видишь свет габаритных огней, белые крылья, тайные знаки

На­чалось с флей­ты. На са­мом де­ле, на­чалось — это в даль­ней­шей пер­спек­ти­ве. В бли­жай­шей пер­спек­ти­ве для Пли­сец­ко­го все на ней за­кон­чи­лось, ког­да трель плес­ну­ла се­реб­ром, раз­би­ла-рас­пла­вила нет­ро­нутый ут­ренний воз­дух Со­коль­ни­ков, рев мо­тоцик­ла и го­ловы трем ко­мис­си­оне­рам. За­пах­ло рас­ка­лен­ным плас­ти­лином и нем­ножко — озо­ном. Посвежело. Юра дос­лу­шал пос­ледние но­ты ма­голо­дии, свет­лые и чуть по­шед­шие мер­ца­ющей вол­нистой рябью, как окон­ное стек­ло, оп­лы­ва­ющее от ста­рос­ти. Вдох­нул, по­чувс­тво­вал, как от гор­ла даль­ше рас­те­ка­ет­ся хо­лод­ное. Свер­ху нез­на­комо спро­сили: — Ты как? Пли­сец­кий от­крыл гла­за. Уви­дел сна­чала жух­лую прош­ло­год­нюю тра­ву ря­дом с но­сом, кар­тонно-жел­тую в про­жил­ках. По­том — тур­ник, вы­лез­ший из зем­ли це­мен­тным бо­ком фун­да­мен­та, об­лезлые слои крас­ки на же­лез­ной тру­бе. По­том — свет­ло­го. Это­го хму­рого чу­вака сред­не­ази­ат­ско­го ви­да с ан­дерка­том он уже ви­дел, толь­ко рань­ше он был без бай­ка и ко­сухи. Мол­чал тог­да еще все вре­мя, Юра го­лоса его не слы­шал, и в це­лом боль­ше выг­ля­дел по­хожим на при­лич­но­го свет­ло­го стра­жа — в пид­жа­ке, серь­ез­ный, как инс­трук­ция по при­мене­нию, и с раз­ма­хом крыль­ев мет­ров в шесть. Крылья бы­ли кле­вые. — Я норм, — ска­зал Юра. И да­же ру­ку с боль­шим паль­цем под­нял — во, ре­аль­но, су­пер во­об­ще. — Щас вста­ну. И не встал. Свет­лый пе­рес­тал под­пи­рать байк и пос­та­вил его нор­маль­но на под­ножку, об­ло­котил­ся, как в Тер­ми­нато­ре. На пус­тынной спор­тивной пло­щад­ке пос­ре­ди со­коль­ни­чес­ких ебе­ней он выг­ля­дел ди­кова­то. Не хва­тало ос­та из вес­терна и па­роч­ки клуб­ков пе­река­ти-по­ле на вет­ру. — Ме­ня зо­вут Ота­бек, — со­об­щил свет­лый-тер­ми­натор и за­рыл­ся по кар­ма­нам. — Есть бу­дешь? У ме­ня сни­керс был. Выг­ля­дишь не очень, не оби­жай­ся. — Чан, со­берись, — хо­хот­нул Пли­сец­кий и вдруг по­нял, что бу­дет, очень да­же бу­дет. Вы­мота­ло. Ко­мис­си­оне­ры бы­ли ка­кие-то неп­ростые. — Юрий, — ска­зал он. — Юра. Да­вай че есть. Ота­бек по­шур­шал, вы­тас­ки­вая шо­колад­ку, на­шел бу­тыл­ку во­ды в рюк­за­ке. Бро­сил по оче­реди. Юра сло­вил и сел, от­ползая спи­ной к тур­ни­ку. Свет­лый прос­ле­дил, как он гры­зет при­тор­ный шо­колад из обер­тки, что­бы ру­ки не пач­кать, и с серь­ез­ным ли­цом ос­ве­домил­ся: — Луч­ше? Да­же ин­то­нацию ско­пиро­вал, сво­лочь. Юра за­каш­лялся: — Луч­ше. Блядь! Вы