Кошмары

21/12

      Это вторая запись в новом дневнике, после того, как старый… Потерялся? (Я ничего не могу вспомнить, хоть убейте!) Какое счастье, что я узнала, какое сейчас число, а то начинать писать что-то в дневнике без указания даты… Некрасиво. Моё чувство прекрасного бунтует.       Я проснулась рано, часов в семь. Немного необычно для меня. Почти сразу же ко мне в палату пришёл Ж. Поздоровался, улыбнулся, предложил переселиться в более удобное помещение, провёл меня через весь замок и показал довольно милую комнату, в которой теперь мне предстояло жить. Довольно большая, с нежно-голубыми стенами, с широкой кроватью у окна, с тяжёлыми портьерами, бежевым ковром и гигантским гардеробом. Всё довольно мило, без этих мерзких рюшек и кружев, и очень удобно расположено — полный порядок в комнате и в кремово-жёлтой ванной тоже. Разумеется, на вопрос «Как тебе комната?», я ответила, что меня всё устраивает и даже больше. Ж. как-то странно покосился на меня, но ничего не сказал.       Кстати, это их «поместье» просто огромно. Как они умудряются не заблудиться во всех этих переходах и коридорах?! Мне пришлось просто идти за Ж. и искренне надеяться, что он не отведёт меня в темницу. Хотя, если честно, я сомневаюсь, что такой милый парень вообще способен причинить кому-то боль. Да, он серьёзный и довольно строгий, это сразу заметно, но назвать его «опасным»… Ни за что.       Так я опять отвлекаюсь! Надо говорить писать по делу!       В общем, потом мне предоставили завтрак. Принесла какая-то служанка, лица я не запомнила. Всё время смотрела на меня так, как будто бы ждала от меня чего-то. Папа всегда говорил, что с прислугой надо обращаться вежливо, так что я смогла заставить себя улыбнуться ей. Бедная девушка так просияла, как будто бы я ей целый франк сунула. Зря она, конечно, так. Как я уже сказала, её лицо вылетело из моей головы сразу же, как она покинула комнату.       Теперь про еду. Ну, готовят тут неплохо. Правда, как подносе было чересчур много этих липких сладостей, от которых во рту остаётся мерзкий сладкий привкус, да ещё и на тарелке вместе с картошкой лежал большой кусок мяса. На моё замечание о том, что я вегетарианка и сладкое не люблю, Ж. почему-то только улыбнулся и понимающе покивал головой, заверив, что такого больше не повториться. И это было так… Так… В общем, Ж… Он особенный. Он заботится обо мне. Он обещает, что найдёт способ помочь мне. Он улыбается мне.       Святая Мария, он мне нравится. Безумно нравится.       Я не знаю, как ему об этом сказать, да и приняты ли здесь вообще какие-то постоянные отношения? Сомневаюсь. Война всё-таки… Или тут «война» — нечто другое? Просто слово, которым обозначают… Семейные разборки? Я не знаю, ничего не знаю об этом месте.       Но как только будет возможность, я скажу Ж., что я чувствую. Я должна это сделать. Ведь… Святая Мария, не хочу вспоминать. Левый висок начинает ныть.       Девушка отложила на дневник на тумбочку у кровати и начала аккуратно разламывать крупно порезанные картофелины на кусочки. Потом принялась за еду. Она то и дело поворачивала взгляд в сторону тетрадки с вложенной в неё ручкой и глубоко вздохнула. Доела, отставила поднос на столик, устало потёрла виски, взяла дневник в руки и решительным шагом вышла из комнаты.       ___       Новый знакомый. Местный житель с красивым именем Таймсон. Точнее, прозвищем. У них тут так принято. Странно, конечно, но придётся привыкать.       Т. — милый парень примерно моего возраста. Чуть пониже, но это не так важно. Волосы у него красивого светло-серого цвета (он красит их чем-то?), правда, на мой взгляд, слишком длинные для парня. И глаза тоже светлые. Такой милый, приятный в общении. Но, в отличии от Ж., он не слушал, всё время говорил сам. И смотрел на меня как-то… С явной неприязнью. Т. говорил спокойно и ровно, но от него тянуло… Ложью. Даже не так. От него тянуло ложью. Такое чувство, будто он готов на месте меня убить. Хочется держаться от него подальше, вот честно, несмотря на его милое лицо.       Мы случайно столкнулись в коридоре, и он спросил, почему я не в своей комнате. Я ответила, что вышла прогуляться и слегка заблудилась. Это искреннее изумление на лице… Как будто бы он не поверил, что я способна заблудиться. Потом Т., собственно, представился и проводил меня обратно до комнаты, не слишком дружелюбно посоветовав никуда не высовываться, «ради твоего же блага, Мария».       Ах, да, ещё одна интересная деталь. Я спросила его, знал ли он эту самую К.С.Б., а он только рассмеялся и ответил, что её тут все знали. И добавил, что знали, даже если знать не хотели. Видимо, Т. не очень хорошо относился к этой девушке. И на мои дальнейшие расспросы отвечать отказался. Сообщил только, что всю интересующую меня информацию я могу получить от Ж. Кажется, эти двое дружат или что-то вроде того.       В общем, я снова оказалась в своей комнате. Кажется, скоро она превратиться в мою тюрьму. Впрочем, здесь довольно уютно, так что я не возражаю. По крайней мере, пока что.       Я думаю, пока что мне следует       Дверь вдруг открылась, и девушка, вздрогнув, отбросила тетрадь в сторону. Но в дверном проёме никого не было видно. Девушка напряжённо нахмурилась и осторожно спросила:       — Кто здесь?       В ответ — тишина. Девушка медленно встала и шагнула назад, к стене.       — Я… Я буду кричать! — предупредила она истерично надломившимся голосом.       И именно в этот момент дверь медленно поползла назад и закрылась. Без чьего-либо видимого вмешательства. Девушка тонко всхлипнула и мгновенно рванулась к своей тетради.       быть осторожнее. Это ужасное место, в котором происходят ужасные вещи. Я чувствую это. Моя интуиция во весь голос кричит, что нужно бежать!.. Но вот только мне некуда податься. Я беспомощна, как слепой котёнок.       Не хочу больше здесь оставаться, не хочу здесь быть. Но у меня нет выбора. И я ничего не помню. И я хочу знать, в чём тут дело. Хочу быть в курсе того, что происходит. Не хочу, чтоб мной командовали. Не хочу быть игрушкой. Не хочу

