Обоюдоострое лезвие

Благополучно сдав первую сессию и так же благополучно отметив это дело, Рьюки и Эван потащили своих парней по домам. Им было весело проводить время вчетвером несмотря на то, как они пообщались в первый раз. Они обменялись друг с другом символическими подарками в честь близящегося рождества и оплатили счет поровну. Пришлось заказать такси: Рьюки был сильнее, чем выглядел на первый взгляд, а Кэша так легко брал алкоголь… Удачно дотащив свою вторую половинку до дивана, Рьюки посмотрел на рождественскую ёлку, которую они ещё совсем недавно вместе выбирали, покупали и наряжали. На стареньком телевизоре висели рождественские носки для подарков. «В этой квартире ещё никогда не было так нарядно в этот день», — думал Рью, заваривая себе чай. Завтра уже всё случится. Тот самый день, к которому Рью готовился даже больше, чем к экзаменам. А готовиться пришлось больше морально, чем физически, потому что нужно было переступить через страх, сковывающий и оплетавший руки. «Завтра Кэша нужно отправить из дома хоть на пару часов. Не могу же я просто так уйти в ванную… И проторчать там кучу времени». Рью отпил из кружки, смотря на легкие снежинки, кружащие на улице: внутри всё трепыхалось от волнения, поэтому, допив чай, он устроился рядом с любимым — уснуть удалось с трудом. Утром следующего дня вместе они занялись готовкой, хоть никого и не ждали, но Рью хотел, чтобы Рождество прошло с каноничными блюдами. За готовкой они провели большую часть дня, хоть и много отвлекались, но всё же наготовили достаточно, чтобы питаться неделю, если не больше. После ужина, когда настало время вручать подарки, к большому удивлению Рью, Кэш сам нашел повод, чтобы слиться на пару часиков, сказав, что забыл где-то подарок, а Рью накинул ему ещё задание зайти в аптеку и купить обезболивающее, чем выиграл себе достаточно времени. Далеко в шкафу был запрятан заветный мешочек с бутыльком смазки и широкой красной атласной лентой. Рьюки долго мялся у ванной, но всё же решился: уже было поздно отступать. Что могло быть более смущающим, чем толкать внутрь себя пальцы и растягивать колечко мышц, сидя на корточках в ванной? Сидеть на диване в легком халате с красной лентой на ногах и шее. Рью до сих пор немного потряхивало от того, что должно произойти дальше. Когда дверь открылась, Рьюки вздрогнул и поёрзал на одном месте, дрожащими руками стягивая с плеч халат. Выполнив поручение Рьюки и задуманное собой, Кэш вернулся домой с большой коробкой в праздничной обёртке и с ленточкой. Труда догадаться, что внутри огромный телевизор, не составило бы даже у младенца, хотя, по сути, он не особо отличался от того, что видел Рью у него дома. Поставив подарок на пол, он разделся, «Почему такая тишина? Где Рьюки?». Но когда он прошел в комнату, все вопросы отпали сами собой: он увидел своего возлюбленного, который сидел на диване полностью обнаженный. На шее красовался бант из красной атласной ленты, такой же был повязан на ноге. Сам диван был раздвинут и застелен постельным бельём. Рью улыбнулся Кэшу, немного поёрзав на месте. От такой картины Кэш потерял дар речи и отступил на шаг. Проморгался. Не помогло. — Рьюки, — собрав свои мысли в кучу, он подошёл к возлюбленному и сел рядом, — с тобой всё в порядке? — с осторожностью спросил он, пытаясь понять, что происходит. — Со мной всё хорошо. — Рью закусил губу и покраснел. — Ну-у-у… мы долго шли к этому… — Ты не замёрз? — он внимательно осмотрел обнаженное тело Рьюки, боясь подумать о том, что это всё-таки то, чего он так хотел. — Любимый, — он положил ладонь на его щёку, так, что Рьюки посмотрел на него, — у меня, походу, встал… Никак не ожидая подобного, Кэш и сообразить не мог, что сказать или сделать. Он был ошарашен, ведь Рьюки явно намекает на близость, которой так боялся. И Кэш понимал, чего ему стоило решиться на это. Но вот что и как делать? Всё вылетело из головы несмотря на то, что он уже много чего насмотрелся в сети. Рью осторожно обнял его, погладив по спине, и поцеловал. Он слишком далеко зашёл и не простит Кэшу, если тот попытается отступить. — Тогда согрей меня, — Рью провёл ладонью по его животу и погладил пах. — Ты уверен? — Кэш немного покраснел: теперь ему казалось, что не готов он. — Уверен, — Рью кивнул и посмотрел ему в глаза. — Ты же сам этого хотел… — Я и сейчас хочу, — признался он, — если ты не против, — Кэш поцеловал возлюбленного