ре­аль­но, что ли, те­лик там у се­бя смот­ри­те? — У вас — да, смот­рим, — не­воз­му­тимо ска­зал свет­лый. — Неп­ло­хой ме­тод по­луче­ния ин­форма­ции. Ин­те­рес­но. Мы же не сов­сем, м-м-м. Тем­ные. Пли­сец­кий про­ехал­ся взгля­дом сни­зу вверх, от грин­де­ров до ан­дерка­та, и по­думал: ой бе­да. Бэд бой, бэд бой, у­от­ча го­на ду. — Спа­сибо, в об­щем, — ска­зал Юра. По­шур­шал пус­той обер­ткой: — За сни­керс, и во­об­ще… за вот это вот. А то так и по­мер бы тур­никме­ном. — По­жалуй­ста, — ска­зал Ота­бек. — Мне Ли­лии ска­зать про твои прик­лю­чения или как? Юра да­же об­ра­довал­ся от пред­ло­жен­но­го вы­бора. — «Или как» бы­ло бы за­ебись, — меч­та­тель­но ска­зал он. — Но ты же ее ви­дел, да? Тет­ка — зверь, гла­за-ла­зеры прос­то. Все рав­но уз­на­ет. По­бегал, блядь, ут­речком в пар­ке. Та­кой хо­роший парк был, ни­хуя ни­чего не про­ис­хо­дит, да­же ло­сей не встре­тишь, на­еб это все… Юра пос­креб скол сло­ев крас­ки на тур­ни­ке — си­ний по бо­лот­но-зе­лено­му, под ним ве­селый жел­тый. Даль­ше ра­дуга без­ра­дос­тно кон­ча­лась на грун­товке. Про­сум­ми­ровал: — ЗОЖ — пиз­деж. Свет­лый кив­нул, да­же бровью не по­ведя. — От­пи­шись тог­да сам Ли­лии Пав­ловне. Не зна­ешь, по­чему эти те­бя от мет­ро пас­ли? — Ху­ясе, — оце­нил Пли­сец­кий. Встал, опи­ра­ясь на лок­ти, сно­ва при­валил­ся к тур­ни­ку для на­деж­ности и на­шарил в кар­ма­не те­лефон. — Не, не знаю. На­хер им прос­той ору­жено­сец? Я же… ну, да­же раз­ни­цы осо­бой не де­лаю. Ота­бек нах­му­рил­ся. Бро­ви у не­го бы­ли враз­лет, тя­желые. От та­кого взгля­да хо­телось из­ви­нять­ся и ухо­дить на цы­поч­ках, как от рас­тре­вожен­но­го дра­кона. — Прос­тых ору­женос­цев не бы­ва­ет. Мы все нуж­ны. — М-м-м, — не­мо сог­ла­сил­ся Юра, на­бирая Ли­лии смску. Здрас­те, Лиль­пал­на, я в ле­су и ме­ня ща чуть не от­пизди­ли трое, а я их не за­метил до са­мого пос­ледне­го мо­мен­та, как пер­воклаш­ка, но вы не пе­режи­вай­те, к тру­ду и обо­роне го­тов. Ска­зал: — Лю­ди вся­кие важ­ны, лю­ди вся­кие нуж­ны. Но не­кото­рые нуж­нее дру­гих… По­годи. Хму­рый свет­лый пос­мотрел, воп­ро­ситель­но дер­нув под­бо­род­ком. — Эти-то ме­ня пас­ли, по­нят­но, а ты тут от­ку­да? Ми­мо шел с бай­ком? — Я в пат­ру­ле по вос­точно­му ок­ру­гу, — ска­зал Ота­бек. — С ноч­ной сме­ны. Пли­сец­кий пред­ста­вил се­бе, как он рас­се­ка­ет по ноч­ной Мос­кве, про­питан­ной ог­ня­ми, весь та­кой в чер­ной ко­же, и в оч­ках еще тем­ных — прос­то по­тому, что без них не по­луча­лось. За­думал­ся. — По­годь, ты ре­аль­но на бай­ке, что