? — Хм — прожевывая клубничный моти, Акира поправил воротник своей куртки — Ты права. Я тоже ненавижу зиму. Снег — очень холоден и неприятен. Слушать, что он любит, что ненавидит стало любимым делом Нанами. Акира заметил ее взгляд. Всегда она так смотрела, когда он говорил. Слушала с интересом как умный, верный пес. И что главное давала возможность высказаться. — Что-ж, недостатки времен года, обсудим позже. У нас проблема девушка с шарфом. И заключается она в том, что к нам пристроили хвостик. — Нанами разумеется ничего не поняла. Какие хвостики и проблемы. — Что ты хлопаешь глазами? — раздраженно спросил демон, откусив еще кусок пирожного — Ты разве не заметила, что за нами следят? — отрицательное мотание головой, было вполне предсказуемо — Ну естественно. Как такая неумеха вообще может что-то заметить? Наш новый учитель, пришел в середине года, тебя и это не удивило? — тот же ответ — Ясно. Этот олух с нас глаз не сводит. Поначалу я думал, что он следит лишь за мной. Но ошибся. Ты тоже под прицелом. В школе я не мог об этом сказать. — Но что ему от меня нужно? — удивленно спросила Нанами. — Знал бы, давно бы разобрался — буркнул Акира, впав в свои злодейские думки. — Он как ищейка что-то вынюхивает. Мне больше интересно кто его послал. — Главное, чтобы не причинил нам вреда — сказала Нанами, а сердце все о нем волнуется — Может это Оокунинуши сама послал его, чтобы проверить все ли со мной в порядке? — бредовая идея, она и сама поняла — Хотя он бы сам навестил, а не стал бы посылать кого-то следить за мной. — Веди себя естественно и не мели лишнего языком. Я разберусь с этим — Акира собирался поднести моти ко рту, но вдруг остановился. Она ждет уже давно и наверняка не ела. «Ну и плевать. Мне то какое дело» — Эй, хочешь? — язык разуму подчиняться отказался. Вопрос вылетел сам собой. Раньше, чем понял, что протягивает надкусанное угощение. Наверняка, сейчас Нанами обрушит поток нелестной критики и негодования. Но она молчала. Удивленно бегала глазами по его лицу, а затем потянулась за моти. — Спасибо, Кирихито. — целиком опрокинув в рот угощение, сказала она. Косвенный поцелуй состоялся. И обоих одолевало чувство крайней неловкости. — Да… Не за что. Выбрасывать жалко — отличился как обычно. Было бы лучше промолчать. Так нет же. « Ну вот… Черт. Она опять грустит. Что за взгляд? Доволен идиот?» — так и не ответил сам себе. — Отвратительное пирожное — с обидой в голосе, звучит не очень убедительно. И пусть. — Теперь мне от него тошнит. Пойду, выплюну эту гадо… — Тихо — резко прервал Акира, поток ее жалоб. Кто-то приближался. И ни один, а несколько. — Пошли — схватив Нанами за руку, он потащил ее за собой в старое здание. — Эй, отпусти! — и ни то чтобы против ощущать его, но гордость кричит. Не позволяет быть ближе.Опасно. — Да, тихо, дура. — Акира резво обернулся стоя в школьном коридоре. — Сюда идет наш новоиспеченный учитель по химии и твой ненаглядный. Хочешь, чтоб он застал нас тут наедине? Нанами пару секунд думала над ответом. Но ни что так не подгоняет мысли, как запах жареного. — У меня не было времени поговорить с вами после урока, и я решил… «Томоэ» Его голос прямо у входа. И определенно Акира прав, что он не будет рад встретить их вместе. Наедине. Да еще и в старом, заброшенном корпусе. — Кирихито, идем. Быстрее… — Нанами как сбившийся с пути котенок шарахалась из стороны в сторону, пока голоса слышались все ближе. — Черт — Акира открыл первую попавшуюся дверь. Вошел сам и утянул за собой потерянную спутницу. Изысканней места не придумать. Пыльная кладовка с кучей разной макулатуры на полках. Такая просторная, что два человека умещаются с горем пополам. — Кирихито, ты отдавил мне ногу, — шепотом жаловалась Нанами. — Так не путайся перед мной. Отойди, — злился демон, стараясь удержать чих спровоцированный пятислойным уровнем пыли. — Да я бы с радостью, но некуда. Зато у тебя полно места сзади. — Там куча хлама. Я запачкаю вещи. — Ты что барышня кисейная, Кирихито? Или императорская наложница? — Лучше заткнись — в знак предупреждения был выставлен пальчик — Не провоцируй, дура. Шаги за дверью положили конец их спорам. — И о чем же вы хотели поговорить, Микаге-кун? — послышался голос учителя — Здесь нас никто не услышит, поэтому спокойно можете сообщить мне о своих проблемах. Нанами ухом прижалась к двери, чтобы слышать лучше. Девчонок хлебом не корми дай уши погреть. Однако, несмотря на такое мнение Акира и сам не удержался, чтоб не стать ближе. И тут же пожалел. Ведь прижался к ее спине вплотную. — Что ж, буду краток — Томоэ как обычно был очень любезен — Какого черта тебе надо от Нанами Момодзоно? Зачем ты следишь за ней и за Кирихито Мори? Отличный вопрос. Акира бы оценил, если б каштановые волосы, слегка наэлектризованные, не прилепились к куртке. — Э… Не понимаю о чем вы, — очень неубедительно учитель решил прикинуться «шлангом». Но только с хранителем такие штучки не работали. Нанами знала, что пропустит мимо ушей нечто очень важное. Но сосредоточиться было невозможно, когда Акира прижимался вплотную сзади. Чертова пытка. Ведь больше ни о чем нельзя было думать, как о тепле его сильного тела. И дыхание… Сладкое. Слегка учащенное. У самой мочки уха. От такого ощущения подкашивались ноги. — Кирихито, — шепотом обратилась Нанами, сосредоточив взгляд на запертой двери. — Ты можешь отодвинуться? — Уж потерпи. Мне тоже охота послушать — зачем лгать? Его слух способен уловить любой звук на довольно внушительном расстоянии. Просто еще пару секунд хочется отбить, чтобы чувствовать ее. — Я не могу потерпеть — краснея, Нанами оперлась лбом на дверь — Когда ты так дышишь возле уха… У меня мурашки. «Блин. Ну вот. Зачем же я это сказала. Жди порцию ядовитых шуточек! » — Вот как — все, на что хватило красноречия. Мысли