Обоюдоострое лезвие

Весь день Когари вновь провёл в работе, даже Санни не удалось его отвлечь на себя, и к вечеру он уже был в самом что ни на есть скверном расположении духа. Вернувшись с работы, он устало повалился в своё удобное и мягкое кресло. Санни подсела на подлокотник, поглаживая его по голове. — Мой комочек злости и раздражения. Тебе сделать какао с зефирками? — она поцеловала Когари в макушку, прижимая его к своей груди. — Да, было бы неплохо, зайка: у меня голова болит от этого напряжения — эта неделя одна из самых трудных за последнее время. — Сейчас принесу, – Санни вновь поцеловала его в макушку и, поднявшись, вышла из комнаты. Вернулась она спустя пару минут с кружкой ароматного какао и вновь устроилась на подлокотнике, — вот, мой хороший, — она подала ему кружку. — Спасибо, зайка, — он взял кружку и начал пить с закрытыми глазами, пытаясь расслабиться, — я так счастлив, что ты встречаешь меня дома после тяжёлого трудового дня. — Я же люблю тебя, — Санни стала перебирать пряди его волос. — Ты так выматываешься на работе, баскетболе, учёбе, ещё и братец теперь доставлять проблем начал. — Ох, Санни, ещё и этот мелкий засранец, ты права, — он открыл глаза, допив какао и поставив кружку на пол, — я так соскучился по тебе. — Я тоже по тебе скучаю целыми днями: сижу тут как принцесса, жду своего принца, — Санни улыбнулась, целуя его в макушку. — Тебе нужно поговорить завтра с братом. — Нетушки! Пусть решает свои вопросы сам... В последнее время он меня разочаровывает. — Знаешь ли... Ты старший брат и должен наставлять своего неразумного… — Санни встала с кресла и стянула с себя рубашку и шорты, оставшись лишь в белье, она взяла Когари за руки и потянула за собой. — А вообще, тебе бы хорошенечко расслабиться, для начала принять тёплый душ. Он затянул его в ванную комнату, помогая избавиться от одежды. Включив кран, Санни первым шагнул под воду и поманил к себе Когари, который с удовольствием последовал за возлюбленным. Его ванная не отличалась от ванной комнаты Кэша, была просторной, с джакузи и душевой кабинкой, вмещающей двоих. Коги стал целовать его, нетерпеливо прижимая к себе: мысли о тёплом душе давно пропали из его головы при виде обнажённого тела возлюбленного. — Не торопись, сладкий, — Санни легко толкнул его в грудь, прижимая к прозрачной стенке. — Дай мне сегодня поухаживать за тобой. — Как скажешь, зайка, — Когари, провёл ладонями по его телу, слегка надавливая пальцами. Санни вновь расплылся в улыбке и стал целовать его грудь, собирая прозрачные капельки, поглаживая живот Когари, чувствуя, как напрягаются все его мышцы. Блондин не позволял себе опускать ладонь ниже, дразня возлюбленного почти целомудренными ласками. Оторвавшись, он улыбнулся и потянул к себе мочалку, став нежно намыливать каждый сантиметр любимого тела. — Чёрт, — выдохнул Когари, изо всех сил сдерживаясь, чтобы поддержать его игру. — Завязывай ругаться, — Санни мазнул мочалкой по его щеке, оставляя на ней пену. — Санни... — Когари погладил его талию, а затем сжал его соски между пальцами, отчего парень охнул, ухватившись за его плечи. — Какой же ты нетерпеливый, — он клацнул зубами рядом с ухом и втянул Когари под струи воды, поцеловав в губы. Мочалка упала под ноги, а Когари уже нападал на возлюбленного мучителя, сжимая его ягодицы и страстно целуя, беря инициативу на себя, не в силах терпеть больше ни минуты. Он резко развернул блондина к себе спиной, левой рукой держа его за шею и целуя нежные плечи, обводя языком лопатки. Когари, на пробу, толкнул палец внутрь и обомлел: тот вошёл почти без сопротивления. — Маленькая развратница... ты подготовил себя?! — Когари прикусил мочку уха, проталкивая второй и осторожно разводя их внутри, вырывая желанные стоны. – Любимая, развратная зайка. Пользовался игрушкой? — вышло слишком грубо, гортанно и возбуждённо, отчего ноги Санни задрожали. Когари не ждал ответа: он вновь обвёл его ушко языком, посасывая мочку. Вынув пальцы, парень пристроился к подрагивающему колечку мышц, сразу