Обоюдоострое лезвие

***

Дамир шёл на поправку, дома и правда стены лечат, к тому же, с заботой Эвана он и вовсе забывал что болен. На очередной осмотр он отправился один и на обратном пути собираясь встретиться с Исмаилом. Эван хотел побыть один, он так и не сказал своему мужчине о том, что идея с футбольным клубом его зацепила, как и не сказал, что любит его, и эти мысли не давали ему покоя. «Интересно, он слышал тогда моё признание? Если да, то почему тогда его игнорирует? А если нет, то неужели он сам меня не любит, чтобы признаться? Ох... какая тяжёлая штука эти признания. Нам вроде и так неплохо... да может у них так не принято? Я ведь ничего не знаю о его культуре» – из раздумий его вырвал звонок в дверь, раздавшийся через пару минут после ухода Дамира. – Иду! Ты что-то забыл? Я же... – он открыл дверь, даже не смотря в глазок, подумав, что Дамир забыл ключи или направление к врачу, но это был вовсе не он, – ой… – он даже не сразу сообразил, как реагировать. – Привет, – Оливер толкнул его в квартиру и сам вошёл следом, прикрыв дверь. – Ты же любишь когда с тобой грубо, – он схватил его за запястье. – Что? – Эван растерялся от такого обращения. – Ты чего здесь делаешь? Уходи! – Не уйду. Я пришёл к тебе и никуда не уйду! Эви, я не могу без тебя. Я понял, что был полным кретином. –Ты и сейчас полный кретин, отпусти мою руку! – он посмотрел в сторону, где лежал его телефон, но добраться до него пока было не вариантом. – Я вообще хотел поговорить с твоим мужиком, но раз его нет... – Оливер наклонился, носом поведя по его виску и чуть ослабив хватку. «Запах его волос... как я давно мечтал снова почувствовать его. Обнять и проникнуть в него, наслаждаясь его запахом и узким проходом... хотя, наверное, этот дикарь уже испортил его прелестную дырочку», – подумал он, совсем по животному. – Давай поговорим с тобой. – Я не хочу с тобой говорить,– Эван вырвался из его хватки и пошёл к телефону. – Эви... – Оливер нагнал его, и первым схватил его телефон. – Зачем тебе сейчас твой неандерталец? Он настолько лучше меня? Тебя купил его большой член? Так и мой ведь немаленький, – он прижал его к тумбе, потеревшись пахом о ягодицы. – Ты что, сдурел?! – он оттолкнул незваного гостя и попытался выхватить телефон. – Отдай мне телефон! Что на тебя нашло? Ты не тот Олив, которого я знал! Что с тобой? – Я истосковался по тебе. Не могу себя сдерживать, – Оливер спрятал его телефон в карман. – Оливер! Блять, – Эван влепил парню пощёчину, – окстись! Верни телефон и уходи! Пульс его значительно участился, он был в панике. Не хотелось, чтобы вернулся Дамир и увидел их вместе, ещё подумает, что у них тайный роман. Да и телефон стоит дорого, чтобы за него не переживать, как такую утрату объяснить Дамиру? «Что он от меня вообще хочет?! Может он под наркотой? Никогда не видел его таким, страшно…» – думал Эван, с возмущением смотря ему в глаза. – С ума схожу без тебя, – Оливер тяжело вздохнул и потёр скулу. – Знаешь, меня бесит, что ты счастлив с кем-то другим. Ты был так разбит нашим расставанием, а сейчас у тебя всё хорошо, и я не могу справиться с тем, что тебе хорошо и не со мной, – он снова подступил к нему, облизывая губы. – Ты издевался надо мной! Тебе было весело, когда ты разбил моё сердце!? Ты тупо хотел, чтобы я страдал?! А вышло, что у разбитого корыта ты сам! Уходи, – он показал на дверь. – Прости, – Оливер взмахнул руками и потёр переносицу. – Прости меня! Давай просто поговорим... Я перегибаю палку. Я так злюсь, хотя я с самого начала просто хотел поговорить. Мы ведь были не чужими... – Да, ты жизнью моей был, чувак! О чём ты хочешь поговорить?! Хочешь рассказать, почему тебя потянуло на баб?! Проснулись инстинкты?! – у Эвана потекли слёзы. – Ты просто сволочь! Я не хочу ничего от тебя слышать! – Эван... Я... – Оливер тяжело вздохнул и осторожно взял его за руку. – Да, что? – он отдёрнул руку и отошёл к окну. – Уходи... пожалуйста. Мне нелегко далось наше расставание, я словно умер, забросил футбол и влез в долги. Сколько уже, год прошёл? Чуть меньше? Я не знаю... – он попытался вытереть слёзы. – Ты говорил, что любишь меня, целовал, трахал! А сам думал о том, как бы вдуть той девчонке! Мне больно, – Эван сжал кулак у сердца, демонстрируя свою боль. – Я люблю тебя, до сих пор люблю. И я на самом деле долбоёб. В какой-то момент я устал от наших отношений, захотелось разнообразия. Оказалось, что я вовсе не гей, а би. Да, я дегенерат, что повёлся на её личико и речи, – Оливер закусил губу. – Я хотел серьёзно поговорить в самый первый раз. – Да что тут говорить? Уже поздно. Ты тоже вскоре полюбишь... и будешь счастлив. – Я просто хотел объясниться, – Оливер снова потёр переносицу. – Хотел зарыть топор войны. – Ясно. Ладно, – он махнул рукой, – зарывай свой топор и уходи, пока Дамир не вернулся. – Эван, нас ведь многое связывало. – Ключевое слово «связывало». Раньше. Жаль, что об этом ты не думал, когда спал с другой, – Эван закрыл мокрое от слёз лицо руками и опустился вниз, сев на пол. – Как же я сильно тебя любил, мне так больно, не хочу тебя видеть. Оливер сел рядом с ним и обнял его за плечи, сжимая в объятиях, пытаясь успокоить. – Эван, прости меня. Прости... – он стал нежно расцеловывать его лицо и ладони, стараясь расслабить, как делал это раньше. – Да не трогай ты меня! – Эван оттолкнул его. – Ты мне больше не нужен! Пойми это и уходи. Я Дамира люблю! Как жаль, что мы не встретились с ним раньше! Оливер помедлил с минуту... «Разве он может любить его? Сколько он с ним?! Не так уж и много времени. А мы ведь долго были вместе, были счастливы. Нет, нет, нет! Я хочу, чтобы он был моим!» Он пристально всматривался в его лицо, а потом снова подорвался к Эвану – его явно не устраивало то, что он счастлив без него. Опрокинув паренька на пол, Олив стал его целовать, зажимая руки своей жертвы над головой. Он прекрасно знал все его слабости и чувствительные места, стоило ему провести языком по шее, а затем укусить в это же место, как Эван вскрикнул, выгнувшись на встречу. Почувствовав возбуждение Эвана, Оливер ухмыльнулся. «Он всё ещё меня хочет! Мой сладкий врунишка!» – пронеслось в его голове. – Прекрати! Прошу... – Эван покраснел от того, что его тело всё ещё помнит хитрые уловки Оливера и так остро реагирует, а из глаз с новой силой потекли слёзы, по той же причине. – Оливер, уходи! – он пытался высвободить руки, но Оливер не пускал, попытки оттолкнуть его ногами тоже успеха не давали, ведь тот пресекал всё это своим языком, своими поцелуями. Они уже не раз играли в подобном ключе ранее, но сейчас это была вовсе не игра. Заплаканное лицо Эвана и страх в его глазах, только сильнее распаляли. Оливер не думал останавливаться, лишь с новой силой продолжил осыпать его поцелуями, а свободной рукой сжал его член сквозь домашние штаны. – Прошу, не надо! Опомнись! Оливер! Не делай мне больно, если всё ещё любишь! Оливер не отреагировал и начал стягивать с него штаны. Он вообще не обращал внимания на попытки Эвана его образумить и, неловко приспустив с паренька штаны, уже потянул бельё, чуть прикусывая нежную кожу на шее. Оливера совсем переклинило от одержимости Эваном, а крик и попытки освободиться того только разжигал пламя. Оливер был готов его изнасиловать, только бы удовлетворить своё желание, он даже согласился бы на те "грязные игры", которые так нравятся Эвану, лишь бы снова привязать его к себе. А когда Дамир узнает, а он обязательно узнает, то не простит измену – это сыграет в пользу Оливера. – Я не отпущу тебя к этому мужику! Ни к кому не отпущу! Ты был моим! Моим и останешься! – зарычал Оливер ему в ухо, укусив в шею рядом, оставляя яркий след, рывком окончательно стянул с него бельё и чуть грубовато огладил член. Именно в этот пикантный момент домой вернулся Дамир, его сразу насторожило, что дверь не заперта, войдя, он услышал крик. По пути на прием ему позвонили из больницы и перенесли встречу на другой день, а затем и брат тоже перенес их обед, поэтому он вернулся домой намного раньше, чем планировал. А дома перед ним предстала картина того, как его любимого Перчинку пытаются изнасиловать, потому что он и мысли допустить не мог о том, что Эван мог дать на это своё согласие. Ухватив Оливера за короткую, обесцвеченную шевелюру, он с силой отшвырнул его от Эвана. Пролетев небольшое расстояние, тот впечатался спиной в стену. – Ты, блять, охуел, мразота?! Я предупреждал тебя или нет?! – Дамир ударил кулаком в стену рядом с его головой, до смерти напугав мальчишку, но мгновенно отвлёкся на стон Эвана. – Не двигайся, блять! – пригрозив Оливеру, он подошёл к Эвану и присел на корточки, в мгновение меняясь в лице. – Эван... Он сделал тебе больно? – заметив на шее следы от укусов и засосов, Дамир бросил испепеляющий взгляд на азиата, в груди вспыхнула такая злость, что меньшее, что он сейчас сделал бы – переломал Оливеру руки. – Я не могу, – Эвана всего трясло. Трясущимися руками он натянул своё бельё и штаны обратно, – я... я... он... – речь не вязалась. Он отполз к противоположной стене, подтянув к груди ноги, обхватил их, пряча красное от стыда и слёз лицо в колени. – Тссс, мой хороший... – Дамир подошёл и присел рядом, приобнял его, осторожно целуя в макушку. – Он тебя больше не тронет. Давай, пойдёшь в другую комнату, а я тут всё улажу... Хорошо? – он успокаивающе пропустил сквозь пальцы прядки рыжих волос. – Я ... я думал, что ты что-то забыл и вернулся. Я не хотел впускать его... Он... меня повалил, но ничего не успел, ты же видишь... мне было страшно. Он спятил. Я... я виноват сам. Прости... – Эван, посмотри на меня, – Дамир взял его за подбородок, заставляя поднять голову. – Я не злюсь на тебя. Он, чёрт возьми, попытался тебя изнасиловать, ты не виноват. Вставай, у меня накопилось много вопросов к Оливеру, – он бросил на парня взгляд через плечо, но тот уже не выглядел настолько напуганным, как вначале. – Во мне играет столько чувств. Мы ведь столько лет были вместе. Я не мог даже подумать, что Оливер на это способен, – он послушно поднялся и выбежал из комнаты, закрывая ладонью рот. Мысли о том, что же теперь будет, не покидали его. Дамир же подошёл к Оливеру, предупреждения этот парень явно не уяснил. – Я предупредил тебя раз, предупредил второй, а ты мало того, что врываешься в чужую квартиру, так ещё и пытаешься изнасиловать Эвана. Я так понимаю, ты – бессмертный. – Я просто настойчивый! – Оливер попытался подтянуться, чтобы быть на одном уровне с Дамиром, но это не особо получилось. – Настойчивость, по-твоему, это изнасиловать человека, который тебе отказал? Очень сомневаюсь. Помнишь, что я сказал тебе в последнюю нашу встречу? – О да, помню, – Оливер достал из кармана телефон и ткнул на экран, включилась запись их диалога, а точнее слова угроз Дамира про сломанные ноги. – Я отнесу это в полицию и покажу побои и тогда тебя, дядя, посадят по самое не балуйся! – он торжествующе ткнул пальцем ему в грудь. Дамир не любил когда люди, которых он жаждет убить, его касались, поэтому он схватил его за руку, с хрустом закручивая её и заставляя парня согнуться, постыдно заскулив. – Ты думал напугать меня полицией? Кажется, ты понятия не имеешь с кем связался. Когда я говорил о сломанных ногах, это было самое нежное и безболезненное, что я могу с тобой сделать. Пойдём моя азиатская кошечка, – Дамир всё так же держа его, потащил из комнаты. – Дамир... – Эван умылся и более-менее пришёл в чувства. – Куда ты его ведёшь? – спросил он, хотя сам прекрасно понимал, что такого Дамир точно не простит, даже если он сам его попросит. – Думаю, ты не хочешь этого знать, Эван, – Дамир серьёзно посмотрел на него, – но он больше не придёт, никогда. – Но, – Эван посмотрел Оливеру в глаза, а затем перевёл взгляд на Дамира. – Из-за меня ты хочешь лишить человека жизни? Это ведь будет преследовать меня всю жизнь. Я этого не хочу. – Он не первый кого я лишу жизни. По-твоему, мне отпустить его, чтобы он вернулся сюда и тогда уж точно тебя изнасиловал или того хуже? – Дамир нахмурился и так как отвлёкся, чуть ослабил хватку. Оливер понял, что связался явно не с тем человеком, тот так спокойно говорил об убийствах. Парень выкрутился, освобождаясь от хватки, ударил Дамира в бок и отскочил. – Да кто ты, блять, такой?! – Оливер прижался к дверному косяку, он был чертовски напуган. Дамир взялся за бок, потому что своим острым локотком блондин попал в шов, который и без того заживал не очень быстро, тревожить его лишний раз было крайне нежелательно. Эван тут же рванул к Дамиру, пытаясь помочь, он встал между ними. Оливер же вытащил из кармана телефон Эвана, а из другого кармана достал складной нож. – Ты же раненый? Правда же раненый?! А я то в полном порядке. Думаешь, я не дам тебе отпор только потому, что ты здоровый мужик?! Нет уж! – Сука ты узкоглазая, – Дамир тяжело вздохнул. – Ты всё ещё хочешь, чтобы он вполне себе здравствовал? Я как минимум хочу отрезать ему член. – Ох, боже... – Эван повернулся к Оливеру и увидел нож. Вы что с ума посходили из-за меня? – Может быть. Из-за любви к тебе можно и с ума сойти! – Оливер взмахнул руками, усмехнувшись. – Это одержимость... Не любовь, – Дамир выпрямился. – Эван, отойди. И мы решим, кто из нас сильнее. – Решалка-то отросла? – Дамир покачал головой. – Я не хочу потакать твоему больному эго. – Это моему больному?! Ты хоть знаешь, что ему в кайф, когда его душат? И это я больной?! Или латекс... Или... – в этот момент Оливер получил пощёчину от Эвана. – Я знаю, и это охерительно. И с кем с кем, а вот с тобой обсуждать нашу личную жизнь я не желаю, – Дамир казался спокойным, хотя этим и пугал, а вот Эван покраснел. – Убери нож, Оливер! Приди в себя. Мы с тобой чужие люди уже давно... – Эван тяжело вздохнул. – Не, не, не. Это он меня убить пытался, – Оливер бросил телефон Эвана в сторону, используя как отвлекающий манёвр, а сам стал отступать к двери. – Ты всё равно мой, Эван! А ты, ты ходи и оглядывайся, дядя, – он выскочил из квартиры и торопливо побежал по лестнице. – Перчинка, как ты умудряешься, на свою упругую жопку, собрать столько приключений? – Дамир невозмутимо подошёл к двери и наконец-то закрыл её на замок. – Я говорил тебе, что думал, будто это ты вернулся, – он потрогал свою шею со следами страсти, – мне срочно нужно в ванную. Смыть с себя его прикосновения. Эван поспешил за полотенцем, изо всех сил сдерживая слёзы. Он не знал, как на это отреагирует Дамир: конечно, ему будет неприятно его трогать, смотреть на следы, оставленные Оливером, а может вообще уйдет. Дамир же поднял с пола телефон Эвана – повезло, что он не разбился, после разделся, осмотрел свою рану, которая после удара всё ещё отдавала тупой болью, налил в чашку чай и устроился в гостиной, дожидаясь возвращения Эвана. Мужчина не злился на него, ведь в этой ситуации он был жертвой, и обвинять его в чём-то было бы как минимум глупо. Оставалось только объяснить это Эвану, потому что тот явно съедал себя чувством вины. Прошло не менее получаса, Дамир начал волноваться, но Эван спокойно вышел из ванной комнаты, повязав полотенце на