словно перемололи. Превратили в фарш. Что там за дверью говорит Томоэ? Плевать. Кого вообще это интересует, когда у нее мурашки от его дыхания. Наверняка это хорошо. Звучит так сладко. Многообещающе. Ведь это значит, что ей приятно. — А почему у тебя мурашки, девушка с шарфом? — он задал этот вопрос, приблизившись почти впритык. Нанами вытянулась в гитарную струнку и сглотнула подступивший жар. Будто угли поместили в глотку и низ живота. Иначе откуда там разливается необыкновенное тепло. — Ки… Кирихито, ты слишком близко — и что? Разве слишком? Разве не хочется ощутить его еще ближе? Настолько, насколько не позволяют меры приличия и девичья целомудренность. — Тебе это неприятно? — спросил Акира, протираясь носом об мочку уха. — Не… не в этом дело — отрицать не могла, и говорить толком тоже. — Тебе страшно? — Нет — ей дурно. Заоблачно. Сказочно волшебно. И это плохо. Пора сосредоточиться на важном — Лу… Лучше давай послушаем, о чем они говорят. Да. Хорошее предложение. Акира знает, что пора сконцентрироваться на главном. Выкинуть свою ветреность из затуманенной башки. И ее. Хватит Нанами хозяйничать в его мыслях. Вот только не хватило воли, отказаться от аромата каштановых волос. Не хватило сил, бороться с неземным притяжением. Ее тело, прижато к его. Но тепло не позволяет ощутить плотный слой одежды. Чтоб унять пылающий внутри огонь, Нанами прислонилась ухом к двери. Увеличила расстояние. Больше его дурманящее дыхание, не блуждает по коже. Может от того, стало так печально. Зима — ненавистное время года. Так много одежды. Невозможно прикоснуться к желаемому. Дотронуться до запретного. Но какими бы не были преграды, Акира готов преодолеть их. Опьянен. Хочет. Горит изнутри как намасленный факел. — Кирихито, ты что? — удивленно спросила Нанами, ощущая как крепко, он сжал пальто в области талии. Она оторвалась от двери, не в силах более оставаться равнодушной. Развернулась, намереваясь пресечь его действия. И не смогла. Потерпела полное поражение. Любая бы не устояла, увидев в глазах самого желанного на земле врага столько необузданной страсти. — Девушка с шарфом… — Акира сделал шаг вперед, заставив Нанами вжаться в дверь. Внимательно блуждал по ее растерянному лицу — Оттолкни меня. Пусть цепляется за шанс, пока он еще в силах держать себя на привязи. Сейчас он сам себе поклялся, что больше никогда не прикоснется к ней, если Нанами это сделает. Так пусть же прекратит все. Невозможность и безумие, что окутало их невидимыми путами и не позволяет вырваться. Но Нанами слишком слаба. В голове борьба. Выбор между словом «хочу» и «нельзя». И тихий голос нашептывает сладко: «выбери первое». Но удерживает божественная правильность. Она и так уже предала доверие друзей. Первый раз настойка бога Хотэя обнажила ее желания. Второй раз ревность Акиры, взяла своё силой. Теперь же если все случиться, то с ее согласия. А собственно, что всё? Наверняка он как обычно лишь играет. Забавляется от скуки. Или от того, что Аматэрасу больше не ублажает его похоть. — Кирихито, зачем ты это делаешь? — спросила она, сделав серьезное лицо — Ты ведь ненавидишь меня, разве нет? Презираешь? Даже мои касания тебе противны. Так зачем это? Хватит игр и недосказанностей. Нанами намерена все выяснить для себя раз и навсегда. Чтобы не страдать потом и не мучиться глотая слезы горечи по ночам, когда он приходит от другой. — Аргумента: я так хочу, достаточно? — шепнул он на ухо, прежде чем сжать мочку зубами. Не больно, но настолько трепетно, что богиня прикрыв веки сладко выдохнула. «Да… Ей приятно. Ей это нравится». И осознание этого, толкает на большую наглость. Пальцы уверенно отстегивают пуговицу за пуговицей на зимнем пальто. Руки скользнув по плечам, избавляют от ненужной одежды. Та же участь постигла школьный пиджак. — Нет — Нанами сжала руку, которой он обхватил ее за талию — Прекрати. — Почему? — спросил он, еще крепче обвив руку вокруг и прижав к себе — Я противен тебе? — Дело вовсе не в этом, Кирихито. — брови сползли к носу — Может тебе скучно и как обычно охота скоротать времечко, но я не такая. Меня не интересуют связи на час, чтоб ты понимал. Пусти. — Вот как, значит — а сам злиться, что до нее до сих пор ничего так и не дошло. Глупая дурочка. Чего она добивается. Признаваться в своей слабости он не намерен. — Ну как хочешь. По ее растерянному лицу, Акира понял, что Нанами ждала вовсе не этого. Он исполнил ее просьбу. Отошел на шаг. Снял свою куртку и повесил на одну из полок, наплевав, что она запачкается. «Сволочь, Кирихито! Он же специально так делает. Сначала дразнит, а потом отталкивает. Его же это забавляет по глазам вижу. Ну что за сволочь! Боги. Держите меня иначе я придушу этого обольстительного гада!» Неудовлетворенная и злая Нанами развернулась к двери. Прижалась ухом к гладкой деревянной поверхности. Томоэ до сих пор что-то оживленно обсуждал с учителем, но она не могла сосредоточиться ни на одном слове. Собственное негодование и недовольство через край лились. «Дура. Строит из себя недотрогу. Может напомнить ей, как зубами расстегивала мой ремень… и ширинку. Черт. Нет, Акира. Не вспоминай об этом. Может секс был и не таким уж плохим, но не стоит на нем зацикливаться» Лгать себе плохо получалось, как и не думать о самой волшебной ночи в своей жизни. В голове так и мелькали картинки их разгоряченных тел, освященных светом луны. Какой сумасшедшей была тогда, эта невинная девочка. Чем больше думал об этом, тем больше хотел, чтобы картинки стали реальностью. Пока Нанами успокаивала свою внутреннюю раздосадованность, Акира подошел к ней сзади. Его руки бесцеремонно легли на ее бедра. Скользнули вверх. Сжали грудь сквозь блузку. — Ки… Кирихито, что ты…аа… — губы обожгли шею. От неожиданности ноги подкосились, но Акира удержал