Самое настоящее проклятие

Занятия сегодня кончились рано, а до комендантского часа было ещё навалом времени. Я сидел в гостиной факультета — месте, как мне казалось, наиболее защищённым от неожиданного появления в моей жизни каких-либо гриффиндорцев — и медленно листал тонкие газетные страницы, бессмысленно заламывая, скручивая уголки. Перед глазами всё ещё стояло изумлённое лицо Блэка-младшего. Мог ли я надеяться, что он не расскажет своему старшему брату о прицепившемся к нему в библиотеке слизеринце? Насколько я мог понять, отношения у них далёкие от доверительных. Заговорить с ним — это было ужасно глупо и несдержанно, однако... Даже если и расскажет? Я взял газету в обе руки, с хлопком развернул и поднял ее на уровень лица, закрывая от чужих глаз свой собственный невидящий и загнанный взгляд. Что тогда? Неужели что-то ещё может напугать меня? В глубине души затеплилась глухая ярость, я втянул носом воздух и снова — очень медленно — положил газету на стол. Чем может напугать меня будущий труп? Нет, бессмысленно, бессмысленная злость. Я просто не смогу убить его. Убить человека. Нет. Или... И всё же спрятаться от мелькающего в памяти затенённого красивого лица мне не удалось, потому что даже в гостиной обсуждали возвращение Блэка. Многие видели, как он пришёл к замку со стороны Хогсмида и, когда пересекал двор, — будто зная заранее — его встретили Поттер и остальные. О Блэке (разумеется, старшем) болтали буквально все и всюду. — ...меня бы давно исключили из семьи, проверни я что-то подобное. Подумать только, что он о себе возомнил? Устроить переполох, обезоружить служащего, сбежать через министерский камин... В голосе говорившего старшекурсника звучали неприкрытые восхищение и зависть. В грудь словно что-то больно ударило и сдавило тисками. Я сдержал дрожь, но против воли повернул голову к камину, возле которого стояли трое. — Когда это семейство Долиш стало придерживаться таких строгих традиций? — насмешливо спросил второй, облокачиваясь на край каминной полки, — Кажется, один из твоих родственников сквиб? Я слышал, он участвовал в недавнем выступлении за права неволшебного населения, подписывал какую-то петицию? И как? Его-то ещё не вычеркнули из семьи? — Моим родителям плевать на него! — огрызнулся Долиш и шагнул от камина, стало видно его неприятное, покрасневшее от злости лицо — И мне тоже! — Вы оба верите этой газетёнке? — внезапно фыркнул третий. — Этим сплетникам только дай повод залезть в грязное бельё какой-нибудь известной семьи. — Как тебе, Нотт! Тебя-то это интересует больше всех, кого с кем и когда застукали, — не остался в долгу Долиш. — Читали? С какого Блэку, например, красть чемодан престарелой волшебницы, как там пишут? — невозмутимо продолжил Нотт, — Я к тому, что это ещё большой вопрос, сколько правды в «Пророке» написано про Блэка и его... Не в силах больше слушать, я резко встал из-за стола, громыхнув отодвигаемым стулом. Старшекурсники на секунду замолчали и, все трое, уставились на меня. Я бросил быстрый взгляд куда-то мимо них, на яркий огонь, делавший фигуры стоявших перед камином слизеринцев чёрными, словно они были нарисованы чернилами. В горле застрял... даже не возглас — вопль: «А вы знаете, что Сириус Блэк гомосексуалист?!» Нетрудно предсказать дальнейшие события и вопросы, которые обрушатся на меня «Откуда ты знаешь? Он что, приставал к тебе? Он домогается тебя до сих пор? А почему он ещё жив?» «А вы уже переспали? А в постели он тоже называет тебя Нюнчиком и остроумно шутит про твою внешность?» Блять. Бросив газету на столе, я вышел, честно говоря, выбежал, из гостиной, слегка задев плечом Мальсибера, не успевшего отскочить с дороги и изумлённо глянувшего мне вслед. Кажется, старшекурсники