бёдрах. Он прошёл в спальню, собираясь лечь в кровать и спрятаться в одеяле. Дамир последовал за ним. – Эван... – Мне так паршиво внутри, – он снял полотенце и лёг на кровать, укрывшись одеялом – эти его прикосновения. Он заставил меня вспомнить то, как мы с ним были близки... Мне страшно... Даже помывшись, чувствую себя грязным. –Я не злюсь на тебя, – Дамир сел рядом с ним и осторожно погладил по голове. – Спасибо. Тебе, наверное, было неприятно… Или ты почувствовал что-то другое, когда увидел всё это? Ты меня спас... спасибо. – Я испугался за тебя и думал, что откручу ему башку, как только пойму, что с тобой всё в порядке, – Дамир наклонился к нему, целуя в затылок. – Я бы не хотел видеть, как ты ему голову откручиваешь, – он взял Дамира за руку. – Мне повезло, что ты вернулся так рано. – Я бы не стал делать это при тебе, – Дамир улыбнулся сжимая его ладонь. – Но кукухой он явно поехал – напасть на того, кого любил. «Я люблю тебя. Прости... Его поцелуи и касания меня возбудили, но только потому, что он так хорошо знает моё тело... Как мне за это стыдно, стыдно, что у меня встал на все эти его действия. Ах, как мне спокойно в твоих объятиях, но должен ли я признаться в своих чувствах?» – думал Эван, наслаждаясь моментом. Он улыбнулся, потому что был счастлив, что Дамир всё понял как надо, но это и неудивительно, он ведь взрослый человек. Мужчина лег рядом и трепетно прижал его к себе, отгоняя всякие волнения. Он не винил его в произошедшем, разве совсем чуть-чуть, ведь он всегда просил быть осторожным... а вот Оливеру точно не поздоровиться, попадись он ему ещё раз. Остаток вечера они провели за просмотром фильмов, без больших потрясений, Эвану явно было нужно прийти в себя после случившегося. Ночью он спал беспокойно, явно мучился кошмарами и шептал нечто вроде «прекрати», «не надо». Дамиру не составляло труда догадаться, что именно ему снится. Утром мужчина проснулся первым и отправился готовить завтрак, Эви проснулся сразу как только лишился теплых, защищавших его объятий, хотя выглядел он так, словно вовсе и не спал. – Доброго утра, Дамир, – он полез в шкаф на кухне. – Доброе утро, Перчинка. Что ищешь? – Успокоительный чай. О! нашёл, – он поставил чайник и приготовил травку для заварки. – Ты сегодня на встречу с братом же? Я боюсь оставаться один. – Я могу попросить, чтобы он заехал сюда, – Дамир помешал овощи в сковородке и посмотрел на него. – Если я вам мешать не буду, то можно и так, – он налил себе чай и сел на табурет, грея руки о кружку, наслаждаясь и успокаиваясь ароматом. «Странные ощущения борются во мне. Не хочу терять Дамира, мне он дорог. Я не чувствую уже ничего к Оливеру – он мне чужой, но эти его касания, эти сны... ненавижу!» – думал Эван, смотря на чаинки, плавающие в кружке. – Не помешаешь, – Дамир посмотрел на него через плечо. – Если ты хочешь чем-то со мной поделиться, то я готов тебя выслушать. Насилие оставляет глубокий след, может найти для тебя психолога? – Благодаря тебе, никакого насилия не было. И психолог мне не нужен. Я просто боюсь повторения. Боюсь остаться один или куда-то выйти... Вдруг подкарауливает. А так всё нормально. – Ну, пока тебя никто не заставляет никуда выходить, – Дамир подошёл к нему и погладил по щеке. – Приставить тебе охрану на те моменты, когда меня не будет дома? – А это не перебор? Хотя ладно, давай так. А охрана будет меня слушаться? – Тебе так, по крайней мере, будет спокойней, – Дамир наклонился к нему и поцеловал в лоб. – Немного будет, – он снова вернулся к плите, помешивая. – Ладно... как скажешь. Знаешь, я подумал про то, что ты предложил. Ну, про футбольный клуб. Я бы хотел этим заняться... вместе с Рью. – Это же замечательное решение, – Дамир улыбнулся и хотел сказать что-то ещё, но в этот момент настойчиво позвонили в дверь. – Кого это принесло к нас с утра пораньше? – он выключил плиту и пошёл к двери. Дамир открыл дверь. На площадке стояли трое полицейских и двое соседей. – Добрый день. Чем могу помочь? – Я офицер Коллинс. Ваши документы? – Что-то случилось, офицер? – Дамир чуть отступив, вытащил из внутреннего кармана пиджака водительское удостоверение и протянул офицеру. – Дамир Аббас... – офицер поднял взгляд на мужчину, сверяя фотографию и оригинал. – К нам поступило заявление о нападении от гражданина Оливера Линя. Знаете такого? – Дамир кивнул. – Вы задерживаетесь по обвинению в нападении на Оливера Линя. – Разрешите мне надеть хотя бы рубашку? Или поведёте меня прямо в домашних штанах? И я разве не должен знать свои права? – Дамир оставался абсолютно спокоен. – Да, да вы можете одеться. Офицер даже на секунду растерялся, а после стал зачитывать ему права. Дамир невозмутимо прошёл в спальню, чтобы одеться, за ним же проследовала вся процессия из полицейских и понятых. Он надел брюки и рубашку, и спокойно дал застегнуть на себе наручники. – Да что происходит-то? Какое нападение? Это всё клевета! – Эван не заставил себя ждать с возмущениями. – Отпустите его! – Эван, успокойся. Позавтракать придётся без меня. Никому не открывай, если это не кто-то из братьев, и всё будет в порядке, – Дамир даже улыбнулся. – Я скоро вернусь. Полицейские, усмехнувшись такому его заявлению, повели мужчину из квартиры, а он и не сопротивлялся. В какой-то степени такой ход событий был ему даже на пользу. «Теперь у меня ещё больше поводов размозжить его маленькую головешку и Эвану об этом совсем не обязательно знать». Злость охватила Эвана. Он попытался дозвониться до Оливера, но не получилось. Вскоре он вспомнил, что у Дамира связи настолько велики, что, скорее всего, уже сегодня он вернётся домой. «Может после этого Оливер успокоится? Поймёт, что бороться с Дамиром бессмысленно, и он отстанет от нас», – не находя себе места, Эван мерял шагами комнату, но понимал, что сделать ничего не может. В участке же мужчину провели в камеру для допросов. – Ну что, будем говорить? – офицер сел напротив. – Я воспользуюсь своим правом на звонок, и я ничего не скажу, пока не приедет мой адвокат, – Дамир мягко улыбнулся. – Ваше право, – полицейский постучал пальцами по столу и вышел – по правилам, теперь они не могли его допрашивать без адвоката. Адвокат приехал чуть меньше чем через час, а ещё через полтора часа Дамир вышел из участка абсолютно свободным. Оливер явно не понимал с кем пытался тягаться, надеясь найти на него управу в полиции – это было очень глупым решением. Оливер же попытался снова пробраться к Эвану, но тут его ждал «сюрприз» в виде одного охранника восточной внешности, который коротко попросил убраться и зазывно выглядывающий с пояса пистолет намекал на то, что им не постесняются воспользоваться. «Да кто, блять, такой этот Дамир?! Он ведь точно не среднестатистический мужик. Охранника успел поставить. Откуда вообще в его распоряжении охрана?! Он же не какой-то там арабский, блять, шейх. Ха. Не мог же никто подобный клюнуть на Эвана. Он хоть и милый, но явно не для королевских особ». Оливер обошёл дом и остановился под окнами квартиры Эвана, в теории он мог бы забраться, но был высок риск, что соседи вызовут полицию или сорвётся. Выругавшись, парень пошёл прочь, обдумывая, как же ему попасть в квартиру к человеку, который так сильно скрёб подкорку изнутри, и влечение к которому не отпускало. За своими думами он не заметил, что за ним проследовал тот самый охранник, и уж тем более не сразу понял, как мир внезапно померк. – Проснись, спящая красавица, – Дамир похлопал Оливера по щеке. – Ты, правда, думал, что меня остановит полиция? Башка совсем не варит, на кого ты рыпаешься? Я ведь предупреждал? Я всегда предупреждаю. Нужно было отступить и оставить Эвана в покое. Не сидел бы сейчас связанный. – Где я?! – Оливер подслеповато прищурился, потому что очки с него сняли, а слабое освещение в огромном пустом ангаре выхватывало только силуэт Дамира. – Я слышал, что ты уже один раз исчезал без предупреждения, если это случайно повторится, никто даже искать тебя не будет. – И что? Что?! Вот так просто убьёшь меня?! Что в тебе только нашёл Эван?! Ты ж старый мужик! Старый мерзкий мужик! Стоять-то скоро перестанет и всё. А на хуй ты ему нужен без члена?! Да кто ты вообще такой?! – Оливера всего затрясло от страха, и он попытался сделать то, что получалось у него вполне неплохо – вывести из себя. Дамир врезал ему в солнечное сплетения, выбивая воздух. – Сначала я подумал, что если ты окажешься в смертельной опасности, то пыл поутихнет, но вижу, что нет. Видимо стоит перейти к более существенным предупреждениям, если слова ты не понимаешь. Снимите с него штаны, – он отступил от него, а к парню подошли трое, двое ухватили его за руки, а третий стал стягивать с него штаны и бельё. – Ты так волнуешься за мой член, а лучше бы подумать о своём. В древние времена моим народом частенько применялось такое наказание. И к вопросу «кто я такой»... Я –Дамир Аббас, достаточно влиятельный человек в определённых кругах, хочу, чтобы ты хорошенько запомнил моё имя. Не тебе со мной тягаться! Оливер задёргался, боясь представить, что его ждёт, но его быстро уложили на стол, крепко прижимая. Дамир натянул латексные перчатки, и перетянул резинкой основание яичек парнишки. – Было бы чем сильно хвастаться, – он улыбнулся. – Не надо... Пожалуйста... – Оливер снова попытался высвободиться, дёргая ногами, уже полностью осознавая, что это конец. – Я ведь предупреждал. Нужно было отступить вовремя. Тогда смог бы оставить свои крошечные яйчишки при себе. Это последнее предупреждение! Если я увижу тебя рядом с Эваном ещё раз, узнаю, что ты ему писал или звонил. Я найду тебя и прострелю твою тупую башку уже окончательно! Оливер пытался в ответ что-то промямлить, заливаясь слезами и шмыгая носом. Дамир покачал головой и взял нож, приподняв член, он перехватил яички одной рукой, и одним чётким движением отхватил их, чуть ниже перетягивающей плоть резинки. Вопль Оливера заполнил пространство, отражаясь от стен. Ещё несколько секунд он хватал открытым ртом воздух, дёргаясь в руках державших его подручных, а потом потерял сознание. Дамир брезгливо посмотрел на залитое слезами лицо и, бросив отрезанную часть на пол, отошёл от стола, снимая с рук перчатки. – Вы знаете что делать? – подручные вытянулись по струнке, коротко и чётко ответив: «Да, Босс». Дамир, с секунду помедлив, добавил: – Пусть ему окажут помощь, а после напомните ему, чтобы не вздумал попадаться на глаза... Лучше если он добровольно уедет – страна большая, – с этими словами он бросил небольшую пачку денег на грудь китайцу и, развернувшись, покинул ангар. Люди брата хоть и были несколько удивлены подобными приказами, но ослушаться не решились. Они подхватили тело Оливера и потащили в противоположную сторону. Дамир обычно отдыхал в Далласе и приезжал один. Только после ранения, город то и дело посещал кто-то из братьев, а они обычно приезжали с фанфарами. Мужчина посчитал, что убивать его слишком много чести, да и это сильно бы расстроило Эвана, а такого «предупреждения» будет более чем достаточно. Добравшись до квартиры, Дамир постучал. Он хотел, чтобы Эван его встретил у порога, поэтому не стал открывать дверь своим ключом. Кажется, за эти несколько часов он соскучился по Эвану сильнее, чем за несколько дней отсутствия. Дверь открылась не сразу, на этот раз хозяин квартиры посмотрел в глазок. – Дамир! – паренёк тут же повис на его шее. – Тебя так быстро отпустили! Я волновался! – Дурашкааа, я же говорил, чтобы ты не волновался, и что я быстро вернусь, – Дамир обнял его, целуя в висок. – Всё обошлось? Ты, наверное, голоден? – он завёл мужчину в квартиру и закрыл дверь. – Как всё прошло? Это всё из-за Оливера? – Да, всё обошлось – у меня лучший адвокат. Накорми меня, Тыковка, – Дамир погладил его бедро. – Маленький крысёныш написал заявление, что я, видите ли, на него напал. Эван не стал дальше расспрашивать, а молча прошёл на кухню и начал разогревать ужин. Горячее мясо с овощами он положил лишь Дамиру, сам он поел недавно. Также налил чай из травок. Когда Дамир покушал, то всё-таки набрался смелости и спросил: – Ты ведь ничего не сделал Оливеру? Правда? – Честно? Я бы свернул ему шею, но за то время, что меня продержали в участке, он не появился. Может до него дошло, что связываться со мной глупо? – Дамир посмотрел на Эвана. – Я хоть немножечко, но всё-таки знаю тебя. Ты готов был убить его вчера, мне кажется, спокойно ты его не отпустил бы... ты точно мне всё рассказал? – Я его оскопил и замуровал в стене долгостроя, – Дамир потёр переносицу. – Это ты хочешь от меня услышать? Я надеюсь, он просто сам пойдёт и спрыгнет с моста, без моего в этом участия. Я дал ему ещё одно предупреждение и это точно должно подействовать! Утро выдалось чертовски насыщенным, я не хочу, чтобы Ибрагим видел меня измученным, хочу отдохнуть в объятиях своей Тыковки, а не разговаривать о твоём бывшем, который и так принёс тебе слишком много страданий, – он взял Эвана за руки. – Можно мне побыть эгоистичным, захватить тебя в объятия и отдохнуть? Может быть, попробовать связать тебя... – Хорошо, прости, больше не будем об этом говорить... Но не забывай, что тебе ещё на прием нужно. – О таком просто невозможно забыть. Подобные фразы до мурашек напугали его. «Не стоит больше говорить об Оливере... не хочу его взбесить, а то того и гляди, я ему надоем, а потом и мой трупец никто не найдёт. Не стоит лезть в это, но мне кажется, что больше я его не увижу... возможно, никто более не увидит». – Вот и славный мальчик, – Дамир поцеловал его в висок и, взяв на руки, понёс в комнату. Он усадил его на кровать, а сам повалился рядом с ним. – Мне нравится, когда ты носишь меня на руках, – вдруг признался Эван. – Ммм, к хорошему быстро привыкаешь, – Дамир притянул его к себе. – Это точно, – Эван улыбнулся и поцеловал своего мужчину, смотря в его глаза, он забывал обо всём. – Эван... – Дамир погладил его по щеке, стараясь смотреть в глаза, – я люблю тебя. – Что? – тут же вырвалось у ошеломлённого парнишки. Эван не сразу поверил своим ушам, замерев на пару секунд и обдумывая услышанное. «Он признался... это не сон? Дамир вправду меня любит? – от таких мыслей, на его глазах появились слёзы. – Серьёзно? Он ведь такой взрослый уже, чтобы разбрасываться такими словами». Он прильнул к нему в объятиях, чтобы не показывать свои эмоции, стесняясь их. – Эван... – Дамир прижался губами к его макушке, стискивая в объятиях, – пугливая лисичка. – Я так хотел это услышать, так надеялся на то, что мои чувства взаимны. Мне было страшно всё это время. Да и брат твой сказал, что это временно. Я так боялся, боялся вновь остаться один. – Я уже думал, что тогда в больнице, это было лишь моим воображением, – Дамир заулыбался. – Мой брат тот ещё засранец, если честно. Особенно, что касается чувств и отношений с другими людьми. – Чёрт, – выругался Эван, покраснев. – Я так надеялся, что ты был в отключке на тот момент, когда он вывел меня из себя. Дамир, – он перестал прятаться в его объятиях и прямо посмотрел ему в глаза, – что теперь с нами будет? Мы типа как парочка влюблённых? Теперь можно открыто