ее, пристроив между ног колено. Больше всего хотелось узнать, хочет ли она того же. И для этого пришлось с особой ожесточенностью, тащить заправленную рубашку из юбки. — Не нужно… Там же, Томоэ — шептала Нанами прикусывая нижнюю губу. Его пальцы пробрались под одежду. Погладили напряженный живот. Поднялись выше, под чашечки тугого бюстгальтера. Акира с наслаждением выдохнул ей в ухо, когда сжал пальцами набухший сосок. Аккуратный и изящный. Как же тянуло, попробовать эту горошинку на вкус. Но он стоял позади, пока Нанами нереальными усилиями подавляла свои бесстыжие стоны. Жар в груди нарастал. Пульсация в штанах зашкаливала от дикого возбуждения. Акира считал секунды, до того как погрузиться в нее на полную. Перестав играть с аккуратной грудью, он ладонью прошелся по ее животу. Пальцами поддел резинку колготок, затем трусиков. Погладил лобок, прежде чем коснуться мягких складочек. — С…Cтой — почти умоляющи, потому, что терпеть его ласку не издавая ни звука настоящее безумие. Невозможно. — Расслабься, девушка с шарфом. Обещаю, я буду нежен как никогда и ни с кем — еле успевая перевести дыхание, бормотал Акира. А Нанами упрямилась. Плотно сжала ноги. — Так не пойдет — шепнул он, прижавшись к ее шее губами. Пока девушка утопала в ощущениях, Акира умудрился расстегнуть молнию на форменной юбке. Она спала к ногам. Колготки рывком стащил вниз. — Кирихито… пожалуйста — только теперь Нанами сама не знала о чем просила. Разум понимал насколько низко она падает. Занимается подобными вещами с врагом, жутким бабником, да еще и в таком месте. Почти, на глазах у Томоэ, до которого сейчас и вовсе дела нет. Разум отравлен прикосновениями Акиры. — Облокоти руки на дверь — шепнул он тихо, проходясь языком по маленькой вене на шее. Нанами сама не знала, зачем подчинилась, но иначе не могла. Сейчас Акира подстраивал ее тело под себя. Подобно пластилину, лепил нужную для него форму. Заставил наклониться вперед. Прогнуться в спине. Слегка выпятить попку назад, которая тут же оказалась, прижата к его паху. «Такой твердый…» — подумала Нанами, краснея от осознания того, как распущенно сейчас выглядит в этой позе. — Умничка — шепнул Акира, прежде чем отстраниться от нее — А теперь замри. Приказ Кровавого Короля действовал как чертово заклинание. Смущаясь, Нанами стояла перед ним, склонившись вперед. Акира пару секунд смаковал это прекрасное зрелище. Но долго, терпеть не мог. Девичья попка и кое- что более соблазнительное, так умопомрачительно маячили перед глазами, что держаться было невозможно. Аккуратно, пальцы коснулись нейлоновой полоски трусиков. Погладили клитор сквозь них. Неосознанно Нанами склонилась еще ниже, подставляясь под его ласку. Акира победно улыбнулся. Снова погладил пухлые губки сквозь ткань. Еле сдержался, чтоб не зарычать, когда пальцы увлажнились. Толком ничего не сделал, а она уже готова для него. — Скажи мне, девушка с шарфом, — охваченный похотью, он отодвинул в сторону ненужную преграду. Погладил девичье лоно, которое сочилось желанием. Нанами громко выдохнула. Могла себе позволить, ведь в коридоре уже никого не было — От чего ты так намокаешь? — неожиданно спросил демон, проникнув одним пальцем внутрь. — Прекрати, спрашивать такое — и очередной протяжный стон. — Но я хочу знать — настаивал Акира, растягивая узенькие стеночки уже двумя пальцами. — Ты течешь, когда я целую в шею? Или когда ласкаю грудь? Скажи мне. Нанами еле могла удерживаться на прямых ногах в полусогнутой позе. Его пальцы скользили глубоко внутри. И если изначально ощущения были странными, немного жгучими, то теперь они просто срывали крышу. — Когда вижу тебя — простонала она, сделав неловкое движение навстречу его руке — Со мной всегда так, когда вижу тебя… Вот так, каждый раз она его побеждает. Рушит в пух и прах всю надменность. Крадет его сердце сказав лишь пару одурительных, убийственных слов. — Чертовка — приподняв блузку Акира, поцеловал изгиб позвонка — Какая же ты, чертовка, Нанами. Упал на колени. Она заставила. Язык ощутил солоноватый привкус девичьей смазки, когда прошелся по влажным складочкам. И ведь нет нужды этого делать. Нанами возбуждена, до предела. Вся дрожит от нетерпения ощутить его в себе. Но Акира как безумный вылизывает ее, забывая свое имя и статус. Раздвинув губки в сторону, он искусно занялся клитором. Хочет отправить ее к звездам, подарив лучший оргазм в ее жизни. Руки сильнее вжались в дверь. На висках пот. Тело лихорадить от немыслимых ощущений. Нанами даже не успевает набрать воздух. Стонет развязно. В голос. Намереваясь умолять его, сделать ее своей. А он не спешит. Дразнит языком. Доводит до исступления. Акира оторвался лишь тогда, когда Нанами задрожав всем телом, рассекла воздух звуком его имени. Теперь заслужил получить свою порцию десерта. Ноги подкосились. Нанами уже приготовилась упасть на коленки, но резко вскочив с пола, Акира удержал ее. Навалился со спины, прижав грудью к двери. Стянул блузку до запястий. Жадно стал покрывать ее плечи поцелуями, одновременно избавляясь от ремня. Все грани пали руинами, на пыльный пол заброшенной кладовки. Ни Нанами ни его, больше ничего не удерживает. Вцепившись рукой в миниатюрный подбородок, Акира развернул ее румяное лицо к себе. Впился в губы, одновременно расправляясь с ширинкой. Нанами целовала его со страхом и благодарностью. Тело соскучилось по его ненасытности и теплу. А душа - она ликовала и плакала. Он с ней, но не ее. Дарит себя, но не свое сердце. Чувства - переполняют ли они его так же, как ее сейчас? Наверняка нет. Лишь похоть и животные инстинкты. Ужасно то, что согласна мириться даже с такой ничтожной малостью. Пока Акира рядом, некогда думать о том, что будет позже.  — Прогнись немного — сладко шепнул демон, целуя плечо. И Нанами как послушная марионетка исполнила приказ. Акира проник внутрь тремя пальцами. Ощутил, как крепко они сжаты внутри. Поводил вперед назад, позволяя ей привыкнуть. Теперь все пройдет гораздо легче, чем в первый раз, но все же решил позаботиться о ее комфорте. Пришло время для самого ответственного момента. Стянув с себя бельё, он пристроил головку к входу. Поводил немного, размазывая сок по всему лону. И тут глаза сконцентрировались на другой аккуратной дырочке. Более узенькой. Манящей. А главное, по-прежнему девственной. Пожалуй, единственное, что он оставил в ней нетронутым. Не порядок. Совсем скоро проклятье будет снято. Нанами уйдем в ненавистный храм. Лисеныш наверняка будет крутиться вокруг нее назойливой мухой. «А что если у них дойдет до этого…» « Баран » — крикнул внутренний демон. Нашел когда думать о подобном. Повинуясь, зову собственных желаний, он слегка погрузил головку внутрь. Запрокинул голову назад и сладко простонал, что-то невнятное. Одурительно. Крышесшибательно. Ради такого удовольствия и умереть не жалко. — Кирихито, постой чуть-чуть — жалобно попросила Нанами. Член внушительных размеров, обжег все внутри. Буквально пронзил. И боль ни чуть не меньше чем в первый раз. — Что такое? — выдохнул Акира, обняв ее двумя руками. — Мне больно — призналась Нанами. А ведь так не хотелось мешать ему. — Мы же уже делали это — шептал он успокоительно, протискиваясь внутрь, несмотря на ее дрожь — В этот раз должно быть легче. — Не легче — повертела головой, еле сдерживая слезы. Внутри нее так горячо и узко, что Акира не может остановиться. Ему есть дело до ее ощущений. Нанами больно и он понимает, что должен действовать медленнее. Но сейчас желания командуют парадом. И все, что он может: — Прости… И ее оглушительный крик боли, отбивается эхом от узких стен. Вошел полностью. Потерялся в диком экстазе. Нанами будто рождена, было для него одного. Даже боль, что она испытывает принадлежит ему. Потому, что тоже приносит адское наслаждение. — Прости — второй раз повторил слово, которое было чуждо. — Пожалуйста, потерпи. Я не долго. Жжение внутри усиливалось, но стиснув зубы, Нанами решила молчать. Акире приятно. Сейчас он доволен и возможно счастлив. Все это стоит выше любых физических страданий. Только бы ему было хорошо. К счастью болезненные ощущения длились недолго. С каждым толчком, внутри нарастало ощущение эйфории. Настолько мощное, что в полу-дурмане Нанами начала царапать дверь ногтями. — Хочу еще… — простонала она, сама насаживаясь на его член. Акира потерялся в океане нереальных ощущений. А ее шепот, ее просьба не останавливаться приближала к логическому завершению. Еще немного и он точно умрет, содрогаясь от дикого оргазма. Ну или как минимум лишиться рассудка, ведь уже совсем не понимает что твориться с его телом. Член, крепко сжали стенки ее лона. Нанами прогнулась в спине. Опрокинула голову на потное мужское плечо и громко застонала. «Нет…черт! Нет! Еще рано!» Чтоб отсрочить извержение вулкана, Акира закрыл ее рот ладонью. Когда она издавала звуки наслаждения, держаться становилось практически невозможно. Он и так уже герой, что удержался, чтоб не кончить. — Тшш — нежно, тихо. Голос пропитан опьяненность — Ты же не хочешь, чтобы нас услышали? Но это и не грозит. В здании кроме них ни души. Сказал это лишь, для того чтоб отсрочить момент наслаждения. Не удержавшись на весу, Нанами упала на деревянный пол. «А так она еще соблазнительнее. Поза по собачьи меня вполне устраивает. » Не устраивает только, что она протрет свои коленки об деревянные доски. Совсем чокнулся, раз заботят подобные мелочи, да еще и в такой момент. Повернувшись к одной из полок, демон стащил свою куртку и уже собирался бросить на пол, как член погрузился во что-то влажное. — Аа… Ты… Ты что? — от накатившего удовольствия Акира уцепился рукой за край полки. Скорее, чтоб ощущать опору. Ведь ощущение будто провалился с головой в океан вечного экстаза. Даже пол и тот под ногам не чувствовал. Нанами застала его врасплох. Полностью обезоружила. А он стоял и не верил. Крепко смыкал веки, опасаясь смотреть вниз. А ведь там творилось самое интересное. Причмокивающие звуки. Кашель. Демоническая голова кружилась от всего этого. Любопытство, желание убедиться, что Нанами и правда делает это, взяло верх. Багровые глаза широко раскрывшись взглянули вниз и столкнулись с ее — карими. Блестящими. Даже развратной она умудрялась выглядеть невинно. Акира был не в силах оторваться от этого завораживающего зрелища. Бедра сжимали маленькие ручки, а Нанами жадно заглатывала в рот его член. Языком, неумело скользила по плоти. По яичкам. Ее горячие губы целовали бедра. Чем только заслужил подобную награду? «Это что… Посмертие? Я умер?» Ведь не могла же она вытворять с ним все это наяву. Дарить ему наслаждение, оказалось пределом всех мечтаний. Девичий стыд, былая скромность все превратилось в пепел. Нанами могла сконцентрироваться лишь на том, как его член проникает глубоко в горло. Вслушивалась в каждый бездумный рык, что рвался наружу из его груди. А в крайнем безумии, Акира прекрасней света тысячи солнц. Остановить бы этот момент навечно и наслаждаться им до последнего вздоха. Потом непременно придется пожалеть о содеянном. Но сейчас Нанами думает лишь о том, как довести его до пика. А главное избавить от чувства вины. Она знала. Видела, как Акира изводил себя за то, что в замке заставил ее сделать это против воли. В своих кошмарах, он часто кричал ей: «прости». Но не слышал себя. Зато Нанами слышала. Была рядом и боясь разбудить его, шептала у изголовья, что прощает ему все. Вот и сейчас она не просто дарила ему запредельное наслаждение, она дарила ему покой. Избавление от греха. Чтобы больше не смел мучиться сам и мучить этим ее. Чтобы знал, что он ей не противен. Что она желает