Самое настоящее проклятие

Яркая вспышка заклинания оставила после себя тёмные пятна перед глазами. Мощное. Пустой шлем, обзавёдшийся внушительной вмятиной, с оглушающим лязгом и гулким раскатистым грохотом покатился по каменному полу подземелья. И… тишина. Звенящая, зудящая после череды быстрых вспышек неожиданной атаки. Даже яростного шипения не слышно, а ведь оно должно быть — я-то всё ещё жив и вполне невредим. В воздухе свежо пахло грозой. Мельком коснувшись волос, кажется, чуть нагревшихся от порыва раскалённого воздуха, я выглянул из-за железного братка и сказал: — Так и знал, что ты далеко не убежишь! Сжимал кулак — как удар в лицо эта напряжённая рука с содранными розовыми костяшками. Мантия, наоборот, сливалась с окружающим тёмным пространством. Длинная, тонкая, как проволока, прядь расколола перекошенное лицо. Факел отбрасывал высокую полупрозрачную тень на серые плиты пола. Острая «голова» частично лежала на стене, отчего казалась свёрнутой на сторону. Хладный труп за его спиной. Что за чушь мне в голову лезет? Но, по крайней мере, я немного проветрился по пути сюда и не схожу с ума от собственных… мыслей. От моего взгляда, нескромно облапавшего его неподвижную чёрную фигуру, Снейпа покоробило, сильнее, чем от визга когтей Римуса по стеклу, если б он, конечно, когда-нибудь услышал сию неподражаемую музыку. — Не дождёшься… — тщательно выплюнул парень, тяжело дыша и буравя взглядом пространство примерно над моим плечом, — …чтоб я от тебя бегал! Он до жути органично здесь, в подземельях, смотрелся. Чуть не сорвался на крик. Быстрым движением поднял на меня глаза. Полные бесконечного презрения и гнева. Парень скривил губы, зябко повёл плечами, отчего волосы на них коротко вздрогнули, и качнул волшебной палочкой, разминая жилистое запястье. Он всегда привлекал к себе внимание. Как бельмо на глазу. Лишний пазл в стройной картинке мироздания. Заноза в пятке.  — Тебе, наверное, уютно за железякой? Мастер сарказма. Заметил как остро движется кадык под светящейся в полумраке кожей и по подрагивающей впалой, изрытой щеке разрастается огромное красное пятно. Осознал, что всё это время стоял, нервозно прикусив кончик большого пальца и касаясь языком солёного ногтя. Сомкнул губы, чувствуя тёплую шершавость собственной кожи. Заноза… Пауза затягивалась.  — Намекаешь на то, что я прячусь?! Он явно предпочитает хорошую драку болтовне. Как, впрочем, и я. Между противниками всегда возникает некоторая связь — ты изучаешь его, он изучает тебя, и всё в таком роде — и… я был бы рад, если бы она возникла между нами. Снейп ощутимо скользил по мне тяжёлым взглядом от шеи и до ног, не отводя чёрных, очень живых глаз. С щемящим наслаждением я отвечал ему тем же. Однако, он увиливал от моего ищущего настойчиво взгляда. Я прекрасно помню… ощущение его близости. Когда один и тот же тёплый воздух находится то во мне, то в нём, когда можно почувствовать, услышать… в конце концов, можно поцеловать. Машинально яростно крутанул палочку, отчего искры посыпались на мантию. Подумать только! Мне нравится, дышать со Снейпом одним воздухом! Да я реально спятил! Ладно. Какая разница, если мне действительно это нравится? …протегопротегопро…тего-оу-оу… Ещё немного, и я просто взвою. На языке возник кислый привкус бездействия, почти поражения. Я с силой дёрнул галстук, но он и так был расслаблен дальше некуда. Ненавижу эти удавки. Особенно, когда они зелёного цвета. — «Импедимента!» — тут же был вынужден увёртываться от какого-то проклятия. Плечо невнятно заныло, пробуждая из не столь далёких глубин памяти… неприятные воспоминания и кровоточащую злость. Они вызвали новую порцию заклинаний: — «Риктусемпра!» «Затмись!» Ой да брось! Тебе со мной не справиться! По здравому рассуждению, я должен радоваться, что пострадал один лишь я, но… это меня слабо утешало, а честно сказать, ни хрена. Да и кому понравится чувствовать себя обманутым в самых лучших намерениях… помешанным… больным… Быстро и хлёстко направил палочку Снейпу в ноги.  — «Супплантаре!» — присвистнул, когда Снейп резво отскочил с мрачнеющим лицом: — натуральный кузнечик! «Таранталлегра!» «Мукус ад Нозем!» Это и вправду было чертовски невежливо с моей стороны. Но… дразнить его, я не мог перестать этого делать. Натуральный первый курс, слёзы и сопли. Не в силах сдерживаться, я рассмеялся: — Вижу, «таранталлегра» пошла тебе на пользу! Да честно! Проснулся что ли? Начал лучше двигаться и реакция улучшилась, и… Я не договорил, снова прыснув. Я не имел ни малейшего желания обидеть, но… Снейп застыл, как вкопанный, не довершив движение очередного заклинания. Нижняя губа на какой-то миг исчезла, а потом вновь появилась, с быстро пропавшим белым следом от зубов, красная и припухшая. Он тут же жутко оскалился и, не давая мне шанса увернуться, немедленно и с силой выбросил руку вперёд. Невербальное круцио, как минимум. Только по какому-то звериному наитию, я долей секунды раньше поставил осточертевшее до вязкости в рту «протего». Отскочив от щита, как бладжер от биты хорошего загонщика, заклинание врезалось в стену и издало звук, подобный разбивающемуся стеклу, резкий и громкий, из-за которого потом тишина навалилась на уши гулким стуком крови. Я всё пытался понять выражение бледного лица. Такое чувство, что он совершенно не разделяет моё веселье по поводу этой стычки и отчаянно хочет перевести её в статус смертоубийственной дуэли. От этого исподволь поднималась горячая волна здорового адреналина. С-сучёныш. — «Ступефай!» «…фай!.. ай!» Рявкнул, так что голос разлетелся по коридору, и тот отозвался невнятным гулом. Но я успел отпрыгнуть в сторону, конечно, подальше от рыцаря во избежание нелепых обвинений в трусости.  — Это намёк?! «Таранталлегра!» — Снейп судорожно сделал два шага назад, и хулиганское заклинание ударило в пол. — Это просто. Тебе нужна любовь.* Видимо, ему не нравится, как я пою? Однако грешная мысль, прийдя однажды, не оставляла меня. Джига? Рок-н-ролл? Танго? Вальс? При его своеобразной манере двигаться… даже не знаю, как такое будет выглядеть. Очень… экзотично. Воспользовавшись небольшой паузой в обмене "любезностями", Снейп медленно провёл ладонью по мантии, стирая с неё пот, широко растопыренными пальцами невольно обозначив в чёрных хаотичных складках свой бок и бедро. И очертания тела снова скрылись в одежде. Засвербило-заныло. Щекотливая слабость в коленях. Иногда и сам не знаешь, насколько у тебя темпераментный организм. — «Сектумсемпра!» — кажется, он понял, что сделал что-то не то и… пришёл от этого в ярость, хотя, казалось бы, куда уж больше, — «сектумсемпра!» Ты… мразь! Сектум… Он был похож на… гм... Даже выпрямился, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. Рот его приоткрылся, жила на шее вздулась. Нет, по шкале удовольствий и развлечений, что мог нам предложить Хогвартс, это всегда было на высоком уровне — задачка довести Снейпа и открыв рот глазеть, как от бешенства он совершенно преображается. Теперь же… — «Депульсо!» — как же жалко звучит мой голос. Сглотнул тяжёлую слюну, грозившую уже вульгарно потечь с краешка губ, невольно втянул воздух, издав томный звук: — не скажешь ничего, зато сумеешь вести игру. Это просто.