Обоюдоострое лезвие

«Я себя совсем не чувствую…» — вдруг промелькнула мысль в голове Дэва. Веки были тяжёлые, словно наполненные водой, давящей всем своим весом на глазные яблоки. Тело казалось лёгким и невесомым. Он постоянно слышал чьи-то голоса, слышал, как кто-то плачет… Но все это было так далеко, что разобрать слов он не мог. «Я ничего не помню… Внутри так пусто… Неужели у меня есть кто-то, кто меня оплакивает?». Время бесконечно в вечности течёт. Жар окружающей обстановки, которую он так и не видел, постепенно поутих, но и того, что его обжигало, было достаточно. Он словно горел, но ничего сделать с этим не мог. Постепенно это прошло, как и тяжесть в висках. Дэвид смог открыть глаза. К облегчению его, всё было кристально белым, но вокруг не было абсолютно ничего. Даже той кушетки, с которой он поднялся, уже тоже не было. Он словно находился в пустоте, наполненной туманом, а под ногами было мягко и приятно. «Кто-то вымолил меня из ада?» — промелькнуло в его голове. А ведь и вправду, он был на распутье, одна из дорог которого вела его в ад. Посмотрев на себя, Дэв обнаружил, что абсолютно обнажён, и это было нормально. Он рассматривал свои руки, такие большие и сильные. «А ведь я ещё так молод… Что со мной произошло? Где же Бог или Ангелы? Я же умер». Но на его вопросы ответов не было. Память была как чистый лист, такой же белоснежный, как и обстановка вокруг него. Опустив голову, он увидел под своими ногами нечто похожее на облака. «Неужели это всё-таки Рай?». Опустившись на колени, он ощутил ладонями такую мягкость, что и представить было невозможно: она манила, и Дэв лёг. Он снова закрыл глаза: как же ему было мягко и приятно! Снова раздался чей-то голос. Всё тот же, что и ранее. Он выбивал его из состояния неги. Дэвид открыл глаза: ему хотелось услышать, что же говорят там, внизу, но попытка прислушаться успехом не увенчалась. Это был приятный голос, Дэв его словно знал сто лет, и не потому, что слышал его время от времени, а просто… чувствовал. Пытаясь разгрести облака, словно снег, ему удалось продвинуться немного ниже, и голос стал отчётливее. Но и этого ему было мало: он так увлёкся раскопками, что не заметил, как свалился куда-то вниз. Белые стены и пол на этот раз были отчётливо видны. Не так далеко от него была распахнута дверь, из которой словно струился и манил к себе ослепительный свет. Сделав шаг ему навстречу, он остановился. — Дэвид, пожалуйста… не прекращай бороться, — тихо проговорил знакомый голос. Голос был чётким, словно находился где-то рядом. «Я хочу идти на этот голос, а не на свет…». Обернувшись, он увидел, как белый коридор постепенно становится чёрным, и множество дверей, которые были заперты. «Мне кажется, что за одной из них я найду того, кто разговаривает со мной…». Несмотря на то, что открытая дверь его чертовски манила, Дэв принял решение открыть другие двери, но вдруг его схватили за руку и потянули к свету. — Пойдём со мной… Он услышал женский голос за спиной и обернулся. — Нам будет хорошо вместе… — продолжала женщина. Она выглядела ухоженной и приятной. — Ма-ма… — протянул Дэв, удивившись звучанию своего голоса. Он вспомнил…это было единственное, что он вспомнил. Женщина, стоящая перед ним, была той, что подарила ему жизнь. Такая родная и близкая. Он почувствовал, что безумно её любит и скучает. — Мама, — сказал он, сделав шаг к ней навстречу, и из глаз покатилась слеза. — Сыночек мой, — она мило улыбалась и звала его к себе, — пошли со мной, твои невзгоды закончатся, и наступит благодать. — Как же я тебя люблю… — Дэв обнял её так крепко, словно вот-вот раздавит. Женщина погладила его по спине: он чувствовал её любовь и заботу, окружающие звуки перестали