Обоюдоострое лезвие

Мерзкие липкие прикосновения к бёдрам и тазу. Резкие толчки внутрь и привкус крови во рту. — Блять, он, кажется отрубился. — Да похуй на это. Я его всё равно трахну. — Бля, держать его голову в таком положении неудобно. Чужие руки, голоса и члены были повсюду, каждый словно пытался влезть как можно глубже. Кости трещали, а на нежной коже появлялись синяки и ссадины. Рьюки проснулся в холодном поту, волосы взмокли, а под одеялом стало невообразимо душно. Слабые лучи рассветного солнца пробивались через неплотно задёрнутые шторы. Судорожно вздохнув, он обшарил взглядом потолок, и ему понадобилось несколько минут, чтобы снова почувствовать своё тело. Повернув голову, Рью увидел рядом мирно спящего Кэша, чью ладонь он сейчас сжимал. Он отдёрнул руку и встал с кровати. В этот раз получилось лучше, чем в прошлый: хотя бы слабости от голода не было. К горлу подступил горький ком, когда он заметил выглядывающие раны на запястьях. Рьюки помотал головой, стараясь подавить рефлекс. Он направился в туалет, дверь в который была рядом с ванной. Выйдя оттуда, он решил посмотреть соседнюю комнату. Тяжело вздохнув, Рьюки решил, что душ ему явно не помешает. И желание отмыться от всего дерьма с прошлой ночи так и не прошло. Но когда он оказался в ванной комнате, то замер: в ней вполне можно было устроить ещё одну комнату и ни на что не жаловаться. Рьюки привык к ванным комнатам размером с коробку, а тут она оказалась просто огромной. Находясь в лёгком шоке, он даже не закрыл дверь, которая, по сути, и не закрывалась совсем. Помимо душевой кабинки Рью увидел джакузи — компактное, но всё же джакузи. Парень разделся, а после долго разматывал все повязки и отлеплял пластыри. Рью повел ладонями по плоскому животу и по израненным бёдрам. Коснувшись своей поясницы, он одёрнул руку: касаться себя там не хотелось даже самостоятельно. Он долго регулировал воду и всё равно в итоге лёг в холодную. Она обжигала кожу и, кажется, рассекала до костей, но Рьюки словно не замечал этого, он закрыл глаза. «Блять, блять, блять! Как он меня вообще нашёл? Такой богатый дом, он наверняка далеко от того злачного района. Чёрт. Столько вопросов. Он же видел что-то... что он видел? Что заставило его забрать меня к себе?» Он бы и под пытками не сказал, сколько пролежал в холодной воде, но как только перестал чувствовать пальцы на ногах, а зубы стучали так, что, кажется, было слышно за стенкой, он вылез и стал искать полотенце, которое нашёл в шкафчике без дверок, удобно располагавшемся по левую сторону от джакузи. Он завернулся в полотенце и долго не решался выйти. Ему не хотелось выходить в таком виде, хоть он и понимал, что Кэш уже видел его без одежды, да и строение такое же. Он поднял оставленную на полу футболку: она была влажной и где-то пропиталась кровью, поэтому, поджав губы, Рью всё же вышел из ванной в одном полотенце. — Держи, — Кэш протянул ему спортивный костюм, фирменный и дорогой, — переоденься: думаю, тебе подойдёт размер — мне он немного маловат. И доброе утро, чуть не уснул снова, пока ждал тебя. — Спасибо, — Рьюки прижался спиной к двери и взял костюм из рук Кэша, избегая даже малейшего касания рук. — Мне бы чем-нибудь раны обработать, — он опустил взгляд на свои изодранные колени и запястья, стараясь в это время укрыться костюмом, ещё не надев его. — Я помогу тебе, — вызвался Кэш, — садись на кровать, Санни всё мне оставила. Думаю, ей сейчас не до заботы о тебе, поэтому это сделаю я. «Это меньшее, что я могу для тебя сделать сейчас — Рьюки, прости». — Я могу сам... только дай мне медикаменты... — Рью, казалось, ещё больше побледнел от такой идеи и отступил, обошёл его, спиной