его всегда, любым и везде. — Какой же ты сладкий, Кирихито… — не удержала свои мысли в голове. Слова, которые были пределом. Несколько развязных движений ртом. Взад. Вперед. И этого хватило, чтоб впав в полную прострацию прижать ее голову ближе к паху. Акира еще никогда не кончал так долго. Ярко. Опустошительно. Казалось, он излил в этот маленький ротик все мужское, что в нем было. До последней капли. А Нанами не могла не закашляться от такого потока. Белая жидкость с привкусом фруктов, смазала горло. Пролилась внутрь. Развязно стекала по подбородку, тонкой линией. Ее было слишком много, а дышать стало нечем. Тело судорожно лихорадило от крышесшибательного оргазма. Акира на секунду даже решил, что мертв. Ведь невозможно испытывать в реальности подобное умопомрачительное удовольствие. Впрочем с богиней Земли, у него все случается в первый раз. Пора перестать этому удивляться. «Жми по тормозам. Акира. Жми!» Но вместо этого, рухнув на колени, он сжимает аккуратную грудь перед тем, как припасть к ее губам. Нанами неловко целовать его, но Акира вцепившись в волосы, не позволяет отстраниться. Языком врывается в ее рот. Вылизывает внутри каждую клеточку. — Развернись спиной ко мне. — горячо просит он, пальцами обводя тонкие изгибы ее тела. Нанами подчиняется. Жмется спиной к его груди сквозь школьную рубашку. Акира прильнул губами к ее манящим плечам. Провел тонкую линию языком, в области лопаток. Ладонью надавил на спину, заставив Нанами упасть вперед. Ну вот. Она на четвереньках как он и хотел. Эгоистичный зверь внутри не дает покоя. Она должна стать его. Она должна понять. Пальцы размазали смазку по анальной дырочке. Нанами вздрогнула, когда один палец с трудом вошел внутрь. Испуганно оглянулась. — Кирихито… — слишком отчаянно шепнула она. — Пожалуйста — надо же. Все таки опустился до того, чтобы умолять. — Я все сделаю аккуратно. Верь мне, Нанами, — он поцеловал ее спину, чтобы успокоить. Не помогло. — Нет. Кирихито, я не могу — и не только потому, что страшно. А потому что дела и так зашли дальше некуда. Если еще и это ему позволить, то ниже падать будет некуда. Акира выбьет из нее остатки невинности, но не оценит. — Да послушай же меня — судорожно бормочет он, ощущая, как члену не терпится снять еще одну запретную печать с нетронутых мест. — Я знаю, тебе страшно. Но я буду нежен. Больно не будет. Обещаю. Только позволь мне. Давай же… Ты же хочешь полностью принадлежать мне. Я знаю, что хочешь. Видит по глазам. Судит по поступкам. По тому, с какой чувственностью и самоотверженностью она отдается. — Мне, так или иначе, будет больно, Кирихито, — Нанами присела на расстеленную, на полу куртку. Опустила голову, боясь столкнуться с ним взглядом — Все, что мы делаем неправильно. Нам нельзя. И так далеко зашли — сущая правда. — Давай остановимся. А не поздно ли пятиться назад? Да Акира проклянет ее за это. Будет вместо одного, два клейма на плече. — Нанами, почему ты все время такая? — присев на собственные пятки, Акира раздраженно потер переносицу — Сколько в тебе этого долбанного упрямства? Почему, черт бы тебя подрал, ты всегда мне все портишь?! — уже чуть ли не плевался злобой — Не даешь то, что мне нужно? Почему, я должен выпрашивать это, жалкая дура?! Какого хрена? Ведь не привык. Акира не должен просить. Тем более умолять. Не должен извиняться за боль, которую причиняет ей на пути к собственному наслаждению. Но делает все это, потому что так велит проклятое сердце. Выбросить бы его на гребенную помойку. После того, как привык получать все и сразу, без пререканий, тяжело мириться с отказом. Особенно от той, кого желает всецело. До помешательства. Смущенно прикрыв руками грудь, Нанами развернулась к нему. А в глазах опять слезы, которые переворачивают внутри демона все верх дном. — Ты как обычно заставляешь меня жалеть о содеянном — всхлипнула Нанами, отвернувшись в сторону — Кирихито, ты все время ищешь лишь развлечений. И я теперь для тебя одна из твоих гулящих девок… Мне и так больно от этого. Коротаешь со мной время, пока наверно Аматэрасу или богиня плодородия заняты своими делами. А стоит им освободиться и ты сразу… — Заткнулась! — Акира резко схватил ее за плечи, заставив испуганно посмотреть в свои налитые кровью глаза — Я всегда знал, что ты тупая идиотка. Но черт должен же быть долбанный предел твоей тупости. — он схватил ее за подбородок и ближе приблизил лицо — Какого хрена я должен рассказывать о том, что после тебя я никого не пускал в свою постель? Аматэрасу, готова стелиться передо мной, но с долбаного конца августа, я не подпускал ее к себе и близко. Других и подавно. Дошло до тебя дура? Или тебе нужен отчет в письменном варианте. — Ты лжешь, Акира, — Нанами смахнула сильную руку с подбородка. Повержено уперлась головой в его грудь. — Я сама видела, как Аматэрасу гладила тебя прямо после Рождества. Ты собирался на ней жениться… Я не верю тебе. — Хорошо — Акира решил действовать своими методами. Заставит Нанами затолкать своё неверие подальше. Примерно туда, куда он собирался затолкать свой член — Тогда подожди меня здесь. Уверен, за час я вполне управлюсь. — С чем? — удивленно спросила Нанами, оторвавшись от его тела. — Как с чем, девушка с шарфом? Я принесу тебе отрубленные головы богинь, с которыми я когда-то спал. Так у тебя не останется никаких сомнений в моих словах. И уж тем более, ты не допустишь бредовых мыслей о том, что я пошел с ними сношаться. Аматэрасу — будет первой. «Боги, он что шутит?» — Нанами недоуменно хлопала глазами. Но терять время не входило в планы Акиры. Он уже собирался подняться и одеться, как Нанами вцепилась в его плечо. — Ты куда? — А ты глухая? — грубо спросил он, глядя на ее ладошку, что удерживала — Отпусти. — Акира, ты так шутишь, что-ли? — А я такой заядлый