так страстно, что у обоих из них отпали все сомнения и страх, ведь Рью, отвечал на его поцелуй не менее бурно. Ответа уже не потребовалось: Рью был не против и сжимал его плечи, подрагивая от возбуждения. Кэш оторвался от его губ и сдёрнул атласную ленту с шеи, тут же целуя открывшееся пространство, поглаживая его талию. Рьюки охнул, сжимая кофту на его плечах, не то пытаясь удержаться в реальности, не то стянуть её. Кэш не сразу понял намёк, но всё же стянул с себя верх, потому что дышать становилось совсем нечем. Он провёл ладонями по бёдрам возлюбленного и тяжело вздохнул: стояк упирался так, что каждое движение пробирало дрожью. Брюнет быстро стянул с себя штаны и бельё, оставшись на равных с Рью, а после уложил его на спину и подтянул к себе перевязанные красной лентой ноги любимого. Нежно целуя колени, он развязал красную ленту на голенях и стал осторожно раздвигать их, поглаживая. Рью не сопротивлялся и сам расставил ноги шире, густо краснея и пальцами сжимая покрывало, всё ещё подрагивая. Кэш, видя это, опустился к нему, целуя в губы и стараясь успокоить. — Всё хорошо? Ты точно уверен? — Кэш погладил его ягодицы. Рью лишь кивнул, — я буду аккуратно, обещаю… — он вновь выпрямился, провёл пальцами между ягодиц, чуть надавив на вход, и замер. — Рью… ты… — Подготовился… — Рью уткнулся в сгиб локтя, лишь бы не смотреть на него. Кэш пожевал нижнюю губу, ведь его любимый был готов даже на такое ради него. Тяжело вздохнув, он стал целовать его грудь, чуть сжимая ягодицы. — Тогда я могу… — он потерся членом между ягодиц, Рью затрясло сильнее. — П-подожди… — он убрал руку от лица, в синих глазах вновь появились отголоски страха, но Рьюки явно пытался их перебороть. Он сжал покрывало пальчиками на ногах и стиснул зубы. — Сейчас… подожди, — он опустил руку на пол и подтянул небольшой пластиковый бутылёк со смазкой. Кэш по наитию протянул к нему ладони, и Рью выдавил на них достаточное количество светлой жидкости, а после кивнул. Кэш чувствовал себя ещё более странно, чем когда планировал заняться сексом с девушкой. Он пару секунд промедлил, а после стал наносить смазку на свой член, хотя, казалось, одно прикосновение — и он готов будет кончить. Рью отбросил тюбик и закусил губу, наблюдая за ним, стараясь побороть дрожь во всём теле. Кэш, закончив приготовления, чуть приподнял его за ягодицы, заставляя обхватить себя ногами, что Рьюки и сделал. Секунды промедления затянулись, но пути назад уже не было: слишком жарко, слишком близко, всё внезапно стало слишком. Кэш, помогая себе рукой, осторожно толкнулся внутрь, Рьюки зажмурился и схватился за его предплечье с такой силой, что явно останется синяк. — Всё хорошо… любимый… это я, — Кэш наклонился, расцеловывая его лицо и собирая выступившие слезинки. Рью приоткрыл глаза и кивнул, разрешая продолжить. Продолжая свои движения, Кэш не переставал целовать возлюбленного, а когда вошёл до конца — замер, ожидая реакции. Рью сжал его ногами и продолжил цепляться пальцами за плечи. Кэш нежно поглаживал его и целовал, успокаивая, вскоре получив добро на продолжение. Он стал медленно двигаться, целуя его и вскоре Рью под ним окончательно расслабился, получая удовольствие от происходящего, постанывая и прижимаясь к нему. Кэшу было сложно себя контролировать, но он сдерживался, не срываясь на слишком резкие движения. От ощущений голова шла кругом, это было лучше, чем он мог себе представить. Держать его в руках, слушать сбившееся дыхание вперемешку со стонами, двигаться внутри горячо и тесно — совсем не то, что дрочить друг другу. Кэш вскоре кончил, сжимая член Рью и целуя его в губы. Он ещё какое-то время оставался внутри, по инерции двигая бёдрами, и поглаживал его член в такт, пока Рьюки не излился в его ладонь. После этого Кэш устроился рядом, прижимая любимого к себе и целуя его в мокрый висок. — Как же сильно я люблю тебя… — Я тебя тоже… — Рью осторожно поглаживал его ладонь, прикрыв глаза и стараясь привести дыхание в порядок. Его ещё немного потряхивало, но после оргазма на него навалился сон. С Кэшем всё было не так… С Кэшем всё было по-другому… С ним было приятно и почти не больно, и он действительно был внимателен. Но самым главным оставалось всё-таки то, что Рьюки это действительно понравилось и он даже немного волновался насчёт реакции Кэша. Но сквозь сон чувстуя, как любимый обтирал его, а после обнимал, все сомнения развеялись.

