Ничего не было

— Эх, хорошо-то как! Солнце, лето, ветерок… Не скрипи, родимая. Надо ж тебе иногда работать, а то совсем развалишься, в гараже стоя. Не хочешь? Лентяйка ты, Галина-газелина. Будешь капризничать, на металлолом сдам. — Рррр-пчхи! Пых, пчих! — Будь здорова.       Видавшая виды газелька неспешно тарахтела по раздолбаной дороге, отчаянно вихляющей меж кустов, растущих вдоль берега заболоченного озера, и абсолютно никуда не торопилась. Ее водила — крепко сбитый скуластый мужчина лет сорока — добавил звук и, довольно щурясь, подпел Королю на выученном явно не в школе английском: It was a night oo-oo what a night It was it really was such a night The moon was bright oh how bright It was it really was such a night The night was alight with stars above Oo-oo when she kissed me I had to fall in love       И даже изобразил рок-н-ролл: поерзал задницей на покрытом деревянно-роликовым чехлом сиденье, подергал шеей взад-вперёд, повел плечами вверх-вниз и отбил такт пальцами на руле. — Хрхр, кха, кха, хы, скрип, — насмешливо отозвалась на это газелька. — Галина, я не смешон! Ну, может, чуток. Не глумись надо мной. Думаешь, хороший повод? Ладно, давай так: я про твои ржавые бампера молчу, а ты — про Короля и мои танцы. Идет? Нет? Элвис тебя бесит? Ты такая зануда, Галина. Как можно Элвиса не любить, я не пойму! — Хррусть, скрип, скрип. Хрррр, — недовольно заскрипела газелька, перебираясь через очередные волновые ямы на дороге. — Ну нет, Бон Джови мы слушать не будем. И Металлику! Сплошные сопли и негатив. Куинн? Ну… Согласен, Фредди крут, но солнце же на небе, Галина. Ветерок игривый тебе в радиатор. Давай не будем отрубать головы путникам в погоне за бессмертием. Взбодрись, Галина-газелина! Веселее! Шевели булками! Подумаешь, пара ржавых чешуек с капота упадет. Красивее будешь. Well it’s one for the money, two for the show Three to get ready, Now go cat go But don’t you, step on my blue suede shoes. You can do anything but lay off of my blue suede shoes.       Дорога вильнула влево градусов под 120, обходя топь, водила снизил скорость до минимума… И остановился в десятке метров от криво раскорячившегося поперек полотна ярко-голубого Volvo S60, правое переднее колесо которого лежало рядом с упершимся в дорожную пыль бампером. Водила расплылся в счастливой улыбке, глубоко вздохнул, пытаясь притушить прущее со страшной силой злорадное ехидство, но с этой явно непосильной задачей не справился. Потер руки в предвкушении, вылез из кабины и за пару шагов достиг цели — склонился над открытым окном водителя и вежливо поинтересовался: — Не меня ли ждёшь, поганец?       Стильно взлохмаченный светловолосый парень поднял на него полные великой муки глаза, застонал и уронил голову на руль. — Вот черт... — Узнал? — Тебя сложно не узнать. Яма на повороте — твоих рук дело? — Нет. Братков местных. Они тут фуры ловят. Связи нет, колеса обычно парой отлетают, самому починить практически невозможно. Иногда водил обдирают, как липку, и отпускают. Иногда груз забирают, а иногда жизнь. — Шутишь? — оторвал голову от руля парень. Уставился на ехидного мужика с нарастающей паникой в темных, широко распахнутых глазах. — Бандиты с большой дороги? Здесь? Мы что, в Африке?! — Мы в российских ебенях! На дворе кризис, мужиков с заводов поувольняли, денег ни у кого нет. Африка отдыхает. — Меня не запугать, понял? У меня бита есть! — Ты не только наглый, но и тупой, — поморщился водила газели, выпрямился. Потоптался на одном месте в раздумьях, а потом махнул рукой и пошёл к своей машине. — Засунь свою биту себе в задницу!       