юморист? — провокационный вопрос — Если не веришь моим словам, то поверишь в отрубленные конечности. Это самый быстрый путь убедить тебя в своей честности. — Боги — Нанами тяжело вздохнула. — Ты не исправим, Акира. Ты правда сумасшедший. — А ты сказочная идиотка. Не видишь, что перед носом твориться. — А что твориться? — спросила она, встретившись с его багровыми глазами — Кирихито, ты причиняешь мне боль, когда идешь к другим. Поэтому прошу, если ты намерен продолжать и дальше, давай остановимся. — Прекрати уже нести этот бред — ведь былая стойкость рядом с ней рушиться. Чувства зашкаливают. Рвутся на волю. А сердце к ней. В теплые ладошки, которыми она обнимает за шею — Мне что, предложить тебе выйти за меня замуж, в знак гарантии? Так, увы. Я и так на тебе женат. Поэтому мое предложение на счет отрубленных голов бывших любовниц, еще в силе. Только скажи "да", и клянусь я притащу… — Ты ужасен, Акира, — Нанами прикрыла его губы рукой. Прошлась по ним пальцами. — И почему ты мне необходим… — рот буквально впился в его. Сейчас демон был еще слаще. Сейчас он был её. Целиком и полностью. Поцелуи были глубокими и страстными. Желание вновь начинало набирать обороты. Член снова желал ее. Рвался к ней. В нее. Теперь, когда все расставлено по местам, ощущения обострились вдвое. Хотя Акира был уверен, что острее просто не бывает. Оказался неправ. «Теперь я заставлю тебя стать полностью моей» Акира развернул Нанами спиной. Покрывал трепетными поцелуями ее спину, а пальцами массировал анальный вход. Девочка снова намокла от одних прикосновений. То что нужно. Боли вовсе не почувствует. Приставив член к узенькому входу, Акира надавил. — Мне…страшно — шептала она, ощущая давление. — Тшш. Еще немножко потерпи — эгоизм на первом месте. Как и желание получить все. Теперь имеет на это право. Теперь, когда знает, что нужен ей. Ведь это так много, и одновременно слишком мало. Не без труда головка проскочила внутрь. «А черт… Как же тут узенько.». Будто врата в рай открыл. — Больно, — Нанами явно не испытывала то же одурительное удовольствие, что и он. Но это длилось не долго. Пальцы принялись интенсивно тереть набухший клитор, пока член медленно входил в тугую попку. Получилось погрузиться полностью и Акира замер. Позволял Нанами привыкнуть к новым ощущениям и перевести дыхание. Да и сам, чуть ли не медитировал, чтобы не кончить прямо сию секунду. Движения вперед, назад были плавными медленными. А пальцы продолжали играть с главной точкой ее наслаждения. Через пару минут, послышались ее первые протяжные стоны. Нанами прогнулась в спине, позволяя ему входить еще глубже. Плотно сжатый член, скользил внутри нее как по маслу. Пару капелек пота с черной челки упали на спину разгоряченной девушки. Акира утонув в удовольствии наращивал темп, пока не стал вколачиваться в нее на бешенной скорости. Что он с ней творит? Доводит до помешательства. Куртка, лежащая под ногам крепко сжата в её кулачках. Нанами поняла, что сейчас просто взорвется. Его член в анальной дырочке. Его пальцы интенсивно трут клитор. Его пот, капает на спину и стекает, медленно принося прохладу. Последний толчок, и Нанами содрогнулась всем телом. Ее глаза широко распахнулись, но она ничего не видела перед собой. Слушала, как громко он стонет, не обращая внимания на свой собственный крик. Чувствовала, как Акира заполняет ее собой. Оргазм одновременно накрыл обоих. Заставил два разгоряченных тела судорожно дрожать в нереальном экстазе. Акира был прав. Любую боль, он способен обернуть в наслаждение. И разумеется наоборот. *** На урок они опоздали ненадолго. Большая перемена длилась час и за 45 минут, они отлично управились со всеми делами. Ученики удивленно уставились на этих двух провинившихся. И если Нанами выдавал лишь яркий румянец, то Акира буквально кричал своим видом о том, чем занимался. Куртка чем-то обляпана и сжата в руках. На голове ураган. Рубашка застегнута набекрень. Язычок ремня небрежно торчит. — Э… Мори-кун, — учительница по математике не обратила внимание, на стоявшую рядом ученицу. — Простите за опоздание. Можно войти? — робко спросила Нанами, стараясь не сталкиваться взглядом с Томоэ. — Да, но что произошло? Почему вы опоздали? — а то по одному виду Мори, не ясно. Больше всех ответ на этот вопрос интересовал Томоэ. Глядя на Акиру мысли в голову лезли самые похабные. И как не старался, гнать их прочь не получалось. — Мне жаль. Это моя вина — демон по джентельменски принял, на себя удар — Мне стало не здоровиться, и я попросил Нанами проводить меня в мед пункт. — Вот как — обеспокоенные возгласы пронеслись по всему классу. — В таком случае, лучше ступайте домой и набирайтесь сил. Момодзоно, проводит вас Мори-кун. Здоровье важнее. — Что ж если вы настаиваете — ведь и сам не хотел плестись на уроки, тело было невесомым после секса. А дома, может ждать логическое продолжение. — Нет — Нанами было слишком неловко после случившегося, оставаться с ним наедине. А особенно смотреть в глаза цвета крови — Мне бы хотелось остаться. У меня проблемы с математикой и пропускать… — Момодзоно, вам следует больше уделять внимания родным людям — ведь учительница прекрасно знала кем приходиться ей Кирихито Мори. Поражало лишь равнодушие девушки. Ранние браки способствуют быстрому выветриванию чувств. Зато Томоэ смог вздохнуть более ли менее спокойно. Может Акире и правда что-то прихватило. Вид у него слишком уж усталый. Да и не подпустила бы Нанами к себе такого отъявленного ублюдка. Как вообще можно было подумать о таком. *** Нанами сидя напротив, смотрела с каким аппетитом, Акира уплетает приготовленный ею ужин. День был замечательным. Лучшим в ее жизни. Не хотелось портить настроение демона, но сейчас одна вещь мучила сильнее чем прежде. Проклятье. — Кирихито — начала она, заботливо