Героиня

Утром седьмого августа пришел Бэкхён. Прошла уже целая неделя, и надежды выбраться отсюда почти не осталось. С другой стороны, «ночная бабочка» Черити ушла. - Есть новости о твоей семье. Хочешь посмотреть? - спросил он и добавил, что я снова могу выходить из своей комнаты. Я последовала за ним, во мне затеплилась маленькая надежда, когда в гостиной я увидела свою школьную фотографию на экране телевизора. Над ней была надпись: «Пропала без вести». Вампиры сидели на диване и смотрели выпуск новостей. Музыка закончилась, и ведущая программы новостей подняла глаза от своего ноутбука: - Пак Чеён, дочь госсекретаря министерства обороны Пак Кын Хе, с сегодняшнего дня официально объявлена пропавшей без вести, - моя фотография появилась снова. - Последний раз мисс Пак видели 31 июля около часа ночи в районе Кванхвамун Плазы. Предположительно, она стала свидетелем убийства тридцати человек, получившего название «Сеульская резня», и была похищена убийцами. Полиция не подтвердила эти опасения, но расширила район поиска до окраин Сеула, - на кадрах несколько полицейских с собаками обыскивали окраины Сеула. Я вцепилась в спинку дивана, почувствовав, что мои ноги подкосились. - Было подтверждено, что туфли на высоких каблуках, найденные на месте преступления, принадлежат мисс Пак, хотя полиция не считает её подозреваемой, - на экране появилась фотография моих туфель в прозрачном пластиковом пакете. - Возникли вопросы, почему об исчезновении мисс Пак не было заявлено ранее, и сегодня госсекретарь министерства обороны под давлением общественности выступил с заявлением. Появился отец, держа за руку мою мать. Они сидели за столом с микрофоном, а толпа журналистов делала снимки. Снова показали мою фотографию и телефон горячей линии, по которому нужно звонить, если появится какая-либо информация. Я была потрясена, увидев родителей, особенно когда слёзы покатились по щекам матери. Лицо отца было спокойным, он контролировал ситуацию. - Мы работаем вместе с полицией, пытаясь найти нашу дочь, и хотели бы поблагодарить их за поддержку, - сказал он прямо в микрофон. Встал ещё один журналист, перекрикивая гул толпы: - Как вы думаете, это может быть связано с антивоенными организациями, которые выступают против вашего решения направить дополнительные войска на Ближний Восток? Мой отец отрицательно покачал головой. - Я отказываюсь давать комментарии о политике. Сейчас не время и не место. Мы просто хотим, чтобы наша дочь вернулась домой. Мы скучаем по ней, - в этот момент мама начала рыдать; сквозь её рыдания я услышала, как она умоляла меня вернуться домой. На моих глазах выступили слезы. Я так хотела дотронуться до неё, успокоить, сказать, что со мной всё в порядке, даже если это не так, даже если я никогда не выберусь отсюда человеком. Слёзы катились по моим щекам. Я застыла на месте, не желая больше смотреть, но не в силах оторвать взгляд от экрана. Бэкхён положил руку мне на спину, но я оттолкнула его. - С тех пор как Пак Кын Хе занял пост теневого министра обороны, а затем принял участие со своей партией в выборах три года назад, на его семью обрушились тяжёлые испытания. Четыре года назад, в возрасте семнадцати лет, старший ребенок Пак Грег умер от передозировки наркотиков. В октябре прошлого года у Наён Пак диагностировали лейкемию, и сейчас она находится на лечении, - репортёр закончил, и я почувствовала, как у меня кровь отхлынула от головы, а воздух перестал поступать в лёгкие, будто я разучилась дышать. - У нас есть сообщение от Наён. Наён появилась на экране. Она лежала на больничной койке, к её запястьям были подсоединены провода. Она была бледнее, чем все эти паразиты, находившиеся рядом со мной, её руки, казалось, приобрели зеленоватый оттенок. Во впавших глазах лопнули сосуды, она выглядела худой и хрупкой, за исключением пухлых от стероидов щек. На голове не было волос, но это не имело значения. Это была моя красивая сестричка, рак у неё или нет. Она выглядела такой больной, но я знала, что это из-за лечения. Они поместили микрофон у рта, и она начала хрипеть. Было видно, что ей тяжело говорить. - Ч-Чеён, я знаю, что ты меня слышишь. Они отпустят тебя обязательно, возвращайся домой, пожалуйста, - она закрыла глаза, и её лицо стало умиротворённым. На экране снова появилась студия новостей, и телеведущие начали объяснять, как обратиться в полицию с информацией. Несколько часов спустя я всё ещё не могла прийти в себя. Оцепеневшая и холодная, я ничего не чувствовала: ни боли, ни надежды, ни счастья, ни страха. Одна пустота. Я уронила голову на плечо Бэкхёна. Он обнял меня за талию и прижал к себе. Слёз больше не было, и я знала, что его это радует, ведь