***

Подарок для Когари был уже давно готов. Санни пришлось неплохо так с этим заморочиться. Приближающий праздник только расстраивал: непроходящий свадебный переполох и занятость Когари — эти события грозились и вовсе сорвать праздник. У Санни сдавали нервы, в последнее время он стал чаще курить и выпивать, что, конечно же, было не самыми положительными привычками. А когда за день до праздника Когари сообщил, что, возможно, не сможет, как следует отметить и, возможно, вообще уедет из города по делам, Санни совсем разуверился в своих решениях и после разговора написал ему сообщение. «Давай отменим свадьбу и расстанемся. Я устал притворяться. Лучше людей буду убивать, чем вот это вот всё». А после напился снотворного вперемешку с виски и уснул, оставшись лишь в одной толстовке Когари. Проснулся он от того, что ему стало жарко и тесно, а главное — уютно в объятиях сильных мужских рук, из которых он безуспешно попытался выпутаться. — Жаааркооо, — простонал блондин, приоткрыв глаза. — Чувствуешь, как моя любовь тебя греет? — прошептал Когари на ушко любимому и поцеловал. — Слишком горячо, — Санни вновь поёрзал, постанывая, и обнял возлюбленного за шею. — Мне не понравилось твоё сообщение, котик. Пришлось всё бросить и примчаться к тебе… — Чем оно тебе не понравилось? — Санни посмотрел на него, облизав губы. — Думаешь, я пошутил? — Ты больше не хочешь быть моим супругом? — удивился Когари. — Хочу… но всё это изнасиловало мне мозг — ещё твоя занятость… И я уже теряюсь, кем из себя я должен быть, — Санни прикрыл глаза. — Маленький мой, — он погладил Санни по голове, — потерпи ещё немного. Как только мы поженимся, то будем жить отдельно ото всех, ты можешь быть тем, кем хочешь. Матушка уже вернулась к своей должности, хотя ей прописали полный покой. Обещаю тебе, что все праздничные дни я буду только с тобой и выключу телефон. — Уже так это достало, — Санни прижался к нему и всхлипнул, — сил нет… Почему вообще вся эта хуйня с переодеваниями… а после свадьбы они ещё и наследника потребуют, а это ещё больше задротства. Когари-и-и… — остатки алкоголя всё ещё туманили сознание и он выпалил то, что давно варилось. — Я тебя понимаю, — он тяжело вздохнул, — но только так мы сможем быть вместе. Быть хорошей парой для окружающих. Как идут приготовления к свадьбе? Может, можно как-то ускорить этот процесс? Или, наоборот, перенести её на попозже, чтобы ты смог отдохнуть… Но если ты окончательно решил её отменить, то пусть так и будет. — Да всё вроде нормально — конечно, не без спорных моментов. Есть пара мест, которые мне нравятся, но надо определиться с количеством народа: твоя мать заканчивает со списком гостей с вашей стороны, ты ещё должен внести свою лепту в это. Море гостей с моей стороны… И каждый второй может вскрыть соседу череп вилкой за неверно оброненное слово. Когда будут закончены списки гостей, придётся обдумывать, как всех рассаживать. Мне уже скоро дошьют платье. Это даже звучит смешно. С возвращением твоей матери обороты снова наберутся и всё будет идеально, — Санни уткнулся лбом ему в грудь. — Ещё мне надо придумать, по какой причине брат-близнец невесты не смог явиться на свадьбу любимой сестрёнки. Ещё и