Обоюдоострое лезвие

Санни проснулся рано утром лишь от того, что мышцы затекли и он замёрз. Он уснул в кресле, потому что ждал возвращения Когари, который, по всей видимости, так и не вернулся, ведь он проснулся там, где и уснул. Обычно его возлюбленный переносил его на кровать и, не выпуская, держал в своих горячих объятиях, согревая по ночам. — Ну, замечательно! — Санни стал ходить по комнате, разминая ноги и шею. Очередной день представлений объявляется открытым. Хотя он уже привык, потому что делал это почти всю жизнь. Он решил встречать своего парня во всеоружии, поэтому надел платье с подсолнухами и крутился у зеркала. Когари, хоть и позвонил после игры, сообщил, что они молодцы и всё круто, что задержится. Но он ночевать не пришел, а это ни в какие рамки не шло! Он нарезал круги вокруг кровати, то и дело останавливаясь и поправляя без того идеально заправленную постель. Когда Когари всё же вернулся, Санни встречал его в не очень добром расположении духа. — Когари Кэрт! — строго начал он, прищурившись. — Ты опять потерял телефон? Поэтому не позвонил мне и не сообщил, что вы пошли отмечать после отборочных? Я же переживаю за тебя. — Здравствуй, зайка, — начал он, — да, я снова потерял этот чёртов мобильник после того как позвонил тебе. Не думал, что усну прямо там. Прости, — он полез обниматься. — То, что я в любом случае могу найти тебя в месте, где есть камеры, тебя не оправдывает! — Санни пытался не сдавать оборону и легко шлёпнул его по рукам. — Ничего из техники доверить нельзя — то бьёшь, то теряешь. — Прости, зайка, вот такой я неуклюжий, — он поцеловал его в щёчку, а на волосы прикрепил какой-то жёлтый цветок, который так подходил к платью. — Ты невыносим… — Санни сморщил нос. — Что с тобой только делать? — Любить! Когари схватил его за бедра, сминая тонкую ткань платья и увлекая его в жаркий и страстный поцелуй. Санни поначалу пытался строить из себя обиженного, но быстро сдался: он хотел его тепла и в итоге прижался к груди возлюбленного, который подхватил его под ягодицы и опустил на кровать, осыпая его шею поцелуями. — Когари… дверь… — простонал Санни, отпихивая его от себя. — Что? — глаза потемнели от возбуждения, и он вновь облизал тонкие ключицы. — Закрой дверь, господи… — Санни, тяжело дыша, отполз от своего возлюбленного, и тот был вынужден подняться. Щёлкнул замок, и Когари направился обратно к кровати, стягивая с себя рубашку и расстёгивая брюки. Санни полулежал, опираясь на локти, платье задралось, открывая эти невообразимо острые коленки и половину бедра. Глаза блестели, а щёки приобрели очаровательный румянец. — Ты прекрасен, — Когари приподнял его лицо за подбородок и впился в губы поцелуем, поглаживая талию, — но я люблю тебя и без всей этой мишуры. Он стянул с возлюбленного платье и отбросил его на пол. Когари каждый раз невольно улыбался, видя бюстгальтер, имитирующий хотя бы нулевой размер груди. Он отбросил и этот аксессуар и стал расцеловывать едва заметные веснушки на бледных плечах. Санни прильнул к нему, изгибаясь от каждого движения. Когари сжал член сквозь белье, выхватывая очередной сдавленный стон, а после стянул трусики, оставив любимого полностью голым. Санни выгибался, сильнее разводя ноги, и стонал в мольбе. Когари наслаждался его стонами и думал, что готов смотреть на эту красоту вечно. Собственный стояк больно терся о ткань, беспощадно моча ее смазкой и выбивая хоть какое-то здравомыслие. Он отстранился и стал стягивать брюки и боксеры. Санни тут же оживился: приподнявшись, стал расцеловывать его живот, то и дело прихватывая кожу зубами, оставляя красные следы-метки на любимом теле. Когари остановил его, снова