22/12

      День третий. Наверное, стоит заканчивать с этим. Всем уже ясно, что это всего лишь дневник. «Всем»?! Кому — «всем»?!       Да, я определённо сумасшедшая.       Но это не так важно. Не сейчас. И потом, даже если это бред, я хочу разобраться с этим. И ещё хочу вспомнить. (Не много ли «хочу»?)       Сегодня я снова виделась с Ч. Он принёс мне целый ворох вещей. В основном, как ни странно, мужскую одежду. А всё остальное — полная безвкусица. Я, разумеется, сказала ему, что ни за что это не надену. На одну секунду его лицо стало недоумевающим, а потом он просто кивнул и спокойно сказал: «Да, конечно. Я забыл, что у вас другая мода. Прости. Сейчас принесу что-нибудь другое.»       Ч. извинился. Он извинился передо мной!       Святая Мария, что с ним произошло?! Хотя, готова поспорить, это Ж. постарался. Собственно, спорить не о чем, потому что когда я его об этом спросила, он признался, что сразу же после того, как я познакомилась с Ч., они вдвоём переговорили, и этот двинутый признал своё поведение «слишком резким и импульсивным». Ж. попросил простить Ч., но я не настолько глупа, чтобы так легко расслабляться.       Ещё Ч. спросил, не видела ли я чего-нибудь странного. Я не стала рассказывать ему про дверь, которая сама собой открылась и закрылась. Во-первых, потому что моей галлюцинации не обязательно знать о других моих галлюцинациях, а во-вторых, потому что я не могу ему доверять. Он пугает меня больше всего остального. Я бы хотела не встречаться с ним и вообще никогда его не знать. Такое чувство, будто он может и хочет меня убить. Это читается в его взгляде.       Интересно, на К.С.Б. он точно так же смотрел?       ___       Т. сказал что они были любовниками.Не знаю, можно ли этому верить… Его лицо… Лучше уточнить у Ж.       Понятия не имею, зачем мне понадобилось знать об отношениях К.С.Б. со всеми здесь живущими. Хотя, возможно, это поможет мне понять, как я здесь оказалась и как могу попасть домой… Слова той, у которой поехала крыша.       Не хочу больше об этом думать. Вокруг такое напряжение, что я могу физически его почувствовать. Ч. разговаривает со мной так, как будто бы он стоит на плахе, и его за любое неосторожное слово повесят. Это пугает всё больше, если честно. Как будто он меня боится, боится, что я сделаю что-то не то. А Т. смотрит на меня, как на ужасную преступницу, да ещё и с таким презрением.       Святая Мария, как хорошо, что у меня есть Ж! Я имею в виду, что это просто прекрасно — знать, что может кому-то довериться на сто процентов. Мне стоит поговорить с ним подробнее.       ___       «Т. слегка приукрасил реальность. К.С.Б. и Ч. всегда были просто друзьями, но иногда это слегка переходило границы. Никогда не видел более слаженную команду, » — так сказал Ж. Выходит, всё немного проще. Но какой же девушкой надо быть, чтобы ладить с этим больным на всю голову! Нет, я решительно не понимаю.       И к чему Т. так странно выразился? Может, он ревновал К.С.Б. к кому-то? А это его выражение лица — просто притворство… Да, вполне возможно… Он может. Этот лгун… Он может.       Ж. не такой. Он… Он лучший! Да зачем я снова это говорю пишу! Бесполезно, совсем бесполезно!

