Приятно познакомиться

В споре с женщиной проигрывать нужно уметь достойно. Конечно, в идеале с ней вообще лучше не спорить, если проиграть не готов, но что поделать, когда проиграл лучшей подруге? Антон зарекался с Ирой больше не спорить, никогда и ни за что на свете, но каждый раз забывал о своем обещании. Вот и в этот раз все зашло уж слишком далеко. Да и выглядит он сейчас глупее некуда. — Антош, ну хватит, проиграл — исполняй уговор. Слышишь? Это будет весело, — хихикнула темноволосая девушка в темно-синем вечернем мини и туфлях на шпильке, стоящая у двери в душевую. — Антош, ты слышишь? Я уже готова. Я уже даже накрасилась, тебе не придется меня ждать, я даже переодеваться не буду. — Ир, иди без меня, у меня эти дни, — произнес из-за двери парень, и девушка фыркнула от смеха. — Шастун, выходи немедленно, будь мужиком. — А я теперь по твоей милости не мужик, так что имею право истерить, — доносится из-за закрытой двери и Ира закатывает глаза. — Прекращай. Кстати, я Позову звонила, он уже подъезжает. — Кузнецова, какая ты… — доносится из-за двери и она, щёлкнув замком, медленно приоткрывается. Ира тянет створку на себя, чтобы, в случае чего, предотвратить побег товарища, и замирает, восторженно выдыхая. На пороге в ванную стоит довольно высокая белокурая красотка в черном облегающем платье до колена, идеально подчёркивающем ее стройную фигуру. Красивые волосы до плеч, идеально наложенный макияж оттеняет красоту зеленых глаз девушки, бледно-розовая помада придает губам объема, на тонких запястьях — браслеты, на длинных пальцах — кольца. Стройные, обтянутые ажурными чулками ноги девушки обуты в зелёные лодочки на небольшом каблучке, что делало её еще выше. Две девушки, наверное, еще б долго не сводили с друг друга глаз, если бы по квартире не раздалась трель дверного звонка. Кузнецова, вздрогнув, кинулась открывать. — Привет, — в дверном проёме показался невысокого роста парень в очках, клетчатой рубашке и джинсах. — Привет, Дим, — улыбнулась темноволосая девушка и поцеловала мужчину в щеку. — Ну что, вы готовы? А где Антон? — Дима проходит дальше по коридору, натыкаясь взглядом на стоящую спиной к нему светловолосую девушку, обхватившую себя за плечи. — А Антона сегодня не будет — с нами будет моя подружка, — Ира закусывает губу и хмурит брови, а затем, смеясь, утыкается лбом в спину девушки. — В смысле? — произносит Позов, ничего не понимая. — Тебе в рифму ответить? — басит белокурая красотка и оборачивается к мужчине лицом. — Ты меня, сука, еще трахни, че пялишься так? — Мать моя, — тянет лучший друг, открыв рот, и тут же кашляет, стараясь не смеяться в голос. — Иди нахрен! — белокурая красотка скидывает лодочки и походкой ковбоя после часового родео исчезает в спальне. — Ну, Шастун, блин, — подскакивает Ира и уже чуть тише добавляет. — Ну как тебе? — Отпад, — шепчет Позов, и двое друзей вздрагивают от резкого окрика. — Идите вы нахер, я все слышу! Я никуда не пойду, я похожа… блять, похож на проститутку, — беснуется светловолосый парень, который уже успел стянуть белокурый парик и дымил паровозом в открытое окно. В вечернем платье до колена это выглядело весьма эпично. — Шаст, не гони, ты красотка, — улыбнулся Позов, ничуть не смущаясь убийственного взгляда, который метнул в него Антон. — Нихрена себе проститутка, в платье от Диор, хороша, блин, проститутка. Да я столько денег в него вбухала, — возмутилась Кузнецова и бросила зелёные туфли на постель. — Хорош истерить, надевай давай. Королева драмы. Я столько времени угробила, чтобы эту шпалу превратить в женщину, а он теперь орет, что не пойдет. Пойдешь как миленькая, плавной походкой от бедра. Надевай парик, мы опаздываем! — Стерва, — шипит