говорить о своих чувствах, не боясь, что тебя отвергнут? И что у тебя с бизнесом-то в итоге? Я теперь ещё больше боюсь тебя потерять в какой-нибудь перестрелке. – А что с нами будет? Будем вместе жить дальше, любить друг друга. Разве мы когда-то переставали быть влюблённой парочкой? – Дамир погладил его по спине и чуть сжал ягодицы. – Я пока решаю вопросы с бизнесом, и если всё пройдёт хорошо, то займусь его легальной частью, – он чуть склонился, целуя его рядом с ушком. – Я думаю, только после твоих слов мы стали полноценной влюблённой парочкой, – Эван как-то наивно улыбнулся и поцеловал Дамира, – а что насчёт клуба, кстати? – А до этого мы были парочкой, которая просто весело проводит время вместе? – Дамир расплылся в улыбке и перевернул его на спину, а сам устроился между его ног, поглаживая грудь и живот. – Для начала... ты хочешь остаться в этом городе и организовать клуб здесь или может, хочешь переехать в другой город? – он наклонился к его лицу, целуя. – Ох... Дамир... Этот город хранит в себе столько воспоминаний, но я бы хотел жить в том, где впервые встретил тебя... ох! – он прогнулся от столь желанных прикосновений возлюбленного, – где впервые почувствовал к тебе влечение... – А ты его тогда почувствовал? - Дамир облизал его губы, чуть потянув нижнюю, а после поцеловал в подбородок и ткнулся носом ему в шею. – А твой друг? Будет готов переехать? – он запустил пальцы под его футболку. – Да... – чистосердечно признался он. – Ох... не знаю почему, но сейчас мне почему-то на это всё равно... может, – ногой он коснулся Дамира, давая понять, что ждать больше не хочет, – ты уже возьмёшь меня? – Я даже знаю почему, – Дамир чуть сжал его член и расплылся в улыбке, а после легко шлепнул паренька по бедру. – Дааа. Дамир стянул с него домашние штаны и бельё, решив не размениваться, а после снял и футболку, оставив Эвана полностью обнаженным. Закусив губу, он провёл ладонями по его торсу, поднимаясь вверх, а после чуть сжал шею. – Ох, Дамир! – от резко нахлынувшего возбуждения, Эван дернулся ему навстречу и, закрыв глаза, приоткрыл рот. – Прошу... Возьми... Дамир улыбнулся и чуть сдавил его шею пальцами, он уже понял, что именно это действовало на него лучше любого стимулятора. Услышав чуть хриплый стон, он убрал ладонь и быстро стянул с себя вещи, вытащил из прикроватной тумбы смазку и нанес её на член. Страстно поцеловав Эвана в губы, он удобнее перехватил его за бёдра и, чуть надавив головкой на вход, стал медленно толкаться внутрь. Парнишка под ним застонал, ещё ни разу его не брали вот так без подготовки, хотя попробовать всегда хотелось. Он закусил губу, сжимая ладонями простынь. Дамир подался чуть назад, почти вытаскивая член, а после толкнулся снова уже глубже. Он всё ещё немного осторожничал, но, не встретив ни грамма возмущения, и видя как крепко стоит у Эвана, он стал двигаться, поначалу достаточно медленно, а после наращивая темп. – Не сдерживайся, Эван, хочу слышать твой голос. Ты же не хочешь расстраивать папочку? – Дамир сжал его сосок между пальцами и чуть потянул. – Нет... не хочу... – Эван застонал, выгнувшись и потянулся погладить собственный член. – Без рук, Тыковка, без рук, – мужчина расплылся в улыбке, толкнувшись внутрь больше чем на половину. Эван почти захныкал, но руку послушно убрал, заливаясь краской. Дамир снова склонился к его лицу, целуя и покусывая губы. Оторвавшись от алых губ, он снова стал двигаться. Паренька почти подбросило, когда тот прошёлся по чувствительной точке внутри, и он ухватился за смуглые плечи, издав громкий стон. Дамир подстроившись под его реакции, стал двигаться чуть быстрее, каждый раз проходясь по простате и вырывая стоны. – Ты такой узкий, охуенный. И так затягиваешь, – прорычал мужчина, снова чуть сдавливая его шею. – Дамир... – Эван сильнее впился в его плечи, хрипло постанывая. – Мой, только мой! – он свободной рукой сжал его бедро, продолжая двигаться. Эван закрыл глаза, подрагивая от каждого движения. Дамир перестал нежничать, сейчас он был жадный до прикосновений и ощущений. Кусал, щипал и не сбавлял темпа. Эван затрясся, сжал его ногами и с протяжным стоном кончил первым, ведь в умелых руках для удовлетворения его мазахитских наклонностей были вовсе необязательны дополнительные приспособления. Дамир вышел из него, встал на коленях между ног Эвана и, найдя его ладонь, положил себе на член, а сам развёл его колени широко в стороны. Эван поудобнее обхватил вздувшийся венами орган и уверенно стал доводить партнёра до финала. Дамир не отрывал жадного взгляда от раскрасневшегося лица своего мальчика, ловил каждое его движение: сведённые брови, раздувающиеся крылья носа, а когда тот поднял на него взгляд, при этом облизав пересохшие губы, то обильно кончил ему на грудь и живот, затем повалился рядом и притянул его к себе, снова жарко целуя. – Запомни... Ты только мой!

***

Прошло не так много времени, после того, как Рин снова появился на радаре. Он виделся с братом, рассказал, почему сбежал, а в ответ получил то, что Рью больше не может играть в футбол. Помимо плохих новостей были и хорошие – Кэш сделал предложение Рьюки и тот его принял. Согласие брата для него было странным, но вполне ожидаемым. А вскоре Рью вернулся в Даллас, разбираться с долгами, да и свадьбу саму мутить… хотя Рин прекрасно понимал, что брат против пышных празднеств, да и вообще против каких-либо празднеств на эту тему. Рин частенько навещал Михеля и его сестру Лилиан, с ними он чувствовал себя свободно и легко, спокойно мог оставаться у них на ночь. Сэту, конечно, это не нравилось, но с другой стороны он понимал, что Рин привязался к этим детям и неплохо с ними ладил. Мужчина не запрещал ему с ними общаться, но и особой радости от этого общения не показывал. Ещё недавно Сэт, который сам хотел усыновить ребёнка, почему-то оставался абсолютно холоден к этому вопросу и больше ни словом с Рином об этом не обмолвился. В очередной раз Рин ночевал у этих детей, и Сэт не ждал его раннего возвращения. Он сидел на улице и пил свежезаваренный кофе, в компании начальника охраны, который сидел рядом. Ремонт первого этажа уже наконец-то подходил к завершению, что не могло ни радовать. Ближе к ночи от Рина пришло сообщение: «Сэт, я не знаю что делать, наверное, останусь здесь ещё и завтра». Сэт не был большим любителем сообщений, поэтому позвонил. – Сэт, я не могу говорить, – как-то шёпотом произнёс Рин. – Что произошло? Почему ты остаёшься там ещё и завтра? – Я… я не знаю что делать, Сэт… бабушка Михеля умерла и… я им нужен. Им нужна поддержка. – Сколько ты собрался там оставаться? – Сэт постучал пальцами по столу. – Им нужны деньги на похороны? – Я не знаю... Они же совсем дети. Я думаю, что деньги нужны, ведь откладывать было не с чего. – Помоги им с деньгами... Ты сможешь говорить с гробовщиком? Я могу отправить знакомого агента, чтобы сильно на детей не наседали и своего человека. – Да, лучше отправь… – Хорошо, – Сэт кивнул, прикрыл глаза и добавил, – я буду скучать по тебе. – Я люблю тебя… – грустно произнёс Рин и нажав кнопку "отбой", понуро опустил голову. Рина не было два дня: он помогал Лилиан по дому, успокаивал её и Михеля. Когда приехал Риккардо, вместе с агентом от Сэта, то стало немного полегче. Несмотря на гнетущую обстановку, Рин заметил, как Рикк стремится помочь им, и это показалось ему странным. Риккардо взял все вопросы на себя, он обо всём договорился относительно похорон. В эти дни Михель был тише, чем обычно, казалось, он выплакал все слёзы в день смерти и теперь не мог выдавить из себя и слезинку. Риккардо видел подавленность ребёнка, и как тот старался не оставаться один, поэтому находился рядом, всеми силами помогая ему отвлечься. Поздно вечером мужчина прогуливался с Лилиан, которая не хотела, чтобы брат видел её слёзы, а держать эти эмоции в себе больше не было сил. Она поделилась с Рикком тем, как ей было тяжело и как сейчас всё навалилось вдвойне – она горько плакала, не стесняясь своих слез. В какой-то момент девушка обняла своего спутника, который изо всех сил старался её поддержать, и было видно, что он действительно ей сочувствует. От такого жеста сердце Риккардо было готово выпрыгнуть из груди, он погладил Лили по голове, а затем обнял в ответ, шепча ей, что всё будет хорошо и она сильная девушка. Лили любила свою бабушку, любила брата, всячески старалась для них, а что теперь? Словно земля ушла из-под ног, а рядом был только Рикк, который отнёсся к ней с пониманием и сочувствием. «В его взгляде столько сострадания, возможно, и он тоже потерял кого-то близкого… в его объятиях мне так спокойно, он явно хороший человек… Но нужно возвращаться домой. Что это я так рассентиментальничалась!» – думала она, наслаждаясь этими короткими минутами, но в итоге резко отстранилась и, вытерев слёзы, сказала: – Спасибо, что выслушали меня. – Давай на «ты», тебе ведь будет так проще. – Ладно, хорошо… После столь неожиданного проявления эмоций от Лилиан, Рикку вообще не хотелось оставлять её и покидать этот дом, но именно он должен был отвезти Рина домой, а долг превыше всего. Уже темнело, Сэт перебирал бумаги связанные с Семьёй. После «Анархии» приходилось «латать дыры», подчищать всё и пересматривать многое, теперь он не мог пускать всё на самотёк – все дела были под его чутким контролем. Лишь однажды он позволил себе расслабиться, и кто-то тут же решил, что может прыгнуть через его голову. Допускать повторения, он не планировал. – Привет, – поздоровался Рин, обнимая мужчину со спины и целуя в щёку. – Привет, – Сэт поднял голову. – Ты вернулся, наконец-то... Как там дети? – Благодаря Рикку, всё нормально, но мне кажется, что он как-то странно ведёт себя с Лили… – Странно, это как? – Сэт развернулся, притягивая его к себе на колени. – Ну, смотрит на неё с тоской что ли, гулять вечером с ней ходил, а когда вернулись, у него глаза красные были… Лили сказала, что только ему смогла выговориться и поплакать, так, чтобы брат не видел. А ведь Рикку тридцать пять лет уже, а ей всего шестнадцать. Мне кажется он к ней неровно дышит. – Она похожа на его девушку, которая умерла примерно шестнадцать лет назад. Я сказал ему, чтобы он не пытался пудрить ей мозги, да и не покушался на неё, – Сэт пожал плечами. – Вот как, теперь-то всё ясно, почему он так трясётся за неё. Сэт, их увезли в детский дом, – он сжал кулаки, понимая, что его следующее предложение, скорее всего, обидит мужа. – Прошу… давай заберём их себе? – он даже взглянуть на Сэта боялся, ведь именно Рин был тем, кто выступал против усыновления и именно по этому поводу сбежал из дома. – Заберём их как собачек бездомных? Это дети, пережившие страшную потерю, – Сэт пересадил его на кресло рядом и поднялся. – И ты ведь был против, а теперь «давай заберём»? Ты пытаешься усидеть на двух стульях, Рин. – Сэт, я был против потому, что не мог смириться с тем, что кто-то чужой будет в нашем доме... с тем, что совсем ничего к ним не чувствовал. А с Михелем мне нравиться играть, – он улыбнулся, – нравиться бегать по улице с водным пистолетом, прокрадываться по ночам в чужой бассейн. Нам было весело. А Лили, она такая сильная, хозяйственная и работящая, а ещё по ночам она сама учится, ведь времени, чтобы ходить в школу - у неё нет. Но и к ней я привязался. Прости меня, Сэт! Но если бы я тогда не сбежал, то не познакомился бы с ними, не полюбил бы этих ребятишек… – Я понимаю тебя, ведь теперь я ничего не чувствую к этим детям, Рин, – мужчина строго посмотрел на него, последние несколько недель вернули ему былую хватку и оскал. – Понятно, – произнёс Рин и поднялся со своего места, – извини, что поднял эту тему, я схожу в душ и переоденусь... устал очень. «Сэт злится... Я бы мог сразу догадаться, что моя затея глупая, и он мне не простил ту выходку, но это реально не плохой выход, а он даже с ними не знаком, чтобы говорить, что не чувствует ничего. Я-то чувствую! Нет, ну, если бы я сам родил, было бы проще в разы, мы бы оба ребёнка любили. Но, чёрт подери, я не баба, чтобы принести в его дом и душу такую радость!» – сердясь, подумал он, закрывая за собой дверь. Закончив с бумагами, Сэт пришёл в спальню, ожидая, отступится ли Рин от своего решения или же это не просто минутная прихоть. Но он увидел, что тот уже лёг спать, и это-то в десятом часу вечера, когда его силой и в полночь-то не уложишь. Сэт был немного удивлён таким поведением, но предположил, что Рин решил следовать своей любимой тактике «обидеться и выпросить всё, что хотел», мужчина покачал головой и направился в душ, в этот раз он не планировал легко сдаваться, его дорогому мужу стоило быть более ответственным. Устроившись рядом, он поцеловал Рина в висок, давая понять, что, несмотря на то, что сказал, всё равно его любит. Утром Сэт проснулся первым и отправился вниз, размышляя, что бы выбрать на завтрак, а после насладиться чашечкой ароматного кофе, кухня наконец-то была готова и полностью функционировала. Чуть позже спустился и Рин. Он посмотрел на Сэта и тяжело вздохнул: «Он обижается? Эта непробиваемая скала! Машина для убийства! А ведь я серьёзно хочу помочь этим детям, они меня приютили, обогрели» – Будешь чай или кофе? – Сэт бросил быстрый взгляд на него. – Куда-то собираешься сегодня? – Доброе утро, Сэт. Я бы чай попил и перекусил чего, – он подошёл ближе к своему мужчине и решительно посмотрел тому в глаза. – Мария сделала оладьи, если тебя устроит, – Сэт достал кружку и посмотрел на него. – Что? – Рикк написал мне сообщение о том, что родители для девочки уже нашлись. Брата и сестру хотят разлучить. – Так быстро? – Сэт недоверчиво покосился на мужа. – Думаю постарались органы опеки. У них, наверняка, есть список богатых усыновителей, которым нужны дети. – Но их только привезли. – Сэт, ты же знаешь, что деньги и положение в обществе творят чудеса... Мне нужны те дети, а тебе нужен наследник. – В Семье я могу возобновить и старые традиции, с выборами нового главы, и тогда наличие наследника становится необязательным. А уж когда я умру, думаю, мне будет плевать, что там происходит у живых, – Сэт налил для него чай и пожал плечами. – Я могу пойти на уступки для тебя... а ты сможешь взять всю ответственность за жизни и здоровье этих двух детей? За то, что мы однополая семья и это может их совсем не порадовать? Это дети, однажды потерявшие родителей, а теперь потерявшие единственного родного человека. Ты готов стать серьёзнее и быть для них хорошим примером? – Ты меня не понимаешь, – Рин покачал головой и, взяв чашку в руки и отпив чай, продолжил, – если я скажу тебе, что да, я всё осознаю, то тебе ведь будет на них всё равно? Даже если ты «пойдёшь на уступки» мне, как ты сказал, они явно это поймут и уж точно будут не рады, в таком случае помоги Рикку стать их опекуном. – Их не отдадут одному мужчине, ранее судимому, вспомни, как они неодобрительно смотрели на нас, видя однополую пару, – Сэт стал накладывать ему оладьи. – А что ты хочешь, чтобы я по щелчку пальцев полюбил этих детей? В ту ночь, когда я тебя забирал, я на них даже не смотрел. – Он вроде неплохой