Создания разума: Свадьба

Сегодня в королевском госпитале Лондона было шумно. Медсёстры в темпе возили туда-сюда каталки с пациентами, врачи суетились возле кабинетов, принимая всё новых больных, повсюду слышались громкие возгласы и крики. У них тут эпидемия, что ли? Лена внимательно осмотрелась: да нет, на эпидемию не похоже. Подойдя к одному из обладателей белого халата, что-то быстро пишущего в истории болезни, она прочистила горло. — Извините, — дождавшись, когда тот оторвётся от дела, негромко спросила она. — А что тут происходит? — Крупная авария на одном из шоссе, — врач выглядел обеспокоенным, но старался держать себя в руках. Ему явно было не до разговоров с посторонними людьми, так что сказав всего одну фразу, он жестом показал, что разговор окончен. Лена же узнала всё, что хотела, поэтому сразу отошла в сторону, чтобы не мешаться. Значит, авария. На её памяти такого не было, зато как-то раз в больницу привезли сразу двадцать человек с тяжёлыми травмами. На стройке произошёл несчастный случай, трос, держащий тяжёлые металлические балки оборвался, и те с большой высоты обрушились прямо на рабочих. В результате четверо скончались на месте, двое в больнице, а один пролежал в коме больше недели и тоже умер. Остальных удалось спасти, но и им пришлось нелегко. Кто-то отделался переломами, а кто-то остался инвалидом на всю жизнь. Страшное зрелище. Тогда в больницу пришли ещё и представители страховой службы и пытались заручиться помощью главврача, чтобы доказать виновность самих строителей и таким образом не выплачивать страховку пострадавшим. Начальник Лены чуть ли не пинками выгнал наглецов вон, за что женщина была ему очень благодарна. На его месте она не задумываясь поступила бы так же. Проталкиваясь через толпы людей, Лена шла по длинному коридору. Как назло, палата, в которой лежала Славя, находилась в самом его конце, и женщина, выдерживая толчки и одаривая чёрствым взглядом каждого недовольного, отодвинутого ею, про себя бурчала, что не мешало бы навести в больнице порядок. При ней такого бардака бы не было, а это, вроде как, один из лучших госпиталей города, тут такого не должно быть априори. Когда она наконец добралась до нужной палаты, Лена без стука зашла внутрь и, захлопнув за собой дверь, громко выдохнула. — Вот и я говорю: надоело! — услышала она с другого конца комнаты. Подняв голову, Лена увидела Славю, сидящую на подоконнике с маленькой миской в руках. Блондинка смотрела на подругу с какой-то насмешливой, но всё-таки как всегда доброй улыбкой. — Ты тут с ума не сходишь от такого шума? — сказала первое, что пришло в голову Лена, одевая на себя белый халат, который сняла с ближайшей вешалки. Знала бы всё наперёд — взяла бы с собой из России свой. У врачей есть небольшая примета: не примерять чужие халаты, а свои беречь, как зеницу ока. — Тут хорошая звукоизоляция, — Славя достала из миски ягоду, похожую на землянику, положила себе в рот и смачно зачавкала. — И потом, ты разве к такому не привыкла? Лена хмыкнула и подошла к подруге, оставив сумку возле входа. В палате стоял очень привычный (можно даже сказать, родной) запах. Ах, как она иногда по всему этому скучает! Заменив уходящего на пенсию начальника на посту главврача, Лена уже стала забывать, какого это — следить за пациентами. С каждым днём на неё сваливалось всё больше бумажной волокиты, постоянно приходится общаться со всякими важными шишками из министерства, со спонсорами, юристами и так далее. А на обычные обходы по больнице времени практически не было, поэтому этот запах здорово играл на ностальгии по тем временам, когда она бегала из одной палаты в другую и проверяла, всё ли в порядке с пациентами, выполняется ли их лечение, каковы