его футболка была насквозь промокшей. Тысяча и одна салфетка лежали в мусорном ведре рядом со мной, нос болел, а глаза покраснели и опухли. - Не плачь больше, хорошо? Я не позволю тебе плакать. Твоя семья хотела бы, чтобы ты была сильной, - Бэкхён был искренне обеспокоен. Я кивнула, вытерла нос и он улыбнулся. Остальные вампиры тоже стояли рядом со мной. Король, Джису, Чанёль, Каин, Тимьян, Сехун, Деклан и двое мужчин, которых я до этого ни разу не видела, с двумя красивыми женщинами. Одна держала на руке ребёнка, в то время как другой цеплялся за её вторую руку. У обо их мужчин и детей были одинаковые гипнотизирующие голубые глаза. - Чен и Дио, - подумала я. - У них должны быть такие глаза. Тот, что с детьми, выглядел старше, и я решила, что это Чен – Тимьян говорила, что он старше. Красивые женщины, видимо, их жены. Никто из них не выглядел старше двадцати пяти лет. Рассмотрев всех незнакомцев, я опустила голову на колени, чувствуя себя, как рыба в аквариуме. Чанёль прочистил горло, я подняла глаза и увидела, что он протягивает мне телефон. - Две минуты, не больше, - я не верила своим ушам. - Давай, звони, - пробормотал Бэкхён, на его губах заиграла улыбка. - Тебе это нужно. Я неуверенно посмотрела на телефон, не зная, хочу ли этого. А что, если мне будет ещё больнее? - Разве ты не хочешь? - внутренний голос был прав. Я выхватила телефон у Чанёля и выбежала из комнаты, пытаясь расслабить руки, которые вцепились в трубку. - Не забывай, что мы можем услышать каждое твое слово, - крикнул Чанёль, когда я закрывала за собой дверь гостиной, садясь на ступеньки. Но я ничего не слышала и уже набирала домашний номер, затаив дыхание. Моё сердце замерло на втором гудке, а потом на третьем и на четвертом. Сама не знаю почему, я нервничала. - Алло? Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, и слова застряли в горле. - Папа? - Чеён? - ответил с ноткой удивления знакомый голос. - Да, - пробормотала я слабым голосом: ком в горле мешал говорить. На линии послышался треск, как будто отец прикрывал трубку рукой, и мне показалось, что голоса на другом конце начали спорить. Потом линия снова затрещала, отец вернулся и начал говорить очень быстро, словно боялся, что разговор может прерваться в любую минуту. - Я подозреваю, что тебя подслушивают, поэтому буду краток. Мне известно, что тебя похитили Варны и кто они. Ты, наверное, была потрясена, узнав обо всем, поэтому я никогда не говорил тебе о них. Я знаю, как тебе непросто, учитывая, что я услышал от послов этих кровопийц, - он практически выплюнул последнее предложение с таким ядом, что даже я была шокирована, хотя знала, какой он в гневе. - Очень важно, чтобы ты не опускала рук. Не смей обращаться в вампира, что бы они ни говорили и ни делали. Ты поняла меня, Розэ? - когда я не ответила, стараясь разобрать его быстрые слова, он повторил вопрос. - Ты поняла? Пообещай мне! Я посмотрела на мраморный пол. Поняла ли я? - Обещаю! Открылась дверь, оттуда появился Чанёль. Прислонившись к стене, он сложил руки на груди и смотрел на меня. Мои две минуты истекали. Тем временем отец продолжал говорить. - Мы вытащим тебя оттуда, Чеён, но нам нужно время и информация. Они кусали тебя или брали кровь? Глаза Чанёля сверкнули и встретились с моими. Я не знала, что ответить и не отводила взгляда от его. - Нет, - соврала я. На его лице появилось удивление. Почему я соврала? - Хорошо! Следи за тем, чтобы они не дали тебе свою кровь, если будут пить твою, иначе ты превратишься в вампира. Я покачала головой, а слёзы уже катились из глаз, и я вытирала их, понимая, что Чанёль хмурится, глядя на меня. - Ты не можешь меня здесь бросить, папа. Ты не можешь… - бормотала я, громко всхлипывая. - Они убивают людей! Он тихо вздохнул, но я ухватилась за этот вздох, наслаждаясь его звуком. - Я должен, Чеён, ненадолго. Но мы не сдадимся; у меня есть связи и… Я прикрыла трубку рукой, когда Чанёль стал приближаться ко мне, и вцепилась в телефон двумя руками, будто это могло помешать его забрать. Волнуясь, я задала самый важный вопрос, понимая, что он последний. - Как Наён? Говори быстро, - добавила я, пытаясь дать понять, что времени нет. Он все понял: - Слабая, но врачи говорят, что она поправится, нужно провести терапию… Чанёль оторвал телефон от моего уха и хотел прижать к своему. Я не отпускала трубку, словно мои руки приросли к ней, пока не обнаружила, что сжимаю руками воздух: принц убежал в гостиную и присоединился к остальным членам своей семьи. Дверь захлопнулась прямо у меня перед носом, прежде, чем я смогла его догнать, щёлкнул замок. Прислонившись к двери, я попыталась подслушать, но безуспешно. Я даже не успела попрощаться.