человек. Может, тогда... познакомишься с ними? По щелчку ты бы не полюбил и тех, кого хотел бы взять в приюте. А этих полюбил я, значит, есть вероятность, что и тебе они понравятся. – На всё нужно время, это работает в обе стороны. Они вполне взрослые, и я им тоже могу не очень-то и понравится, – он вручил Рину тарелку, а после сел за стол, отпивая кофе. – Ладно. Давай попробуем... познакомимся. – Спасибо, пахнут вкусно, – Рин принялся за еду. – А поехали сейчас? – Ты ешь, а я оденусь, – Сэт отпил кофе и пошёл в комнату. После сытного завтрака, Рин встретил Риккардо, они договаривались поехать вместе, и когда к ним присоединился Сэт, то у этих двоих появилась надежда. Сэт был не против того, что их отвезёт Рикк вместо его водителя, он был на удивление спокоен и даже немного холоден. Ещё пару месяцев назад он бы обрадовался такому желанию Рина и без проблем согласился, но не сейчас. Он продолжал держать голову холодной, чтобы не терять контроль над ситуацией. На самом деле это можно было назвать изощрённой местью собственному мужу, пусть дети и не заслужили такого, после огромного количества потерь, но и они должны были сразу понять, что не попадут в дом с розовой дверцей и с вечным фаном Рином. Он прекрасно понимал, что и сами дети поначалу не отнесутся к нему благосклонно, и вместе им придётся пройти путь от взаимного безразличия, а может и ненависти, к уважению. А вот будет ли Рин способен выдержать такой сложный путь и по настоящему повзрослеть, оставалось непонятным. Они приехали ещё до полудня. Девушка, которая встретила их, мило улыбнулась и проводила посетителей в кабинет директора. Им был мужчина средних лет, он посмотрел на вошедшую троицу с некоторым удивлением. – Чем могу помочь? – Я бы хотел сделать пожертвование вашему детскому дому – это, во-первых, – Сэт сел в кресло напротив стола директора и похлопал по второму, приглашая сесть Рина, что тот незамедлительно сделал. – А ещё мы бы хотели познакомиться с детьми. – О-о-о! – протянул мужчина и заулыбался. – Вы уже ознакомились с виртуальными анкетами детей? – На самом деле, – Сет соединил кисти рук кончиками пальцев, – знакомство предстоит только мне. Мой супруг уже хорошо их знает: девочка шестнадцати лет – Лилиан и мальчик десяти лет –Михель, их привезли к вам совсем недавно. – А-а... так вы про брата и сестру Витторини. Знаете, уже есть кандидаты, на удочерение девочки... поэтому… – Я думаю, это крайне неправильно разлучать их после столь ужасных потерь. Вы ведь понимаете это? – Сэт приподнял лицо и чуть отклонил голову назад, смотря на директора сверху вниз. – Так вы организуете нам встречу? – он кивнул Риккардо и тот положил на стол директора чек с довольно круглой суммой пожертвования, отчего у мужчины задёргался глаз. – Да... Да... Конечно, сейчас, вам организуют встречу, – он нажал на кнопку и, как только секретарь вошла в кабинет, тут же распорядился, чтобы Лейлу и Михеля проводили в комнату для знакомства с посетителями, а сама девушка проводила бы туда посетителей. Детей привели в комнату спустя десять минут и поначалу они не очень хотели заходить, но увидев, знакомые лица стали смелее. – Рин! Привет! – Михель подбежал к Рину, обнимая его. – Привет, Михель, – он обнял мальчишку в ответ, – привет, Лили, как вы тут? – Здравствуйте, – поприветствовала она всю троицу, украдкой взглянув на Риккардо. Не считая того, что нас хотят разлучить с братом, всё нормально, – девчушка по-прежнему носила лишь белые платья, даже после смерти любимой бабушки, но только потому, что когда-то Рикк сказал, что ей очень идёт белый цвет. – Здравствуйте. Мы не были нормально представлены друг другу, меня зовут Сэт, – мужчина посмотрел на детей. – Разлучать вас, точно, не самая лучшая идея. – Здравствуйте... – Михель кивнул, всё ещё обнимая Рина. – Честно говоря... я не ожидала увидеть вас снова, – она обвела взглядом мужчин, чуть дольше задержавшись на Риккардо. – А вы можете забрать нас отсюда? – Лилиан посмотрела сначала на Рина, а потом и на Сэта, она понимала, кто у них в доме хозяин. – Да, мы хотим забрать вас в нашу семью, – Сэт посмотрел на Михеля, а после на Лилиан, и улыбнулся. – Серьёзно? – Михель отступил от друга, ухватившись за край его кофты. Сам Рин удивился не меньше мальчика, ведь по их разговору с Сэтом он понял, что тот явно против них, но что изменилось сейчас? Да и всё это знакомство через силу, чтобы он не психовал и не обижался. Сейчас у него закралась мысль о том, что психовать это как-то по-детски, и если эти двое попадут в их дом, то попсиховать уже не получится, да и вообще придётся последить за собой, возможно и секс с Сэтом станет реже в разы. А главный вопрос, приживутся ли они у них, и полюбит ли их Сэт? Ладно, Михель, он ещё маленький, но вот Лилиан уже взрослая девушка, понимающая, что к чему, да ещё и с таким непростым характером, хотя с тем, как часто её взгляд падал на Риккардо, о Сэте ей думать явно некогда. Но до сознания Рина начинало доходить, что дети в доме очень сильно изменят их привычный уклад. – А как же та семья, что сегодня должна была приехать за мной? – поинтересовалась девушка. – Мне сказали, что они богатая, но бездетная пара, и уже не первый год ищут себе ребёнка, подходящего их запросам. – Мы тоже богатая и бездетная пара, только не хотим разлучать брата и сестру, – Сэт улыбнулся, постучав пальцами по подлокотнику кресла. – Понимаете, здесь очень вороватый директор, ему без разницы в какие руки попадают дети, если хорошо заплатят и будут соблюдены все бумажные формальности. Так что о паре, которая хотела удочерить только тебя можешь не беспокоиться. – Хорошо, спасибо вам за это. Михель, моя семья – моё всё. Ты как, не боишься? – Нет... Если нас не разлучат. И Рин ведь... – Михель подошёл к сестре и взял её за руку. – Рин, мы теперь должны звать тебя папой? – он первый раз улыбнулся за последние время. – Или мамой? – уточнила Лили, на что Сэт издал тихий смешок. От подобной фразы Рин вздрогнул и посмотрел на Сэта, ведь он даже не задумывался о таком статусе. «Я бы не хотел, чтобы меня так называли… я ещё слишком молод! А Лили шутит, значит, Сэт ей приглянулся, если она может себе позволить такую острую шутку». – Лили, точно не мамой. Я надеюсь остаться для вас просто Рином, а вот Сэта, можете величать папой. – Вы не обязаны называть нас как-то по-особенному, если сами не захотите, заставлять вас никто не станет. Можно и просто по имени, – Сэт всё ещё улыбался от вопроса Лили. – Тогда мы заканчиваем с формальностями и уже скоро заберём вас, – он поднялся со своего кресла. Они попрощались с ребятишками, и их снова увели по разным группам. Рин ткнул локтем Сэта. – Это не смешно! Чего ты смеёшься?! – По-моему, очень забавно, что Лилиан, посчитала, что тебя нужно называть, мамочкой, – Сэт специально сделал акцент на последнем слове, всё ещё посмеиваясь. – Ну тебя… противный, – он насупился. Они уже вернулись к директору заведения, застав там пару средних лет, которая спорила с руководителем. – Добрый день, – учтиво поздоровался Сэт, осматривая супружескую пару. – Видимо, мы вовремя. – Так это вы?! – женщина почти вскочила с места. – Зачем вам дети?! Какой пример вы будете показывать?! Вы парочка пидорасов! - она ухватила Сэта за пиджак. – Лилиан идеальная девочка, мы её полюбили, она нам нужна! – Во-первых, отцепитесь от моего пиджака, вам и всего состояния не хватит, чтобы расплатиться за его порчу, – Сэт чуть нахмурился. – Плохой пример сейчас показываете вы своим поведением – это, во-вторых. Сколько раз вы виделись с девочкой? Дважды? И вы уже её полюбили? Вы ведь в курсе, что собираетесь разлучить её с младшим братом? – он сверкнул глазами, строго смотря на женщину, что та послушно отпустила его и отступила на несколько шагов назад. – Нам не нужен мальчик, – пробормотала она, сжимая ладони. – Такие себе родители. Вы что котёнка себе выбираете или игрушку? – Сэт прошёл по кабинету и сел в свободное кресло. – Это дети, причём не такие уж и маленькие дети, чтобы легко забыть друг друга. Зачем вам столь взрослая девочка? Как-то уж очень подозрительно. Неужели для спасения собственных задниц? Рин не знал, что делать в такой ситуации, поэтому он просто последовал за Сэтом. Он уже успел почитать некую сводку, которую раздобыл Риккардо об этой семье: у них и вправду был неплохой бизнес, да вот только скоро им грозило банкротство, они это основательно скрывали и были готовы отдать всё, что у них есть сейчас, чтобы заполучить красавицу Лилиан. Ну и по всей видимости, она была нужна им для брака с сыном одной из ведущих компаний в их области, для того, чтобы самим удержаться на плаву. Рин передал эти заметки Сэту и робко посмотрел на семейную пару. «Какие пузяки нажрали, наверное, даже писать сами не умеют, богатеи блин», – подумал он. –Так она и вправду нужна вам для собственного спасения, – Сэт покачал головой, подняв взгляд от бумаг. – Заботой и светлым желанием быть родителями тут и не пахнет. Только желание наживы и выгодного для вас брака. – Это недопустимо! – проблеял директор, который до этого сидел, вжавшись в кресло. – Я не могу допустить, чтобы девочка попала в такую семью! – Но мы же... – начал, было, мужчина, но Сэт мановением руки остановил его. – Вы уверены, что хотите продолжить ругаться? Моя фамилия Сальватор, подумайте хорошенько, нужны ли вам такие проблемы? Семейная пара замолчала, и немного помешкав, они отошли в другой угол кабинета, шушукаясь. Сэт же спокойно продолжил разговор уже с директором, обсуждая бумажные формальности и нужный пакет документов для оформления усыновления. Рин немного улыбнулся, он был рад, что Сэт решил взять их к себе. Он надеялся, что тот их всё-таки полюбит и перестанет предвзято относиться. Рин понимал, что Сэта злит то, как он отказался брать ребёнка из детского дома, ребёнка, который понравился Сэту. Семейная пара, претендовавшая на девочку, незаметно скрылась, злобно оглядев всех и бросив сквозь зубы, что и на них управа найдётся. Деньги решали многие вопросы, особенно, если за эти вопросы брался Сальватор, поэтому домой они поехали вместе с детворой, хотя некоторые документы требовали ещё времени, но проследить за этим Сэт поручил Риккардо. Лилиан и Михель с одной стороны были рады тому, что их не разлучили, и что теперь они будут жить под одной крышей с Рином, но Сэт их немного пугал. Они помнили, как его люди выбили дверь в их доме, как после на них косо смотрели все соседи и обходили стороной. Они всё-таки понимали, что мужчина глава мафии, который, кажется, относился к ним как к очередному капризу молодого мужа. Пока для детей не были сделаны специальные комнаты, их разместили в одной из гостевых с большой кроватью и диваном. У них и самих был не маленький дом, но тут была и охрана, и много дорогих вещей, которые раньше они видели только по телевизору или у соседей. А ещё собственный пляж, который ласково облизывали волны, смотреть на которые можно было часами. Им дали время обустроиться, а через какое-то время Рин позвал их на ужин. – Рин рассказывал, что в школу ходил только Михель, а ты занималась дома сама. Но я бы хотел, чтобы вы пошли в новую школу вместе. И к тому же, Лилиан, тебе стоит подумать и о дальнейшем образовании, – Сэт расставлял тарелки на стол, хоть он и не готовил, но любил сам принимать участие в сервировке. – Ещё подумайте о необходимых вещах. И о дизайне комнат тоже можете подумать, на их подготовку, конечно, уйдёт некоторое количество времени, но к ремонту нам не привыкать. - Он с улыбкой постучал пальцами по новехонькой столешнице. – У вас здесь и так всё хорошо обустроено, выделенной нам комнаты вполне достаточно. Спасибо, – Лилиан осмотрелась по сторонам. – Да, я хочу учиться, и я бы хотела стать врачом, – девушка улыбнулась. – Ого, я даже не знал, – признался Рин, – это здорово. А каким конкретно? – Хирургом. Я понимаю, что девушкам сложнее стать врачом-хирургом, но я хочу спасать жизни… – она немного погрустнела, но тут же решила перевести тему. – Ваша прислуга тоже живёт здесь? Много людей тут убирают, готовят, охраняют? – Если ты действительно хочешь быть хорошим хирургом, то пол тут играет самую последнюю роль, – Сэт посмотрел на неё. – Уборщицы и кухарка приходят в оговорённое время, но здесь не живут. Охрана меняется, и они живут в пристроенной части дома. Я не люблю большое количество людей вокруг, и быть хоть в чем-то скованным мне не нравится. – Я думал, что в таких домах всегда полно прислуги, и вы ничего сами не делаете, – Михель облизал губы, смотря на тарелку. – Ешь, не стесняйся, – Сэт улыбнулся. Кивнув, мальчик тут же приступил к еде. – Я подумал назначить вам охранника, он будет отвозить вас в школу, встречать и в целом будет с вами. У меня отличные ребята в охране, но думаю, вам было бы предпочтительнее видеть кого-то знакомого, поэтому... как вам Риккардо для такой роли? – он, конечно, понял, что девушка хотела бы видеться с ним почаще, но решил сделать вид, что не догадался. – М-мне... я не против, – Лилиан опустила глаза и принялась за еду, чтобы себя не выдавать. – Рикк – хороший парень, – Рин посмотрел на неё с интересом, – правда, не такой уж он и парень, в отцы тебе годится, – издали попытался намекнуть на то, что они не пара. – Я смотрю, вы с Сэтом далеко не одногодки, – она тут же решила показать зубы и свой характер, – какая у вас разница в возрасте? – Тут Лилиан немного права, не нам с тобой, Рин, говорить о разнице в возрасте. У нас разница в семнадцать лет, тоже не маленькая, – Сэт кивнул и облокотился о столешницу. – А сколько тебе... вам... лет? – Михель, до этого безучастный, даже оторвался от еды и уставился на Сэта. Он умел считать, и видимо именно от этого осознания ещё сильнее охренел. – Ну-у-у, Рину двадцать шесть, – Сэт улыбнулся, смотря на мальчика. – Сорок три года?! Это законно так выглядеть?! Это же много! – Михель замахал руками, для ребёнка десяти лет эту реакцию вполне можно было понять. – Это вообще законно?! – по его мнению, мужчина не выглядел на свой возраст, он держал себя в лучшей форме. – Вы же старый! – Он тут же зажал рот руками, понимая что сказал лишнее – А я и не претендую на законность. Ешь, а то остынет. - Сэт засмеялся, а после с наигранной строгостью посмотрел на Михеля. - Впредь никогда больше так не говори. Рин улыбнулся, он уже давно свыкся с мыслью о такой разнице в возрасте. Он любил Сэта всем сердцем, но также где-то в глубине души прекрасно понимал, что у них остаётся не так много времени, и что Сэт покинет этот мир намного раньше его самого. Именно поэтому ему не нравилась идея того, что Лилиан может влюбиться в Риккардо и у них что-то получится, тем более с такой разницей в возраст. Да и прохвоста этого они ещё не так хорошо знают, но Сэт оставался к этому нейтрален, да и куда спешить вперёд батьки в пекло, ведь ещё нет и намёков на эти отношения. Радовало то, что Лилиан и Михель уже не так закрыто себя вели при разговоре с Сэтом, со временем они привыкнут и обживутся в доме. Вопрос с водителем-телохранителем был решён, и одновременно исполнена просьба Рикка – быть поближе к Лили.