результаты их анализов. Кому-то это покажется очень утомительным занятием, и Лена никогда не стала бы с этим спорить, но вот её от этого отстранили, и она уже очень соскучилась по всей этой суматохе. — Ты слишком плохого обо мне мнения, — женщина выглянула в окно, за которым точно так же суетились люди. — Я бы никогда не допустила бардака в своей клинике. — Вы пришли меня лечить, доктор? — Славя протянула ей одну из ягод. Точно, это земляника. Видимо, любовь к ней у Слави не пропала с самого лагеря. Интересно, долго ли Арсений мотался по Лондону в её поисках? — Я и так вижу, что ты в порядке, — проглотив ягоду, улыбнулась Лена. — Как ощущения вообще? — Как будто вчера родила, — блондинка положила руки на живот и слегка на него надавила. — Внутри как-то пусто стало, будто меня как мяч надули, а потом спустили воздух обратно. — Ну, так и должно быть, — Лена чуть-чуть наклонила голову вбок. — Боли в животе есть? А тошнота, спазмы? Нет? Ну и здорово, значит, тебя скоро выпишут. — И я успею на свадьбу? — радостно, словно маленькая девочка, защебетала новоявленная мать. Может быть, Алиса не заметила, но Славя подслушивала их диалог с медсестрой и заметила, как та расстроилась из-за названных сроков госпитализации. Она и сама очень не хотела пропускать такое событие. Ведь ради него она полетела в другую страну на восьмом месяце беременности, хотя муж её от этого отговаривал, вытерпела довольно тяжёлый перелёт. Алиса с Машей были на её свадьбе, и ей очень хотелось отплатить им той же монетой. Когда она узнала, что её подруги сошлись, то, конечно, очень сильно удивилась, как и все. И хотя она не могла понять, откуда это вообще взялось, и как они обе смогли перебороть в себе чувства к Семёну (она-то до сих пор так и не смогла), всё равно была рада за них. Алиса и Маша изначально очень крепко держались друг за друга, а после второго путешествия в "Совёнок" их связь стала ещё крепче. Славя по себе знала, как такая связь может перерасти в нечто большее. Будучи не самым влюбчивым человеком, она выбрала Семёна не потому, что он был единственным парнем в их отряде (Электроник с Шуриком не считаются, они всю смену были сами себе на уме и практически не общались с остальными). Ей просто показалось, что он подходит ей как никто другой, что он — единственный, кому бы она хотела открыться, с кем бы она хотела быть рядом. Острая стрела купидона очень резко вонзилась в её сердце, и вместо того, чтобы попытаться вырвать её, Славя схватилась за наконечник и вдавила её посильнее. И вот, спустя очень много лет она увидела то же самое в Алисе. Её взгляд в сторону Маши казался таким любящим, таким заботливым и тревожным, что перепутать его с чем-то другим просто невозможно. А та пошла немного другим путём. Поначалу так же не понимая, что происходит и почему, она всё-таки отдалась своим чувствам, и теперь их пару уже не разлучить. В общем, пропускать этот праздник любви никак нельзя, и Славя очень обрадовалась такому диагнозу от врача, которому она больше всего доверяла. — Если твоё восстановление пойдёт тем же путём, то да, — ответила Лена, что-то явно ища глазами. — А где Лёша? — Спит в другой палате. Здесь всё-таки слишком шумно для него, и я попросила медсестру отнести его куда-нибудь в другое место, где потише. А как только этот гам устаканится, я заберу его обратно. — Жаль, — женщина немного распахнула белый халат. Даже при открытом окне в палате было довольно душно. — Я хотела ещё на него посмотреть. А Арсений? — Я отпустила его в отель. Он и так весь день провёл со мной, не смыкая глаз, а ночью ещё и успокаивал Лёшу, чтобы тот дал мне поспать, — Славя проглотила последнюю ягоду и спустилась с подоконника. — Ему нужно отдохнуть, бедный Сеня