Обоюдоострое лезвие

Несмотря на полное отсутствие желания работать, Дэвид умело справился с возложенной на его плечи миссией и уже через неделю вернулся в Плано. Первым делом он направился в клуб, где работал Чарли: он хотел поскорее увидеть своего милого ангелочка. Чемодан с вещами пришлось оставить в гардеробе: там его знали, поэтому сильных разборок о том, что внутри, не было. Была чудесная воскресная ночь и ничего не предвещало беды. Дэву сообщили о том, что Чарли уже закончил программу, и скорее всего, находится в своей гримёрке — собирается домой. Он тут же направился в уже известном ему направлении, но вдруг чья-то рука остановила и привлекла к себе. — Какая встреча! Привет, родной! Давно не виделись. — Привет, — Дэв не ожидал увидеть здесь Майка и растерялся. — Странно говорить, но я по тебе соскучился, — он взял Дэва за обе руки, — какая неожиданность, встретить тебя здесь! Часто тут зависаешь? — Да, частенько, а ты что тут забыл? — Решил отвлечься от грустных мыслей… Осознав, что эта ситуация ему крайне неприятна, Дэв хотел уйти, но Майк неожиданно обнял его, прижавшись к его груди. Паренёк был пьян, поэтому позволил себе распустить руки: погладить Дэва по спине и даже по попе. — Майк, ты пьян. Я не хочу с тобой разговаривать: у тебя есть Михаил, у меня… — Нету! – оборвал его Майк. — У меня ничего больше нет! Только ты! — А я-то тут при чём?! — Дэв оборвал их объятие, отстранив от себя парня. — Твой запах такой родной… Прости, что изменял тебе, — парень выглядел разбитым, Дэву даже стало его жалко, — обняв тебя сейчас, я понял, что всё ещё люблю тебя! — Майк, — он взял его за подбородок и приподнял вверх, чтобы посмотреть в его глаза, — я тебе не верю. Если ты кого и любишь, то только себя — и ищешь выгоду. У меня есть тот, кого я люблю, ради кого бьётся моё сердце, и, к счастью, это не ты. Продолжать разговор не было смысла, и Дэв пошёл в гримёрку Чарли, но она уже была закрыта. Кто-то из охраны сообщил, что он ушёл минут пять назад и был в подавленном настроении. Но Дэв не предал этому особого значения. Когда Дэвид добрался до дома Чарли на такси, то надеялся на то, что застанет его там. Он открыл дверь своим ключом: в квартире было темно и могло показаться, что дома никого нет, но доносившиеся из комнаты всхлипы говорили об обратном. Он включил свет в небольшой прихожей, увидел разбросанные по полу вещи; пройдя в комнату, включив освещение там, он увидел Чарли, свернувшегося на полу калачиком. — Чарли. Что тут произошло? — он подошёл ближе. «Мы знакомы три года, но раньше я ни разу не видел его слёз. Должно быть, произошло что-то серьёзное! Мой маленький Чарли, моя любовь… неужели тебя кто-то обидел?» — думал Дэв, присаживаясь рядом с ним, вытаскивая веточку из его светлых кудряшек. — Ничего, — Чарли сильнее сжался, громко всхлипнув. — Ну чего ты? Кто тебя обидел, малыш? — Это ведь был твой бывший — там, в клубе? — Чарли сел. — Или просто один из тех, кого ты ещё трахаешь? Я знал, что это изначально патовые отношения. Тебя всё равно устраивало всё — это я настоял: «давай встречаться». Словно от этого что-то изменится. Почему я? Почему это со мной происходит? Потому, что я совсем пустой и во мне нет ничего, кроме красивого личика и упругой задницы? — он шумно втянул воздух и стёр пальцами слёзы. — Почему меня можно просто изнасиловать… предать… считать меня шлюхой, делать меня заменой кого-то… Чарли стерпит, Чарли будет улыбаться, как болванчик. Он же ничего не чувствует. Он же тупица. Стерпит, он всё стерпит! Лучше бы не рождался, лучше бы ещё в зародыше убили. — Чарли стиснул зубы. — Я ведь для тебя один из многих. Такой же, как те, кого ты трахаешь периодически. Просто с бонусом в обслуживании, потому что тебе так удобно, что бы кто-то любил тебя и обхаживал. Я думал, что меня тоже всё устраивает. Думал, что смогу всё стерпеть. Думал, думал. Чем я только думал?! Мозгов у меня как у курицы! Давай я буду одним из многих… Из многих тебе не нужных… я больше так не могу. Мне никогда не было так больно… Вообразил себя силачом… — поток мыслей потонул в слезах и очередных всхлипах — он сжался, лицом прижимаясь к коленям и боясь смотреть на Дэвида. — Чарли… ангел мой. Тебе нужно успокоиться… почему ты весь в ветках?.. Дэвид осторожно погладил парня по голове, пытаясь его успокоить. Слова, которые