Парень просидел в Volvo не дольше секунды. Наглым он был, да. Но не тупым. Проверять на своей шкуре, сделают что-то местные бандюки с ним (а также с машиной и миллионом рублей, который он вез директору завода в качестве взятки) или нет, не хотелось. — Эй! Стой!       Водила вопль проигнорировал: сел за руль, захлопнул дверцу и сделал музыку в кабине громче. I’m a walkin' in the rain Tears are fallin’and feel the pain Wishin' you were here by me To end this misery and I wonder I wa wa wa wonder Why, why why why why why she ran away And I wonder where she will stay My little runaway, a run run run run runaway       Завел машину. — Погоди! Пожалуйста! — схватился за наполовину опущенное стекло окна обеими руками парень. — Смотри-ка ты, какой вежливый стал, — сверху вниз посмотрел на него водила. — Мозги включил? — Включил. Это мне поможет? — Нет. — А что поможет? — спросил парень. Увидел злорадно-довольное лицо мужика и понял, что попал по полной. — Полтора часа назад ты, самоуверенный говнюк, обгоняя, облил меня грязью из лужи и вынудил проехать поперек колеи от лесовозов. Галина чуть пополам не треснула! Час назад на заправке ты увел у меня из-под носа последнюю бутылку воды… — Не нарочно. — Не нарочно?! Напомнить, что ты ответил на просьбу продать ее мне? — Не надо, — виновато поморщился парень. — Прости. Я был страшно зол, а ты так непрошибаемо доволен жизнью, что я сорвался. Спустил пар, понимаешь? Ты просто под руку попался. — Ты серьёзно думаешь, что я на это твое нелепое «прости, я ублюдочный уебок» куплюсь? — А на деньги купишься? — Ты бы купился? Если бы я на вежливую просьбу ответил: «Отсоси!» — Вряд ли. — Значит, объяснять ничего не надо. — Хорошо, деньги отпадают, но есть ведь что-то, что растопит твое ледяное сердце. — Растопит мое сердце? Ты мелодрам насмотрелся или по жизни на голову ушибленный? — Что я должен сделать, чтобы ты мне помог? — Отсосать! В прямом смысле слова, — насмешливо посмотрел на него водила. — Ни при каких других раскладах я тебе помогать не буду.       Парень с ответом замешкался. Понятное дело, что послать жизнерадостного газелиста на хуй хотелось до изнеможения, но в данном конкретном случае это было бы крайне опрометчивым поступком. Вокруг на двести километров кроме бандюков, лесной живности и клещей никого не было и в помине. Телефон позитивно мерцал перечёркнутым кругом «нет сети», машина восстановлению собственными силами не подлежала, а ждать кого-либо ещё было чревато: это же Кировская область! За всю дорогу он только этого самодовольного придурка на ржавом ведре и встретил. Через пару часов сядет солнце. Что он тут ночью делать будет? Болото вонючее, ели столетние, осины чахлые и камыши. Лучше места, чтоб убить и следов не оставить, не найти! — Ну так что, гламурный красавчик? Отсосешь мне или пацанов дождешься? Чтоб толпу разом обслужить. Ты же из тех, кто от жизни по максимуму берет, не так ли? Унижаться так унижаться.       Яд с губ обиженного водилы не капал только потому, что он их постоянно облизывал. Обветрились, наверное. Парень, пока думал над ответом, на них загляделся. Вроде ничего такого, но… Цепляют. Будят глубоко спрятанное. Не вовремя. Или наоборот? — Эй, ты чего на меня так уставился? — отпрянул вглубь кабины водила. — Маньяк, что ли? — У меня гигиеническая помада есть, — невпопад ответил парень. — Хочешь дам? Губы у тебя потрескались жутко. Целуешься, наверное, в кровь.       Ошеломлённое молчание нарушила гаркнувшая с ветки дерева, растущего на обочине, завистливая ворона. Ей помаду никто не предлагал, а она тут одна женщина. Неважно, что вместо губ клюв. Важен сам факт! — Ты что — гомик? — отмер водила. — Нет, конечно! — соврал парень.       