толкнувшись внутрь, и слегка сжал в этот момент его шею. Санни выгнулся, тщетно стараясь ухватиться за гладкие стены, а его возлюбленный стал резко двигаться, придерживая правой рукой хрупкого блондина за бедро. Когари укусил своего мальчика чуть ниже шеи с правой стороны, как-то по-животному, чтобы сдержать на месте и оставить метку, что продержится почти неделю. Санни стонал от удовольствия, стараясь удержаться на ногах, Когари брал его грубо, выплёскивая скопившееся напряжение и злость, но ему нравилось чувствовать этот разрывающий от каждого толчка тело жар. Без внимания не остался и член Санни: сильная ладонь окутала его и начала двигаться так же резко, как и член Когари, который вкладывал в каждый толчок все накопившиеся за день чувства, продолжая прижимать голову возлюбленного к стеклу. Санни реагировал на каждое прикосновение, издавая сладостные стоны, скуля и требуя ещё. Блондин застонал, излившись в его ладонь; ещё несколько резких толчков — и Коги кончил на ягодицы возлюбленного, испытав острые ощущения от того, что вынул член перед самым его извержением. Санни обязательно скатился бы по стене вниз, если бы не сильные руки, поддержавшие его и развернувшие к себе лицом. — Когари... ты животное, — выдохнул блондин в его губы, обвивая шею руками. — Прости, — Когари расплылся в довольной улыбке и поцеловал любимого в губы. — Я всё улажу сейчас. Парень закрутил воду и вышел из душевой кабинки, прижимая к себе Санни. Взяв полотенце, он обтёр сначала любимого, а потом и себя. Когари взял его на руки и донёс до кровати, нежно уложив его и развернув спиной к себе, Когари забрался следом и стал расцеловывать его ягодицы, обводя языком едва заметный шрамик на правой ягодице, который оставил при их первом разе, после провёл языком между половинок, чуть надавливая на раскрывшийся анус. — Ко-о-ги-и... — жалобно застонал Санни, сжимая одеяло в своих ладонях. Когари снова обвел дырочку языком и протолкнул его внутрь. Все мысли тут же выбило, и Санни лишь приподнял ягодицы, постанывая. Спортсмен был нежен, облизывая и лаская подрагивающее отверстие, вырывая милые стоны и едва различимые просьбы. Прекратив мучить возлюбленного, он выпрямился и провел ладонью по собственному члену. Стояло так, что было даже больно. Санни подался ему на встречу, развратно, потеревшись бедрами. — Кто ещё из нас нетерпеливый. Мой развратный зайка! В постели ему было сложно сдерживаться от пошлых комментариев, и этим он ещё больше раззадоривал Санни, который стал активнее об него тереться. Медлить было нельзя: Когари вновь вошёл внутрь, но лишь наполовину, держа ладонями любимого за плечи, вжимая в матрас. Сладкий стон, лучше любой похвалы — Когари толкнулся глубже, подбирая оптимальный угол и не дожидаясь отклика, стал двигаться так, как любил его партнёр, — бережно и нежно. Перед глазами Санни заплясали цветастые круги, выдавая целую палитру удовольствия. От прикосновений Когари его тело плавилось, тепло и чувство удовольствия обволакивали словно шелк. Санни кончил первым, почти вжавшись в постель, видимо, желая раствориться в ней. Когари кончил следом, накрывая его весом своего тела. — Я люблю тебя. Люблю, — шептал Когари, хотя Санни почти не разбирал его слов, он расслабился и обмяк. Тяжесть нисколько не стесняла — она давала чувство защищённости и покоя. В себя Санни пришёл минут через двадцать, в объятиях возлюбленного, который уже лежал рядом, решив не обременять его расслабон своим весом, в два раза превышавшим вес Санни, он ласково перебирал ещё влажные пряди и улыбался. — Я люблю тебя, — Санни тоже улыбнулся: он не видел улыбки на лице Коги, но чувствовал её. — Твои резкие смены великолепны. — Ты пробуждаешь во мне зверя, ничего не могу с этим сделать, — Когари поцеловал его в шею. — Иногда тебе нужно выплеснуть энергию, — Санни зевнул, глаза так и закрывались. В тепле, безопасности и рядом с любимым. — Спокойной ночи, любовь моя... — Сладких снов, зайка, — Когари покрепче прижал его к себе, не давая ни одному кошмару пробраться в его сон.