высокий парень и выбрасывает окурок в окно, а затем натягивает туфли и парик, упирая руки в бока. — Охуенная красотка, да? — Мда, — протягивает Дима и отходит в сторону. — Только ты материшься, как сапожник, красотка. Не матерись, ты же девочка. — Мне теперь что, одуванчиками срать? — съязвила «девочка» и плавной походкой поскакала в коридор. — Ничего, я еще сделаю из нее леди, — улыбнулась Ира, подхватывая свою сумочку. — Долго вас ждать? — доносится уже от двери и друзья, смеясь, выходят из комнаты. В небольшой коттеджный поселок «Снегирь» добирались около часа. На улице уже темнело, когда машина Позова въехала в поселок и покатила по ровной асфальтированной дороге в поисках нужного дома. Сидящие на заднем сиденье девушки молчали, вернее, молчала длинноволосая блондинка. Ирина, кажется, переживала больше всех, давая последние наставления. На вечеринке, куда они ехали, будет много народу, где никто друг друга почти не знает, поэтому шансы на провал были минимальны. — Главное, веди себя спокойно, походка от бедра уверенная, больше улыбайся. И не пей, слышишь? А то начнешь мне тут, — Ира вздохнула и поправила прическу. Небольшой двухэтажный дом, выстроенный немного в стороне от своих собратьев, приветливо горел огнями. Дима зарулил в открытые ворота и припарковался на свободном месте. Машин Антон насчитал около десяти, а это значит, что народу в доме и впрямь будет очень много. Ну ничего, главное — выдержать до утра. А там чары спадут, и он сожжет нафиг этот гребаный парик и эти туфли, которые натирают до невозможности. А еще платье, которое слишком сильно обтягивало его зад. Пока шли по широкому двору к дому, Антон успел несколько раз подвернуть ногу, выматериться, почесать зад, получить по рукам от Иры и возненавидеть тот день, когда он проиграл ей на спор желание. Какие у Кузнецовой хреновые желания. Напялить на него женское платье, парик и так пойти на вечеринку — было просто верхом извращения. Уже от широкого крыльца, на которое они поднялись, были слышны громкая музыка и голоса, которые пытались эту музыку переорать. — Ни пуха ни пера, — Ира ободряюще улыбнулась и толкнула входную дверь. В прихожей Антон обернулся на зеркало на полстены и улыбнулся сам себе. А что, впрочем, это немного забавно. Девушка из него вышла очень даже не дурная. Особенно грудь третьего размера. — Красотка, — одобрил шедший позади него Позов, и, если бы не манеры прекрасной девушки, Антон бы с радостью отвесил смачный пендаль лучшему другу прямо ногой в туфле сорок третьего размера. А так он лишь показал ему средний палец и, перехватив поудобнее клатч, в котором лежали сиги, бодренько посеменил в гостиную, где, судя по всему, и проходила тусовка. А еще был бар, музыка и невероятное количество народу. Всех их Антон не знал, ну, кроме нескольких подруг: Иры, Оксаны и Кати, которые тоже здесь присутствовали. Наверное, со стороны это выглядело комично, когда сексапильная блондинка, скромно потупив глазки, подперла стенку и, кажется, не знала, что же делать дальше. Разномастная толпа гостей то и дело мелькала перед глазами, пока взгляд Антона не встретился с небесно-голубыми глазами парня, стоявшего у барной стойки. Высокий темноволосый красавчик в белой рубашке, с закатанными до локтя рукавами и синих джинсах. «Такого валить и трахать» — пронеслось в голове у блондинки, и Антону захотелось убиться об стену. Что за дикие мысли у него в голове? Улыбнувшись голубоглазому незнакомцу, Антон отвёл взгляд и обернулся на Иру, которая порхала, словно бабочка, наслаждаясь вечеринкой. Какое тут наслаждение, когда единственным желанием было нажраться и забыть это все как страшный сон? — Арс, Арс, ты посмотри, какая цыпочка, — к