___

      Девушка резко распахнула глаза и подскочила на кровати, давясь криком. Слепо пошарила рукой по стоящей рядом тумбочке, схватила тетрадку с ручкой и крепко обхватила их, переводя дыхание. В комнате было темно и очень душно, но девушка неподвижно просидела ещё пять минут, прежде чем слезла с кровати, раздвинула тяжёлые портьеры и распахнула створку окна, впуская острый морозный воздух. Сразу же влезла обратно под одеяло и перевела взгляд на дневник. Провела пальцами по узорной тёмно-коричневой обложке, открыла его и принялась писать, унимая дрожь в пальцах.

23/12

      Я только что проснулась из-за кошмара, но уже не могу вспомнить, что именно мне приснилось. Помню только страх, дикий ужас, такой сильный, что сердце разрывалось на части. Я в растерянности. Не могу понять, что это было.       Святая Мария, как же мне было страшно.       Там, во сне, кто-то был, и он мне что-то сказал… Кажется. Такое возможно. Нет, не могу вспомнить.       Это так… Странно.       Но теперь я точно знаю, что мне делать. Эта мысль как-то сама по себе пришла…       «Кто такая К.С.Б? Какой она была? Что о неё думают все, кто здесь живёт?» — это сейчас важно.       Почему-то я уверена, что если пойму, как связана с ней, то пойму и всё остальное. Где я, куда пропала моя память, как мне выбраться отсюда… Может, это всё — просто сон. Такой долгий, очень реалистичный сон. Я слышала про такое. Называется «кома». Там, в реальности, человек лежит без сознания, как будто бы умер, а в это время ему может что-то снится… Но как я могу угодить в кому, если, конечно, я не съехала с катушек, а этого всё ещё нельзя исключать.       Моника, моя любимая Моника, как же мне тебя не хватает!       ___       Ж. показал мне библиотеку. Никогда не видела такого количества книг в одном месте! Я рассыпалась в благодарностях, говорила, как же это здорово, что я хочу всё-всё-всё прочитать, а он только странно улыбался. Теперь он делает это почти всегда, когда смотрит на меня. А смотрит он на меня бесконечно долго, почти всё время, пока стоит рядом. Я чувствую его взгляд на себе, и это… Это ужасно смущает!       Пару раз я пыталась расспрашивать его о К.С.Б., но он упорно уходил от конкретных ответов. Единственное, что я выяснила — она была Странной. Да-да, именно так, с большой буквы. Малополезная информация, но хоть что-то.       И да, у неё было много недоброжелателей. Может, её похитили? Или она уже мертва? (Её могли убить из-за меня? Иначе как объяснить то, что я появилась именно тогда, когда она пропала?) Нет, не хочу об этом думать. Мерзко даже предположить, что из-за меня кто-то мог погибнуть.       Но если бы я нашла её… Может, она бы нашла способ помочь мне… Но это только предположение. Хотя, стоит попробовать.

