Вырвавшись из клетки

      Рири скинула шаль и легла на кровать, пытаясь сдержать слезы. Счастье, которое принесла ей встреча с Лейфтаном, вмиг улетучилось, оставив лишь тревогу и страх за будущее.       Вдруг в дверь постучали. Ориэль быстро вытерла слезы и, вскочив на ноги, твердым голосом произнесла: — Войдите.       Дверь открылась, и на пороге показался Джанен. Он внимательно посмотрела на непринужденно улыбающуюся Ориэль и, приложив руку к груди, сказал: — Отец ожидает Вас в своем кабинете.       Рири замерла. Отец редко звал ее в свой кабинет, и девушке оставалось лишь гадать, какой повод был на этот раз. — Джанен? — Слушаю, миледи, — Джанен поклонился, сверкнув глазами. — Скажи мне честно, зачем отец зовет меня?       Мужчина молчал, словно обдумывая ответ. — Не проще ли будет узнать самостоятельно? — наконец изрек он и, развернувшись, направился к двери. Ориэль рванулась вперед и схватила мужчину за руку. — Джанен, прошу, расскажи мне!       Дворецкий развернулся и, увидев молящее лицо девушки, тяжело вздохнул. — Миледи, — он мягко сжал ее руки в своих, — я, вероятно, пожалею о своих словах, но пожалуйста, не перечьте отцу. Ему лучше знать, как сделать вас счастливой.       Он отошел и, открыв перед Рири дверь, поманил ее наружу.       Ориэль грустно посмотрела на Джанена, все еще силясь понять, враг он ей или друг. Но делать было нечего. Он пригладила рукой волосы и направилась в кабинет отца.       Всю дорогу в ее голове крутились слова Джанена. «Ему лучше знать, как сделать вас счастливой». Что это могло значить? Глубоко задумавшись, девушка и не заметила, как оказалась около двери в отцовский кабинет. «Отступать некуда», — подумала Рири, мысленно ободряя себя. Она поднесла руку, чтобы постучаться, но так и замерла, пытаясь пересилить страх. — Чего же Вы ждете? — спросил дворецкий, словно тень возникая рядом с Ориэль. — Я? — Девушка сглотнула и посмотрела на дворецкого. — Я боюсь, Джанен.       Дворецкий покачал головой. — Вы — будущий архангел. Вам сейчас страшно, я прекрасно понимаю, но что бы ни ждало вас за этой дверью, вы справитесь и выйдете оттуда с высоко поднятой головой.       По щеке Рири скатилась слеза. — Джанен…       Он лишь улыбнулся в ответ. Это был исключительный человек. Он всегда держался холодно и неприступно, но если дело доходило до поддержки, то Джанен всегда был готов предоставить свое плечо. Он редко улыбался, но улыбка его такой доброй, такой удивительно ободряющей, что тотчас же забывались все несчастья, и хотелось лишь улыбнуться в ответ. Что Ориэль и сделала. В голове сразу же прояснилось. Тыльной стороной руки она утерла непрошенные слезы и кивнула мужчине. — Ты прав, Джанен, как всегда прав, — Она крепко обняла своего старого верного дворецкого. — Спасибо тебе. — Вы же знаете, я всегда здесь для вас, — Он обнял ее в ответ. — А теперь вам пора идти, отец уже заждался вас.       Девушка кивнула и выпустила дворецкого из объятий. Сомнений у нее не осталось.       Ориэль три раза постучала в дверь и вошла, готовая ко всему.       В комнате, как и всегда, горел огонь в камине, освещая тусклым светом небольшой кабинет. Великий архангел Серафиэль, на всеобщее удивление, не любил солнечный совет, поэтому все окна в его комнатах были занавешены шторами из плотных тканей.       Отец сидел на своем обычном месте, но на этот раз он не корпел над бумагами, как того ожидала ангел, а наблюдал за огнем в камине, скрестив руки на груди. Заметив дочь, он поднялся с насиженного места, и подошел к дочери. — Ориэль, — Он поцеловал ее в лоб и проводил до дивана.       