попятившись к кровати. Ему почему-то было страшно, что к нему ещё кто-то притронется: от одной только мысли в желудке всё холодело. — Можно задать пару вопросов? — Я не думаю, что ты справишься сам, — он развёл руками, но сделал так, как просил гость. — Спрашивай. — Не надо считать меня беспомощным, — Рьюки нахмурился и стал обрабатывать свои раны на коленях, морщась от боли. — Как ты... нашёл меня? — Рью посмотрел на него сквозь завесу чёлки. — В смысле, твой дом вряд ли находится достаточно близко. Этот, казалось бы, ненавязчивый вопрос. Его он и боялся — как ответить? Правду сказать он не мог. — Я гулял, — первое, что взбрело в голову. — Мне было неприятно после твоих издевательств, знаешь ли. Я много думал, злился и не заметил, как свернул не туда. Я только и думал о том, как бы тебе отомстить, но об тебя же и споткнулся. — Споткнулся? То есть.. ты нашёл меня на дороге? — Рьюки снова вернулся к обработке ран, сердце заколотилось сильнее. Выходит он не видел того, что именно с ним делали. — Да, с бутылкой в заднице. Мысли сразу же покинули мою голову в панике, я извлек её, ты уж извини, — покраснев, признался он и развёл руками: похоже, это может быть забавно — не рассказывать ему правды. Рьюки подавился воздухом и молчал долгие десять минут —не только потому, что не мог подобрать слов, но и потому, что было очень больно обрабатывать едва затянувшиеся раны. «Бутылка? Они... ещё и бутылку», — мысли спутались, а дышать стало тяжело. Внутри всё сжалось от одной только мысли о подобном, хотелось провалиться под землю или спрятаться в самый темный угол и никогда не выбираться из него. Почему-то захотелось поскорее одеться, и он стал быстрее обрабатывать раны, не поднимая глаз. Кэш сел рядом: ему было жалко парня, хотел обнять и пожалеть, но то, что это результат его пакости, остановило это намерение. — Зачем тогда приволок к себе? Оставь ты меня там, это бы вполне окупило твои... проблемы... из-за меня в школе, — Рьюки тяжело вздохнул. — Я не мог бросить тебя на улице в таком виде: ты был в одной майке, в странной позе, не говоря уже о бутылке. Как я мог пройти мимо, увидев одноклассника в такой беде?! Я же не садюга. «Блять! Чё я говорю? Конечно, я садюга: это всё по моей вине. Блин. Как я хотел не слышать этих вопросов, пока не обсужу с братом, что мне делать! Капец, что-то не по себе мне», — Кэш чувствовал себя довольно-таки неловко. — Спасибо, — тихо проговорил Рью в ответ едва слышно и вновь замолчал, он сильнее ткнул ватой в свое колено и дёрнулся. — Блять! — он выдохнул сквозь зубы и закрыл глаза. Нужно было успокоиться и оставить разум в холоде. — Когда... — он запнулся, — когда я должен буду уйти? — Оставайся, пока не поправишься: когда брат меня выпустит, я скажу прислуге, что ты мой гость, и ты сможешь гулять по дому и саду, — он поднялся, — я пойду приму душ, а ты осторожнее тут. И оденься: при мне тебе явно неловко, хотя голым я тебя уже видел и даже одевал. Тяжело вздохнув, он пошёл в ванную комнату и прикрыл дверь. В голове не укладывалось то, как он мог так нагло соврать Рьюки. Что вообще его толкнуло? Страх за себя или за него? Он хотел помощи, брат точно подскажет, что ему делать. Хотя что он может сказать, кроме как «скажи правду, пока не поздно» или что-то в этом духе. Рьюки промолчал: это всё было слишком щедро на первый взгляд, зато он хотя бы убедился, что Кэш не видел того, что с ним делали. Но тот вид, в котором Кэш его нашел, тоже был не лучшим — несложно догадаться, что с ним сделали. Всё это было крайне скверно и отвратительно. С тяжелыми мыслями Рьюки закончил обрабатывать раны, а когда оделся, то уселся в кресло. Сейчас остро захотелось курить.