Чанёль видел это в кино. Он видел фильмы про людей с диссоциативным расстройством идентичности, которые не помнили то, что творили их жестокие личности. И Паку понравились эти фильмы; эта редкая проблема тронула до глубины души. Парень часто задавался вопросом, каково это — встретить такого человека в реальной жизни.
Иногда один человек заставляет его думать, что, возможно, у него тоже такое расстройство, что у него две личности. Этот человек — его хён. Как и сейчас, когда ухмыляясь, хён затягивается свертком, который испускает мягкие волны серого дыма и пахнет, как незаконная травка.
— Ты серьезно? — спрашивает Пак, с сомнением глядя на парня. — Хён, это ведь засрет твой мозг!
— Он уже засрат, малыш, — подмечает хён, снова прикладывая самокрутку к губам, чтобы сделать длинную затяжку. — А это просто маленькая помощь расслабиться. Вот.
Он резко выдыхает дым в лицо Чанёля, заставляя парня отмахиваться, а затем протягивает косяк младшему.
— Нет! — кричит Пак, недоверчиво смотря на хёна. — И ты тоже должен остановиться! Я серьезно! Иначе ты больше меня не увидишь!
Чанёль буквально впился взглядом в своего хёна, а потом понял, что это уже не шутки. У хёна реально две разные личности, потому что парень, который всегда был опорой Чанёля, внезапно сжимает непотушенный сверток в руке и в два шага преодолевает расстояние между собой и Паком. Он грубо хватает его за шею и, чуть не придушив, швыряет Ёля в сторону двери.
Младший даже не успел понять, что происходит. Спину пронзила резкая боль, потому что он, не удержавшись на ногах и падая, смачно впечатался в дверь, а в легкие перестал поступать воздух, потому что хён снова сжал его горло. Чанёль испуганно смотрит на парня и шепчет:
— Х-хё-хён, — изо всех сил стараясь сдержать слезы, изо всех сил стараясь убедить себя в том, что его настоящий хён где-то здесь, рядом, просто спрятался и почему-то не выходит. Чужая рука наконец перестала сжимать горло, а старший поднялся и сделал шаг назад.
— Вставай, — выплевывает хён, — встань на ноги! Сейчас же!
Не теряя ни секунды, Чанёль вскакивает на ноги, морщась от боли и прижимаясь спиной к двери их школьной террасы.
— Ты научился говорить мне «нет», малыш? — прохрипел хён, снова подходя ближе. Настолько близко, что Пак смог почувствовать губами дыхание парня.
Чанёль также почувствовал запах травы, из-за чего к горлу подступала тошнота, но он слишком напуган, чтобы отвернуться. Это не его хён. Его хён добрый и нежный, он называет его Чанёлли и играет с ним в баскетбол.
— П-пожалуйста, — шепчет Пак. — Хён, прошу тебя, вернись. Это же я, Чанёлли.
Хён немного отстраняется от Чанёля, но кладет руки ему на бедро и ухмыляется.
— Классное имя, — подмечает он. — Ты знаешь, что младшие братья делают для своих хёнов, Чанёлли?
Пак морщится. Сейчас его имя из уст близкого человека звучит мерзко. Он может закричать, позвать на помощь, но потом у хёна будут ужасные неприятности. Если бы только его настоящий хён видел всё это, он бы смог всё предотвратить. Сейчас Чанёль смотрит на человека с дикими глазами и видит, как его хороший друг, личный психолог, философ и постоянна поддержка борются за место в этом теле. Так ведь можно сказать, говоря о разных личностях? Теперь взгляд самого Пака меняется с испуганного на печальный и переживающий. Так хочется помочь хёну, но как?
— Ч-что они делают, хён? — шепчет Чанёль, уже не сдерживая слезы.
Хён лишь смотрит на него, а затем достает из кармана еще одну самокрутку. Зажгя её, он затягивается сам и, схватив Чанёля за затылок, резко притягивает парня к себе, чтобы выдохнуть едкий дым прямо ему в приоткрытые губы.
Чанёль неосознанно вдыхает этот яд и заходится сильным кашлем. Он не знает, что хуже — знать, что человек, которому он больше всего доверял, использует его, или факт того, что его легкие горят, горло моментально пересохло, еще и этот ужасный вкус наркоты.
