Я открыла глаза и сразу почувствовала резкую боль в запястьях. Подвешена к потолку подвала, где раньше могла хотя бы передвигаться. Чертов маленьких просчёт…
Мои руки были привязаны к ржавому железному крюку, который торчал из бетонного потолка, а ноги, пальцы ног, еле доставали пола, собирая с него серую пыль. Я бесполезно попыталась дёрнуть веревку, но это только подняло шум. Из-за этого тень в углу двинулась прямо на меня. Психопат. Он стоял там, где раньше был стул, на котором сидела Марин.
«Очнулась, глупышка? — ухмыльнулся он, —
прости, отпустить больше не могу. Вдруг ты опять нападешь на своего любимого мужа.» Я только гневно прошипела в ответ.
«Мое обещание, что я не трону тебя, остается в силе. Но ты должна быть наказана, поэтому…» После его длительной паузы в подвал вошла Марин. «
Это мой тебе подарок на свадьбу, — произнес он и начал удаляться, —
эх, не люблю делить любимых с кем-либо» И ушел. Оставив нас наедине.
Марин взяла что-то со стеллажа и подошла ко мне. По металлическим отблескам я поняла, что это нож.
«Не надо — шепотом начала умолять я её, —
пожалуйста». Но она не сказала ни слова. Подняв голову и засверкав глазами она провела кончиком ножа по моей шее, опускаясь ниже, к плечу. Нож казался ледяным и по всему моему телу пробежала дрожь. Она играла с венками моей шеи минут пять, а потом в ужасе застыла. Как в медленной съемке, она отвела руку в сторону, а потом также медленно вогнала конец ножа в мою кожу и протащила его на семь, может девять сантиметров. Образовался порез прямо под левой ключицей. Я закричала, опять посмотрев на нее. Она была низкого роста и поэтому доставала до меня подвешенной только на стуле. Со стороны это казалось злобной клоунадой для кого-либо.
«Я должна, — произнесла она, —
это мой шанс на жизнь.» Она дотянулась до моей ладони и опять провела по ней ножом.
Девушка повторяла те же манипуляции несколько раз. Капельки крови неуклюже стекали от запястий к рукавам и въедались бордовыми пятнами в пыльно-белое кружево платья.
«Хватит» — прозвучал грубый голос с конца подвала. Марин вздрогнула и упала со стула, зацепив ножом моё лицо. Теперь по моему телу стекал полноценный набор — кровь, пот и слёзы.
«Убирайся», — сказал он Марин и толкнул её, подойдя ко мне с влажной тряпкой. Смотря на почти убегающее тело девушки, я произнесла:
«Спаси меня, сучка». Слова были тихими, но она обернулась на них, а после уже ушла.
Меня отвязали от ржавого крюка и уложили на кровать. Все мои волосы были в кусках ржавчины, а платье в капельках крови и пятнах пыли.
«Думаю, достаточно для тебя», — сказал психопат. Он протирал мои раны каким-то раствором, от чего все болело даже больше, чем когда меня резали. Ужасное состояние.
Пару дней у меня не было аппетита, я не могла подняться и иногда даже открыть глаза. Возможно, пошло воспаление некоторых ран, а от этого и жар, летящий клубками по всему телу и собираясь у лба. Уже на третий день я не смогла открыть глаза и почти постоянно спала, не реагируя ни на что. Конечности знобило, а потом они и вовсе начали не слушаться меня. Будто руки существуют только до локтей, а дальше самовольно живущие конечности. На четвертый день, когда я уже ничего трезво не соображала, здесь началось что-то странное.
В подвал ворвался психопат, пытаясь в спешке меня растрясти, но у него ничего не получается. Тихо матерясь, он берет меня на руки и уносит оттуда. От ветра при его медленном беге меня знобило еще больше, хотелось свернуться в клубок. Снова мне в лицо ударил яркий свет, меня внесли в дом.