Убедившись, что дочь удобно устроилась, он вернулся на свое место и заговорил: — Как ты уже, наверное, догадалась, у меня есть к тебе серьезный разговор.       Рири кивнула, пытаясь расслабиться и вести себя непринужденно, как советовал Джанен. — Ты уже совсем взрослая, девочка моя, и пора бы тебе задуматься о выборе пассии.       Все внутри Ориэль похолодело. — П-пассии? Отец, ну что ты такое говоришь, мне же всего лишь шестнадцать! — Самое время, Ориэль. И я уже нашел юношу, который с радостью займет место твоего мужа.       Страх резко сменился на гнев. Стараясь держать себя в руках, девушка медленно заговорила: — Отец, я уважаю твое решение, но я НЕ хочу замуж. Каким бы замечательным ни был бы мой будущий муж, — она скривилась при этом слове, — я его даже не знаю! Как я выйду за того, кого не люблю?!       Серафиэль покачал головой. — Мне казалось, я воспитал тебя по-другому. В нашем мире уже давно не существует браков по любви, и ты должна была это знать, — Серафиэль сделал глубокий вдох, стараясь скрыть раздражение. — Кроме того, мы уже все обговорили. Сегодня вечером будет бал в честь вашей помолвки, так что тебе лучше выглядеть в наилучшем свете. — О! Так ты меня продать решил, да? — Не продать, — Серафиэль встал с кресла и подошел к занавешенным окнам, поворачиваясь к дочери спиной, — выдать замуж. — Но зачем? — не унималась Ориэль, пытаясь достучаться до отца. — Я еще не готова вступать в отношения! — Правда? — бросил через плечо Серафиэль. — А твои утренние похождения говорят о другом.       Что-то внутри Ориэль оборвалось. Холодный тон отца ясно давал понять, что теперь он это просто так не оставит, и что Ориэль зря начала с ним спорить. — У-утренние похождения? — запинаясь, переспросила девушка, стараясь унять дрожь в голосе. — О чем ты? — О чем? Как там бишь его зовут? — Серафиэль развернулся и сделал вид, что пытается вспомнить. — Ах, точно! — Он щелкнул пальцами. — Разве имя Лейфтан тебе ни о чем не говорит?       Девушка вздрогнула и беспомощно глянула на отца, не в силах подобрать слова. — Как я и думал. Ты очень наивна, если считаешь, что твои интрижки обойдут меня стороной. Подумать только! Встречаться в нашем же саду! Кому в голову взбрела эта гениальная идея? — Ориэль молчала. — Видимо, ты считаешь своего отца идиотом, который дальше своего носа не видит и не слышит, о чем переговариваются слуги.       В комнате повисло напряженное молчание. Девушка сидела, опустив голову, из последних сил сдерживая подступающие слезы. — Не заставляй меня идти на крайние меры, — наконец сказал Серафиэль голосом, полным угрозы. — Если я узнаю, что еще раз встречалась с ним, поверь мне, ты его больше никогда не увидишь. Я об этом позабочусь. — Но это несправедливо! — Ориэль вскочила с дивана, уже не пытаясь скрыть слезы. — Ты не можешь со мной так поступить! — Уже поступил, милая, — Он медленно подошел к дочери и нагнулся, смотря ей прямо в глаза. — Мне подвластна та магия, перед которой заклинания твоего дружка — детский лепет. Если ты и правда любишь его, — он усмехнулся, — держись от него подальше.       Закончив, Серафиэль снова повернулся к ней спиной. — Джанен!       В комнате тут же возник дворецкий. — Да, Ваша светлость? — Проводи мою дочь в ее покои, она утомилась. И проследи за тем, чтобы вечером на ней было ее лучшее платье.       Дворецкий поклонился и, взяв девушку под руку, увел ее из комнаты, оставив Серафиэля наедине с самим собой.       Как только дверь захлопнулась, он упал в кресло и, вытащив из кармана кулон с фотографией жены, тяжело вздохнул. — Я больше не позволю этим мерзким лореалетам разрушать мою семью, — Он провел пальцем по портрету давно пропавшей жены. — Я не позволю им забрать мою дочь!