он услышал в свой адрес, были уж слишком грубы — он поджал губы. «Что же такое с ним произошло?! Может он видел меня с Майком? Тогда понятно, почему он ушел в плохом настроении из клуба. Но ведь между нами ничего не было. Возможно, тут что-то ещё… Я должен попробовать всё узнать и объяснить ему то, что он видел. Не стоит принимать его слова всерьёз. Дэвид никогда не видел Чарли таким: он был словно сломан, разбит и выброшен. Внутри всё сжалось от боли, которую испытывал Чарли, ведь ему было не всё равно. Он всё пытался успокоить своего любимого, держа в своих объятиях. Но его действия не сыграли никакой роли: Чарли оттолкнул его спустя пару секунд. — Чем я заслужил такое?! — почти крикнул Чарли. — Чем я заслужил твою месть всем тем, кто пользовался тобой раньше?! Я же тебе ничего плохого не сделал… Ты стал таким же монстром, как те, в чьи руки попадал раньше, кто тебя насиловал и бросал. Теперь же ты один из них! Ты такой же, даже хуже! Это твоя работа с хорошими гонорарами! — Чарли задрожал, — Разбивать сердца для выгоды своего хозяина! В разбивании сердец ты ведь просто мастер! Столько опыта личного! Своего-то сердца уже давно нет! Можешь и моё на полку положить для коллекции! — он вновь захныкал, говоря что-то ещё… «Месть?! Он говорит о том, что я стал монстром?! Он потрошит мои воспоминания — это невыносимо больно! Но больнее всего то, что он считает меня бессердечным! Он не имеет права такое говорить! Ведь именно он вернул его к жизни, именно ему я его отдал, полюбив всей душой! Те его слова, сказанные раньше, и эти, спустя пару минут… Не стоило ему упрекать меня моим прошлым: столько усилий понадобилось на то, чтобы его похоронить и начать жить заново… Что ж, если он действительно так считает, то мне, пожалуй, лучше уйти. Как же это неприятно! Он не прав: он не один из многих — он был единственной отрадой моего сердца!» — Похоже, ты прав… моего сердца и впрямь больше нет… Дэвид молча поднялся: его сердце бешено билось, но он старался держаться, чтобы не наговорить ему в ответ чего-то явно нехорошего. Ведь мог уколоть сильнее, хотя и многое не знал. Глаза покраснели от испытываемых эмоций, но ему удалось сдержать слёзы, ведь он больше не тот слабый мальчишка, которым все пользовались и бросали — теперь он сам тот, кого так всегда ненавидел… Чарли оказался прав… До этого момента он и не задумывался о том, что делает и как зарабатывает деньги, что от этого страдает его любимый. Сейчас это ему показалось настолько сложным, что хотелось быстрее отсюда убежать и забыть всё им услышанное. Вообще всё. Он вышел из комнаты и положил в прихожей свой комплект ключей, забрал чемодан и покинул некогда бывший ему родным дом. Ведь Чарли простит… Чарли прибежит извиняться… Что-то внутри подсказывало ему пойти и напиться — так он и поступил: напился до беспамятства, так, что имя своё вряд ли смог бы выговорить. Хорошо, что он помнил адрес Кэрт, но уже не помнил, как оказался там. Мозгов хватило, чтобы не войти в дом в таком виде, и он остался ночевать в гараже, в который пробрался без особых проблем, ведь ключи у него были. Проснувшись на заднем сиденье хозяйской машины, он не сразу понял, как оказался тут, но вскоре память к нему вернулась. Стараясь выглядеть бодрячком, он вошёл в дом и поздоровался с Ричардом; отдав ему свой чемодан, попросил подготовить ему комнату для гостей. Дворецкий моментально отправился выполнять распоряжение, делая вид, что не заметил в каком он состоянии. — Луиса, привет. Есть что-нибудь выпить? — Я смотрю, ты уже нахрюкался. Что, опохмелиться хочется? — Луиса, мне так плохо… спаси меня. — Сиди, — она усадила парня и побежала к своему шкафчику, — что же делается-то с молодыми парнями?! Зачем нужно было так напиваться?! — причитала она. Спустя десять минут, казавшихся Дэву вечностью, Луиса подала ему какую-то настойку, которая пахла так, что и мёртвого оживит — и то только для того, чтобы снова отправить на тот свет. — Фу! Что за гадость? — Выпей целиком и приляг. Тебе полегчает: конечно, это противный отвар, но напиваться — это ещё хуже. Проспишься денёк — и будешь как новенький. Скажи спасибо, что госпожи нет дома. — А где госпожа Милена? — Она ещё вчера уехала на девичник — с ней Морган, не беспокойся. Как же тебе повезло, что её нет дома! За такой вид и выставить не грех. — Морган — это хорошо… — задумчиво протянул он, щурясь от яркого света. Взяв кружку с отвратительно пахнущей жидкостью, Дэвид поблагодарил кухарку и пошёл в комнату для гостей. Морган был таким же телохранителем Милены, как и Дэв, и заменял его, на время отсутствия — по сути, они работали месяц через месяц. По пути на второй этаж он никого не встретил — по крайней мере, ему как показалось. Выпив отвар с действительно дрянным вкусом, он закрыл дверь и лёг спать. Утро вторника. Голова снова светлая, но почему-то дурной сон не прошёл. Луиса была права, теперь он как новенький — жалко, что на духовную часть это не распространятся. Тот неприятный разговор с Чарли прокручивался в его голове снова и снова. Он принял душ, но ничего особо не изменилось. Госпожа была дома, и Дэв решил поговорить с ней. Он сообщил Милене о том, что ему негде жить, и попросил занять комнату для гостей. На время рабочего месяца Моргана Дэвид был приставлен к Кэшу как личный телохранитель, водитель и помощник Ричарда. Милена разрешила ему пожить в её доме. Потому что Дэвид был на хорошем счету как у неё, так и у Кэйна. — Что с тобой? – спросил Кэш, как только Дэв покинул кабинет Милены и столкнулся с младшим сыном. — Я не хочу это обсуждать, — махнув рукой, он пошёл прочь. — Уверен? – Кэш пошёл за ним. – Если ты выговоришься, то тебе станет легче. Помнишь? Совсем недавно Дэвид поддержал Кэша и выслушал всё, что было у него внутри, но он никак не ожидал, что настанет время поменяться местами. С недавних пор он не любил делиться своими мыслями и переживаниями с другими, понимая, что этим могут воспользоваться против него. — Дэв! Я же знаю твой секрет, так что поделиться ты можешь только со мной. У тебя из-за него проблемы, да? Дэвид обернулся: в его взгляде читалось что-то непонятное, тёмное. Он был категорически против того, чтобы с кем-то делиться своей болью. Он хотел побыть один. Поразмыслить над ситуацией. Поэтому он не стал отвечать Кэшу и пошёл в свою комнату. «Мой маленький Чарли. Он был таким хорошим и милым! Но столько в нём злобы, что страшно… Стоит подождать, пока он успокоится и сам мне позвонит», — так думал Дэв тогда: он всё ещё злился из-за сказанных слов, ведь он рассказывал всё это Чарли не затем, чтобы он потом вонзил нож ему в спину. Но прошёл день, второй, неделя, месяц — и вот уже сентябрь, а от Чарли нет ни слуху ни духу. Дэвид перестал ждать; однажды он сходил к его дому, но зайти не решился. Свет в квартире не горел, а огромные окна зашторены, хотя Чарли любил просыпаться от солнечных лучей. По-своему ему было больно: Девид не хотел видеть рядом с собой никого, кроме этого малыша, но был то ли слишком горд, то ли слишком глуп. Он всё ещё не до конца осознавал, что именно было не так для Чарли. Работы ему прибавилось, когда в конце августа у компании Кэрт начались проблемы — не такие уж и страшные, просто мелкий конфликт, но от Милены пришлось не отступать ни на шаг. Чарли совсем выпал из головы: ему пришлось ещё и работать в офисе — он много знал и умел, поэтому сам попросился помогать... Дэв понимал, что раз прошло столько времени, а Чарли не звонит — значит, всё кончено. Ведь когда они иногда ссорились, именно Чарли делал первый шаг и извинялся, даже за то, в чём не было его вины. Сам Дэв что-то делать не хотел, ведь это его обидели, его унизили и оскорбили. Где-то в глубине души он почерствел, но был милым тогда, когда это было нужно Кейну и его бизнесу. Что я сделал не так… в какой момент своей жизни я оступился? И всё покатилось по наклонной. Я потерял того, кого люблю, потерял его любовь. Он никогда меня не простит. А ведь это я был не прав. Я поступал с ним подло. Как же я сам себе противен… чёрт меня побери. Сумрак, окружающий меня, скоро совсем сожрёт мою душу… Как же я любил Чарли. Неужели нельзя было придумать что-то, чтобы не спать с другими? Я ранил его… я его добил. А потом ушёл. Тяжело. Дэв проснулся весь в холодном поту, сердце бешено билось. К чему ему приснился этот странный сон? Сон, который резал по сердцу куда сильнее, чем слова, когда-то сказанные Чарли… Он хотел увидеть его и поговорить: может ещё не поздно что-то поменять? Может, настал момент извиниться хоть раз самому? Но времени не было — пришлось отложить эту затею до возвращения. Через пару часов он должен сопровождать Милену в Даллас.