Неудачно соврал, потому что никто ему не поверил, а подлая ворона еще и по крыше ярко-голубого авто когтями своими гадскими прошкрябала, внимание тех, кто не понял, к доказательствам вины привлекая. — Ну-ну. — Баранки гну, — огрызнулся не насквозь, но все-таки голубой владелец предательского авто. — Вообще, это не твое собачье дело!       В Москве он своим спортивным Volvo S60 гордился. Модно и очевидно. Мол, не такой, как все, смотрите и завидуйте. Круто, че! А здесь кичиться нетрадиционной ориентацией резко расхотелось.       Водила морду кирпичом сделал, по рулю пальцами постучал, а потом посмотрел на него хищно-насмешливо и, понизив голос до полутонов, сказал: — Так что ж ты тогда кочевряжишься? Тебе ж не впервой. Отсосешь — и будет нам с тобой счастье.       Парня от его вкрадчивого полушипения током насквозь прошило и на неприличный лад мигом настроило: по спонтанному сексу он по жизни был впереди планеты всей — пока остальные расшаркивались, его уже от оргазма наизнанку выворачивало. В этом были как плюсы, так и минусы, но плюсов, конечно, больше. Так почему бы и не да? Это же всего лишь минет. И не за просто так, а по делу! Пару нюансов утрясти — и вперед с песней. — А как же моя гордость и твоя брутальность? — Если ничего не было, о чем говорить? — Это как?       Водила перестал многозначительно улыбаться, склонился к парню, положившему подбородок на руки на окне и глядящему на него снизу вверх с дьявольским блеском в глазах, и сказал: — Встречу тебя снова, что вряд ли, сделаю вид, что первый раз в жизни вижу. — Минет по-столичному хочешь? — прихватил его за шиворот джинсовки парень. Зашептал в ухо жарко, развратно и крайне вызывающе: — Как в клубах по пьяни? Быстро. Грязно. Пошло. Унизительно, но при этом офигительно. Для обоих. — Да. — Чтобы никогда больше об этом не вспоминать? — Да, — громко сглотнул слюну водила. — Ты натурал? — провел носом по его гладко выбритой щеке парень. — Да. — Не передумаешь?       Водила отстранился. Постучал по рулю пальцами и облизал губы, решаясь. Шутка шуткой быть переставала. Он хотел поганца унизить, поставив перед собой на колени, но желание унизить сменилось желанием узнать, что это за зверь такой — минет, сделанный парнем. — Не передумаю. — Тогда договорились? Я тебе минет, ты мне доставку до города. — Хорошо. Но минет сначала. — Утром стулья… — Я сказал: здесь и сейчас! — повысил голос водила. — Не хочу мудями при свидетелях светить. Да и от тебя все, что угодно, ждать можно. — Надеюсь, ты меня не кинешь. — Я — не ты. Не в моих правилах людей грязью обливать как в прямом, так и в переносном смысле. — Не сбивай настрой, — открыл дверцу парень. — Идем в мою машину, там салфетки есть и вода. Объект приложения усилий сполоснуть не помешает. — Надо же, какой брезгливый. — Хочешь, чтобы по-взрослому в горло, со слюнями, кашлем и красной рожей, заткнись и делай, что говорю. — Нем как могила.       Так, под вопли истеричной вороны, шепот деревьев и все сильнее колющееся молчание они до Volvo и дошли. Парень подал мужчине, при ближайшем рассмотрении оказавшимся совсем не похожим на среднестатистического газелиста, бутылку с водой, проследил за неловким процессом отмывания члена, зашипел невнятно, но явно матерно, стянул с него спортивные штаны вместе с трусами, пришпилил к двери и взялся за дело сам, опускаясь в дорожную пыль коленями. — Может, в машину лучше? Вдруг кто… — Стой, где стоишь, — от души плеснул из бутылки в пах водилы парень. Стряхнул капли с черных вьющихся волос. Взялся рукой за его член и начал надраивать, поливая водой. — Заросли, как в Беловежской пуще! Специально, что ли, отращивал? — Оно само выросло, — беспомощно откинулся на Volvo водила. Уставился на проплывающее в голубой вышине мохнато-пузатое облако. — Что я творю, а? — Что я творю! — бросил бутылку в машину парень. Глубоко вздохнул. — Рассказать кому — не поверят. — Вот и не рассказываааайхх!       