Парень опять повторил попытку разбудить меня и у него получилось, я открыла глаза, но была очень слабой.
«Вставай, пожалуйста» — кричал он с нотками страха в голосе. Я попыталась подняться, держась за его руку, но потом резко открылась входная дверь. В дом вошли куча вооруженных людей с криками о том, что он должен поднять руки вверх. Он подхватил меня и прижал к себе, прижав нож к старым ранам на шее.
«ОПУСТИТЕ ОРУЖИЕ, ИНАЧЕ ОНА УМРЕТ» — закричал он, а после этого шепотом добавил мне на ухо, —
«не бойся.» Вооруженные полицейские, да, это были они, переглянулись, но огнестрельных не опустили. Постепенно мне становилось еще хуже из-за температуры и внезапного подъёма, я обмякла в его руках и практически сползла на пол. Он в ужасе глянул на меня, сидящую практически на коленях, пригибающуюся к полу.
«Прости» — произнес он и опустил нож, после отбросив его под диван, стоящий рядом. Сразу к нему подошли полицейские и начали обвязывать руки веревкой. Я уже почти распласталась на полу, как мороженное на солнце, как меня подняли и начали куда-то относить.
«Ари, я здесь, все будет хорошо» — сладким эхом прозвучал знакомый голос. А потом я отключилась.
Открыв глаза, я увидела белый потолок и яркий свет от больших окон, который заставлял щуриться. Уже не было того знобяще-обжигающего ощущения, как прошлый раз, только голова болела из-за того, что я пыталась быстро встать.
«ОНА ОЧНУЛАСЬ, ОЧНУЛАСЬ! » — запищал радостный голос Дэна кому-то, после чего парень подбежал ко мне.
— Ты как? — со сверкающими от радости глазами спросил он.
— В порядке, — улыбка моя в тот момент была корявенькой и ненастоящей, но я все же пыталась.
Потом пришел врач, который проверял показатели и задавал какие-то вопросы. Как только он открыл дверь, его с ног чуть не сбила Анна. Сначала она радовалась, а потом начала хныкать и легонько стукнула меня по ладони.
— Мы так переживали все за тебя, ну. Если бы не Марин, ты бы, наверное, и умерла там у него, — уже рыдая говорила она.
— Марин?
— Да, Марин, — она немного успокоилась, — я столкнулась с ней случайно. Она сначала молчала, а потом вовсю разрыдалась и рассказала мне все, где ты и что с тобой. А потом я потащила ее к Дэну и какому-то детективу, которые сутками тебя искали, но бесполезно. И она рассказала все им. Она даже была, когда того психопата арестовывали. Ты помнишь ее?
Я отрицательно помахала головой.
— Чёрт, как же мы переживали! — начала она опять, и обняла меня, хныкая.
Спустя минут пять её попросили уйти из-за того, что это был первый день, как я пришла в себя и мне нужно спокойствие. Хотя и рядом с ней мне было спокойно.
В больнице я еще провалялась неделю. За это время ко мне даже раза четыре приходила мама и спрашивала как я и хорошо ли тут кормят. Я говорила, что хорошо, хотя на самом деле все было хуже некуда. Все это время со мной был Дэн, который отказывался покидать меня и только иногда уходил, когда его вызывали на работу, но чтобы не оставлять меня одну, передавал смену Анне.
Самым неприятным для них обоих был момент, когда мне в вену вставляли иголку с капельницей. Они оба отворачивалась. Пожалуй, в этом их сходство. А у Анны была мания кормить меня, хотя я не хотела есть много. Доходило до того, что она держала меня и впихивала ложки в рот.
Несколько раз ко мне приходил детектив и брал показания по поводу психопата. Когда пришло время собираться и ехать домой, Дэн подошел ко мне и обнял.
«Дома тебя будет ждать сюрприз» — сказал он с улыбкой. Мама тоже была в больнице в день выписки, заполняла бумаги и подошла ко мне. Дэн опять попросил меня остаться на некоторое время у него, на что мама очень быстро согласилась, а это странно.