обыграть так, чтобы все поверили, — он сжал его рубашку ладонями. — Если я отменю свадьбу, то испорчу отношения со всеми и сопьюсь, а тебе найдут другую невесту… Наверняка красивую, с натуральной грудью и влагалищем, — он фыркнул. — Нет уж. Раз я влез так глубоко… То права на отступление нет. Прости, что вытянул тебя такой провокацией, — Санни отпустил его, тяжело вздохнув и сел. — Я просто совсем расстроился… И так тебя почти не вижу… а тут ещё и на праздники. Выглядит как дешёвая истерика. — Держи, — парень протянул Санни коробочку в праздничной упаковке и с бантиком. — С Рождеством! Пусть все хлопоты останутся позади. Я тебя очень люблю! — Когари тоже сел и поцеловал его в висок. — Ох, спасибо, — Санни взял коробочку. — Я тебя тоже люблю. Моё солнце… — он прижался к его плечу. — Нужно ведь достать твой подарок… — Не торопись, посмотри для начала свой, — Когари обнял его за талию, целуя плечи. Санни кивнул. Оставив попытки выбраться из кровати, парень развязал ленточку и открыл коробку — его сердце замерло на месте. Внутри оказались три коллекционных кинжала украшенные орнаментом и изображениями акулы, слона и собаки.*  — О боже, боже! — паренёк почти взвизгнул и похлопал в ладоши: он всегда был неравнодушен к холодному оружию. Он поочерёдно осторожно доставал и разглядывал каждый. Глаза блестели почти так же, как все камни на рукоятках. Отложив коробку, он повернулся к любимому и обнял его за шею, целуя в губы. — Спасибо, спасибо. Они такие чудесные! — Санни почти урчал, прижимаясь к нему. — Всё-таки я должен подняться и вручить тебе твой. Я его очень долго готовил. — Тебе понравилось? Я очень рад, любимый. Интересно, что же ты мне приготовил, — он расплылся в улыбке. — Я фейерверков купил… — Очень понравилось. Такие красивые! — Санни потёрся своей щекой о его. — Нуу, может, не весь мой подарок можно так легко пощупать, но я уверен, что тебе понравится, — он улыбнулся. — Фейерверки — это здорово. Потом погуляем? — Конечно! Нехотя поднявшись с кровати, паренёк подошел к шкафу. Его всё ещё немного потряхивало от перебора с алкоголем и от того, что пришлось лишиться объятий возлюбленного. С его подарком не приходилось гадать «что это?»: по форме было ясно, что это мяч, только вот когда была снята праздничная обертка, стало ясно, что он не простой. На баскетбольном мяче красовались автографы всех баскетболистов любимой команды Когари. От такого подарка он пришёл в восторг, а после того, как Когари рассмотрел все закорючки, Санни запустил видеоролик. В нём были собраны кусочки с поздравлениями и пожеланиями от разных людей, только вся ценность видео была в том, что это были не просто люди, а знаменитости: актеры, спортсмены, музыканты, фанатом чьего творчества являлся Когари. По всей видимости, подарок готовился чуть ли не в течение всего года. — С Рождеством, любовь моя, — Санни расплылся в улыбке, видя то, как залип на его подарок возлюбленный. Вопреки всем своим пасмурным настроям, Рождество прошло замечательно. Поле того, как они обменялись подарками, парни вышли на улицу и пускали фейерверк. Санни было безмятежно и легко на душе, ведь он смог отпустить всё то, что его мучало. Хотя бы на какое-то время.