***

Без Санни время шло как-то медленно, Когари пришлось нанять няню для дочери и сообщить своей матери о том, что Санни уехала на встречу с братом, да и вообще отдохнуть от будничной обыденности. Милена, конечно, не была в восторге, ей теперь было не на кого оставить Эмили и вести светскую жизнь, как она делала это последние несколько лет, неплохо экономя на няньках. С няней Мэри совсем не нравилось, девушка, конечно, справлялась со своими обязанностями, но малышка невзлюбила её и рвалась к маме. Прошло примерно три недели. Однажды Когари вернулся раньше обычного, Мэри ещё не спала. – Папа! Папа! – кинулась девчушка ему навстречу. – Зайка моя, – он взял дочь на руки, – соскучилась? – девочка кивнула. Девушка–нянечка поклонилась хозяину и отчиталась о том, что они играли, кушали, спали, ужин был готов и полы помыты. Её рабочий день начинался за пятнадцать минут до ухода Когари на работу и оканчивался по возвращению, будь то десятый час или полночь. Когари вызвал и оплатил девушке такси до дома. Мэри спать явно не собиралась, она даже на игрушки не обращала внимания, всё бегала за папой, ждала его из душа, кормила с ложечки. – Папа, где мама? Хочу к маме. – Соскучилась? – Ага, я люблю мамочку! Хочу её обнять. – Ох, – он тяжело вздохнул, ему и самому хотелось обнять Санни, но он за всё это время не получил и весточки, – мама уехала надолго. – Надолго, это как? Почему она меня оставила? Она меня не любит? – Любит, конечно, – хотя он уже и не был в этом до конца уверен. – Хочу к маме! – заладила она. – Зайка моя, я хочу рассказать тебе один большой секрет, – он усадил малышку себе на колени, – только ты обещай, что никому не расскажешь. Хорошо? – Хорошо, – она немного успокоилась, любопытство брало верх над капризами.– Совсем никому?! Это таинственная тайна?! – Именно. Когари немного помедлил, он не знал с чего начать, но уже настроился, да и лучше сейчас рассказать дочери, что у неё двое пап, нежели она потом сама догадается, тогда даже представить страшно, что может случиться. – Ты же знаешь, что люди делятся на мальчиков и девочек? – Знаю, я же не маленькая. – Хорошо… Семью, как у нас, где мама, папа и ребёнок создают двое… Мама – девочка и папа – мальчик, – девчушка слушала внимательно, а вот Когари еле подбирал слова. – У нас с тобой и мамой, семья немного необычная. – Это как? – Это так, что у тебя и папа – мальчик и мама – мальчик тоже, – его охватило такое странное чувство, он готов был провалиться сквозь землю. – Поэтому нашей маме сейчас неловко и она ушла от нас. – Мама говорила, что семьи бывают разные и это нормально... Она сама так говорила! И что семьи бывают, где девочка и девочка и это тоже нормально... – Мэри поджала губы. – Почему маме неловко тогда?! – Потому, что об этом секрете никто не знает. И мама не может жить... радостно. Мама грустит. Ты ведь любишь мамочку? – Люблю… очень, очень люблю, – Мэри почти всхлипнула, всё-таки к Санни она была безумно привязана. – Не хочу, чтобы мама грустила. Мама из-за меня грустит тоже? – Нет, что ты, глупенькая. Ты ведь наша маленькая веселая зайчишка. - Когари пальцами погладил ее по щекам, убирая слезинки. – А как я тогда появилась у вас? - Мэри уткнулась носом в грудь отца. – А это... - Когари стушевался, подбирая слова. – Это ещё один секрет, я могу сказать его только на ушко. - Мэри любопытно подняла голову и повернула её чуть в бок, мужчина чуть наклонился к ней и шепотом добавил. - Мы использовали магию, чтобы у нас появилась ты. – Маги-ию?! - Взвизгнула девочка, но Когари тут же приложил палец к своим губам, а она закрыла рот ладошкой. –Точно, секрет. – Давай ты напишешь письмо мамочке, чтобы она поскорее к нам вернулась? Я уже писал, но она мне не отвечает. Ты же уже умеешь у нас писать? – Буквы умею. – Она активно закивала, разминая пальчики. – Я тебе помогу, давай? – Хорошо! Мамочка точно вернётся, как увидит, что я ее люблю! – тут же улыбка засияла на её личике. – Только это большой секрет! Ты никому не должна рассказывать, даже бабушкам и дедушкам и Эмили, совсем никому. Если кто-нибудь узнает, то мама никогда не вернётся к нам. Дочь восприняла этот факт более спокойно, чем он мог себе представить, наверное, потому, что она ещё маленькая и немного не понимает всей ситуации. Когари мог уповать лишь на то, что Райль передаст письмо Санни, и оно его растрогает. Они весь вечер потратили на то, чтобы написать письмо по буквам, а также сделать конверт и разрисовать его. На следующий день они вдвоём отправились к Райлю, чтобы отдать ему письмо. – Дедушка, отправь письмо мамочке, – попросила Мэри, дрожащими ручками протягивая письмо серьёзному мужчине. Несмотря на то, что он всегда был ласков с внучкой, его грозный вид её иногда пугал. – А поцелуй в щёчку подаришь дедушке? – Райль присел на корточки, забирая из её рук письмо. – Я обещаю отдать его твоей маме. Пойдёшь здороваться с бабулей? – Мэри чмокнула его в щёку и пару раз кивнув, поспешила к Вивьен, которая махала рукой из гостиной, а сам поднялся и тихо обратился к Когари. – Я не думал, что Санни сможет уйти... Может и наша вина в этом есть. – В этом лишь моя вина, – он уважительно поклонился, – простите меня! Санни ушёл из-за меня, и всей этой историей с его полом. Это целиком моя вина, – он явно был расстроен. – Я боюсь, что даже получив письмо Мэри, он не вернётся. –Он всё равно вас любит... Если будет нужна помощь с Мэри, мы поможем, она ведь и наша внучка, – Райль похлопал его по плечу. – Я обещаю, что письмо дойдёт до него, но не знаю когда именно, всё через курьеров. Потому что ни я, ни мой брат не имеем с ним связи напрямую, ты же знаешь, что если он захотел спрятаться, он сделает всё, чтобы его не нашли. – Да, хорошо. – Когари кивнул, скорбно улыбнувшись. – Я знаю, ведь это Санни. Но на самом деле, Когари уже не был так оптимистичен как ранее, он знал Санни не первый год и понимал, как ему было тяжело нести этот крест на себе. Все из-за того, что он попросту не мог быть собой, не мог даже яйца почесать, когда было так нужно... А ведь он ещё долго продержался. От Санни не было вестей, но Когари писал ему сообщения, на которые ответов не получал, пытался звонить, но номер был не зарегистрирован. Может он уже нашёл себе кого-то? Ведь папашка, работающий до поздней ночи так себе перспектива на будущее, а плюс ещё и роль женщины... нет... Когари бы сбежал раньше, окажись он на его месте. Но маленькая надежда в нём всё-таки теплилась, он помнил его слова о любви и всем сердцем старался в это верить. Не в привычках Санни было вот так сбегать от какой-то проблемы, особенно когда это любимый муж и дочь. Он всегда терпел до последнего и измерять свою силу тем сколько ты сможешь вынести было крайне неправильно. Но сейчас он выгорел и чувствовал только разочарование, и боль от того, что между ними происходило, и сбежать было самым простым решением, пусть и, возможно, тоже неправильным. После отъезда он созвонился с Сэтом и попросил объявить, что Фенрир снова в работе. Жалеть себя и обдумывать то, что произошло, желания не было. Хотелось отвлечься, купить себе вещей, которые давно не мог себе позволить из-за роли «жены», покрасить волосы, держать в руках оружие столько, сколько хочется, чтобы руки пропахли порохом и маслом, чтобы холодная сталь оттягивала карманы, а чужая кровь заливала бы пол. Он просто терял себя настоящего, а эта энергия бурлила внутри, и не находя выхода, начиная отравлять. Заказы повалились как подарки в рождество, его кличка в определенных кругах была довольно известной, ведь его репутация говорила сама за себя. Он никогда лично не встречался с заказчиками и не показывал своё лицо, за вполне безобидным прозвищем, если не знать истории, скрывался лучший убийца и пусть все представляют его так, как вздумается. Выполнив несколько крупных заказов внутри страны, Санни перебрался в Европу, где заказов оказалось не меньше. И всё вроде было хорошо, он был свободен, делал что хотел, не нужно было притворяться девушкой, не было тяготившего быта, но каждую ночь он перечитывал сообщения Когари и пересматривал их совместные фотографии... и каждый раз в огромной кровати, засыпал, свернувшись клубком, прижимая к себе телефон с фотографией мужа и дочери. На самом деле он безумно скучал по дому и своей семье, как бы он не говорил, что устал и больше так не может, он хотел быть рядом с ними, хотел быть настоящим, без притворства и лжи. Заказы приходили через курьера Сэта, встречаться со своим дядей лично он явно был не намерен, и уж тем более обсуждать с ним свои поступки, с отцом он не говорил по той же причине. Несмотря на то, что он безумно скучал, возвращаться пока не собирался, заказов было достаточно, да и то, что он был далеко, это ведь не решило проблемы, все ведь внезапно не приняли бы в нём мужчину, и всё не разрешилось бы по щелчку. Очередная остановка была в Берлине, Санни полдня потратил на прогулку по городу. В одном из магазинчиков с игрушками ручной работы, купил красивого кролика в зелёном платье, даже не задумавшись, что он не скоро увидится с Мэри, от покупки рубашек для Когари он всё-таки сумел себя остановить. Уже прошло достаточно времени, он смог уравновесить рвущуюся энергию и теперь был как никогда спокоен. Это могло бы быть решением, но не являлось таковым, сейчас ему понадобился почти месяц, а сколько понадобиться потом? И каждый раз так сбегать, не было подходящим вариантом. Мэри нужно было рассказать правду, а уже после этого что-то решать. Из мыслей его вырвало пришедшее сообщение от курьера, у которого была посылка, и он спрашивал, куда её доставить. Встреча состоялась через несколько часов в кафе, Санни расположился за столиком на веранде и пил кофе. Прилично отросший хвост, уже не тянул голову, так как был подрезан, длинные ногти были срезаны под корень, и остатки женского в нём выдавала разве что манера держать кружку. – Йоу, как дела, брат? – курьером был молодой парень, со шрамом на носу и татуировкой на шее, он всегда был главным отвлекающим манёвром, все свидетели легко могли вспомнить его, но только не того с кем он встречался. – Привет. Ничего, а как твоё ничего? – Санни крепко пожал его руку, жестом указывая на соседний стул. – Сколько лет, сколько зим не виделись. Последнюю нашу встречу был снег, а сегодня в Берлине охрененная погодка, – с улыбкой проговорил парень, перелистывая меню. – И не говори, с этой работой только и встречаемся в разъездах. – Никогда не забуду тот снегопад в Москве. А у меня тут пара весточек из дома, – он положил на край стола газету. – Не напоминай. Пара? – Санни приподнял бровь. – Я думал об одной. – Пара, я сам не в меньшем замешательстве. – Интересно, – Санни кивнул, отпив из своей кружки, и подтянул к себе газету. –Как семья? – Да всё по старому, она пилит меня за то, что я в разъездах, а я в разъездах, чтобы ей покупать всякое. – Вечная проблема девушек, лишь бы попилить, – Санни хохотнул, прощупывая объёмные конверты через газетную бумагу, а после посмотрел на часы. – Ох, поболтал бы ещё, но опаздываю. Увидимся. – Созвонимся, братан. А я вот блинчиков поем. Санни кивнул, оставил деньги за кофе и удалился из кафе, держа газету под мышкой. Уже в номере отеля он достал два одинаковых жёлтых конверта и первый, который он открыл, заставил его сердце ёкнуть. Безликий жёлтый конверт содержал в себе ещё один, сделанный своими руками, со старательными рисунками, а уже в нем было письмо от Мэри. «ПРИВЕТ, МАМА. Я ТЕБЯ ОЧЕНЬ ЛЮБЛЮ И СКУЧАЮ. ПАПА ТОЖЕ СКУЧАЕТ. МЫ ВМЕСТЕ ПЛАЧЕМ ВЕРНИСЬ, МАМА! ПАПА РАССКАЗАЛ, ЧТО ТЫ МАЛЬЧИК, НО ТЫ ВСЕ РАВНО ОСТАЕШЬСЯ МОЕЙ МАМОЧКОЙ. ВОЗВРАЩАЙСЯ МАМОЧКА! У ПАПЫ БЕЗ ТЕБЯ НИЧЕГО НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ! ТЫ НАМ НУЖНА. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ И ОЧЕНЬ СКУЧАЮ! ЦЕЛУЮ И ЖДУ». Хоть буковки были корявыми и прыгали из стороны в сторону, но каждая была написана фломастером разного цвета, и было видно, что Мэри старалась, ведь они с ней только начали тренироваться писать, а то, что не было ошибок, говорило о том, что папа принимал в написании участие. Ниже был нарисован рисунок: домик, цветочки и травка, почему-то тоже разноцветная, видимо, зелёный фломастер закончился. Перед домом на разноцветной лужайке была нарисована семья. Она подписала каждого человечка, чтобы мама точно поняла, кто есть кто: «папа», «мама» и «я». Парнишка не смог сдержать слёз и, прикрыв лицо ладонью, всхлипнул. Он ведь сам учил её, что семьи бывают разные и что важна только любовь, не навязывал ей это, но всегда имел ввиду, чтобы она не ненавидела его в будущем. Она не была его биологической дочерью, но разве это было для неё важно? Мэри была просто ребёнком, у которой всегда была мама и папа. Мама была каждую минуту рядом, когда ей было страшно, прогоняла плохие сны, обнимала и целовала, и отец, который возвращался поздно и не во все выходные мог быть рядом, но всё равно много времени посвящал дочери. А сейчас Санни просто бросил её, мотивируя тем, что она не его дочь и собственной усталостью и это было жестоко по отношению в первую очередь к ней. Жестоко и неправильно, а Когари, конечно, не справлялся со всем этим. И как он вообще решился рассказать всё дочери? Открыть ей такую правду... наверняка ему это тяжело далось, но чем он думал, рассказывая такое Мэри? Санни тяжело вздохнул, огладив пальцами рисунок. В центре была Мэри в красном платье и золотыми волосиками, справа фигурка была больше всех и изображала Когари в костюме и с галстуком, и третья фигурка изображала самого Санни, в кофте в разноцветную полоску и штанах. Раньше Мэри рисовала его в платьях, но теперь, видимо, специально изобразила его в штанах. Это было так трогательно, что Санни не смог сдержать улыбку, Мэри казалась самой разумной в их семье, которая искренне