ли? Ота­бек гор­до пог­ла­дил зер­ка­ло зад­не­го ви­да. — С воз­ду­ха то­же мож­но. Но так ви­дишь мно­гое, что слож­нее за­метить свер­ху. Бы­ва­ет та­кое. А-а, ува­житель­но ска­зал Юра, и тут же за­метил свер­ху, что крос­совки бы­ли в гов­но. — Су-ука, — про­тяж­но вы­дох­нул он и за­топал по тра­ве. — Но­вые же най­ки бы­ли. Ебу­чий плас­ти­лин, его отс­кре­бать те­перь… В сле­ду­ющий раз бу­ду сна­чала ре­зино­вые са­поги на­пяли­вать. Ти­па, по­дож­ди­те пять сек, па­цаны, вам в нор­маль­ной обу­ви по еба­лу про­писы­вать не­удоб­но. Ота­бек не­ожи­дан­но фыр­кнул, как вось­мик­лас­сник. Сде­лал в сле­ду­ющую же се­кун­ду стро­гое ли­цо, но Юра все рав­но на не­го вы­лупил­ся. Сколь­ко ему там лет бы­ло, в пе­рес­че­те на че­лове­чес­кий? Двад­цать пять? Двад­цать? А он сам во­об­ще-то вы­ше свет­ло­го, по­нял вдруг Пли­сец­кий. И во­об­ще тот был мень­ше и ху­дее, чем ка­залось из тра­вы. Де­ло бы­ло, на­вер­ное, в ко­сухе, бро­вях враз­лет и очень силь­ном стра­жес­ком кол­дунс­тве. Хо­тя во­об­ще и так все рав­но бы­ло нор­маль­но. Поч­ти как с выз­ванны­ми крыль­ями. Трень­кнул вхо­дящим со­об­ще­ни­ем те­лефон. Юра пос­мотрел и при­шел к вы­воду, что у Ли­лии ему пиз­дец. — Пиз­дец, — оз­ву­чил Юра. — Вот спа­сал ты мою зад­ни­цу, ста­рал­ся, и все зря. Ота­бек по­дошел, заг­ля­нул в эк­ран. — Гнев валь­ки­рии — это страш­но, — под­твер­дил он с опыт­ностью стра­жа, ко­торый наб­лю­дал со­бытия Стар­шей Эд­ды в ре­жиме ре­аль­но­го вре­мени. Дос­тал свой те­лефон. — По­мочь? — Ну? — Мож­но на­писать, что я те­бя вык­рал и заб­ро­шу об­ратно ча­са че­рез два. Хо­чешь еще есть или нет? Проз­ву­чало как-то ут­верди­тель­но. Юра сог­ла­сил­ся, что есть он все еще хо­чет, а в мно­го­этаж­ку Ба­ранов­ской в Со­коль­ни­ках — по­ка не очень. Он пос­мотрел в сто­рону про­ез­жей час­ти, где чах­лые ап­рель­ские де­рев­ца сто­яли проз­рачным час­то­колом, ог­раждая хруп­кую, бе­зав­то­мобиль­ную ти­шину. — Тут же под по­лоса для трам­ва­ев вы­деле­на, — ска­зал Юра. — Ты как ехать соб­рался, на­пере­гон­ки? — Не бу­дет трам­ва­ев еще ми­нут пят­надцать, — ска­зал Ота­бек, упер­шись взгля­дом в свой те­лефон. — Обе­щаю. Ого, по­думал Юра. Вот это тех­ни­ка дош­ла. — На­руша­ешь, — с дет­ским вос­торгом ска­зал Пли­сец­кий. — Ка­кая-то ва­ша осо­бая ма­гия? Или из Проз­рачных Сфер си­ту­ацию на до­рогах со­об­ща­ют? Ота­бек пос­мотрел на не­го. Со­щурил рас­ко­сые, раз­бой­ничьи вне­зап­но гла­за. — Ка­кие Проз­рачные Сфе­ры, Юра, — серь­ез­но ска­зал он. — Это Ян­декс Тран­спорт.