— Они никогда не говорят «нет», — ухмыляется хён, возвышаясь над младшим, и протягивает ему косяк, — Теперь покури сам.
Чанёль так и сделал. Не успев опомниться, его противостояние исчезло. Он снова подчинился своему хёну. Пак слышит биение своего сердца, видит дующий ветер, чувствует запах парящих в воздухе птиц, а еще чувствует вкус своего хёна. Он не понимает, сколько затяжек сделал и как высоко поднялся, пока хён не хватает его за волосы, чтобы насильно заставить отсосать хер старшего.
Кашляя и жмурясь, Чанёль смирился и позволил трахнуть себя в рот, потому что конечности вдруг стали такими ватными, и двигаться совсем не хочется, чтобы противостоять и проявлять своё «не хочу». Он понимает, что всё закончилось, когда хён насильно закрывает его рот, хлопает по щеке ладонью и говорит:
— Глотай.
И он делает это. Чанёль думает, что его сейчас вырвет, но нет. Чанёль думает, что его вырвет, когда он откроет глаза, но, открыв их, он видит перед собой сердитого замдиректора школы, а блевать всё еще не хочется. Косяк валяется у его ног, что в итоге приводит к проблемам.
Пака отправляют домой и на неделю отстраняют от занятий. Уходя со школы с рюкзаком на спине и чувствуя на себе неодобрительные взгляды, он не говорит ни слова про своего хёна не потому, что не помнит, что произошло, а потому, что лучше от этого точно не станет. Он уходит домой, все еще чувствуя вкус травы на своем языке, потому что не успел прополоскать рот. Возможно, эта хрень не такая ужасная, как казалось. Возможно, ему даже понравилось.
В этот же вечер, сидя на лавочке перед своим домом, слишком потерянный, чтобы думать и слишком обиженный, чтобы что-то делать, Пак Чанёль замечает приближающуюся фигуру. Он наблюдает за тем, как хён медленно подходит к нему, он замечает его грустные, обеспокоенные и полные тепла глаза, и собственные наполняются слезами, когда хён встает перед ним на колени и обнимает, поглаживая затылок, как он обычно делает, если Чанёль ранится.
— Всё хорошо, Чанёлли, — доносится до младшего голос хёна, который будто бы и не помнит, что сделал с ним всего четыре часа назад. — Я знаю, что ты не наркоман. Я помогу остановиться. Не волнуйся, Чанёлли. Мы исправим эту ошибку вместе. Ты не один.
«Ты не один».
Пак Чанёль, вздрогнув, просыпается.
Он садится и трет глаза, проклиная себя за то, что забыл закрыть шторы перед тем, как уснуть. Парень вздыхает, смотрит в окно и жмурится от яркого солнца. Каждый раз, когда Чанёль думает о чем-то перед сном, анализирует какие-то свои поступки или просто что-то вспоминает, кадры из прошлого появляются в его сне.
Он давно это пережил, прошлое больше его не мучает, но и никуда не исчезает. Одна из теней этого самого прошлого застряла в его голове, чтобы каждый раз напоминать о том, через что ему пришлось пройти. Когда Чанёлю кажется, что хуже быть не может, он вспоминает, что хуже было. У многих школьные годы счастливые, но его счастье было перечеркнуто всего за час, за который откололась маленькая частичка его души и повлекла за собой полное разрушение.
Чанёль никогда не забудет, как стал причиной ужасного поведения своего некогда лучшего друга. И хён, будто зная это, каждый раз наказывал Пака за это. Чанёль пытался притворяться, будто ничего не происходит, но однажды он сорвался. Теперь знаменитый и прежде измученный молодой человек любит считать себя счастливчиком только потому, что перестал вспоминать весь ужас своих школьных дней. Это заставляет его чувствовать себя виноватым, и независимо от того, сколько боли Чанёль способен перетерпеть, эту вину он просто не мог вынести.