Руку на рот парень заменил без предупреждения, так что мужчину от неожиданного удовольствия аж в сторону повело — коленки дрогнули. — Стой, я сказал! — оторвался от полностью ожившего члена партнера парень. Прихватил его за яйца, чуть оттянул их вниз и шлепнул по крепкому белому бедру ладонью. — Смотри на меня! — Че, серьёзно? — уронил руки на плечи специалиста по голубому разврату водила. Уставился на него в оба глаза. Облизал губы. — Унижаться так унижаться, — губами на стволе прошлепал тот.       Присосался пиявкой. Провел от густых зарослей до головки вакуумной присоской рта и губ. Мужчина задышал тяжело, прикрыл глаза и попытался схватить его за волосы, но он увернулся. — Не трогай! Смотри и наслаждайся. — Это сложно, — прохрипел тот, опуская голову на грудь.       Проследил за губами на головке своего члена. Толкнулся глубже. Отступил. Снова качнулся. Вглубь, в тесное, влажное, горячее. Вышел с пошлым чмоком, рвано выдохнул от поднятого вверх в умышленном смирении лица. Закинул руку на свой затылок, дурея от стекающей по подбородку парня слюны, от влажных развратных губ, от пристального, полного тьмы взгляда. Придержал член и одним движением засадил в податливое горло по максимуму. Застонал едва слышно от хрипа и рвотных спазмов партнера. Вышел полностью. — Нравится? — хрипло рассмеялся парень.       Закашлялся. Сплюнул слюну в дорожную пыль. Утерся рукавом рубашки. Взял член в руку. Посмотрел возбужденному донельзя мужчине в лицо: — Я тебя забуду через неделю, а ты меня — никогда!       Тот, может, и возразил бы, но самоуверенный поганец, стоящий перед ним на коленях, словно с цепи сорвался и изнасиловал его член ртом так, что ноги опять подкосились. Упасть ему не дала жестокая рука на прессе, пришпилившая его к машине, и губы, мучившие драгоценное похлеще маньяка. Каждую венку: и ту, что по центру, — крупную, почти прямую, набухшую; и те, что по бокам, — извилистые и очень чувствительные. Головку, покрасневшую от засосов и облизываний. Уздечку, над которой парень долго измывался кончиком пошло высунутого языка. Ствол, наполовину красный, наполовину бело-розовый. Потерявшийся в удовольствии мужчина зажмурился, когда поток спермы устремился на выход, но жестокая рука огрела его по бедру. — Смотри на меня!!!       Он послушно открыл глаза. Как раз тогда, когда белые капли брызнули на распаленное лицо развратного залетного голубка. На его губы. На щеку. — Омг! — накрыл головку члена умелый рот. — Омг… — согласился водила, глядя на глотающего сперму парня с восторженным ужасом. Прижал его голову к своему паху, чтобы не видеть лица. Толку-то? В памяти каленым железом картинка выжжена! — Стыдно? — глухо спросил демон-искуситель, обхватывая его обеими руками за бедра и талию. — Страшно, — прошептал тот, снова откидываясь на крышу машины головой.       Солнце. Голубое небо. Облачка. Крона осины. Потрепанная Галина-газелина. Все как всегда, вот только…       Ворона нарушила бездонное, как космос, молчание возмущенным воплем, и они засуетились. Водила быстро оделся и ринулся к газели. А парень поднялся с колен, отряхнул пыль с брюк, расстегнул ширинку и начал медленно дрочить, пристально разглядывая задницу упершегося локтями в капот своей машины мужчины. — Витька? Да, это я. Нет, по делу. Хватит пиздеть, сюда слушай! — негромко и крайне добродушно рычал он на кого-то по рации, добавляя жару в фантасмагоричные фантазии парня тембром голоса. — На нашем любимом месте столичный пиздюк на Volvo S60 колесо потерял. Угу. Переднее. Хватит ржать! Что делать дальше, ты прекрасно знаешь. А? Мзду? Я взял. Делиться? Харя не треснет? Витька, ты мне должен, как земля колхозу, так что растопырки не растопыривай. Все. Давай. До утра надо успеть.       