24/12

      Я уверена, что у меня получилось бы что-то узнать, если б меня не держали под замком. А именно это сейчас и происходит.       Они запирают меня на ночь. Я поняла это сегодня, когда встала необычайно рано. Мне снился лес, я точно это помню. И густой туман. Я ходила среди деревьев. Мне было тепло и совсем не страшно. И кто-то кричал моё имя там, в глубине, просил, кажется, кому-то что-то передать, но так не разобрала ни слова. Даже не поняла, что меня звал — мужчина или женщина.       Но… Это было что-то важное, я уверена. Мне хотелось бы увидеть этот лес снова. Я чувствую, правда чувствую, что если я встречусь с человеком, который меня звал, то получу ответы на все вопросы.       В общем, я встала с кровати и решила прогуляться до библиотеки (да, я уже запомнила дорогу), но когда дёрнула ручку двери, то не смогла её открыть. Они меня бояться или ненавидят?       Не знаю.       Судя по Т., скорее второе. Судя по Ч. — первое. Хотя… Это парень правда меня пугает. Но я в его доме (как оказалось), и не могу никуда сбежать. Надо поговорить с Ж.       ___       Он отказал мне! Впервые! Я имею в виду, после того, как я попросила его увезти меня в другое место, он спокойно и твёрдо сказал «Нет» и ни на какие уговоры не поддался. И тогда…       Святая Мария, я почти выдала себя!       Я не должна была даже заикаться про то, какой он… Красивый и…       Ох, нет, мне пора заканчивать писать про это! И так всё ясно!       Да, думаю, я ему не нужна. У него какой-то другой интерес ко мне. Видимо, он очень хочет понять, как я связана с К.С.Б… Возможно, даже больше меня самой… Но я ведь никак не связана с ней! Я никогда её в лицо не видела! Хотя, как я поняла, мы похожи, как две капли воды.       Но Ж. не может быть влюблён в К.С.Б… Не может же?       ___       Мне нравится библиотека ещё больше и больше. Я нашла того, кто смог поддержать диалог со мной в такой… Не слишком простой ситуации. Его зовут Холод, и он, блин, ещё более странный, чем Т. и Ч. У него холодные руки, холодные глаза (губы тоже, наверное, холодные), и весь он холодный. Понятно, откуда у него такое прозвище. Волосы белые-белые, но явно не седые, и глаза тоже светлые-светлые и как будто бы замёрзшие (довольно жуткие, знаете ли). Говорит сухо и отрывисто, но вполне доброжелательно. Или мне показалось? Смотрел на меня с искренним любопытством, много расспрашивал о семье. Ну, я рассказала ему множество тех забавных историях, которые случались со мной и с Моникой, когда мы были совсем маленькими. Он не смеялся, даже не улыбался, но по нему было видно, что он заинтересован.       «Значит, у тебя была семья… Забавно… У К.С.Б. её не было… У неё вообще никого, кроме этого наивного идиота, не было, » — сказал он в конце. Я удивилась. Спросила, в каком это смысле. Он ответил, что в самом прямом. На вопрос, кто этот наивный идиот, он коротко бросил: «Его имя — Максимилан.» И больше я не смогла из него выудить, потому что пришёл Ч. и потребовал, чтобы я шла с ним. Пришлось подниматься с кресла и прощаться.       Собственно, как потом оказалось, Ч. вызвал меня по какому-то пустяку. Даже писать об этом неинтересно. Мне кажется, ему кто-то доложил, что мы разговариваем с Х. о К.С.Б., и он захотел помешать. Почему? Неужели она — запретная тема? Не очень-то похоже…       Но, тем не менее, они все стараются скрыть от меня всю информацию о своей «королеве». Так обидно… А я уверена, что смогу получить ответы, только если узнаю всё.