Да, вина. Это всё, что гложет его с тех пор, как он последний раз почувствовал себя счастливым. Почувствовал себя счастливым рядом с Бэкхёном. Он не понимает, что заставило Бэкхёна сбежать. Скорее всего Бёном двигал здравый смысл, который сейчас движет и Чанёлем. Если кто-то от вас убегает, проблема, очевидно, в вас. И поэтому каждый день Пак чувствует себя виноватым за то, что заставил Бэкхёна думать, что ему не комфортно, за то, что не нашел правильного подхода к парню, который достоин быть любимым и защищенным от проблем.
И вот, решился он начать действовать сразу после того, как Чондэ покинул его квартиру. Бэкхён теперь работает, а людям, которые только начали строить свою карьеру, непросто будет взять и слиться без последствий. Поэтому Чанёль приказал себе собрать все силы в кулаки. Он поедет к Бэкхёну. И вернет его.
***
Бэкхён складывает одну ногу на другую, сидя в обычной гостиной с минимальным декором. Он смотрит на большой книжный шкаф напротив того места, где он сидит, и обводит глазами множество толстых книг, которые вызывают в нем интерес, потому что Бэк с шести лет является книжным червем.
Он переводит взгляд на свои часы и понимает, что пришел на десять минут раньше. Еще парень замечает, что нервничает в 10 раз сильнее, чем когда-то по скайпу с Чунмёном, который проводил собеседование. Ожидая, Бэкхён нетерпеливо постукивает пальчиками по подлокотнику дивана, пытаясь удержать в себе желание открыть книжный шкаф и уткнуться с носом в первую попавшуюся книгу. В итоге он терпит неудачу.
Журналист проходит в другой конец комнаты и читает названия книг через стекло. «Психология: история», «Основы клинической психиатрии», «Шизофрения», «Психометрия», «Психиатрия и психология» и множество других изданий по смежным предметам послушно стояли на своих местах. Бэкхёна удивляет факт того, как много книг было издано только по одной теме. Когда он решился открыть шкаф и достать довольно объемную книгу о снах, позади раздался голос:
— Вы первый, кто заинтересовался моей библиотекой!
Бэкхён подпрыгивает от неожиданности и быстро закрывает стеклянную дверцу, после чего поворачивается, удивленно смотря на молодого китайца с темно-русыми волосами. Мужчина улыбается, пряча руки в карманах своих брюк, и Бэкхён замечает на его левой щеке очаровательную ямочку, из-за которой почему-то кажется, будто этот человек самый добрый и надежный во всей планете.
Бэкхён нервно смеется и отвечает:
— Ну, это настоящая коллекция!
— Я держу их в качестве теста, — признается Чжан. — Сразу видно, когда появляется пациент, который любит читать. Если они в итоге не подходят к книжному шкафу, значит у них голова занята совсем другими мыслями. У тебя, похоже, нет.
Бэкхён немного хмурит брови.
— Проницательно, — отмечает он.
— Знаю, — отвечает доктор, пожимая плечами. — Но я не скажу про тест, если человек не заинтересуется моими книгами. Ты первый, а значит — единственный человек, который знает о функции этого шкафа.
Бэк медленно кивает, будто признавая, что в последнее время всё-таки не настолько поглощен своими мыслями, как казалось изначально.
— Проходите, — говорит доктор Чжан, указывая на дверь, из которой он только что вышел. — Здесь я провожу свои сеансы.
Бэкхён следует за новым знакомым в другую, довольно большую комнату, в которой стоит еще один не менее впечатляющий книжный шкаф, очень удобный диван, аккуратный деревянный стол и большое кресло со странным маленьким журнальным столиком рядом.
Бэкхён смотрит на книги, и его глаза увеличиваются в размерах. Это не учебники. Это рассказы, причем самые разные — от классики до триллеров и художественной литературы. Он переводит взгляд на доктора, который теперь сидит в кресле с небольшим блокнотом в руках и круглыми очками в металлической оправе на лице, которые почему-то делают его похожим не на умника-специалиста, а на принца.
— Присаживайтесь, Бэкхён, — улыбается он, кивая на диван.
Бэкхён повинуется.
— Так, хорошо, — задумчиво говорит доктор Чжан, — теперь, прежде чем мы начнем, скажите мне, что бы предпочли съесть: что-нибудь сладкое или острое?
Бэкхён прищуривает глаза. Ну конечно же! Что бы ни спросили специалисты и психологи, это всё — тесты! Бэк не знает, к какому выводу придет доктор Чжан, если парень скажет, что выбирает острое.