не связали мой уход со своим отвратительным разговором. Когда часть каменной стены, служившей гостиной дверью, бесшумно закрывалась за мной, я снова расслышал болтовню и раздражающую до чёрных пятен перед глазами фамилию. Подземелья встретили меня блаженной тишиной. Ровно с таким же успехом я мог бы отправиться в спальню. Разве что спать было рановато. К тому же, меня ещё преследовало смутное воспоминание о кошмаре. Дел у меня за пределами гостиной никаких не находилось — мне было всё равно, куда идти. И, сами выбравшись из подземелий, ноги повели меня по знакомому пути в библиотеку. Там, среди книг, я, может быть, собрался бы с тяжёлыми мыслями и вернул ясность мутной, как пьяной, голове... По всему выходило, от переполнявшей меня злости я должен был бы лопнуть на месте, едва заметил Блэка, но я просто застыл. Поднимаясь, зачем-то повернул голову и на открытом месте увидел их — Поттера и Блэка — примерно в тридцати ярдах от себя, этажом выше, быстро спускающихся по другой лестнице. Отмерев, словно кто-то громко позвал меня по имени, я рванул вверх. В одном прыжке преодолел верхние ступеньки и оказался на том же этаже, на котором должны были через секунд двадцать оказаться двое гриффиндорцев. Кровь бешено застучала в голове, а руки, наоборот, похолодели. По телу прошла дрожь. Чёрт... Но я так поспешил не для того, чтобы просто скрыться и сбежать, нет. У меня засосало под ложечкой, когда я потерял гриффиндорцев — две фигуры вдалеке, с красными пятнами на шеях — из виду. Нестерпимо захотелось снова увидеть Блэка, и теперь уже не сводить с него глаз. Я оглянулся на пустую лестницу позади, нервно провёл по бокам и нащупал палочку... Обе, конечно. В глубине души, словно варево на дне колбы, плескались неуверенность и страх, заставляющий цепенеть и сглатывать — я помнил, что днём, с грёбанной вороной, едва не провалился (или всё-таки провалился, это с какой стороны смотреть, я ведь и убить, и спасти её пытался). Но усилием воли смёл все сомнения в невообразимую кучу — на них просто не было времени — и припустил мимо факелов и портретов по пустому, на мою удачу, коридору к его противоположному концу. В ушах зазвучал восхищённый голос Долиша, ещё какие-то неразборчивые слова. Я скривился, в яростном сумасшедшем азарте подбавил шагу — гриффиндорцы двигаются целеустремлённо, не упустить бы. Не пожалеть бы потом, что упустил... По коридору прошло дробное эхо. Сознание заливал лихорадочный бред, мне почудилось, что вокруг снова Запретный Лес — это напомнило мне тот сон. Грязный, мерзкий... Однако я тут же прикусил губу изнутри, и боль отрезвила меня, вернула ощущение реальности — холодных каменных стен по бокам. Я сообразил, что произвожу слишком много шума, едва уговорил себя не вылетать на площадку, словно неуправляемый вихрь или поезд без тормозов. И правильно сделал, что замедлил шаг: стоило мне выглянуть на лестницу из-за каменной статуи, как едва с треском не врезался лбом Поттеру в плечо. И только чудом успел отступить назад, под защиту статуи, пока гриффиндорцы проходили мимо. Они молча (я быстро прижал руку ко рту, боясь выдать себя слишком громким в тишине, надсадным дыханием) спускались ещё ниже, на первый этаж. Сначала Поттер и в нескольких шагах от него — Блэк, опустив голову и заложив руки за спину, словно в глубокой задумчивости. Я следил за гриффиндорцами из-за статуи, не думая, зачем я, чёрт возьми, делаю это. Не думая ни о чём, кроме скользящей по ступеням мантии Блэка. Она не походила на обычную школьную, не чёрная, а тёмно-синяя. На такой материи влажные пятна — вода или кровь — заметнее... Выждав для надёжности какое-то время, последовал вслед за гриффиндорцами, собираясь тихо дышать им в затылки вплоть