It's You

Бэкхен раздраженно вздохнул, передавая свой листок с ответами на стол преподавателя, прежде чем покинуть аудиторию вместе с остальными одногруппниками, людьми, с которыми он почти не общался. Он слышал, как они обсуждали вопросы и ответы, которые были в тесте, и спорили так, как будто они могли изменить оценки, которые им суждено было получить, и снова раздраженно вздохнул. Бэкхен просто не видел смысла в том, чтобы так переживать из-за того, чего уже не изменить. Он был уверен, что изменить что-то можно только когда у тебя есть шанс. Положив лист с вопросами в карман и закинув рюкзак на плечо, Бэкхен направился в класс Чондэ. Это был последний зачет и Бэкхен не мог дождаться, когда сможет, наконец, пойти в ближайший бар и отпраздновать. Студенты из класса Чондэ как раз выходили, зевая и постанывая от усталости, у некоторых даже были мешки под глазами. Единственным исключением был сам Чондэ, который светился как лампочка, и, завидев лучшего друга, тут же подошел к нему, вскидывая кулак в воздух, чтобы поприветствовать его. Бэкхен улыбнулся на этот жест друга. – Думаю, все прошло отлично, – сказал Чондэ, пока они возвращались в свое общежитие под руку. – Не понимаю, почему все думают, что это было сложно! – качая головой, продолжил он. – Это были такие прекрасные аналитические вопросы, которые дают тебе чувство удовлетворения, как только ты приходишь к правильному ответу! Бэкхен рассмеялся. – Не всем так нравится специальность диетолога, как тебе, Дэ, – сказал он. – Так мы сегодня идем в Ночную Сову или как? – Конечно, – ответил Чондэ. – Нам нужно много чего отпраздновать, аж не верится! – Если ты говоришь о моем дне рождения, Ким, – прервал его Бэкхен, – то мне неинтересно праздновать еще один год, проведенный без моего Йоды рядом. – Опять ты за свое, – закатил глаза Чондэ. – Ах да, ведь Пак Чанель тащится от тебя! – Ну не совсем… Но когда-нибудь будет, – ответил Бэк, хихикая. Чондэ снова закатил глаза, в то время как Бэк уже открывал входную дверь в их комнату. – Нет, серьезно, даже если ты не хочешь праздновать свой день рождения, то по крайней мере мы должны отпраздновать то, что я замечательный друг и ты просто без ума от меня. – И с чего ты так решил? Чондэ только ухмыльнулся на это, подошел к его кровати и достал из-под матраса что-то в блестящей обертке, протянув это Бэку. Юноша посмотрел на Чондэ, улыбающегося своей улыбкой чеширского кота, и поднял бровь, ожидая, что в этой яркой упаковке окажутся незаконные наркотики. – Ох, – Чондэ закатил глаза, угадав вопрос Бэкхена. – Нет, это не травка, придурок, открывай давай. Бэкхён поморщился и сорвал оберточную бумагу, доставая твердый конверт. И он, кажется, знал, что там лежало. В прошлом году Ким подарил ему три фунта стерлингов, очень душевно и великодушно, в стиле Чондэ. И Бэкхён был чрезвычайно благодарен небесам за то, что у него был такой друг. Не каждый близкий человек в вашей жизни будет держать свое обещание оставаться с вами, независимо от того, толстый вы или дрищ, богатый или бедный, красивый или стремный, и Чондэ являлся одним из миллиона. Эти двое практически выросли вместе, открыли свою сексуальную ориентацию вместе (ну, не прямо вместе), вместе подвергались издевательствам и поддерживали друг друга на протяжении всего дерьма, происходящего в подростковой жизни. В общем, ожидая три фунта в конверте, Бэкхён распахнул его, ухмыляясь полнейшему идиотизму своего лучшего друга, но нашел четыре довольно крупных листа дорогостоящей качественной бумаги. Юноша вопросительно взглянул на своего лучшего друга, но Чондэ только шире улыбнулся. Бэк вытащил таинственный подарок, прочитал надпись на нем и в смехотворно-замедленном движении выронил их на пол, подняв глаза, чтобы посмотреть на нахального юношу. – Т-т-ты достал нам билеты EX-EX-EXO ?! – очень медленно сказал Бэкхён, пощипывая руку и пытаясь понять, не сон ли это. Он попал в некую прострацию, не до конца осознавая, что только что бросил на пол. – И пропуск за кулисы тоже, детка, – Чондэ прищурился. – Подумал компенсировать прошлогодний подарок, понимаешь? – Н-но как? – Бэкхёну более-менее удалось взять себя в руки, не обращая внимания на безостановочно скатывающиеся слезы. – Я очень долго был онлайн на их официальном сайте, прежде чем билеты поступили в продажу, и мне повезло, – ответил Чондэ, после наклоняясь, чтобы поднять билеты. – Еще я, возможно, за ночь до этого помолился СатанСу. Бэкхён не хотел говорить что-либо. Он одним быстрым скачком приблизился к лучшему другу и запрыгнул на него, обвивая всеми своими конечностями и сдавливая в своих объятиях. Они оба рухнули на пол, а прозрачные слезы начали с новой силой скатываться по наглому лицу Бэкхёна. – Спасибо, – шептал парень, пытаясь не использовать маты, чтобы выразить свою благодарность. – Спасибо, спасибо, спасибо. Чондэ смеялся, потирая свой локоть, который ушиб при падении, но быстро обнял Бэка в ответ так, что они выглядели, как сцепленные букашки, перевернутые вверх ногами. – Прекрати плакать, блять, ты должен был ожидать чего-то подобного, ведь у тебя есть такой охуенный друг как я, – хихикнул он. – Теперь, как насчет того, чтобы напиться и обсудить, что нам завтра надеть?