любила их обоих. Они ждали его домой, как можно скорее. Но ждали ли ещё? Сколько это письмо до него добиралось? Хорошо если пару дней, а если дольше? Они ведь могли разочароваться, посчитать, что он нашёл себе кого-то другого. Санни ведь посчитал флирт изменой, что могло помешать Когари подумать также? Он несколько минут просидел без движения, но после решил, что это последний заказ, выполнив который он, вернётся домой, а там уже будет решать, как быть и что с этим делать. Бережно спрятав письмо обратно в разрисованный конверт, он погладил его пальцами и перешёл к заказу, но тут его ждало новое потрясение. Внутри всё похолодело, когда на кровати оказались фотографии целей. На первой из них Когари жал руку той девушке, с которой Санни видел их в ресторане, на другом фото девушка была уже одна в каком-то кафе, на третьем Когари шёл к машине, держа на руках Мэри. – Нет... Нет... Нет... Этого не может быть! Сэт же знает... Он же... – Санни зажал рот ладонью, высыпая из конверта всё оставшееся содержимое. – Он сделал это специально... Если не я, то это задание получит любой другой у кого рука не дрогнет. Блять! Он стал перебирать документы, содержащие имена заказчиков и их фирмы. Крупные строительные компании в Европе, но почему именно здесь? Что Когари сделал европейскому рынку? Перебирая данные, он вспомнил, что перед их расставанием Когари говорил, что эта девушка для него выход на европейский рынок, но он же привязан к фирме отца? Что-то тут было не чисто. Он стал вчитываться во всё, что было ему предоставлено Сэтом, и информации оказалось более чем достаточно. Когари лез туда, куда его никто не просил. Он пытался уйти от влияния отца, организовать собственную фирму, это означало, как минимум, переезд в другой город и уход из под контроля отца. – Почему он мне ничего об этом не говорил?! – Санни возмутился, бросая бумаги на кровать. – Чёртов Когари! А теперь те, кому не выгодно его присутствие здесь, хотят его убить! Когари, ты сраный мудак! Неужели думал, что тебя тут с распростёртыми объятиями примут?! – он сел на пол, закрывая лицо ладонями. Хорошо, что его посредником был Сэт и его доверенные лица, а эти ребята оказались не очень сообразительны и не поняли с кем Когари связан кровными узами. Санни успокоился, умылся и привёл себя в порядок. Они попытались поднять руку на его семью, за что теперь поплатятся жизнями. Остаток дня и последующая неделя была занята подготовкой, взломом систем видеонаблюдения и проработкой плана. Санни решил лично убить лишь главу компании, потому что никто не смеет желать смерти Когари, кроме него самого в особые моменты злости, а здание самой компании и нескольких крупных филиалов взорвать в один день, подстроив под террористическую атаку. Ещё какое-то время ушло на закупку материалов и закладывания бомб в нужные места. Как бы ему не хотелось вернуться домой и обнять своих любимых, но начатое нужно было закончить. Глава компании оказался не только не очень сообразителен, но ещё и падок на женское внимание. В выбранный день Санни приехал к нему под видом проститутки, изменив себя до неузнаваемости: длинные каштановые волосы, голубые глаза, очень много корректирующего макияжа, накладка огромной груди, подкладка для увеличения попы и каблук почти в пятнадцать сантиметров. Он сделал из себя настолько эффектную брюнетку, что в отеле его не запомнил только что слепой. В сумочке лежала ампула с ядом, которая вызовет у него инфаркт, но на всякий случай там же лежал и пистолет. – Ээййй! Жеребец, открывай, я слышала, моя подруга тебе наскучила.. – проурчал Санни постучав в дверь. Ему открыла и вправду другая путана, как две капли воды похожая на самого Санни, она поправила бретельку платья и пропустила его внутрь, а сама вышла. Глава компании голышом развалился на диване, выставив на обозрение толстый, кривоватый член с большой головкой, и пил что-то из бокала. Выглядел он мягко сказать не очень – не следил за своим телом, имел приличное пузико. Санни стало мерзко от такого зрелища, он едва удержал себя чтобы не скривиться. – Иди сюда, – скомандовал он. – Уже бегу, – Санни подошёл к нему, улыбаясь. – Какой же ты мерзкий. – Я плачу тебе огромные бабки, так что заткнись, – он провёл ладонью по его бедру. – Как тебя зовут, куколка? – Это ты, верно, подметил, – Санни толкнул его коленом и вытянул из другой руки бокал. – Аманда. Кажется, нужно освежить напиток, – он скорбно потряс полупустой бокал. – А ты услужливая. – До смерти, – Санни прошёл к мини-бару и стал наливать виски, незаметно высыпав содержимое колбы, а после вернулся, протянув ему бокал. – Благодарю, – он осушил его залпом и поставил на подлокотник дивана, а сам поднялся. – Идём, – он пошёл в спальню, ухватив его за талию. – Знаешь в чём преимущество яда? – Санни толкнул его на кровать. – Чего? – он сморщился и схватился за грудь. – Все подумают, что ты сдох от сердечного приступа, перетрудившись с проституткой. Действие почти мгновенное... Когда планируешь кого-то убить, проверь, с кем этот человек связан и не умрёшь ли ты быстрее, – Санни улыбнулся, наблюдая за тем, как зрачки того расширились от ужаса, и как, потянувшись к телефону, скорчился, по телу прошла судорога и он повалился на кровать, застывая на ней навсегда. – Забыл сказать, что алкоголь усиливает действие раза в три, но тебе это уже ни к чему. Парень прошёл в соседнюю комнату, переоделся, у него было достаточно времени на все подготовки. На двери в номер висел знак "не беспокоить", а это значило, что до утра, как минимум, его не найдут и «как жаль, он умер от остановки сердца, а первую помощь никто не оказал», проститутка ушла, а сам Санни планировал уйти другим путём. Через балкон он перебрался на этаж ниже и вышел через незанятый номер. Благополучно заменив видео на всех камерах. На утро следующего дня он совершил подрыв трёх зданий этой фирмы с разницей в несколько минут, жертв было не так уж и много, но пока все будут разбираться в происходящем, его ноги уже не будет в Европе. Он наконец-то летел к мужу и дочери, на самом деле не надеясь, что его ещё ждали спустя так много времени. Рейс с тремя пересадками украл у него ещё почти сутки, и в Даллас он добрался в четыре часа ночи. И вот он стоял перед дверью их квартиры, не решаясь постучать. Когари, наверняка, плохо спал всё это время – заботиться о дочери в одиночку было тяжело, уж он-то знал об этом не понаслышке. Санни не брал с собой ключей, когда сбегал, он стоял возле двери и чувствовал, как сердце бьётся где-то в горле. «Имею ли я право будить их? Может мне дождаться утра? Или... Хотя как вообще может проходить такое возвращение? Когда я сбежал, я не думал об этом, а сейчас... Я боюсь стучать в собственную дверь», – Санни положил ладонь на дверь, словно это помогло бы ему узнать, что сейчас творится внутри. Когда он бежал от такси, он не обратил внимания на то, горел ли свет, не подумал, были ли они вообще дома, а сейчас уже минут десять, хотя по ощущениям уже час, стоял под дверью. Ещё помедлив, он достал из кармана телефон и стал набирать сообщение Когари и снова стирать – все слова казались какими-то глупыми и неуместными. Так ничего не написав и не решившись будить их, Санни подумал, что просто дождётся утра – оставалось всего несколько часов. Это были самые мучительные часы, казалось, он точно тронется умом или снова сбежит, но когда часы показывали 6:59, он быстро постучал в дверь, закусив щёку изнутри. Сейчас он выглядел иначе: у него были короткие волосы, чуть темнее его привычного пшеничного цвета, ни намёка на макияж, чёрная водолазка поверх которой был надет пиджак, а довершали образ узкие джинсы. Когари в это время уже точно не спал и обычно собирался на работу, может он даже ещё не до конца оделся, а ещё наверняка, нанял няню, которая должна была приходить до его ухода. Дверь открылась довольно быстро, и даже не спросили «кто там», Санни решил отчитать его за это после. Когари, действительно, был ещё не до конца одет, он застегивал манжеты на рубашке. –Здравствуй. Ты сегодня ра... – он осёкся и замолчал, увидев перед собой не няню, а любимого. – Привет... – только и смог выдавить Санни, глупо улыбнувшись, показывая цветной конверт. – Я вернулся... – Санни... – он удивился новому стилю своего мужа, – ты так изменился. Проходи, – он пригласил его войти и закрыл за ним дверь. – Я думал это няня, – он поправил воротничок, посмотревшись в зеркало, – а это ты, – он перевёл взгляд на мужа, – мы так надеялись, что до тебя дойдёт это письмо. – Да, оно дошло. Я расплакался, когда прочёл. Только мне пришлось немного задержаться. Я боялся, что приеду, а вы уже не ждёте... Как ты решился пойти на это? Всё ей рассказать? – Санни поставил сумку, которая явно была больше, чем, когда он сбегал, потому что почти трещала по швам от подарков для них из Европы. Он прислонился плечом к стене, дёргая края пиджака. – Тебе не нравится? Мне не идёт? – он запустил пальцы в волосы, подняв взгляд на Когари. – Волосы же отрастут... – Кроме Мэри, больше никто не знает, – он подошёл к Санни и обнял его, тяжело вздохнув, – теперь ты больше похож на мальчика, чем ранее. Я рад, что ты вернулся. Ты насовсем? Или только в гости? – И тебе не нравится такой мой образ? – не унимался Санни, обнимая в ответ, лбом уткнувшись в плечо. – Я вернулся домой, Когари... К вам... Я не могу без вас. Прости, что бросил вас вот так, – он поднял голову. – Это было трусливо и неправильно. Но я люблю тебя и Мэри люблю. –Ты осмыслил свою жизнь и принял её? Осознано решил вернуться в наш семейный быт? Играть роль жены и матери... – Когари казался почти безразлично спокойным, и сердце в груди Санни, тяжело ухнув, пропустило удар. – Когари, я вернулся домой, – Санни тяжело вздохнул, чуть отступив, но всё ещё держась за его плечи. – И да, это было осознанное решение. Я не вижу себя без вас. И никому не позволю причинить вам вред, никогда. Вы моя семья, мой дом. Может я неправильная мама, неправильная жена... – он запнулся на полуслове, видя его тяжелый взгляд, и снова отступил на шаг, уперевшись в дверь, а после стал запахивать пиджак, пытаясь спрятаться. – Боже, я и не ожидал, что ты легко меня простишь... Но ты совсем сбил меня с толку. Я приехал слишком поздно? Ты рад меня видеть, но не сможешь простить? Будем только номинально семьёй? Делать вид, что всё хорошо и мы образцовая семья, воспитывать Мэри, как раньше, только спать в разных комнатах и говорить о природе и погоде? – издав истеричный мешок, ему почему-то захотелось сжаться до размера маленького шара или просто исчезнуть. – Не говори ерунды, – он пристально смотрел на паренька, но в душе улыбался, снаружи оставаясь суровым и самоуверенным, – я верил в то, что ты вернёшься. Проходи, скоро Мэри проснётся, да и Эйлен скоро подойдёт. Сходи в душ, и давай быстрее, пока я не ушёл, потому что ты пойдёшь со мной! – Мне успеть помыться пока горит спичка? Ладно, ладно. Я умею быстро, –Санни выдохнул через рот и прошёл мимо него в ванную, предварительно оставив пиджак в коридоре. Спорить с ним по этому поводу совсем не хотелось и как-то не верилось, что Когари был сейчас на самом деле зол, но своим поведением окончательно сбивал с толка. Душ Санни, правда, принял довольно быстро, как и требовал этого муж. Вышел он, уже чуть остудив голову. Кажется, пару минут назад он правда нёс какую-то ерунду, и скорее всего только от того, что дыхание сбивалось при одном взгляде на Когари – его строгость и решимость почти заставляли колени дрожать. А ещё потому, что где-то в глубине засел страх, что мужу не понравился его такой вид, ведь на протяжении нескольких лет Санни не вылезал из женского образа, и может Когари привык к нему. Он раньше не сильно был подвержен чужой оценке своего вида, но почему-то именно сейчас хотелось услышать от любимого человека, что он красивый без мишуры женственности и платьев. – Куда мы поедем? – Санни вышел из ванной, натягивая обратно водолазку, и от глаз Когари не скрылся большой лилово-жёлтый кровоподтёк под рёбрами с правой стороны. – Да какая тебе разница? – он открыл дверь, в которую постучали. – Доброе утро, Эйлен, малышка ещё спит. А это Санни, – он всё-таки решил их познакомить. – Доброе утро, – девушка хитро улыбнулась, посмотрев на Санни, она ранее видела фотографии "мамы" Мэри и сразу его узнала, – приятно познакомиться... – Никакой... – Санни подхватил пиджак, пытаясь скрыть, отсутствие груди. – Здравствуйте... – Мэри много о вас рассказывала. Я так рада познакомиться, – девушка невозмутимо разулась и подошла к Санни, всё также хитро улыбаясь. – Наконец-то вы вернулись из вашей командировки. Вы, наверное, вернётесь ещё позже, чем обычно? – она перевела взгляд на Когари, словно каждый день видела семейную пару геев, вряд ли она не поняла, что Санни – парень. – Мы не вернёмся сегодня, – он посмотрел на Санни, как бы ещё злясь, – надеемся, ты останешься на ночь, – он протянул руку, приглашая мужа следовать за собой, и Санни не задумываясь, взял его руку, не решаясь ему перечить. – Конечно, останусь. Хорошо проведите время, – Эйлен помахала им. – Я останусь до вашего возвращения. Скажу, Мэри, что у вас очень важный разговор. Сам же Когари, пока его половинка принимал душ, вызвал такси и заказал номер в отеле, а также предупредил своего второго зама о том, что сегодня не появится на работе. Всю дорогу он молчал и смотрел в окно, у него был задумчивый вид, было не понятно расстроен он или же сердится? Санни пытался уловить его эмоции, но чем больше он наблюдал, тем сильнее внутри разрасталось волнение. «Лучше бы ругался и топал ногами, чем вот так отмалчиваться... Да, я виноват, но... Он же писал, что всё понимает, про любовь и что они меня всегда ждут... А сейчас что? Кончилось понимание? Или он так меня наказывает? Или