Парень кончил, когда мужчина повернулся к нему лицом, потому что губы, по которым то и дело пробегал язык, были великолепны. — От скромности ты не умрешь, — после недолгого молчания сказал водила, отводя взгляд от развратного, довольного и пиздец какого сладко-непристойного парня. — Обтирайся и садись в газель. За твоей тачкой ребята скоро приедут. Вернут на стоянку гостиницы отремонтированной к утру. — Они что — волшебники? Запчасти же нужны. — Есть у них запчасти. — Откуда?  — Не задавай глупых вопросов. Меньше знаешь — крепче спишь.       Парень благоразумно заткнулся, привел себя в порядок, забрал из багажника вещи и вручил брелок водиле, который спрятал его в отогнувшейся защите колеса Volvo. Сел за руль своей газелиновой Галины, завел ее раза с третьего и покатил по ухабам, втайне проклиная вездесущего Элвиса за неудачную подначку: Maybe I didn’t treat you Quite as good as I should have Maybe I didn’t love you Quite as often as I could have Little things I should have said and done I just never took the time You were always on my mind You were always on my mind — Так и будем молчать? Ехать ведь еще километров пятьдесят, — сказал парень, с преувеличенным интересом глядя в свое окно. — Меня Андреем зовут, а тебя? Чтоб хоть знать, кого забывать. — Не знал, а потом и забыл — лучший вариант, — отстраненно ответил водила, не отводя глаз от дороги, которую знал наизусть. Эмоциям поддаваться нельзя. Тем более в такой щекотливой истории, как эта. — Да и не было ничего. Tell me, tell me That your sweet love hasn’t died Give me, give me one more chance To keep you satisfied, satisfied Little things I should have said and done I just never took the time You were always on my mind       За всю дорогу они так и не сказали друг другу ни слова. Водила газели высадил Андрея у гостиницы через сорок минут неспешной дороги и покатил в закат, стойко проигнорировав брошенное напоследок: — Что, даже не поцелуешь на прощанье?       Пыль улеглась. Солнце село. Ветер затих, отдавая стоящего на крыльце парня на растерзание комарам и сожалению об упущенном — даже имени у неожиданного приключения не было! Не впервой, конечно, партнера «деткой» обзывать, об очередной разгульной вечеринке вспоминая, но… это была не вечеринка. Да и водила на «детку» не тянул. Какой у него все-таки офигенный член! И губы… Губы. Да. Вот бы их поцеловать! Не в мечтах, а в реальности. Эх! — Да пошел ты, натурал хренов! Было бы о ком вспоминать! — ругнулся Андрей, обрывая крамольные мыслишки о новой встрече на корню.       Благополучно заселился в гостиницу, а утром нашел на прикроватной тумбочке ключи от своей абсолютно исправной машины, стоящей под окнами комнаты на стоянке. Что-то темное и ревниво-жадное накатило внезапно и накрыло его с головой, заставляя вспоминать жизнерадостно-мстительного водилу до мельчайших подробностей: и его дрогнувшие в неожиданном удовольствии крепкие ноги, и почирканные шрамами руки, и запрокинутый к небу подбородок, и низкий опасно-сексуальный голос, и член, и то самое, потаенное: — Стыдно? — Страшно. — Ничего не было, говоришь? — поиграл замысловатым золотым браслетом, сорванным в порыве страсти с запястья партнера, Андрей. Сжал в кулаке. — Еще как было! И я тебе об этом напомню. 24.05.17