Мы приехали к нему домой. Мы уже стояли перед дверью и я наблюдала за тем, как он открывает ее. Он повернул ключ 2 раза, а не 3, как обычно. Это тоже странно. Войдя в коридор, я заметила, что на полу у стены стоят еще чьи-то кеды, хотя я помню точно, что Дэн носит только кроссовки. С опаской я приоткрыла дверь комнаты, в которую заселялась ранее и стала, как вкопанная.
На кровати сидел читающий мой ежедневник Юджин. ЮДЖИН. Я не знаю, какую магию он использовал, чтобы преодолеть те три тысячи километров, которые были между нами, но это нечто. Увидеть своего лучшего интернет-друга, почувствовать его тепло — это бесценно. Пока я обнимала его, он почему-то рассмеялся.
«Ты чего? » — спросила я его.
«А помнишь — начал он, —
когда я рассказывал тебе свои сны, я говорил, что ты мне по грудь? Так вот, а в жизни ты мне по плечо».
После приезда Юджина и правда стало легче, вся накаленная атмосфера рассеялась в воздухе, и мы совершенно не думали о том, что всего несколько недель назад я еще была в плену у психопата, а до этого и вовсе в тюрьме. Я была по-особенному счастлива, ибо пережила все это. Постоянно я боялась того, что больше никогда не смогу вернуться к нормальной жизни, что все будет испорчено и все приятные моменты станут отголосками, тенями счастливых дней, которые будут периодически возникать в голове и умирать с приходом света. После всего, что случилось, я научилась многому: поняла, насколько сильно я ценю жизнь и друзей, контролирую свою агрессию и не выдаю ее окружающим. Самой большой моей ошибкой было то, что я не понимала этого раньше.
***
Прошло две недели, Юджин уехал. Я не хотела его отпускать, так как понимала, что следующий раз вот так мы увидимся точно не скоро.
«Дэн, собери в охапку свою девушку, иначе из-за нее я опоздаю и точно никуда не полечу» — смеясь говорил он, но я резко стала серьёзной.
«КТО ТЕБЕ СКАЗАЛ, ЧТО МЫ ВСТРЕЧАЕМСЯ?» — закричала я и стукнула его в плече.
«Иди уже» — сказала я ему. Он искоса посмотрел на Дэна, а потом попрощался и пообещал, что мы еще встретимся и не раз. Мы сначала смотрели ему вслед, а потом уже тоже начали идти.
Я шла просто втупившись в пол, иногда поднимая голову вверх, чтобы посмотреть, не врежусь ли я в кого сейчас. Дэн шел рядом, но потом резко обогнал меня и стал предо мной так, что я и правда не заметила его и ударилась головой о его грудь.
— Помнишь, мы должны были поговорить о кое-чем тем вечером, когда ты исчезла? — задорно спросил он.
— Да, все еще помню.
— Я хотел сказать, что ты мне нравишься. Понимаешь, да? — он улыбнулся.
Это вогнало меня в краску. Я даже сказать ничего не могла, дурында…
— Э…ну…я тоже, может быть, но…
Я не успела ни составить в голове, ни сказать какую-либо фразу. Меня заткнули поцелуем, нежным поцелуем. Будто если бы он был чуть грубее, я бы сломалась и разлетелась по всему аэропорту.
Это совсем на нас не похоже.
Эпилог
— Дэн, ты можешь собираться быстрее? Анна и ее парень нас уже ждут, наверное. Мы всегда опаздываем!
— Ари, ти-и-ише, лучше помоги мне завязать галстук.
Как только я подошла к нему, он заключил меня в свои объятия и, вскрикнув:
«Попалась!», повалил меня на кровать.
— Мы так точно опоздаем, — сказала я с улыбкой.
— Думаю, Анне не привыкать уже к нашим вечным опозданиям…