утирая салфеткой уголочек его губ. Он позволял — Ты отведешь меня к падшему богу, что живет на темных болотах? — Нет — еще не сошел с ума, чтобы выпускать из рук впервые обретенное счастье. — Прошу тебя. Мне очень нужно. — Почему? — Акира положил палочки на край стола и сердито уставился на Нанами — Так не терпеться избавиться от меня, девушка с шарфом? — Конечно же нет — горячо выпалила Нанами — Просто я хочу избавиться от проклятья. Особенно от клейма. — А что будешь делать, когда его снимут? — настороженно спросил он — Убежишь к блохастому лисенышу. — Не будь глупым — его ревность порой бывает абсурдной. Даже после того, что между ними произошло, Томоэ ему покоя не давал — Я не знаю, что буду делать. — Уйдешь? — Если ты захочешь. — А если не захочу? — спросил Акира и тут же решил поправить ошибку — Кикуити и Ятори - войны, а не прачки и кухарки. Ты готовишь вполне сносно. И тебе вряд ли придет в голову меня травить. Так что… Поскольку я могу доверять тебе в этом плане, ты могла бы остаться. На счет денег не волнуйся. Я буду щедр. «Ну вот опять. Засранец. Неужели просто нельзя сказать, что хочет, чтобы я осталась» — Деньги меня не волнуют, Кирихито — нахмурившись, сказала Нанами. — А как на счет секса пять раз в день? — Нет — умел же он смутить и при этом мило улыбаться — Это точно не подходит. — Что тогда подходит? — Кирихито, я не покину твой дом, пока ты не захочешь. Я обижу друзей своим решением. Возможно, Томоэ отвернется от меня навсегда. Но я пойду на это взамен на твою преданность и честность. — Забудь. Я не твой цепной пес — достаточно, что и так предан ей, хоть и боится признать. Акира немного подумал. Она ждала, зная, что он непременно примет ее условия — Завтра на рассвете, пойдем к колдуну на темные болота. Но ты останешься здесь. Нанами счастливо улыбнулась. От радости сжала крепко его руку. Поднесла к губам и поцеловала. — Как прикажете, господин — шепнула она, прильнув щекой к его ладошке. «Акира, ты чокнулся». Ради этой улыбки, он способен на все. *** Запах вокруг стоял ужасный, и Нанами шарфиком прикрывала нос. Темные болота были одним из самых мрачных мест, которое довелось поведать в жизни. Поражало, что в таких условиях кто-то мог жить. Акира недовольно оттряхивал обувь от приставучей болотной тины. — Черт, вот почему твою попку вечно тянет на приключения? — негодовал он — Ладно я, порой вляпываюсь в разное, но тебе то, что спокойно не живется. Нет, чтобы сидеть дома и дожидаться апреля, дурацкое проклятье само бы снялось. — Хватит жаловаться, Кирихито, — Нанами палкой ощупывала дорожку впереди и только потом ступала. На окраине болот стояла заброшенная хижина. Она вся обросла противной растительностью, но падший бог обитать мог лишь в ней. — Никто и не жалуется, героиня недоделанная, — резво устремившись вперед, бурчал Акира — Просто я ненавижу грязь и сырость. — А я вот просто обожаю — ерничала Нанами, лучше прикрывая нос ладонью — И аромат тут прелестный. — Что привычки сказываются? От лисеныша примерно так и пахнет, когда он денек не помоется. — Кирихито, умолкни уже. — Сама заткнись. Скажи спасибо, что вообще проводил тебя сюда. Я еще придумаю, как будешь за это расплачиваться. Ну конечно. Нанами и забыла, что за простое «спасибо», Акира не сдвинется с места. Преодолев последние пару шагов, они очутились перед хижиной. Дверь грязная. Заросшая сорняками. Чтоб к ней не прикасаться, Акира отворил вход огненным шаром. Внутри все было тускло освещено. Горела лишь одна свеча. Никакой мебели не было. Пусто. — Тут же нет никого — с опаской сказала Нанами, оглядываясь вокруг. Взгляд уперся в самый дальний угол. Там что-то находилось. Какой-то предмет обросший паутиной. — Кажется, я нашла что-то. Нанами приблизилась к темному углу. Смахнула наросшую паутин. И тут хижина содрогнулась от ее звонкого крика. Акира еле успел подлететь, чтоб не позволить Нанами упасть на пол. Запястье девушки удерживала рука скелета. — Что за хрень? — недовольно спросил он. Кости начали обрастать мясом, кожей и в итоге через пару секунд перед ним сидел пожилой бог. Из плоти и крови. — Девчонка слишком впечатлительна. Мог бы иначе поприветствовать. Осторожно уложив бессознательное тело богини Земли на пол, Акира приблизился к падшему богу. И откуда на нём одежда появилась? Впрочем, это не то, что сейчас интересовало. — Ты тот колдун, о котором все легенды склоняют? — А ты бы хотел, чтобы я им был? — спросил хриплый голос. — Мне не до игр, трухлявый козел. — грубо осадил Акира. Хотелось убраться поскорее отсюда. Еще в мире екаев куча дел ожидала — Мне сказали, ты можешь снять проклятье, наложенное падшим богом. — Могу, — ответил колдун проигнорировав нелесные слова в свой адрес. — Одно такое лежит на ней — Акира пальцем указал на лежащее, на полу тело — Что ты хочешь взамен за свою услугу? — Акира, ты как обычно расчетлив до мозга костей. — демон не впечатлился тем, что незнакомец знал его имя. Подобные вещи его не удивляют — Мне ничего не нужно. Я не могу вам помочь. И ни то чтобы Акира пожалел, но уходить с пустыми руками не дело. Да и Нанами огорчиться. Клеймо на плече ей больно не нравится. — Почему? Нет способа? Нужна другая магия? — озвучил все варианты. — Нет. Способ имеется. — ответил бог, странно любуясь своими острыми когтями — Вот только девушка верит только в один. Тот, о котором ей поведал Ямато. — Она не говорила мне об этом. — насторожился Акира. Оказывается, все это время Нанами знала, как его снять, но почему-то умолчала об этом. Демоническое чутье почувствовало, как запахло жаренным. Акира ненавидел ложь. — Девушка была наказана за то, что убивала екаев, которых считала злыми. Проклятье — ее наказание. — медленно пояснял колдун — Соединив свою судьбу с демоном, она должна будет пробудить его темную