измотан не меньше меня. — А я тебе кое-что принесла, — Лена решила сменить тему, заметив, как она сказывается на настроении подруги. Вернувшись к двери, она снова взяла в руки сумку и стала что-то там искать. — Вот, это чтобы ты тут не скучала. С этими словами она протянула Славе тетрадь в красном кожаном обороте, на котором латиницей были выгравированы непонятные слова. Блондинка взяла тетрадь в руки, покрутила её перед лицом, пролистала и непонимающе уставилась на подругу. — Тетрадь? — Да, — довольно кивнула ей Лена. — Можешь записывать сюда всё что угодно. Какие-нибудь заметки там, я не знаю, распорядок дня. Можешь хоть книгу написать. Всё равно тебе здесь, наверное, делать особо нечего, а телевизор мне сюда пронести не разрешили бы. — Или дневник… — снова перелистывая пустую тетрадь, заметила блондинка. — А вот это не советую! — рассмеялась её подруга. — А то ещё затянет, по себе знаю. — Ты писала дневник? — отложив тетрадь в сторону, удивлённо спросила Славя. — Писала, — Лена опустила взгляд. — Но я не хочу об этом. — И не надо, — улыбнулась Славя, заметив, как постепенно меняется настрой подруги. — Я вообще-то хотела с тобой кое о чём поговорить. Блондинка опустилась на кровать, пригласив Лену присесть рядом, достала из тумбочки пакет с оставшейся земляникой (если надолго оставить, то ягоды испортятся), высыпала её в миску и предложила подруге. Она не знала, как правильно начать разговор. Возможно, эта тема для Лены всё ещё болезненная, а возможно, она зря переживает по этому поводу. — Я хочу, чтобы ты мне помогла с воспитанием ребёнка, — наконец тихо произнесла она, взяв из миски очередную ягоду. Лена повернула голову и посмотрела на Славю задумчивым взглядом, после чего отвернулась и несильно закивала. — Я, в принципе, догадывалась, что ты можешь это попросить, — голос женщины звучал напряжённым. Лену вообще нечасто можно можно видеть такой. Обычно она всегда хладнокровна и спокойна, лишь изредка давая выход эмоциям, даже свои немногочисленные шутки она произносит так, что зачастую их принимают за правду. Так, например, один из интернов взял да и помыл её машину после того, как задал вопрос, что ему надо делать. Долго же Лене пришлось доказывать главврачу, что она просто пошутила и не думала, что парень поймёт всё буквально. — Но почему я? У меня дети приёмные, я их воспитывала не с самого рождения. Попроси Машу, из неё выйдет куда лучший пример. — Маша живёт в другой стране, — Славя, похоже, готовилась к этому разговору, потому что ответила сразу же, без раздумий. — Это неудобно. Да и к тому же, у неё дочка. А ты у нас двух мальчиков воспитала… — Да уж, — выдохнула Лена, так и не дождавшись когда блондинка договорит. Та сильно смущалась и отводила взгляд в сторону. Она не любила просить помощи, а тем более в таких личных делах. — А для чего тебе вообще моя помощь? Уверена, из вас с Арсением получатся отличные родители. — За него-то я не боюсь. Сеня справится, я в этом уверена. А вот про себя я не могу такого сказать. — В каком смысле? — Лена повела бровью и отпустила ягоду, отчего та упала на пол и укатилась под кровать. Она уже хотела опуститься, чтобы достать её, но Славя придержала подругу за руку. Тут есть уборщицы, пусть выполняют свою работу. — Я же себя знаю, — женщина поднялась с кровати и снова подошла к окну, оставив полупустую миску на кровати. — Слишком долго я преподавала в институте, слишком много детей через меня прошло. А вдруг я буду слишком жёсткой и суровой и со своим сыном? Вдруг снова начну перебарщивать, если он будет непослушным? Лена не торопилась отвечать — слишком уж неоднозначный вопрос. Она до сих пор не определилась, были ли её проблемы с одним из сыновей связаны с её излишней