25/12

      Сегодня Сочельник, но при этом такое чувство, будто никто не даже не знает, что сегодня праздник. Никаких элементов праздника, дежурные фразы и разговоры. Это… Напрягает. Мы с семьёй всегда отмечали Рождество все вместе. Я помню, в прошлом году Санта принёс Монике красивые кремовые балетки, а мне — очаровательные кружевные перчатки, о которых я всегда мечтала. Мать так счастливо улыбалась, а отец вёл себя чуть менее строго, чем обычно. Признаться честно, это было лучшее Рождество в моей жизни.       А здесь… Здесь этого просто нет. Никакого праздника, никакой радости, никакого веселья. Может, это от того, что у местных нет семьи? Я имею в виду настоящую семью, где тебя всегда любят и ждут. И никакие проблемы не могут заставить их сделать вид, что Рождества просто нет. Конечно, существует вероятность, что они отметят эту дату седьмого января, но мне почему-то слабо верится.       Кстати, может ли всеобщее равнодушие связано с К.С.Б.?       Святая Мария, да я теперь всё пытаюсь с ней связать! Абсурд!       ___       «У нас это просто не принято, » — так сказал Х. Мы снова увиделись в библиотеке. Он рассказал мне достаточно много и одновременно мало.       Знаменательных дат у них в принципе немного, и большинство жителей их игнорируют, любо считают неважными… Либо всё-таки празднуют, но так, чтоб никто больше не видел.       Х. ещё предложил мне пойти и посмотреть, как отмечают Рождество слуги. Я, конечно, возмущённо ответила, что они люди не моего круга. А Х. только рассмеялся. Так… Так жутко. И смеялся долго, чуть ли не до слёз. Это больше походило на истерику. Я правда испугалась.       А потом он пробормотал под нос: «А чего я, собственно, ожидал?» и сделал вид, будто ничего странного только что не случилось. Не извинился, ничего… Просто продолжил разговор.       Тогда я спросила его о Максимилане. Я напишу его слова дословно, так как думаю, что это может мне потом пригодится. Когда я встречусь с ним лично, разумеется.       «Он — как большой ребёнок. Наивный и слабый. Ничего в мире не видел, кроме К.С.Б, и видеть не хотел. Влюблён в неё до сумасшествия. Безответно, кстати. И, я думаю, тебе он не понравится. Понимаешь, ты так на неё [К.С.Б.] похожа, что он будет всё время сравнивать тебя с ней… Это может напрягать. Так что лучше приготовься заранее.»       Я спросила, давно ли эти двое знакомы, а Х. ответил, что никто точно не знает. Такое чувство, будто они знакомы уже вечность. Всегда и везде вместе.       Это, конечно, мило, но много не даёт. Разве только то, что Максимилан точно знает о К.С.Б. больше, чем кто-либо. Мне определённо нужно с ним познакомиться.       ___       Ж. предложил мне прогуляться. И я, Святая Мария, раскраснелась, как!.. Как!.. У меня слов нет!       Но не об этом речь!       Мы бродили по коридорам, и за это время он сообщил мне, что на мою жизнь, возможно, будут покушаться. Попросил быть острожной. Предложил охрану. Я согласилась со всем быстро и сразу. И он удивился. Сильно удивился, хотя и сильно постарался это скрыть       Думаю, это связано как раз с моей внешностью. Как и сказал Х., все здесь непроизвольно сравнивают меня с К.С.Б. И, судя по всему, мы очень разные. Просто две противоположности.       Думаю, я нашла ещё один способ искать информацию о К.С.Б. Наверное, следует завести отдельную страничку для заметок…       Кстати говоря, мне, вероятно, следует упомянуть о моей повседневной жизни, а не только о «расследовании» рассуждать. Короче. Кормят меня хорошо, одевают, интересуются моим самочувствием. Все и по несколько раз за день. Очень приятно, если говорить честно. Т. приходит по вечерам, Ч. по утрам, а вот Ж. может заявиться в любое время. И он всегда открыт, всегда что-то рассказывает. Это не Ч., который говорит, как по заученному тексту и постоянно прожигает странным взглядом, от которого мне хочется забиться под кровать и больше никогда оттуда не вылезать, и это не Т, который всё время лживо улыбается и пугает меня разве что чуть-чуть поменьше, чем Ч. Просто к нему я не чувствую такого отвращения, как к Ч. И мне даже не стыдно в этом признаваться.       А самая странная здесь я. Даже несмотря на то, что я слетела с катушек. Хотя, говоря честно, в последнее с каждым днём вериться всё меньше и меньше. Какой-то это слишком продуманный и реалистичный бред. Как-то всё так… По-настоящему.       О, Святая Мария, как же я хочу домой!