темноволосому парню подскочил его друг Сергей, и Арсений ухмыльнулся. — Видел. — Просто конфетка, а какие ножки. Арс, кто это? — Пока не знаю, но думаю скоро узнать, а ты слюни подбери. Кто тут хозяин вечеринки, а? — усмехнулся Арс и сделал знак бармену. — Два бокала мартини. — Ну ты и сука, Попов, — беззлобно произнес лучший друг и отскочил тут же куда-то в глубь комнаты кадрить других красоток. Антон уже готовился весь вечер провести у этой замечательной стены с висящими на ней картинами Айвазовского. А что, очень даже неплохие картины. Главное — остаться незаметным, авось, пронесёт. — Интересуетесь живописью? — раздается за его спиной и девушка вздрагивает. — Я сразу вас заметил. Разрешите восхититься вашей красотой? — произнес бархатный голос, и блондинка обернулась. Позади стоял тот самый голубоглазый красавчик, и вблизи он выглядел еще более потрясающе. — Простите, это вы мне? — проблеяло нежное создание, и Арсений усмехнулся. — Конечно же вам. Разве кроме вас здесь еще кто-то так же прекрасен? — нахально врал красавчик, и Антону стало смешно. — А вы это всем девушкам говорите? — Давайте выпьем за знакомство и перейдем на «ты», — мужчина протягивал бокал с мартини, и Шастуну это уже не нравилось, но отказаться выпить он не мог, поэтому, взяв бокал, замер. И как прикажете себя вести дальше с этим назойливым парнем? Нет, один вариант, конечно, был, но он же девочка. Был бы он Антоном Шастуном — послал бы этого красавчика нахер. Хотя, что это он, будь он Антоном Шастуном — этот парень к нему бы не подошел. — А мне мама с незнакомыми мужчинами пить не разрешает, — хихикнуло юное создание, и мужчина расплылся в улыбке, протягивая руку. — Арсений. — Антон…нина, да, меня зовут Антонина, — девушка слегка замешкалась и протянула свою руку в протянутую ладонь. Пальцы мужчины были очень тёплые. Он в один миг сжал в своей ладони хрупкую худенькую ручку и припал к ней губами. — Приятно познакомиться. Антона бросило в жар, и, кажется, сердце, совершив кульбит, грохнулось куда-то под ноги этому долбаному Дон Жуану. Хорошо, что Арсений не увидел панического ужаса в глазах девушки, так как, не поднимая головы и не выпуская из своей руки хрупкое запястье, с интересом его рассматривал. — Какие красивые руки, длинные музыкальные пальцы… — Выпьем? — резко прервала его девушка и, чокнувшись с бокалом голубоглазого кавалера, одним махом его осушила. Выпить было нужно, просто жизненно необходимо, так как по-трезвому воспринимать действительность было просто невозможно. — Ого, — усмехнулся Арсений и глотнул из своего бокала. — Я очень рад, Антонина, что судьба свела нас здесь вместе, — вещал долбаный интеллигент, и на миг Антону показалось, что он на балу, а не на вечеринке, где к концу вечера все поупиваются вусмерть. — Простите, разреши, я украду у тебя свою подругу, — за спиной неслышной тенью материализовалась Кузнецова и, не дожидаясь разрешения, потянула блондинку в другой конец зала. — Антон, он что, тебя клеит, или мои глаза мне нагло врут? — Я вообще не знаю, кто это такой. Прицепился как холера. Ир, давай уедем, — Антон сложил ладони в мольбе и уткнулся носом в макушку своей подруги. — Это Арсений Попов, шоумен, между прочим, хозяин сегодняшней тусы, его многие знают. Терпи, Шастун, я могу гордиться. Вон из тебя какую красотку сделала — все мужики липнут. Развлекайся, крошка, много не пей, — хохотнула девушка и, чмокнув подругу в щеку, мгновенно скрылась в толпе. Нет, такое на трезвую голову ему не вынести. Блондинка вздохнула и плавной походкой парализованной утки направилась к барной стойке. — Водки! — чуть охрипшим голосом заявила длинноногая красотка, и стоящий за стойкой парень вмиг исполнил