жёсткостью, или же наоборот она слишком много ему позволяла. Грань между кнутом и пряником порой очень тонка, одна малюсенькая ошибка может в корне изменить поведение ребёнка. И за такие ошибки потом приходится расплачиваться не только тебе, но и ему. Вот и думай, что тут можно посоветовать. — Тут я тебе вряд ли чем-то помогу, — Лена встала рядом с подругой и вдохнула свежий воздух. — Сама с таким не справилась. В любом случае, у тебя, в отличие от меня, есть мужчина, который должен с этим справиться. Положись на него, не бери все бразды в свои руки, и всё получится. — И всё же, — Славя повернулась к ней лицом и посмотрела прямо в глаза. — Ты поможешь мне, если что? — О чём разговор? — улыбнулась главврач. — Конечно, я всегда буду рядом, если понадоблюсь. — Спасибо, — Славя вытянула руки и обняла Лену. — Я просто сильно боюсь, что не справлюсь. — Ты справишься. Женщины ещё немного поболтали. Славя спрашивала, как там Саша с Сергеем. Первый после окончания института решил пойти работать юристом, вопреки своей специальности. Не особо этого понимая, Лена упрекнула сына в недальновидности, но тот уверил её, что знает, что делает. И, видимо, он действительно знал, ибо уже через год к услугам адвокатской конторы Александра Тихонова стало прибегать всё больше людей. Руку к этому приложила и невестка Лены Виктория, которая и подала идею создать собственную компанию, а также помогала с её продвижением. Удобно же, когда твоя жена — твоя личная секретарша, да? Лена и сама порой просила Сашу помочь ей со сложными переговорами, когда стала главврачом в клинике. Парень перенял от матери ум и строгость, совмещая эти качества со своей изобретательностью, из-за чего не проиграл ни одного дела, связанного с клиникой. Денег он с неё не брал, утверждая, что тем самым отдаёт долг за тот день, когда Лена забрала его из приюта. Короче говоря, все были в выигрыше. Вика родила Саше дочь, которую они назвали Кристиной. Вот так вот получается: Славя только что мамой стала, а Лена — уже бабушка, хотя они и ровесницы. Кристине сейчас ещё и трёх нет, но она уже вовсю разговаривает и даже ставит условия родителям. Так, например, Саше пришлось купить ей велосипед, чтобы дочь помалкивала о подарке, который он приготовил для Вики на день её рождения. Лена часто заглядывает к детям после работы, чтобы побыть с внучкой, рассказывает ей, какие у неё хорошие родители, и как ей с ними повезло. Водит её в зоопарки, цирки и тому подобные развлекательные заведения. В общем, занимается тем, чем и должна бабушка. Бабушка, которая выглядит как тридцатилетняя женщина. С Сергеем всё немного сложнее. Его всё-таки выпустили из тюрьмы досрочно за хорошее поведение. Конечно, Лена подсуетилась и договорилась с кем надо, чтобы это произошло как можно быстрее. От наркотической зависимости он избавился, однако в техникум не вернулся — было уже поздно. Вот тут-то и встала главная проблема: а что делать дальше? Имея тюремный срок, на хорошую работу можно не рассчитывать. И тут даже мать с хорошими связями не поможет — единственное, что она могла предложить, это водить скорую. Вот только ни одного бывшего наркомана не допустят к лекарствам, будь он хоть сыном депутата. Но на всякий случай на права он всё же сдал. И это действительно пригодилось — Сергея взяли водителем лимузина. Работа не шибко пыльная — развозить богатых и зачастую глуповатых людей на различного сорта вечеринки и прочие мероприятия, где они хотят показать всю свою важность. Платят достаточно, чтобы не висеть на шее матери, но Лена всё равно время от времени подкидывает несколько тысяч, надеясь, что это поможет сыну выбиться в люди окончательно. Девушки у Сергея нет, и это печалит её, но надежда всё ещё живёт