душу. Когда это случится, ровно через год, в день, когда было наложено проклятье, до полуночи, она должна будет его убить собственными руками. Чувство печали и вины заполнят душу и девушка больше не посмеет отнять ничью жизнь. Вот так сюрприз. Акира ощутил, как его губы расширились от глупой улыбки. Сначала он засмеялся тихо. Но затем судорожные раскаты смеха звучали все громче и громче. — Что тебя так веселит? — изумленно поинтересовался колдун. — А разве не смешно? — спросил он, переводя тяжелое дыхание. — Разве у меня нет повода ухохатываться до упада? Если я все правильно понял и если ты не лжешь, я уже почти гребанный год выступаю в роли жертвенной свиньи. — Можно и так сказать. — спокойно ответил колдун — Врать мне не зачем. Я никогда не лгу. Девушка верит, что только так сможет избавиться от проклятья. — Как трагично. — прежнее хладнокровие внезапно нашлось. Вернулось к хозяину обратно. Это лучше чем биться головой об стену. Кричать от грязного предательства и жалеть себя — Вот уж не думал, что приму смерть от рук человека, тем более девчонки. Тем более что я бессмертен. Меня нельзя убить. — Твое тело можно. — ловко подметил падший бог — Но если ты не хочешь быть жертвой, стань охотником. Если убьешь ее второго апреля, до полуночи, твоя жизнь будет спасена. И почему-то от такого расклада легче не стало. — Вот только одна проблема… До того, как падет проклятье, я не могу причинить ей физический вред. Иными словами, даже слегка поцарапать. — Любая магия падет 2 апреля. Ничто не будет связывать тебя в этот день. Все контролировать и решать, будете вы сами. Без посторонних вмешательств. — В таком случае я выбираю третий вариант — уняв кипящую злость, Акира попытался мыслить здраво — Никто никого не убивает, получает то, что ему причитается и идет своей дорогой. — Третий вариант, это где вы отказываетесь убивать друг друга и тогда вы умрете оба. Акира вновь панически усмехнулся. — А мне эта игра нравится. — впервые попал в такую откровенную задницу — На кой-черт она ищет тогда иной путь, если способ снять проклятье лишь такой?! — взревел он в бешенстве. — Про этот способ сказал ей Ямато, но богиня хочет спасти тебя. — Меня? Да ладно? — эта лгунья, что все время играла свою роль ради собственной шкуры, думает о нем? Бред. — Вас обоих. — уточнил колдун, заметив неверие в багровом взгляде — Поэтому девушка не сдается. Пока есть время, ищет то, что способно сохранить ваши жизни. Но к сожалению, она неосознанно не верит в другой метод. — Зато я верю — заявил Акира, сжав кулаки — Снимай его, иначе… — Угрозы не помогут, Кровавый Король. Клеймо на плече девушки, а значит без ее веры никак. Я дам тебе это — он протянул маленькую колбочку с синей жидкостью. — Капля утреней росы, впитавшая благодать самого сильного бога, 7 веков назад. Если клеймо с ее плеча исчезнет, вы оба будете жить. *** Он сидел на краю кровати и долго вглядывался в спокойное лицо. Нанами еще не пришла в себя. И Акира, пользуясь случаем, молча смотрел. Проклинал себя последними словами. По делом ему, слюнявому болвану. Жил без чувств и был непобедим, а теперь его чуть не провела эта фальшивая соплячка. «Ты мне нужен… Мне не плевать на тебя, Кирихито.» Эта лживая мразь с ангельским лицом, переплюнула даже его изощренную жестокость. Акира внутренне рыдал. Выл. Готов был лезть на гребанные стены, лишь бы унять внутренний пожар. Эта боль носила иной характер. Она разъедала грудь насквозь, оставляя после себя пустое место. Ничто. — Кирихито… — Нанами раскрыла тяжелые веки и поразилась когда увидела его поникшее лицо. Сладкий голос пропитан ядом гнусного вранья. Что не слово, то ложь. Даже спала с ним, чтобы спасти собственную шкуру. Втерлась в доверие как поганая кобра и ужалила в самое сердце. «Тварь… Какая же ты гнилая…» — думал Акира, проницательно глядя на нее. Нанами стало холодно от того как он смотрел. Родные глаза, стали будто чужими. Они были ледянее лютой зимней стужи. — Кикуити приготовил ужин. Переоденься с дороги и спускайся. Поднявшись с кровати он направился к двери. — Кирихито, стой — взволнованно остановила Нанами. — Колдун. Ты видел его? — Нет — равнодушно бросил он — В хижине был лишь его скелет. Акира вышел, из последних сил сохронив спокойствие. Оказавшись наедине со своим одиночеством, Нанами поджала к себе коленки. Горько заплакала, ведь последняя надежда ускользнула. — Кирихито — шептала она, представляя роковой день. Стоило разуму нарисовать его мертвым, как сердце перестало биться. Нет. Забрать его жизни, чтобы спасти свою, это не выход. Это откровенная погибель. Без него нельзя дышать. Акира превратился в ее все. Мир. Семью. Воздух. Он смысл всего ее глупого, бесцельного существования. Он весь ее путь. Ее жизнь и жестокая судьба. Он ее личный бог и ее же личный дьявол. А все потому, что сердце бьется пока Акира дышит. Пока жестокие, цвета алой крови глаза, смотрят на нее. *** «Стерва… Какая же лживая мразь…» Уже вечер, а расшатанные нервы не успокаивал даже алкоголь. Хуже того, он даже не опьянял. Став перед широким окном в кабинете отца, Акира всматривался в февральскую ночь. Но она несла в себе лишь дополнительную порцию мучений. — Господин, вы хотели меня видеть? — Ятори учтиво поклонился, проигнорировав тот факт, что Акира стоит спиной. — Проходи. — Акира влил в себя остатки алкоголя. — Чем могу быть вам полезен? — Мне нужно чтобы ты решил для меня одно дело. — Разумеется, господин. Пару секунд колебаний. Но решение принято и назад он не отступит. — Девчонка… Человеческая богиня Земли. Ятори насторожился. Напрягся, ощущая что-то необъяснимое в голосе хозяина. — Хотите, чтобы я припугнул ее? — мало ли, чем она опять его взбесила — Или нагрузил работой? Проследить за ней? Все не то. Глупый слуга совсем не угадал его желаний. — Убей.