укладывая на кровать, пальцами зарываясь в светлые волосы, поцелуями впиваясь в губы цвета пьяной вишни. Санни беспорядочно водил руками по его спине, оставляя красные полосы от ногтей. Он почти не открывал глаз от удовольствия. Когари в очередной раз отстранился, рассматривая любимого: большие зелёные глаза, яркие губы и мягкие черты лица — неудивительно, что все так охотно верили в ложь о том, что Санни девушка. Он улыбнулся, осознавая, что таким — полностью обнаженным, настоящим, с подрагивающим от возбуждения членом, маленькими ягодками сосков — его мог видеть только он, Когари, и это пьянило ещё больше. Он погладил бёдра любимого, чуть сжимая их, ухватив зубами нежную кожу под ключицей. Санни прогнулся и упёрся ладонью в его макушку, заставляя отпустить. Когари с поцелуями опустился ниже, лаская чувствительные бусины сосков, отчего Санни слегка вздрогнул, издав полувздох-полустон. Поцелуи волной осыпались на его тело и опускались к паху. Когари словно дразнил, проводя языком по члену, обводя выступившие венки. И пальцем лаская головку. — Когари… — Санни охнул, ухватившись за его волосы, и сильнее раздвинул ноги. — Войди в меня… — требовательно проговорил он, едва удерживаясь от очередного сладкого стона. — Всё для тебя, моя зайка, — Когари хищно улыбнулся, укусив внутреннюю сторону бедра, и приподнялся, чтобы взять смазку из прикроватного шкафчика. Санни разочарованно вздохнул и поёрзал на простынях, лишённый жарких прикосновений. Когари вновь опустился к нему, целуя в шею и расписывая её очередными цветастыми пятнами. Санни застонал и немного двинул бедрами, приглашая к действию, его возлюбленному большего и не было нужно. Он быстро воспользовался смазкой и вошёл внутрь. Парень под ним прогнулся, издавая сладкий стон и запрокидывая голову. Когари вновь принялся его целовать, отвлекая от первых неприятных ощущений. Он стал двигаться медленно, растягивая его и заполняя. Санни хватался за его плечи, плавясь от каждого движения. На Санни определенно великолепно смотрелось ожерелье из засов, он определенно великолепно выглядел раскинувшись под Когари, такой чувственный и бесстыдный, хотя и в других позах выглядел не хуже, они никогда не обходились одной позой, зато подручные предметы использовали постоянно. Медленные толчки сменялись резкими, с пошлыми хлопками. От пылающих внутри чувств у Санни закружилась голова и сознание постепенно куда-то исчезало. Он выкрикивал имя любимого и просил не останавливаться, блуждал пальцами по его плечам и тянулся за новыми ласками, вдоволь насыщаясь ими. Когари не переставал целовать, сжимать в объятиях и выполнять пошлые просьбы порыва страсти. О, эта прекрасная дрожь в ногах, Санни кончил первым, изогнувшись дугой. Когари был готов кончить только от одного этого вида, но продержался и кончил ещё через пару резких движений, издав громкий стон. С довольным видом он повалился рядом с возлюбленным, целуя его в шею. — О, бог мой, — Санни повернулся, снова обнимая его и улыбаясь. — Зайка моя, я хочу тебя на природе, — он слегка улыбнулся, ведь они только что закончили, а он уже ведёт речь о продолжении. — На природе? — Санни носом повел по его щеке. — Ты же знаешь, что нам опасно делать это на природе… если кто увидит, — он посмотрел в глаза возлюбленного, — и что, тебе мало меня в постели? — А мы поедем туда, где будем лишь вдвоём. Санни, мне всегда мало моей зайки. Санни улыбнулся в ответ: он был доволен услышанным и ему было всё равно, куда его хочет отвезти Когари — он ему полностью доверяет в любом вопросе. Так они играли уже шестой год, и только Рьюки первый, кто заподозрил нечто, скрытое ото всех... истинную сущность Санни.