заказ. Ночь была тихой и звездной, в поселке стояла тишина, кое-где горел свет, и лишь на их участке веселье било через край. Антон курил, с наслаждением выпуская в ночное небо сизый дым, держа сигарету в одной руке и ненавистные туфли в другой. Какое наслаждение — просто снять каблуки, вот бы еще стянуть ненавистное платье, и тогда кайф полный. — Тонечка, скучаешь? — мурлыкнул со спины бархатный голос, и Антон едва не подавился дымом, спешно натягивая уродские туфли. Сильные руки приобняли за плечи, и Антон ощутил, как сотни мурашек пробежали по его телу, когда слегка нетрезвое дыхание защекотало его шею. — Нет, отдыхаю, — блондинка дернула плечиком, сбрасывая с себя теплые ладони, и плечам тут же стало холодно. Почему он не замечал этого раньше? — Ну что ты тут одна куришь? Какой кошмар, — Арсений отобрал у девушки сигарету, не замечая ее слегка офигевшего взгляда, а-ля «Ты что, парень, прихуел?». — Пойдем потанцуем. Пойдем, — Арсений тянул девушку в дом, и Антон едва не навернулся об свои ноги. — Я не умею, не хочу, не буду, — слабые попытки воспротивиться ни к чему не привели. Они снова были в зале, и Попов внезапно дернул девушку на себя, прижимая ближе. Настолько ближе, что Антон почувствовал внушительное выпирающее нечто в районе ширинки партнера по танцам. Крепкая рука заскользила по спине на талию, вторая крепко переплелась с пальцами худенькой ручки. Их лица оказались слишком близко к друг другу, и Шастун утонул в глазах напротив, которые светились пьяным счастливым блеском. — Я не умею, — пискнуло белокурое создание, и Арсений улыбнулся, слегка наклонившись ближе, зашептал: — Я научу, доверься мне, все получится. Антон сглотнул, не в силах отвести взгляда, чувствуя, как гулко бьется его сердце. — Расслабься, — вновь тихий шепот до мурашек, и парень выдыхает. Заиграла какая-то медленная мелодия, но ни слов, ни исполнителя Антон не слышал. Он просто поплыл, ведомый сильными и нежными руками, утопая в пьяном океане. Было настолько хорошо, что в один момент стало пофиг на все. Краем глаза Антон заметил, как Позов, радостно хихикая, навел на них камеру телефона, и Шастун, мысленно пообещав себе убить доморощенного блогера, вновь растворился в музыке. Арсений танцевал как бог, и парень, кажется, забыл о том, где он, кто он и кто перед ним. В себя он пришел, когда обнаружил, что музыка закончилась, а сильная рука переместилась на его зад и теплые губы коснулись его губ. — Пусти, — Антон с силой толкнул мужчину в грудь и ринулся прочь из зала. Кажется, его только что чуть не поцеловали на глазах у сотни пьяных людей. Хотя какая к черту всем разница? Он же девушка. Так что теперь его можно лапать первому встречному. Антон жадно закурил, прижавшись спиной к стене дома, и прикрыл глаза, стараясь унять сердце, которое буквально норовило вырваться из груди. В доме громко бухала музыка, и от этого сердце билось еще сильнее. Кажется, вечеринка набирала обороты, и пьяных становилось все больше, а еще тех, кто желал выпивки и плотских утех одновременно. Последних заметно прибавилось: и тут и там Антону встречались целующиеся пьяные парочки. И смотреть на это трезвым взглядом было нереально. Антон переместился поближе к бару и заказал себе бутылку мартини, наплевав на Кузнецову, которая танцевала пьяное танго, больше похожее на прелюдию к сексу, с каким-то парнем со смешным хвостиком на голове. Антон отвернулся, вливая в себя очередной шот, и обвел глазами зал: Арсения нигде не наблюдалось. Радоваться этому факту или огорчаться Шастун пока не решил, и поэтому выпил еще. Наверное, со стороны он выглядел отвратительно. Пьяная длинноногая блондинка с размазанной губной помадой и туфлями наперевес дрейфовала по