внутри женщины. Она верит, что сын справится, что всё у него будет хорошо, несмотря ни на что. — Ну вот видишь, всё же хорошо складывается, — улыбнулась Славя. — Ты зря переживаешь. — Лучше всегда лишний раз поволноваться и быть готовой к худшему, чем задрать голову и упасть в яму под ногами, — парировала Лена, отведя взгляд в сторону. — Ладно, тебе, наверное, надо отдохнуть. Пойду-ка я уже, нужно ещё кое-что сделать. — Я тебя умоляю: от чего тут отдыхать? — махнула рукой блондинка. — Валяюсь тут целый день, ничего, кроме процедур, не происходит. Так что приходи почаще и других приводи. — Завтра обязательно приду, — улыбнулась Лена. Собравшись уже уйти, она аккуратно повесила больничный халат на вешалку, взяла в руки сумочку, после чего повернулась к Славе, которая к этому моменту вернулась в кровать и, надев свои очки для чтения, взяла в руки какой-то журнал. — Слушай, можно спросить тебя кое-что странное? — Спрашивай, — ответила блондинка, отвлекаясь от своего занятия. — Если бы ты сделала что-то, чего зареклась не делать никогда, но тебе понравилось бы, что бы ты почувствовала? — То же, что и сейчас, — не раздумывая, выкинула Славя. — Я пообещала себе, что не выйду замуж ни за кого, кроме Семёна. И вот я здесь, родила ребёнка от другого мужчины. — И ты не чувствуешь, что предала саму себя? — Раньше — может быть. Но не сейчас. Нельзя жить обещаниями, данными когда-то давно по собственной глупости — изгрызёшь себя изнутри. А ты сделала что-то подобное? — Не совсем, — Лена задумчиво поглядела под ноги и спрятала сжатые кулаки за спиной. — Ладно, я пойду. До завтра. — Лена, — послышалось ей, когда она уже взялась за ручку двери. Повернувшись, она увидела, что Славя сняла очки и тревожно смотрела прямо ей в глаза. — Если тебе понравилось, значит, ты всё сделала правильно. Не переживай по этому поводу. Лена лишь слабо улыбнулась, кивнула и вышла за дверь. Всё правильно, да? Может быть, может быть…

***

— А это обязательно? Маша недовольно сложила руки на груди и обиженным взглядом буравила Алису. Та шлёпнулась рядом на диван, положила ногу на ногу и, щёлкнув кнопкой на пульте, выключила весёлую музыку, исходящую из динамиков проигрывателя. На часах уже было семь вечера, за окном медленно темнело, но неугомонный Лондон всё никак не умолкал, а из-за очень душной погоды пришлось открыть окно, поэтому шум проезжающих мимо автомобилей и нередкие возгласы вечно спорящих о чём-то соседей снизу было решено заглушить классическим роком девяностых. — Да, Маша, обязательно, — посмотрев любимой прямо в глаза, строго сказала Двачевская. — Ты должна туда пойти. — А если я не хочу? — ей богу, ведёт себя как маленькая девочка. — Всё равно надо. Устав спорить, Маша села рядом, откинула голову на спинку дивана и тут же против своей воли попала в объятия Алисы. Попытки отбрыкаться только всё усугубили, поэтому пришлось сдаться и сжать покрепче руку невесты. — Зачем ты их вообще пригласила? — буквально простонала она. — И не надо повторять про "мало гостей", ты же знала, что мне это не понравится. — Потому что… — начала было Алиса, но остановилась. А правда, почему? Зачем мучить Машу, зачем ей это было надо? Быстро прокрутив свой диалог с бывшими коллегами по группе в тот день, когда прислала им неожиданное приглашение на собственную свадьбу, она поняла, что теперь и сама не уверена в целесообразности своего поступка. Однако поздно уже идти на попятную. Ей нужна причина? Их есть у Алисы. — Потому что рано или поздно ты должна будешь с ними поговорить. Эта глава твоей жизни, которую ты ещё не закончила. Они — твои друзья и имеют право знать, почему ты с ними поступила так, как поступила. — Я же говорила, что… — Я тебя прекрасно поняла и уже