* * *
В просторном зале с терявшимся в высоте потолком собрались, наверное, все свободные народы Средиземья. Фарамир старался не слишком часто глядеть в сторону впервые увиденных им гномов, в сторону владыки Элронда, так сильно похожего на своих сыновей, и даже в сторону своего соседа по столу, отчего-то казавшегося знакомым. Но более всего его воображение поразил Митрандир, последним явившийся на Совет и приведший с собой троих полуросликов: прежде Фарамир читал о них, но был уверен, что хоббиты пропали из этого мира вместе с разорением Северного Княжества. Однако с началом Совета удивление отошло на задний план, уступив место острому чувству опасности, и когда пришел его черёд говорить, Фарамир подбирал слова с тем же пристальным вниманием, что проверял оружие перед боем. Ему всё время казалось, что каждый, говорящий про угрозу Мордора здесь, и понятия не имеет об усилиях его народа в постоянной борьбе с Врагом, но мерзкое постыдное ощущение пока удавалось затолкать подальше. — Гондором послан я сюда с вестью о грядущей войне, — начал он. — В этом уверен мой отец, Правитель Денетор, и вот почему: число людей с юга, присягнувших Саурону, каждодневно растёт — как и число орков в приграничье — Враг медленно, но верно собирает войска. В июне мы потеряли Итилиен и восточный Осгилиат — хотя западный берег ценою многих жизней пока что наш… Фарамир ещё немного — он старался сократить рассказ ради ясности картины — поведал о передвижениях войск Саурона на юге и на востоке, перечислил народы, сошедшиеся под его знамёна, а затем уделил внимание тому, что услышал от Йомера. Многих присутствующих встревожило, что рассудок короля Теодена затуманили наветы, что в Рохане стали часто замечать маленькие группки орков, крадущих припасы и жеребят, чаще всего вороной масти. Мысль о том, что Рохан ближе к этим местам, чем Гондор и, соответственно, вызывает больше беспокойства, Фарамир уже привычным жестом загнал на задворки разума. Под самый конец своего повествования он оставил рассказ о Чёрном Всаднике, что вёл орков на Осгилиат, и о пророческом видении, которое посетило их с братом и побудило его к отъезду. Мысли о Сломанном Мече, который некогда принадлежал владыкам Гондора, и о Проклятии Исилдура — чем бы оно ни было — терзали его разум, но Фарамир принуждал себя говорить спокойно и веско. — Я пришёл сюда просить истолкования и помощи для Гондора. Враг скоро ударит, и первый его удар придется по Минас Тириту. Я хочу напомнить о том, что именно Белый Город стоит щитом между армиями Мордора и всем западным миром — и его падение станет преддверием лавины, которая обрушится на остальное Средиземье; но покуда он держится — ни один солдат Саурона не пройдёт! Сам удивлённый своей горячностью, Фарамир замолк. И тем большим сюрпризом стало для него последующее. Человек в дорожном плаще, сидящий от него справа, поднялся и положил перед собой на стол обломок клинка на рукояти и произнес: — Гондор получит помощь. Митрандир одобрительно хмыкнул. — Сломанный Меч! — выдохнул Фарамир, не веря своим глазам. — Стало быть, ты… — Наследник Элендила — и трона Гондора, — произнёс Митрандир. — И вождь дунаданов-северян — тех немногих, кто уцелел после разгрома Северного Княжества. Фарамир в один миг вспомнил, как мучило в детстве его брата то, что их отец — только Правитель, но не Король и никогда им не станет. Что сказал бы Боромир, окажись он на его месте? Что Гондору не нужен король — но так ли это было на самом деле? — Мое имя Арагорн, сын Арахорна, — представился тот, убирая обломок меча в ножны. — И я клянусь, что защищу Белый Город любой ценой. — Так значит Оно должно быть у тебя, а не у меня вовсе! — подскочил один из полуросликов, пряча в кулак цепочку на груди; происходящее начинало напоминать Фарамиру балаганное шутовское представление, полное нелепицы — Арагорн покачал головой, в отличие от него самого, похоже, понимая, о чём речь. — Достань Кольцо, Фродо, — тем временем велел Митрандир, — и расскажи присутствующим его историю, чтобы Фарамир понял смысл предсказания и все узнали главное, ради чего мы здесь собрались. Итак, Проклятие Исилдура явилось Совету. То, что погубило в конце концов королевский род Гондора, было одновременно сильнейшим оружием Врага и способом сокрушить его — наверное, единственным. В этом была скрыта некая ирония, и Фарамир горько и тихо усмехнулся, когда было принято решение о судьбе Кольца, чем снискал недоверчивый и удивленный взгляд Митрандира. Он не понимал, что значит этот взгляд — как и многое, многое из происходящего. Зато было прочно уверен в одном: Кольцо Врага никакими путями не должно попасть в Минас Тирит.* * *
В последующие за Советом дни Фарамир много прогуливался по Имладрису. Он хотел было сразу отправиться в обратный путь, но Митрандир убедил его, что для возвращения ещё будет более удобный случай — и некоторая компания. Немалую часть времени он провёл в размышлениях о происходящем. Проклятие Исилдура, без сомнений, подлежало уничтожению — как было сказано на Совете, тогда и только тогда, когда Кольцо сгинет в пламени Роковой Горы, Враг падёт. Но продержится ли Минас Тирит до этого момента? Сердце звало Фарамира домой, отсутствие новостей с юга мучило его, и когда Элронд предложил ему присоединиться к Братству Кольца, он с радостью согласился, невзирая на опасности, которые сулило это путешествие.