второму этажу в поисках туалета или комнаты, где можно тихонько упасть. В первой трахались, во второй собирались, в третьей спал Позов в обнимку с какими-то двумя дамами, и Антон прикрыл дверь, выключая камеру и глупо хихикая. Внезапно дверь напротив приоткрывается, и кто-то тянет Шастуна за руку в темноту. — Тонечка, — жаркий шепот опалил ушную раковину, и до того, как Антон успел пикнуть, его рот заткнули жадным поцелуем, а сильные руки заскользили по телу, не давая возможности вырваться. — Ужасно тебя хочу, как только увидел, с первого взгляда, — шептали губы, впиваясь в шею, зубы кусали плечи. Сильные руки сжали ненастоящую грудь, а затем переключились на ягодицы. — Нет, — девушка взвизгнула, руками пытаясь оттолкнуть от себя жаркое тело, но Арсений был сильнее. Гораздо пьянее и сильнее, чем Антон. От жарких прикосновений стало дурно, а ещё начало вставать то, что по сути у нормальных девушек вставать не должно, ибо нечему. Пьяный Арсений Попов, видимо, не замечал ничего вокруг и больше всего его интересовал зад белокурой чаровницы. Антон взвизгнул, когда широкая ладонь легла на бедро и коварное платье поползло вверх, оголяя зад. Чужие губы припали к ключицам, шее и загривку, и Шастун застонал, выгибаясь под страстными поцелуями и ласками. Где-то в доме продолжала грохотать музыка, и хоть кричи — не кричи — все равно никто не услышит. Девушка, тихо постанывая, всё ещё пыталась сопротивляться. Платье неумолимо ползло вверх, Арсений Попов желал и хотел и, кажется, всегда добивался поставленных целей. — Твою мать, — прошипел Антон, когда жаркое тело вдавило его в мягкую постель лицом в подушку, а чужие зубы впились в его ягодицы. — Арс, не надо, Арсений! — девушка вскрикнула, когда влажный язык скользнул между двух половинок в девственное колечко сжатых мышц. — Какая ты вкусная, — шепнул Попов, и парень застонал, сцепив зубы. Арсений танцевал как бог, целовался как бог и, кажется, так же искусно доводил до оргазма. Пытка ласками заставляла кричать, извиваться, наплевать на все и едва не кончить. В полумраке комнаты извивались тела, и хорошо, что Попов не видел, что у его партнёрши болтается между ног. Они оба были пьяны, а Антон сошёл с ума и получал наслаждение от того, что Арсений делал своими пальцами у него в заднице. Было больно, было ужасно больно, но боль, смешанная с наслаждением, приносила такой кайф, что Шастун едва не скулил, двигая рукой по своему собственному налитому кровью члену. Природная смазка текла по бедрам, и, кажется, мужчине это нравилось. Горячая головка медленно скользнула вперед, и девушка взвизгнула. — Малышка, ты сводишь меня с ума, ты так кричишь, что можно кончить, — простонал Арсений и резко толкнулся вперед, входя до упора. Шастун вскрикнул, сгребая в кулак простынь и закусывая угол подушки. От разрывающей боли внутри хотелось бежать, но бежать было некуда. — Больно, — хрипло зашипела девушка, рукой пытаясь оттолкнуть от себя жаркое тело. — Прости, — выдохнул мужчина, перехватывая тонкое запястье и зажимая его у нее за спиной. А затем он вновь толкнулся вперед, затем снова и снова, постепенно набирая обороты, вбивая дрожащее тело в мягкий матрас. Резче, чаще, глубже, наслаждаясь узостью и жаром внутри партнерши. Антон скулил в подушку, надрачивая себе в такт с сумасшедшими толчками. И в какой-то момент перестало существовать все, кроме безумной страсти, тяжелого дыхания и мокрых шлепков о ягодицы. А после Арсений, до боли сжав его бедра, кончил, изливаясь глубоко внутрь. Шастун застонал, кончая в свою ладонь, и без сил повалился на кровать. Крепкая рука сгребла его ближе и, приобняв за талию, замерла. Антон вырубался, чувствуя на своей шее мерное дыхание засыпающего