до того момента, когда прятаться уже будет бесполезно. Ступеньки противно скрипели. Впереди меня ждал неприятный сюрприз: я был уже на середине пролёта, когда лестница задрожала, словно просыпающийся гигант, и двинулась с места. Заставила вцепиться в перила и зашипеть от досады, глядя как гриффиндорцы, не оборачиваясь, исчезают в полумраке внизу. Впрочем, я видел достаточно ясно, перед тем как их скрыла каменная арка, что они повернули к выходу из замка. Привлекать внимание, несясь вниз так, словно верхние этажи замка охвачены огнём — это мне было нужно в последнюю очередь Так что, торопясь, я что есть силы сдерживал кипящее в жилах возбуждение. О, Мерлин... Как же я ненавидел Блэка. Как же я хотел увидеть его и... принять, наконец, решение. Тщательно выбирал маршрут, избегал скопления школьников, где мог бы увязнуть, как в трясине, или напороться на профессоров. Избегать людей было несложно — их голоса разносились далеко по коридорам и лестницам. Таким образом, даже оказавшись в совсем другом крыле Хогвартса, до главного входа я добрался всего минут на пять позже Поттера и Блэка. Большая тяжёлая дверь была приоткрыта, из зазора тянуло холодом, на пороге лежал снег. Но выбежав на крыльцо, где несколько часов назад стоял как вкопанный, я увидел только группу младшекурсников вдалеке — и ни того, ни другого гриффиндорца. Сумерки сгущались. Солнце за редкими облаками коснулось горизонта огненным краем. «Упустил, — разочарованно ухнуло в сознании, словно шапка снега упала с крыши — В который раз упустил». Медленно сошёл с каменного крыльца, поглядел на двор и темнеющие окна замка. Дурацкая лестница! Что же я! Что я... Что собирался я сейчас сделать, если бы догнал Блэка и Поттера? У меня есть чужая палочка, есть заклинание, которое гарантированно отправит на тот свет. Неужели этого достаточно, чтобы совершить преступление на глазах у всего Хогвартса? До слуха доносились возгласы младшекурсников, словно неразборчивое чириканье. На холодном воздухе ко мне возвращался рассудок. Снова нашёл в кармане волшебную палочку и подумал: пойти, как хотел изначально, в библиотеку? Или возвратиться в гостиную? И там, и там мне делать было нечего, кроме как корчиться в приступах самоуничижения. Вдруг услышал... смех. Приглушённый, но знакомый, отрывистый смех, которому вторил захлебывающийся хохот Поттера. Напрягшись, как до предела натянутый волос, я вновь отошёл от входа в замок, прокрался вдоль стены и осторожно заглянул за угол. Наконец, увидел их: зачем Блэк и Поттер пришли сюда я понятия не имел, но теперь они стояли друг напротив друга на узкой, протоптанной в сугробах тропинке, ведущей вокруг школы, и ржали над чем-то до слёз. Затаив дыхание, я вытащил волшебную палочку — мельком сообразил, что машинально схватил свою собственную. Блэк, продолжая хохотать, что-то визгливо спросил у Поттера, но порыв ветра и скрип снега — я подбирался ближе под прикрытием большого продольного сугроба — заглушил его слова. Нужно было спрятать свою волшебную палочку обратно. Достать ту, другую и, пока не вернулись младшекурсники, швырнуть в Блэка заклятием, которым я убил сегодня ворону (я ведь для этого его создавал? Чтобы уничтожить своих врагов?). Если Поттер вычислит меня, ему нужно будет стереть память. Или тоже убить? Чтобы на его мантии расплылось некрасивое кровавое пятно. Блять, Северус, почему ты не подумал об этом раньше? Это... не игрушки! Подобные вопросы не решаются, когда мороз кусает сквозь мантию, а камни до боли впиваются в свободную руку... Я как во сне отлепил ладонь от каменной стены — на коже остались царапины — и сжал её в кулак. Блэк уже не смеялся, а просто смотрел на Поттера с удивлением в глазах. И тогда я поднял палочку.