***

Наверное, Чарли был единственным, кому было грустно в эту рождественскую пору. Настроения приближающегося праздника на горизонте даже не намечалось. Дэвид до сих пор находился в коме: состояние было стабильным, но приходить в сознание он пока явно не собирался. Продолжая каждый день навещать своего возлюбленного, ангел читал ему сказки и каждый раз молился, чтобы Дэв пришёл в себя. Несмотря на то, что всё его нутро поглотила тьма, Чарли вспомнил о своем основном образовании — ветеринара, и даже нашёл работу. Стажа как такового у него не было, лишь практики во время учебы, но его приняли. Это была совсем маленькая, начинающая организация, и её владелице срочно был необходим сотрудник. Чарли не хотелось обременять Еву своим присутствием, чтобы она тратила на него свои деньги, и поэтому он занялся тем, что всегда любил. Беззаботный клубный стиль сменился строгостью. Он отказался от постоянного принта и украшений в виде крыльев, стал носить вещи более спокойных тонов и как минимум на размер больше, чтобы скрывать усилившуюся худобу. Порядком отросшие волосы он теперь собирал в хвост и всё больше превращался в среднестатистического серого обывателя. Паренек перестал подчеркивать свою ангельскую внешность и больше прятался от лишнего внимания. Кольцо, которое он нашёл тогда в квартире, Чарли носил на цепочке рядом с небольшим крестиком, боясь носить его на пальце, всё ещё считая, что оно ему не предназначалось. Несмотря на то, что Милену уже выписали и она отправилась домой, пару раз она всё-таки приезжала справиться о состоянии своего спасителя. С ней был уже другой телохранитель, но о Дэве она не забывала и давала распоряжение врачу заботиться о нём, словно тот — член её семьи. Чарли это немного поразило, но однажды он краем уха услышал то, что Дэвида хотят отключать от аппарата жизнеобеспечения — это было накануне Рождества. И сердце его чуть не остановилось. Лишь благодаря Милене Кэрт эту затею пришлось отложить, но каждый день его пребывания в стационаре стал дороже. После этой новости Чарли прорыдал в подушку всю ночь. Он никак не хотел, чтобы Дэвида отключили от аппаратов. Будни были серыми и похожими друг на друга, как близнецы. На улице холодало, парочки ходили за ручки в одинаковых шарфиках, а Чарли прятался в свою чёрную куртку и смотрел только под ноги, то и дело поправляя рюкзак с крыльями, напоминавший о былых временах. В Рождество он снова пришёл в больницу, трепетно прижимая к груди праздничный сверток. Ангел долго стоял у двери в палату, дожидаясь, пока уйдёт медсестра, и где-то в глубине души надеялсь, что Дэвид пришёл в себя, посмотрит на него и… не узнает. Тогда наконец-то всё это можно закончить и уехать навсегда из этого шумного города. Забыть о том, что было раньше, о нём, о себе, о том, что никогда не носило название «мы». Чарли на самом деле надеялся, что Дэвиду отшибёт память и он его не вспомнит, не вспомнит всех слов, что ангел ему наговорил и того другого, что было в их жизни раньше. Но Дэвид не пришёл в сознание, и как бы Чарли ни зажмуривался, это из раза в раз не менялось. В палату каждый раз было страшно заходить, но он каждый раз переступал порог и, кажется, оставлял частичку себя за дверью. В этот день он просидел с ним до самого вечера: красочный сверток с белой лентой был спрятан в тумбочку, и Чарли почти всё время молчал, пару раз слыша, что за дверью кто-то перешёптывался о том, что его здесь быть не должно и он пользуется особым положением. Ангел старался не обращать внимания на злые языки: он держал Дэвида за руку и не знал, что делать дальше, так же как не знал, слышал ли он хоть слово из того, что Чарли ему рассказывал. — Боже… Мне же не показалось, — Чарли вздрогнул: он отчётливо почувствовал шевеление пальцев. — Нужно позвать врача. Вернись ко мне, — он коснулся руки губами, едва сдерживая слёзы, а после вызвал медсестру. Его, конечно же, сразу попросили уйти, потому что именно в этот момент пульс увеличился и было изменение в состоянии, но пока непонятно, в какую сторону. Чарли ещё какое-то время простоял у двери, но результата не было: ему объяснили, что это просто всплеск активности в организме и это не обязательно значит, что он скоро очнётся, а движение рук — просто сокращение мышц. Паренек мысленно на прощание пожелал выздоровления своему некогда возлюбленному и вернулся домой. Ева уехала вместе со своим парнем на рождественские каникулы кататься на сноубордах, а Чарли остался вместе с Мефистофелем присматривать за квартирой. Рождество для него уже несколько лет не было радостным…