сдерживается? И почему решил взять такси, а не на своей машине? Ему ведь нравится быть за рулём». Ехали они достаточно долго, и когда машина остановилась, Санни вышел на улицу и на пару секунд зажмурился, немного волнуясь от того, где они притормозили. Рассчитавшись с водителем, Когари пошёл вперёд, Санни успел подметить, что тот немного прикусил губу. «Он... Он сдерживается?! Правда ведь сдерживается?! Эта строгость напускная?! В отель ведь не приезжают, чтобы ругаться?» Мысли в голове Санни, кажется, наконец-то завертелись в нужную сторону. Взяв свой ключ на ресепшн, Когари, тяжело вздохнув, схватил паренька за руку и поспешил в номер. Закрыв за собой дверь, Когари ослабил галстук, молча прошел в ванную, умылся холодной водой и вернулся в комнату. Настало время разговора, а он всё ещё не мог собрать свои эмоции и желания в одну мысль. Санни прошёл по номеру, подмечая большую кровать, почти такую же, как была в их доме, и стянул с себя пиджак. – Прости меня, – он вошёл в комнату и сел на кровать, – я уделял тебе слишком мало времени, но я хотел как лучше. Тратил всё свое время и силы для того, чтобы открыть собственное дело в Европе. Думал, мы переедем туда, и ты спокойно сможешь быть самим собой, а Мэри пристроим в детский сад, – он закрыл лицо руками, показывая, как он от всего устал. – Почему ты не рассказывал о своих планах? – Санни присел перед ним на корточки. – В последнее время я стал слишком суеверным. Не хотел сглазить. Только Дэв знал, он мне помогает и уже всё готово для старта. Отец готов мне помочь, как союзной компании, так что, думаю, всё должно быть хорошо... – Сглазить?! Когари, я твой муж, а за последнее время ты стал от меня отдаляться, что я мог думать... – Санни сжал его ладони. – Вообще, я мог бы обидеться, что ты рассказал это Дэвиду, а не мне. – Дэвид мой друг и компаньон. Он мне во всём помогал, хотя от Чарли ему доставалось за это. Прости, Зайка, мои действия вынудили тебя покинуть нас. Но я хотел как лучше. – А я твой муж! Мне было тяжело всё это время... – Санни тяжело вздохнул и опять поднялся. – И по итогу грязную работу делать пришлось мне. Я люблю тебя, Когари. – Я тебя тоже люблю, зайка, – он поднялся и крепко обнял Санни. – Я соскучился. Я отменил на сегодня все дела, хочу побыть с тобой. – Ты так и не сказал, как тебе мой образ? – Санни прижался к нему, прикрыв глаза. – Я так скучал. – Ну-у, – загадочно протянул он, – очень непривычно. Ты больше не похож на плюшевую девчушку. – Когда ты меня полюбил, я и не был похож на девушку... – Санни погладил его по голове, взлохмачивая волосы. – Ты привык к моему нежному образу, и такой я тебе совсем не нравлюсь? – Но ты всегда старался на неё походить, чтобы не раскрыть нас. Санни, – он немного отстранился, осматривая его, – твой образ необычен, но ты всё равно очень милый, и мне нравится, правда, – он провёл пальцем по его шее с левой стороны, – вот сюда теперь напрашивается тату, – он неловко улыбнулся. – Ты расскажешь, где был, что делал и с кем встречался? –Хочешь, чтобы я сделал татуировку? – Санни расплылся в улыбке, внутренняя тревога наконец-то улеглась. – Я был в Европе, объехал почти все страны и делал много, много плохих, очень плохих вещей, – он погладил его по плечам, чуть сжимая, прощупывая тренированные мышцы. – Расскажешь всё позже. Надеюсь твои плохие вещи не были изменами. Сейчас... я просто хочу, – он наклонился вперёд и прошептал ему на ушко, – хочу тебя. –О! – Санни даже чуть вздрогнул от его слов. – И мы до сих пор стоим и в одежде? – он закусил губу и провёл ладонями по его груди, специально надавливая в районе сосков. - Я не изменял тебе, никогда. Улыбнувшись, Когари стянул с Санни водолазку и толкнул его на кровать, ослабляя свой галстук. – Сейчас я покажу тебе, как я рад твоему возвращению и насколько мне не хватало тебя всё время. – Я уже дрожу от ожидания, – Санни подтянулся на кровати. Когари медленно, дразняще расстегнул рубашку и только после этого опустился на кровать, вовлекая Санни в долгий, мокрый поцелуй, сплетаясь с ним языком. Он отстранился лишь тогда, когда воздуха почти не осталось. Санни раскраснелся, повалившись на подушки, и чуть высунул язык. Сердце билось в бешеном ритме, а каждая клеточка кожи превратилась в оголённый нерв, тронь и постыдно заскулит, признавая полную капитуляцию. Когари снова провёл пальцами с левой стороны шеи, опустился к груди, дразняще задевая соски, а после осторожно очертил край расплывшегося синяка, который занял половину груди и предательски полз по рёбрам к животу. Он стал осторожно целовать его, поглаживая здоровый бок. – Откуда такой синяк? – Когари опустился к бёдрам и вобрал кожу возле пупка в рот, оставляя алый след. – Пуля, попавшая в бронежилет. На деле это достаточно больно, ни как в кино, Голливуд нам врёт. Хотя мне повезло – рёбра целы, – Санни погладил его по щеке. – Ты говоришь ужасные вещи временами. Я хочу вылизать тебя всего, чтобы снова пах мной, – Когари расстегнул его джинсы и снова оставил засос рядом с пупком. – Я... Я не в силах отказаться... – Санни охнул, чуть потянув его за волосы. Когари же улыбнувшись, стал стягивать с него штаны. Наконец избавив его от узких джинс, он погладил полувставший член сквозь бельё и только после этого стянул и его, осматривая обнажённое любимое тело. Он не был похож на девушку, ему всегда было чертовски мило в платьях, но Когари видел его подтянутые мышцы и знал, что эти руки легко могли отнять чужую жизнь. Санни всегда был сильным и всю жизнь притворялся слабым и нежным. Он облизал губы и провёл пальцами по подтянутому животу, а после огладил бёдра и, чуть разведя в стороны, наклонился к ним. Сначала он осторожно прикусил кожу на внутренней стороне бедра, а после впился сильнее, от чего Санни вскрикнул. – Когари! – он вздрогнул и потянулся к его лицу, но видя взгляд полный почти животного желания, замер. Когари обвёл место укуса языком, а после укусил чуть выше, ближе к паху, вызывая новый стон и дрожь. Он обвёл языком член, несколько раз мазнул по стволу и только тогда отстранился, оценивая эффект на произведённые действия. Санни едва ощутимо подрагивал и кажется, совсем потерялся в ощущениях. Когари сжал его бёдра, оставляя красные следы на светлой коже и нагнувшись вперёд, прижался к губам, снова целуя, хотя скорее пытаясь вылизать. На этот раз первым оторвался Санни, жадно глотнув воздуха, и провёл ладонями по его бокам. – Мне развернуться? – Санни чуть поёрзал на месте и облизал губы. – Да... – Когари нехотя отстранился и стал стягивать с себя брюки, пока Санни закусив губу, развернулся, встав на четвереньки. – Незаконно быть таким красивым... – он провёл ладонями по спине, а после прижался всем телом, не давая шанса сбежать, кусая в основание шеи. Поцелуями поднимаясь вверх, обвёл ушную раковину языком и шепнул: – Себастьян. Санни задрожал и постарался спрятать лицо в подушку, а лучше совсем растворится, он слишком давно не слышал своё полное имя. Когари использовал его только в начале их отношений, в душной машине, восхищаясь мальчишеским телом, его руками, аккуратными ямочками на пояснице и сильным ударом. Восхищаясь им настоящим, каждый раз повторял полное имя. На долгие годы оно было, кажется, забыто совсем, но это была неправда, ничего не изменилось. Когари всё так же любил и так же восхищался им. Выждав немного, не переставая расцеловывать подставленную шею и плечи, мужчина все же распрямился, давая вздохнуть, но ненадолго. Сжав его ягодицы ладонями, поцеловал едва заметный шрамик, а после укусил чуть выше. Он нежно провёл языком между половинок, и чуть растянув их, обвёл дрогнувшую дырочку. Санни что-то неразборчиво простонал, когда Когари на пробу толкнул язык внутрь. Сначала он даже не пытался подключить пальцы, только вылизывал и проталкивал язык внутрь и Санни уже не всхлипывал, лишь постанывал. Когда он достаточно расслабился, Когари осторожно растянул ягодицы в разные стороны, с удовольствием наблюдая и чуть ли не урча от переизбытка чувств, за раскрывшейся, подрагивающей дырочкой, влажной от слюны. Он подметил, как была напряжена спина и ноги, поэтому в одно движение перевернул его на спину. – Когари... Когари... – Санни потянул к нему руки и тот послушно подался вперёд, снова целуя, позволяя обхватить себя ногами и руками. – Хочу тебя... Внутри. – Ты недостаточно растянут, – Когари провёл языком по его нижней губе и чуть прихватил её зубами. – Хочу тебя внутрь... Всего... – требовательно повторил Санни, сжимая пальцами его бока. – Развратный Зайка... – Когари охнул, когда Санни шлёпнул его по ягодице и чуть сжал её после, – очень развратный и непослушный Зайка, – он прикусил мочку уха, легко потираясь своим членом о его. Санни застонал, толкнувшись бёдрами ему навстречу, кайфуя, от каждого движения. Когари вновь выпрямился и всё же стянул с тумбы смазку. Он не имел понятия, откуда она здесь, но, возможно, это входило в стоимость номера. Встряхнув бутылёк, он вылил немного себе на ладонь, а после размазал по собственному члену, слыша, как жадно сглотнул Санни, он несколько раз согнал тонкую кожицу с головки и снова потёрся о пах любимого. Санни сам развёл ноги сильнее и чуть приподнял бёдра, отчего Когари закусил губу и, помогая себе ладонью, стал медленно входить. Он останавливался после каждого толчка, давая своему мужу привыкнуть и едва не дрожа от того, как тесно и горячо было внутри. Войдя до основания, Когари снова склонился к тихо поскуливающему Санни, расцеловывая его лицо и губы. Пах почти обжигало от растекающегося огня, и он бы провёл так всю жизнь, крепко прижимаясь к своему мужу. Выждав ещё немного, он удобнее перехватил его бёдра и стал двигаться, пытаясь найти нужный угол и нужный темп. Он хорошо знал, как нравилось им обоим и подстроившись, он увеличил амплитуду, оглаживая любимые бёдра и бока. Сначала Санни неловко сжал свой член у основания, а после стал двигать ладонью по стволу, подстраиваясь под темп любимого. Надолго их не хватило и Санни кончил первым, громко застонав и сжав Когари внутри себя, отчего тот излился внутрь, сжимая бёдра почти до синяков, а после снова склонился, расцеловывая любимое лицо, лениво, смакуя, каждый вздох и полустон. – Себастьян... Я люблю тебя и только тебя, так всегда было и будет, – Когари погладил его красные щёки, и осторожно выйдя из него, устроился рядом, поглаживая грудь. – Я не хочу, чтобы в твоей жизни был кто-то кроме меня. Когари... Я такой эгоист, – Санни повернул к нему голову, целуя в шею. – Все бы эгоисты были такими как ты, – Когари собственнически сжал его бедро. – Сколько мы вместе уже, и ты всегда замалчиваешь то, что тебя беспокоит и свои проблемы, беспокоишься только обо мне. – Муж и семья должны быть на первом месте, – Санни отвернул голову, подставляя под поцелуи шею, и чуть повернулся на бок, спиной к нему. – Так постоянно твердит твоя мать. – Моя мама, сумасшедшая женщина, ещё бы она сама следовала принципам, которые пытается вдолбить тебе... – Когари сжал его ягодицы и снова потёрся между ними членом. –Пожалуйста, не молчи... Я хочу знать, что происходит в твоей голове... – он прикусил мочку уха, чуть приподняв ногу Санни, осторожно толкнулся внутрь. – Когари... – Санни застонал, сжимая в пальцах простынь. – Тебе от меня не уйти, Зайка. Бросив нас, ты не подумал, как будет справляться твой муж без своей любимой жёнушки... Когари стал медленно двигаться, расцеловывая плечо и шею своего мужа. Теперь он никуда его не отпустит, никогда. В этот раз не было спешки, лишь медленные движения и долгие поцелуи. Впереди был целый день, и провести они его планировали ни на секунду не отпуская друг друга. Было и совместное принятие ванны, и шампанское и секс кажется на каждой плоской поверхности. Когари был ненасытен и почти не давал передышек, хотя Санни и не просил. Они вспомнили годы, когда только начинали встречаться, и как сложно им было оторваться друг от друга. Эти чувства не стали меньше и никуда не ушли, но видимо им как раз не хватало небольшой встряски, чтобы снова понять, как они друг другу дороги. К следующему утру, тело Санни изобиловало следами от укусов, засосами и стоять на уставших ногах получилось бы с трудом. Поэтому он даже не пытался подняться, пока в кровать не вернулся Когари, который снова притянул его к себе, целуя в висок и нежно оглаживая укус на плече. – Доброе утро, Зайка. – Привет, – Санни носом коснулся его подбородка, теснее прижимаясь к нему. – Думаю, мы уже можем возвращаться домой. Малышка Мэри, наверное, уже ждёт тебя. – Да, думаю, можем вернуться. Наверняка будет дуться, что ты первым забрал меня, – Санни улыбнулся и осторожно приподнялся на локтях. – У меня попа болит сильнее, чем в наши студенческие годы... – Прости, Зайка, – Когари улыбнулся, словно вовсе не причём тут, – но с твоей помощью, совсем скоро мы уедем отсюда и у нас будет больше времени на себя, чтобы не повторять того, что было ранее… вернее не было. – Я думаю, теперь всё у нас будет хорошо, – Санни поцеловал его. – Поехали домой. В приподнятом настроении они вернулись домой. Мэри играла со своей няней Эйлен, которая осталась с малышкой на весь день, всю ночь и дождалась возвращения супругов. Малышка с воплями бросилась навстречу своей маме, а вот няня слегка улыбнулась, подмечая засосы на теле обоих парней, чем смутила Когари. Санни подхватил дочь на руки, расцеловывая, а от тысячи вопросов удалось спастись только подарками, которые он привёз из Европы, ловко переключив внимание Мери на них. Когда она побежала мерить платья и знакомить свои игрушки с новыми, супруги смогли поблагодарить Эйлен за её помощь. Когари был счастлив тому, что частичка его души, всё-таки вернулась и теперь они вместе начнут строить его бизнес и их семью так, чтобы оставалось время на счастье.