* Тарант… Помешанный. Как на привязи… ей-Мерлин… Это бесит... Надеюсь, всё это действительно доставляет ему неудобства! Иначе же какая же это «месть»? — «Баубиллиус!» Бело-жёлтая молния пролетела в нескольких сантиметрах от моего бедра. Опасно. Жар постепенно исчез, а кожа под джинсами стянулась холодными мурашками. Чувства смешались. Когда я успел так разозлиться? — Оскопить меня захотел, засранец?! — Снейп с ничего невыражающим лицом поднял палочку, но не успел ничего произнести, — «Ваддивази!» Я увлёкся и вложил в это заклинание почти все силы, и почти сразу услышал над плечом свист рассекаемого воздуха. На скорости пролетев мимо меня, железный шлем впечатался в испуганное лицо Снейпа. Его голова резко дёрнулась назад, и он упал, издав короткий звук. Мне он не понравился, этот звук. Подумал: его лицо просто создано для выражения ярких эмоций. Я не сумел подавить порыв немедленно приблизиться. Да и не особо хотел… да и что уж теперь… …даже если он не захотел меня выслушать, теперь я имел полное право делать что-то подобное. Да, в омут. С головой. Наклонившись, держал Снейпа за подбородок, вынуждая смотреть на меня слезящимися слепыми от боли глазами. Руку сводило. Я бы мог посчитать, что это какая-то особая магия, защищающая его от чужих прикосновений, как драгоценный экспонат в музее.  Блять, я просто слишком загоняюсь на его счёт. Всего лишь… Жадно вбирающие воздух ноздри быстро кровавились — легко можно было представить, что он теряет голову от моего запаха. Волосы были влажные и очень чёрные на линии роста. Наверняка липкие и всё-такие же мягкие наощупь. Еле заметный, податливый и трогательный пушок на подбородке, жёстком и упрямо выставленном. Высокий лоб, носогубная складка (редко же он улыбается)… белый от напряжения блестящий нос, знаменитый и оригинальный… щёки, раскрасневшиеся, потные. Только расположение красных точек, будто вытягивающих из остального лица краску, поменялось по сравнению с первым разом, когда я тоже внимательно всматривался в это лицо, на улице, в прошлое полнолуние... Людям свойственно меняться, да? Какое невыносимое желание — знать, что происходит в его жизни и душе, каждое мгновение..., всегда. Всегда. Синяя паутина на дрожащих веках. Неподвижные губы с тяжёлыми опущенными уголками были плотно сжаты. Большим пальцем я размазал липкую яркую кровь, быстро скопившуюся в ложбинке над верхней губой. Сквозь горячую мягкость чувствовалась твёрдость дёсны. …Северус. Всегда — это слишком долго… Я же не собираюсь всю свою жизнь трахать тощую нервную тушку. Расклеился… как настоящий манерный голубок, которого теперь так часто изображает Джейми. Я же не… не... Ох, у меня разболится голова, если буду так много думать. — Идиот, ты ведь оскорбляешь самые мои высокие чувства… — Северус жёстко отбил мою руку: — …и всё же у тебя чертовски необычное лицо… Необычное лицо поморщилось. Я отскочил, и заклинание улетело мимо. Хотя — я это удивлённо осознал спустя полсекунды или ещё раньше — оно вряд ли могло мне навредить, даже останься я на месте. Но я не успел что-то сказать поэтому поводу.  — Стоять! Его голос походил на хруст снега. Отчаянно прохрипев это «стоять», парень продолжал пристально и как-то безумно смотреть куда-то за меня, вытянув шею и наклонившись вперёд, хотя кажется, должен был стремиться разорвать меня на куски. Ведь он был в ярости последние полминуты. Одной рукой, выпрямленной, в которой держал палочку, упирался в пол, как бы собираясь встать.  — Что? — не понял я. Другой рукой Северус наощупь резким путаным движением дёрнул ремень сумки, брошенной им в самом начале. Железная пряжка коротко царапнула с неприятным звуком по плитам. На пол с шуршанием выпала пара потрёпанных учебников по разным предметам — сумка была открыта. Но он не обратил на это внимания не больше, чем на мой отскок. Так же не глядя отпустил ремень, лицо его переменилось, и он сорвался с места. Я успел коснуться его локтя, но даже не подумал остановить его, слишком странно все это было. Северус, хлопнув мантией, добежал до угла и застыл с приподнятой палочкой.  — Эй, да что проиходит?! — раздражённо воскликнул я, подходя ближе. Всё-таки схватил слизеринца за локоть, упреждая дальнейшие его передвижения, и так и не отпуская его, залянул за угол, — там никого нет! Вспомнил, что так же удержал его в кабинете зельеварения. Мне ещё потом полурока казалось, что он вот-вот плюнет на всё и набросится на Джеймса, а мне пришлось бы, ронять стул, хвататься за полы его мантии и оттаскивать его, чтобы… чтобы не видеть, как его лицо леденеет и лишается всех эмоций. Ещё одна вещь, которую я, оказывается, не выношу. Снейп был слишком взбудоражен, чтобы мгновенно вырваться. Однако он по старой доброй традиции нацелил на меня палочку. Как-то небрежно. Всё его внимание, в том числе напряжённые взгляды адресовались пустому коридору за поворотом. Тревожно поджал губы и набухшая капля крови сорвалась вниз, водянисто-красной дорожкой покатилась ему на подбородок. Он жутковато выглядел с разбитым носом. Ему, наверное, больно. Наверное. ..раньше тридцати-тридцати пяти — этот возраст виделся зыбкой картинкой за туманом будущего — даже влюбляться-то всерьёз не собирался, тем более… в кого-то вроде Снейпа, совершенно… непонятного. Встряхнул его. Хватит пялиться в пустоту. Это меня пугает.  — Там… там кто-то был… — наконец мрачно выдавил из себя парень, втянул носом воздух, и тут же поперхнулся на середине глубокого вдоха: — не трогай меня, блять! Я едва избежал довольно сильного удара под дых. Уклонился и его желтоватый жилистый, крепко сжатый кулак запутался в моей мантии, болезненно скользнув по ребру. К сожалению, он добился своей цели — высвободился, буквально выцарапался, из моей хватки.  — Не сахарный — не растаешь, — фыркнул я, не собираясь отпускать его от себя дальше чем на шаг, но в противоречие своих слов задержался взглядом на окровавленном сморщенном лице. — Так… ты кого-то там видел? И этот кто-то подглядывал за нами, но успел смыться до… до того, как ты начал швыряться заклятиями? Я правильно понимаю? Снейп машинально повернулся и посмотрел в сторону пустого коридора, но теперь, на его счастье, насторожённо не выпускал меня из поля зрения. И ещё. Мне не нравится, когда он пренебрегает мной. Думаю, он решил, что вопрос о неком соглядатае важнее нашей с ним драки, которая едва не закончилась… гхм… полюбовно. — Вероятно… — нехотя процедил сквозь зубы, сжимая и разжимая пальцы, добавил тише: — если кто-нибудь узнаёт… о том, что здесь произошло… Кажется, это его сильно обеспокоило. Так что я снисходительно фыркнул.  — Северус, наверное, ты просто жаждешь выделиться и стать п… — слегка запнулся, потому что слизеринец с хрустом повернул шею в направлению ко мне, — …префектом Школы, — докончил чуть медленнее, невольно тоже приподнимая брови. — Подумаешь, снимут баллы за драку в коридоре! — через мгновение парень перестал на меня таращиться и словно притух. Я моргнул. Странное ощущение. Я букально почувствовал как рассеивается «авада», которая была готова сорваться с его палочки. Он вновь встал так, что я не мог видеть его лица. Но я всё равно сказал нарочито равнодушно: — и, если честно, я не слышал никаких шагов. Тем более, я действительно их не слышал. А вот теперь Снейп повернулся мне полностью.  — И что ты хочешь этим сказать? — с расстановкой спросил и сложил руки на груди.