Но дотор смеется, прерывая его мысли.
— Я не пытаюсь что-то проанализировать, Бэкхён, — говорит он. — Я спрашиваю это, чтобы быть учтивее в следующий раз. Ужасно грубо не предложить гостю что-нибудь перекусить.
Бэкхён вздыхает.
— Извините, — произносит он. — Вам не нужно ничего для меня готовить, сэр. Я пришел сюда после того, как плотно пообедал, так что всё в порядке.
— Это хорошо, — улыбается мужчина, — но, пожалуйста, зовите меня Исин. И, не против, если мы перейдем на «ты»?
Бэкхён кивает.
— Теперь, — Исин откидывается на спинку стула. — Ты говорил по телефону, что хочешь кого-то забыть?
***
К тому времени, когда Бэкхён покидает дом Исина, на улице уже темнеет. Они разговаривали три часа, но Исин взял оплату только за два. Видимо, в первый день занятий последний час идет бесплатно.
Бэкхён приятно удивлен. Он признает, что поначалу чувствовал себя неловко, рассказывая незнакомцу о своих самых глубоких, самых уязвимых моментах, но по ходу сеанса Бэкхён чувствовал себя более непринужденно. Исин отпустил его после того, как записал план на месяц, чтобы помочь Бэкхёну потихоньку справляться со всем, что его мучает.
Он тихонько напевает мелодию, пока такси катится по оживленным австралийским дорогам, чувствуя себя намного легче, чем до встречи с врачом. Он ожидал, что Исин скажет, что его проблема на самом деле никакая не проблема, и что Бэкхёну следует просто взбодриться и расслабиться, но доктор выслушал его и кивал, соглашаясь с некоторыми моментами, будто, если бы сам Исин был на его месте — чувствовал бы то же самое.
Китаец также рекомендовал Бэку посвятить работе свои душу и сердце, потому что, как только Чанёль покинет его мысли, останется только работа, и если он не расставит приоритеты, то не получит желанное удовлетворение.
Честно говоря, Бэкхён всё еще не полностью уверен, что действительно хочет полностью вычеркнуть Чанёля из своей жизни, несмотря на то, что Чондэ с ним контактирует. Неужели это всё? Разве люди не должны страдать из года в год после расставания, прежде чем найти в себе силы и идти дальше? Но, опять же, что бы ни связывало его с айдолом, это вряд ли были романтические отношения. Бэкхён грустно улыбается этим мыслям. Возможно, они были просто страстными любовниками, бесконечные разговоры и нежности которых длились всего три дня, прежде чем Бэкхён понял, что недостаточно хорош для вселенной под именем Пак Чанёль. Оглядываясь назад, Бэкхён даже рад, что это не превратилось во что-то серьезное. Если всего спустя три дня, проведенные с ним, Чанёль заставляет его обратиться к психологу, что было бы, если бы они провели вместе больше времени? Бэкхён бы слег в дурку? Или покончил бы жизнь самоубийством?
Примерно через полчаса Бэкхён уже ехал по своей улице. Входящий звонок Чондэ заставил улыбнуться. Как-никак, он всё равно скучает по своему другу и рад слышать его голос.
— Чондэ, любовь моя, — довольно говорит Бэкхён, расплачиваясь с таксистом и выпрыгивая из машины. — Что заставило тебя совершить международный звонок? Это недешево, дорогой.
Но Чондэ не смеется и даже не подкалывает его, как обычно.
— Бэк, — кажется, парень на другом конце трубки задыхается. — Бэк, ты где?
— Собираюсь зайти домой, — отвечает Бэк. — Ты какой-то странный-
— Кое-что случилось, — перебивает его Чондэ, — Бэк…
Продолжение слов Бэкхёну не понадобилось. Он уже понял, что случилось.
Посмотрев в сторону входной двери своего дома, он замечает силуэт, сидящий на крыльце в безразмерной толстовке и капюшоне, тень которого падает на лицо. Тем не менее, это не мешает Бэкхёну узнать этого человека и увидеть в его глазах неподдельную печаль и вину.
Пак Чанёль, прямо как тогда в их с Чондэ общежитии, снова появился на его пороге.