мужчины. Солнце из-за неплотно прикрытых штор било прямо в глаза, и Арсений не сразу понял, где он и что произошло. То, что вчера была вечеринка, — это было неоспоримым фактом, тишина в доме оглушала, видимо, все еще спали. То, что он вчера напился, тоже понятно. И, кажется, у него был секс. Потрясающий секс с очаровательной девушкой. Арсений хмурится, приподнимаясь на постели и сгребая со своей головы блондинистый парик. Это еще что за хрень? После под руку попалась зеленая туфля и ажурный чулок, наброшенный на одеяло на соседней стороне кровати. Под одеялом явно кто-то был. Возможно, его новая знакомая, тогда откуда парик? Как некстати вспомнились все анекдоты, в которых девушка смывает макияж, ресницы, брови и остается от нее страх божий. Что же ждёт его там, в неизвестности? Арсений аккуратно отодвигает край одеяла, оголяя худенькое плечо, а затем тянет одеяло вниз, но оно не поддается — лежащий под ним усиленно держит оборону, и темноволосый мужчина, сцепив зубы, с силой дергает за него, отбрасывая на другой конец комнаты. Несколько минут зеленые и голубые глаза пронзают друг друга насквозь. Зеленые полны страха и отчаянья. То, что вчера было прекрасной девушкой Антониной, за одну ночь трансформировалось в высокого худого парня в вечернем платье с кокетливо сползшей бретелькой с худого плеча. На ноге болтался ажурный чулок, а в руке была вторая туфля. Арсений переводит взгляд дальше, и парень, краснея, пытается натянуть платье ниже. Неужели с ним он вчера… то есть, он вчера его… и с ним у него был просто нереальный… Юноша вздрагивает, когда мужчина встает с кровати, разглядывая белокурый парик. Арсений оборачивается, замечая, как тот отводит взгляд, хотя несколько минут назад пялился на его зад. — Фух, — Попов выдыхает, отбрасывает парик на кровать, затем надевает боксеры и обходит кровать. Антон вскакивает следом. Кажется, ему сейчас вмажут по морде и выкинут через окно. Обидненько, после вчерашнего-то. Но мужчина подходит ближе, с интересом его рассматривает, медленно протягивает руку, поправляя сползшую бретельку. Шастун вздрагивает как от пощечины, делает шаг назад, молниеносным движением сгребая все свои вещи. Пора отсюда сваливать, и чем скорее, тем лучше. — Русый тебе идет больше, чем блонд, — внезапно раздается за его спиной и Шастун замирает, не в силах обернуться. Он, кажется, уже сто раз проклял тот день, когда начал этот дурацкий спор, который в одну ночь перевернул всю его жизнь. — Я… — Антон сглатывает, не зная, что сказать, и, помолчав, добавляет: — Извини, я пойду. — В таком виде, далеко ли? — Попов иронично приподнимает бровь, и парень закусывает губу. Видок у него, конечно, ещё тот — в этом Арсений прав. Но оставаться здесь равносильно убийству, впрочем, как и смотреть мужчине в глаза. Арсений подходит к шкафу, вынимая оттуда серые спортивные штаны, футболку, и протягивает одежду парню. — Конечно, в платье ты гораздо сексуальнее, Антонина, но лучше тебе переодеться. — Блять, — шипит Шастун, чувствуя, как горят огнем его щеки. — Я пойду, э-э-э, спасибо. — Кофе будешь? — мужчина, видимо, не готов так просто отпустить своего ночного гостя. — Кофе? Кофе буду, — Антон притормаживает у двери, вздыхает, бросая в угол туфли и парик, и устало садится на край смятой постели. Арсений медленно присаживается рядом и протягивает руку. — Слушай, давай заново. Меня зовут Арсений — и это точно. — Антон, меня зовут Антон, — Шастун вздыхает и поднимает глаза на мужчину. — Антон? — Попов улыбается, и юноша, не сдерживая улыбки, отводит взгляд, а Арсений крепко сжимает в своей руке узкую ладонь с длинными музыкальными пальцами. — Приятно познакомиться, Антон, очень приятно познакомиться…