***

После возвращения в Даллас, Рьюки как никогда долбили противоречия. Да, он любил Кэша, но свадьба?! Разве это нормально?! Счастливый женатик, радостно готовый ворваться в семейную жизнь - это не про него. Его жутко напрягала вся эта хуйня, а чересчур счастливый Кэш и попросту злил. И непонятно было сказывались ли это долгие годы гомофобии, он ведь никогда не мог открыто признаться, что гей или же это была общая усталость, обида и гнев. А может причина крылась, в том, что поступок Кэша никуда не исчез, он стал меньше, но всё равно свинцовой крошкой лежал где-то на дне сердца. А может... и скорее всего, на него влияла совокупность факторов, которые успели так глубоко сплестись между собой корнями, что и не разделить. У него были примеры женатых пар, даже его бывшие лучшие друзья уже обзавелись семьями: у Хэнка даже был ребёнок, а Джей женился год назад, но у них были принятые в обществе гетеросексуальные пары, и это не шло в сравнение с тем, куда их планировал втянуть Кэш. Был, конечно, пример старшего брата, но когда они познакомились, Рин уже был замужем и Рьюки почему-то даже не рассматривал их отдельно друг от друга, казалось, они с Сэтом всегда были вместе и никак иначе. Были Дэвид и Чарли, но Рью не сказал бы, что общался с ними слишком много, они оба были словно из зефирок, слишком милые, слишком преувеличено сюсюкающиеся друг с другом и оттого казались ненастоящими. Был пример Когари и Санни, но у них, всё итак было перевёрнуто с ног на голову и выстроено на лжи, а после того, как он узнал, что бедный Санни и вовсе сбежал, то мог им только посочувствовать. Про детей Рью высказал своё мнение сразу, он был не против собаки или кошки, но точно не детей. Последняя встреча с Эваном его немного обнадежила, свой футбольный клуб был реальным шансом не идти работать в магазин спорт товаров, где он бы хныкал глядя на бутсы. Из него мог бы наверняка получиться хороший тренер, ведь раньше Рью был лучшим нападающим и быстрым бегуном, хотя каждый раз мысли об этом всё ещё вгоняли в тоску. Раньше бег был для него лучшим лекарством и средством от боли, а теперь он не мог себе этого позволить. Рью каждый раз смотрел на шрамы, которыми была исполосована спина и грудь Кэша, и думал, что эти рубцы не сделали его калекой, а придали ему силы, сделали брутальней и словно помогли вырастить зубы. А его собственная перемолотая лодыжка с уродливым шрамом сделала его слабым и лишила карьеры. Он мог спокойно обдумать что-то подобное только, когда оставался один. Рью выпустил дым и уткнулся лбом в свои колени. – Блядская свадьба! – он был на балконе, сидел на корточках и курил, будучи лишь в белье. Пока Кэша не было, он мог позволить себе такую блажь, потому что тот активно старался заставить его бросить. Курить в квартире он его уже отучил, а за курение на балконе только неодобрительно смотрел. – Ты уже передумал? – Кэш оказался тут как тут, он встречался с родителями, обсуждал свою роль в бизнесе, и вернулся в хорошем настроении. – Ааа? – Рью быстро затушил сигарету в пепельнице и обернулся. – Ну, типа, мы же нормально жили... И без этого. – Ничего не знаю, – он подошёл к Рью и поцеловал, – согласие обратно не заберёшь. Слово не воробей, и к тому, же мы уже подали заявление. – Я всё ещё могу послать тебя нахуй и забрать заявление, – Рью встал и повернулся к нему. – Как встреча с родителями? – Никуда ты от меня не денешься, – он пошловато улыбнулся и обнял Рьюки, прижимая его к окну на балконе, – всё прошло неплохо, отец пообещал дать мне наставника, чтобы мне было проще войти в курс дел компании и чтобы тот меня всему необходимому обучил, – он положил ладонь на упругую попу Рью и поцеловал его в висок. – Я тебя очень люблю и хочу, чтобы мы были нормальной семьёй, не стесняясь того, что мы однополая пара. – И всё, мальчонка теперь при семейном деле? – Рью погладил пальцами его бока. – Сложно не стесняться, ты же знаешь моё отношение к подобному, – он свёл лопатки. – Стекло холодное. – Да, при деле. Правда брат походу сматывает удочки в Европу, так что я единственная надежда, – Кэш послушно переместил возлюбленного в комнату и отпустил, погладив по голове. – Ты хочешь поговорить о нас? Если ты не хочешь, то я заставлять тебя не буду, завтра заберём заявление. Кэш потянулся и пошёл на кухню поставить чай, он в принципе не удивился тому, что Рью передумал. Он был твёрдо настроен на то, чтобы стать самостоятельным и независимым, хватит жить за счёт родителей. – Будешь чай или кофе? Как там Эван поживает? – Чай, – Рьюки пошёл за ним на кухню. – У него всё отлично. Его араб неплохо о нём заботится и денег, кажется, не жалеет, – он потёр свой сосок, который был ещё немного припухшим после бурной ночи. – Это хорошо, – подметил Кэш, наливая ему чай, а затем и себе, – держи. Люблю этот чай, – он сел на стул и взял печенюшку, – болит? Хочешь отдохнуть сегодня от игр? – Немного, но больше чешется, – Рью сел рядом. – Да, я б отдохнул и просто повалялся сегодня. Ну типа с поцелуями и обнимашками, фильмец посмотрим, – он посмотрел на него. – Хорошо, как скажешь. Отдохнём сегодня от любви, – он отпил чай и улыбнулся. – Понимаешь, сейчас, после всего что было, для меня особенно важно, чтобы ты был со мной до конца жизни, чтобы мы были связаны не только духовно, но и законно. Понимаешь? И не обязательно кричать об этом во всеуслышание. Я всё-таки надеюсь, что ты передумаешь отказываться от столь серьёзного шага в наших отношениях. – Я люблю тебя, правда, люблю, – Рью наклонился к нему. – Значит тебе это важно, скорее, для душевного успокоения? – Можно сказать, что так. Ты подобного чувства не испытываешь? – Не знаю... – Рьюки носом прижался к его плечу. – Я хочу быть с тобой. Но у тебя всё так просто. – Ладно, ты подумай. Я не могу тебя заставлять. И в этом нет ничего сложного. Кушай печеньки с чаем. – Я знаю, что не можешь, – Рьюки отпил из своей кружки. – Когда мы виделись с Эваном, он подкинул интересную идею... О собственном футбольном клубе. – О, звучит неплохо, но дорого. Я был бы рад, если ты бы занялся чём-то, что тебе нравится, буду тебя поддерживать. – Если его мужчина согласится его обеспечивать... Хоть он сам ему и предложил, но мало ли. К тому же я не знаю, как возвращать ему свой долг, хоть Эван и сказал, что не нужно, но хрен его знает, – Рью задумчиво посмотрел в стену. – Думаю, что я мог бы быть неплохим тренером, я знаю какие нагрузки нужны, и режим тренировок... Но я ничего не смогу показать наглядно, – он опустил взгляд, смотря на свою лодыжку. – Меня бесит моя грёбаная беспомощность. – Получается, это довольно-таки спорный вопрос, но можешь передать Эвану, что я готов поддерживать эту идею материально. Чтобы твоё увлечение не зависело лишь от чьего-то там хахаля. – И оно будет зависеть ещё и от моего мужа, – Рьюки засмеялся, даже не осознав, как только что его назвал. – Я скажу ему об этом, но он, похоже, ещё не обсуждал это, потому что с момента нашего разговора вестей не было. Наверное, побаивается. Кэш улыбнулся, услышав, как его назвал Рью. Он чувствовал радость, а также ответственность всего происходящего и будущего, но он уже был к этому готов. Следующим днём они всё-таки не пошли забирать заявление, а провалялись дома, в объятиях друг друга. Рьюки немного смягчился, ведь от него не требовалось мгновенное выпрыгивание из шкафа, он мог и не рассказывать о том, с кем женат. На роспись было решено позвать лишь самых близких: Рин, Эван и Когари, после был запланирован обед в ресторане и на том всё, только лишь жаркий вечер и бессонная ночь. День свадьбы приближался, Рин уже приехал и снял номер в отеле, а вот от Эвана вестей почему-то не было. И Рью начинал немного беспокоиться за своего друга, но вскоре объявился и тот. Рин предложил встретиться всем вместе, выпить и потусить за день до регистрации, потому что Рью категорически отказался от типичного мальчишника. Они конечно не раз уходили в запой втроём, но сейчас был особенный случай. Эван поддержал идею, сказав, что у него сейчас столько мыслей и идей в голове, что в трезвом состоянии не разобраться даже самому. При встрече они пошли по старой схеме: сначала выпивка, веселье – проблемы потом. Эван поделился происшествием с Оливером, он не знал, верить ли словам Дамира? Или тот просто так его утешает, ведь он оружейный барон, с ним шутки плохи. Но Друзья убедили его, что они и сами видели как поменялся Дамир, да и вряд ли бы стал он рисковать их отношениями и марать руки об Оливера. Рин уверил его, что теперь всё точно наладится, тем более, если Дамир отходит от дел. Но более важной новостью было то, что Дамир уже занимается покупкой клуба и их с Рьюки обучением, даже несмотря на то, что сам Рью узнал об этой новости только сейчас. Колумбия, что в штате Южная Каролина замечательный город, в котором и будет располагаться их клуб, поэтому придётся переехать, но никто об этом собственно не жалел. И братья теперь будут жить всего в двух часах езды друг от друга. Градус выпитого, со временем, повышался, и на новости потянуло уже Рина. Он поделился тем, что Сэт уже принял Лили и Михеля, только поведение его изменилось, да и вообще, он стал более строг ещё с того самого момента, как Рин сбежал, а в Семье случился бунт. На самом деле и Рин менялся, он уже не мог позволить себе много вольностей, хотелось быть хорошим примером и, как ни странно, ответственным родителем, он даже с гордостью мог сказать, что у него немного получалось. Но всё-таки большим авторитетом пользовался Сэт, даже Лили его слушалась. Но, несмотря на все изменения, Рин лишь вдали от дома мог позволить себе напиться с друзьями. Рьюки сам почти ничего не рассказывал, больше слушал, на самом деле его пробирало такое адское волнение перед днём регистрации, что он больше налегал на спиртное. Хотя будучи уже под градусом, пожаловался, что Кэш, как животное, не может обойтись и дня без укусов, и перед самым выходом хорошенько так укусил его за ягодицу, что та до сих пор болела. Друзья над историей, конечно, посмеялись и продолжили пьянку. Кэш же свой «мальчишник» провёл почти целомудренно в гостях у брата, ведь они давненько не виделись, также там были Санни, Дэвид и Чарли. Он наблюдал за уже счастливыми семейными парами, думая о своей второй половинке. Матери и отца не было в городе, они с Эмили были в санатории, но весточку он им всё-таки отправил. Санни с последней их встречи достаточно сильно изменился, и это не было из-за смены прически и образа, а было какое-то внутреннее ощущение, если раньше он даже не сомневался, что это девушка, то теперь он замечал то, что не видел раньше. Санни весь вечер носил Мэри на руках, дочь совсем не хотела отпускать его и её ничего не смущало. Они культурно выпили парочку бутылок вина и провели вечер за взрослыми разговорами и историями о жизни Кэша за последнее время. Следующим утром Рьюки всё ещё был пьян, потому что ночью он напился в хлам, и даже не помнил, как добрался до дома. До регистрации оставалось два часа, а он с трудом дотащился до кухни и первое что сделал, присосался к банке пива, которая так удачно ждала его в холодильнике, а уже после встретился со скептическим взглядом Кэша, который сидел за столом. – Не осуждай меня. Я вижу, тебе хочется, – Рью сглотнул и подошёл к нему. – Голова бо-бо? Может тебе минералки или ещё чего? – Кэш развёл руками, –может, поесть хочешь? – Да, бо-бо, – Рьюки протянул к нему руки, обнимая за шею. – Как я вчера добрался домой? – У нас мало времени, – он обнял Рью в ответ, – регистрация через пару часов. Сейчас будем приводить тебя в чувства, – улыбнулся он. – Я забрал тебя, как бы ты иначе попал сюда? Ты же синющий в говнинку был. – Я переволновался... – Рьюки похихикал. – Может это и неплохо, что я буду немного пьян... Тогда я точно не сбегу с регистрации. Как там Когари и Санни? – Слава богу, у них всё наладилось, – Кэш потрепал его волосы, поднимаясь с места, – у нас всё тоже будет хорошо. Куриный бульончик Кэш всё-таки приготовил своему любимому, и даже покормил его с ложечки, потому что руки Рью изрядно тряслись то ли от начавшегося отходняка, то ли от предстоящей церемонии. Настало время идти на регистрацию, Кэш волновался, но он чувствовал, что в его жизни это самый ответственный шаг. Его сердце переполнялось любовью к Рью, видя того в костюме, он еле сдерживал свои животные порывы, и, прикусив губу, он позволил им обоим спокойно покинуть квартиру. Рьюки на удивление выглядел спокойным, скорее всего из-за того, что он всё ещё оставался пьяненьким, и это даже было хорошо. Его уже не трясло, и он правда не пытался сбежать, хотя ещё ночью плакался друзьям, как его всё это раздражает и как он жалеет, что согласился. На регистрации были лишь близкие люди, и всё прошло скромно и тихо. Кэш и Рьюки обменялись кольцами, клятвами и поцелуем. Кэшу казалось, что его грудь разорвёт от счастья, и он не удержался, подхватив своего мужа на руки. Естественно, что Рьюки мгновенно отозвался на это руганью и попыткой высвободиться, но не тут то было. Они вместе прошли через ад, разочарования и предательства, но теперь их ждало только счастье. Переезд в другой город, начало обучения Рью, а затем и его карьера тренера. Кэш возглавит филиал отца в округе и будет готовиться и учиться, чтобы в дальнейшем унаследовать его компанию, ведь Когари занялся своим делом и собирался уехать в Европу со своей семьёй.