существовать в момент их объятия. Но посмотрев на пол, Дэвид увидел черту, разделяющую их: одной ногой он стоял прямо на ней, а вторая была всё ещё там, куда вел мрак. — Тебе не нужна эта тьма, — сказала она, заметив, куда был направлен его взгляд. — Ты мертва? — Да… — А я? Я тоже умер? — Почему ты задаешь такие вопросы? — удивилась женщина. — Мама… — Ты сейчас находишься в коме, — призналась она. — Стоит мне переступить черту и пойти за тобой, я тоже умру… — Да, это так. Взамен ты обретёшь вечную жизнь и молодость в Раю. Ты будешь со мной, и мы будем счастливы. Её речи и улыбка завораживали. Дэвид улыбнулся в ответ, ведь он уже не мог находиться в небытие. А впереди его ждал свет, матушка и безмятежное счастье. Женщина снова потянула его за руку, добиваясь того, чтобы он переступил черту. — Я не умею творить чудеса… — снова услышал Дэвид, — я уже отдал свою святость, но, пожалуйста, вернись. — Его звали туда… он впервые отчётливо слышал этот чудесный ангельский голос. — Я знаю, что здесь у тебя больше никого не осталось… Но ты ещё столько всего не успел сделать. Ты нужен… — голос дрогнул и на какое-то время замолчал, а после Дэвид почувствовал тепло в руке, словно кто-то трепетно сжал его ладонь. — Я не могу пойти с тобой… Тёплое чувство расплылось по всему его телу, сердце забилось. Он попробовал пошевелить пальцами на той руке, которая служила очагом, но удалось с трудом. — Боже… мне же не показалось… вернись ко мне, — голос был таким душещипательным, таким родным! Закрыв глаза, Дэв ощутил тёплое касание губ на своем запястье… — Прости… Женщина удивилась; он высвободился из её объятий и отошёл на шаг назад. — Я чувствую, что должен пойти туда. Вернуться к жизни. Меня ждут… Его решение было искренним, без колебаний. Матери, звавшей сына за собой, пришлось отступить, она склонила голову и растворилась. Дверь, находящаяся за её спиной, закрылась. Стало темно. Последним, что он слышал от неё, было: «Я люблю тебя, будь счастлив». Вытерев слезы, покатившиеся ни с того ни с сего, Дэвид отправился искать нужную дверь, но чтобы её найти, потребовалось колоссальное количество времени и попыток. Голоса, звавшие его, он больше не слышал, но точно знал, чувствовал, что его ждут. Он почувствовал тепло, протекающее по телу — раньше он этого не ощущал. Открывая двери, одну за другой, он блуждал в тёмном лабиринте, конца и края которому не предвиделось. Дотронувшись до одной из них, он почувствовал резкую боль в грудной клетке, и, посмотрев на себя, увидел, что перевязан именно в этом месте, где болит. Что-то подсказывало, что он на верном пути. Приоткрыв очередную дверь, он услышал женские голоса. «Скорее! Доктора!». Вокруг него суетилась молоденькая медицинская сестра, которая, по всей видимости, впервые оказалась в такой ситуации. Звуки были приглушены — белый потолок, белые стены, а он лежит в кровати. Тело не слушается, голова кружится. Долго волноваться молодой медицинской сестре не пришлось: пришёл доктор. Он осмотрел пациента, сверил показатели. На лице его читалось удивление. Мужчина дал девушке ряд указаний и велел ни на шаг не отходить и следить за всем, что происходит с состоянием пациента. — Всё-таки этот парень счастливчик! — Доктор улыбнулся. — Такой подарок на рождество! — прошептала девушка. — Что правда, то правда. Пускай поспит — обеспечь тишину. Девушка послушно кивнула, Дэвид был отключён от прибора жизнеобеспечения. Всё то время, что он пробыл в коме, именно эта девушка за ним ухаживала, мыла его, брила и подстригала, чтобы, когда он очнется, был похож на человека. Другие же медицинские сёстры уже давно перешёптывались между собой о том, что она неровно дышит к этому молодому человеку.