Змеиная сказка

Звенела жесткая осенняя трава. На волчий далекий вой отзывались собаки. Все эти звуки колыхали ночь, как брошенные камни воду. Мороз казался сильнее от света звезд и украденной тучами луны. Парень шмыгал носом и вытряхивал в рот последние капли медовухи, которую он не успел распить на пиру, так как был занят перетаскиванием княжеских даров в повозки под вечер. Эти капли попадали ему больше на усы и бороду, чем в рот, и ему запах хмеля, пропитавший волосинки, всю ночь щекотал нос. Однако он перебивал зловоние конюшни, где бедолага и плюхнулся почивать. В сене дремали и храпели другие мужики. Фыркала кобылка. Она явно была чем-то обеспокоена. В левом крыле княжеского дома как раз возле конюшни сопели детишки, открыв слюнявые рты. Проступивший краешек луны нежным и мягким, но холодным светом освещал их лица. Светловолосый мальчик лет восьми громко и тревожно дышал. Веки его дёргались, а из глотки выползали странные звуки. В этой прохладной темной ночи он проснулся. Снова залаял пёс. Взгляд мальчика приковал тонкий луч, струившийся из небольшой прорехи в крыше. Этот луч в полночной мгле, отливавшей слабым свечением, казался ярким и лишним. Он заметил, что струя света падает к угаснувшему часа два назад очагу. Мальчик вдруг осознал, как щекочет холодок его глаза и щеки. Но от воздуха ли? Что ему снилось? Он не помнил сна, но помнил чувство глубокой тоски по своему дому. Он покинул Ландарн, будто навсегда. Но этого не может быть! Ведь я завтра буду там! Мальчик попробовал себя успокоить мыслями о родном поле, которое он особенно любил летом с высокой травой, дымящейся сдобой с ландарнской специей, свою хижину на окраине леса. Они построили ее вместе с отцом, и пригласили туда мать. Там не было никаких княжеских слуг и забот. Они просидели в ней целый день. Отец поджаривал белок, а мать учила его держать лук. Тогда ему было пять лет. Вспоминая о матери, особенно ее руки и тугую косу, он засыпал, чувствуя нагрев всего тела под шкурами. Мать ему напевала сквозь воспоминания. Что-то зашипело. Мальчик открыл глаза с немым испугом. Оглянулся на детей рядом, но все спали, как убитые. Тогда снова послышалось шипение. Мальчик понял, что оно доносится со стороны очага. Он прищурился и осознал, что к нему что-то ползет. Он весь сжался. - Ты боишшшься, Эйдисссс? – прошуршало во тьме. Мальчик попытался сжаться еще больше и потянул шкуру к шее, зажав их в кулаках, глаза его смотрели зорко, он видел извивающуюся струю темноты на полу. - Тебе не сссстоит так пугатьссся. Теперь это было не шипение, а стрекот. Наступила тишина. Струя подняла свое тело вверх. - Ведь ты будущщщий влассститель..., - снова послышался глухой голос, скорее похожий на шорох. - Кто ты? – полушепотом выдернул из себя Эйдис. Шипение. - Я приползла, шшштобы ссссказать пророчессство моего народа... И убедитьссся, шшто ты его усслышишшшь и поймешшшь. - Пророчество? – мальчик был напуган, хоть и понял, что его не тронут сейчас. - Слушшай его, Эйдис, сын Харальда. Мы придем за тобой в твоё шшессстнадцатилетие, - существо выползло на свет и Эйдис увидел золотые глаза гада, - и наречём тебя царём змеиным! Последние слова прошипелись резко. И вмиг всё исчезло. Рядом кто-то проснулся. Длинные светлые волосы были похожи на лунные нити паутины. Девочка с огромной неохотой заставила глаза открыться. Они резали. - Эйдис? Она увидела, что мальчик прижал шкуру и смотрел снова на луч. - Эйдис, всё в порядке? Я слышала какое-то шипение. Это ты? – она едва могла расшевелить язык. - Сольвейг..., - мальчик не мог сосредоточиться. - Спи. Мне просто приснился дурной сон. - Может, потому что ты не хочешь завтра уезжать отсюда в Ландарн? Мама говорила, что когда расстроен, может присниться плохое. Девочка улеглась, а мальчик закрыл глаза. Его тешила мысль, что еще один живой человек в этой тьме не спит. - Расскажи, что за сон? – спросила девочка, как можно тише. Мальчик лег на другой бок, показав девочке лишь спину. - Мне приснилась змея, - перед ним снова возникли золотые глаза и черный раздвоенный язык. - Она сказала, что я стану змеиным царём, и они придут за мной, - мальчик знал, что Сольвейг не воспримет это всерьез, но, с другой стороны, ему хотелось, чтобы кто-то смог посмеяться над этим и сказать, что он чудак, и такого на самом деле не произойдет. - Ты не можешь быть змеиным царём, ты будешь человеческим князем, - её сладкий шепоток будто влил в сердце Эйдиса приятное зелье. - Если они придут, твои воины защитят тебя. Пусть выберут себе царя среди змей. - Да, Сольвейг. Это всего лишь сон. Мальчик долго прислушивался к дыханию девчонки, ему захотелось ощутить ее сон своей душой. С ней ему было намного спокойнее.