***

– Лондон прекрасен, – вздохнул Сехун, наблюдая через окно машины, как высокие здания проносятся мимо. – Мне нравится, как разговаривают англичане! – Что ты, блять, имеешь в виду? Они все говорят по-английски, – огрызнулся сидящий рядом Чонин, делая глоток из бутылки сока. – Нет, они говорят с другим акцентом, – парировал Сехун. – Ты бы заметил это, если бы хоть на секунду вытащил свою голову из задницы и время от времени оглядывался вокруг. – Моя задница – лучшее место в мире, если что, – послышалось мгновенное издевательство. – Да, конечно, а еще это, кажется, самое посещаемое место на Земле, маленький хуесос. – О господи, хватит! – проворчал Минсок с пассажирского сиденья. – Я пытаюсь уснуть, не могли бы вы, пожалуйста, продолжить вашу философскую и чрезвычайно содержательную беседу в какао?! Однако он тут же пожалел о сказанном, потому что эти двое начали спорить еще громче, и, плюс ко всему, Кёнсу, который до этого тихонько слушал музыку, встрял в разговор и помогал Чонину. Во всем этом балагане один Пак Чанёль был тише, чем когда-либо, потому что никогда прежде не был так далеко от дома. Он рассматривал быстро меняющийся пейзаж лондонских улиц, пока его мысли блуждали по аллейкам, которые он успевал замечать. Каково это, гулять одному по улицам, возможно, даже с зажженной сигаретой во рту, и считать звезды на еще не загрязненном небе? Каково это, спрашивал он себя, возвращаться каждый вечер домой, где тебя ждет любящая жена, которая будет приветствовать тебя объятьями, целовать перед сном и не изменять тебе за твоей же спиной? Каково вообще быть женатым, иметь нормальную жизнь и, каждый раз идя куда-то, не оглядываться, просто чтобы проверить, преследует ли тебя кто-то, кому просто нужна любая информация, чтобы после извращенно написать об этом в своей статейке о твоей жизни вне сцены? Чанёль собирался закрыть глаза и представить себе такую жизнь, как вдруг его мобильный телефон нетерпеливо завибрировал в кармане. Он вытащил его и прочитал сообщение.       От: Малышка       «Спасибо за билеты. Вы приземлились?» Он быстро напечатал короткое «да», но не спешил убирать телефон. Как и ожидалось, он снова завибрировал.       От: Малышка       «И как долго я буду твоей на этот раз? Полчаса?» Чанель нахмурился, прочитав текст, раздражаясь тоном, в котором было написано сообщение. Как будто он мог контролировать свое гребаное расписание! Но потом он вспомнил, с кем разговаривает, и рассмеялся над самим собой, за то, что ожидал чего-то большего от своего очередного «развлечения», как он любил называть эту безымянную «Малышку». Не теряя времени, он ответил:       «Не жалуйся, я ничего тебе не обещал».       От: Малышка       «А ведь мог бы… У тебя или у меня?» Чанель вздохнул.       «У меня. Жди звонка.» Это все, что он ответил, после закрыв глаза и откинувшись на сиденье. Все это приносило слишком много хлопот, но все же он, казалось, не мог прекратить это. На самом деле в этом не было никакого смысла. Этим он просто заставлял себя отвлечься, пытаясь не допустить, чтобы разочарование, скука и притворство съели его изнутри. Чанёль посмотрел на сильно освещенное здание, около которого остановилась их машина, и, простонав, тут же прищурил глаза от мигающих огней. Предстояло столько всего сделать! Уворачиваться от папарацци, улыбаться поклонникам, как будто он совсем не измотан и полон сил, тайно снять другой номер в отеле, незаметно закончить то, что он хотел закончить, так же незаметно покинуть этот другой номер, незаметно заплатить за него и незаметно прожить остаток своей жизни так, будто он родился, чтобы делать всех счастливыми, кроме себя. «Нахуй так жить», – подумал он в который раз за день, когда услышал голос лидера: – Ладно, мальчики, улыбаемся и машем. Дверь открылась, и Чанёль сделал так, как и было сказано, схватившись за сумку мертвой хваткой, пока их телохранитель провожал их через толпу людей в шикарный отель. По крайней мере, ночь не будет такой одинокой.