давным давно простила. Дай же и им такой шанс, — повернувшись к Маше, рыжеволосая приподняла её опущенную голову за подбородок и легко поцеловала в губы. — Поверь мне, тебе самой от этого станет легче. — А если они меня не простили? — жалобно, словно маленький котёнок, проскулила японка. Боже, в эти моменты она такая милая! Так и хочется взять и расцеловать. Но делу время, потехе час. — Слушай, — Алиса поднялась с дивана и потянула любимую за собой. — Ты ведь думала и обо мне точно так же. Боялась, скулила, вечно извинялась. И где мы теперь? Маша сочла этот вопрос риторическим, однако Двачевская явно ждала ответа. — Здесь… — Что мы делаем? — Женимся… — Вот именно, — довольно, но с серьёзным лицом кивнула Алиса. — Ты чувствовала вину и передо мной, и перед Виолой. Теперь же мы всё решили, и у нас всё хорошо. Разве нам не хорошо? Маша задумалась. Алиса ведь права: сколько можно? Она всю жизнь пыталась скрыться от проблем, избегать тех, кому причинила боль, спрятаться в углу так, чтобы её никто не видел. Вот только разве это правильно? Может быть, ребята всего лишь хотят, чтобы их подруга вернулась к ним, та самая — энергичная, весёлая девочка с голубыми волосами и улыбкой на лице, и чтобы она их больше не бросала? Может быть, не стоит больше пятиться назад, а вместо этого шагнуть вперёд, к людям, что любят и ценят тебя. Алиса права: это нужно сделать. Это нужно было сделать давным давно. — Хорошо, — японка улыбнулась и поцеловала невесту. — Я тебе доверяю. — Ещё бы ты мне не доверяла, — рассмеялась Двачевская, неохотно отрываясь от сладких губ. — Не волнуйся, я их предупредила, что если ты придёшь домой в слезах, они уедут домой в бинтах. Перед тем, как закрыть за Машей дверь, Алиса чмокнула её в щёку и прошептала: — Только про лагерь ни слова. Они не должны знать.

***

Музыканты ждали Машу на первом этаже отеля, восседая в уютных мягких креслах, похожих на разбитые стаканы. Алиса сказала, что её невеста подъедет к восьми, однако она появилась на двадцать минут позже. Неуверенная походка, взгляд, направленный куда-то в сторону — она явно волнуется. Иван счёл это забавным и, решив немного подразнить её, приветливо помахал Маше рукой. Как и ожидалось, она смутилась ещё сильнее. Детский сад. Дойдя до мужчин, Маша остановилась в непонимании, что делать дальше. Приступить сразу к делу, или же ждать первого шага от них? Иван всё так же немного насмешливо улыбался, лицо Дмитрия же наоборот казалось каменным, а Виктор, аки мудрый старец, поглаживал свою рыжую бородку, напоминающую примёрзшую сосульку. Немая пауза продлилась несколько секунд, пока Маша всё-таки не решилась начать первой: — Привет, ребята, — правда, всё, что она смогла — это пискнуть, словно мышка. После чего снова отвела взгляд. — Так! — резко выпалил Иван, отчего японка слегка вздрогнула. — Так дело не пойдёт. Гитарист поднялся с места и поднял небольшую чёрную сумку, что стояла рядом с его креслом. Немного там покопавшись, он достал стальную фляжку, обтянутую коричневой клетчатой кожей, и протянул её Маше. — Пей. — А что это? — спросила женщина, хоть и догадывалась, что ей предлагают. — Это твоя храбрость, которую ты потеряла по дороге сюда, — улыбнулся Иван и буквально вложил фляжку в её руку. Немного помедлив, Маша всё же решилась и сделала глоток. Непонятный напиток обжог горло, растёкся по телу, оставляя после себя приятный след. Японка прищурилась и выдохнула. — Вот теперь можешь успокоиться, — довольно сказал Иван, забрал фляжку и вернулся в кресло. — Присаживайся. — Привет, ребята! — уже намного увереннее повторила Маша. — И тебе не хворать, — отозвался Виктор, с улыбкой на лице наблюдающий за действом. — Ты как? — Может быть, вы уже спросите то, что хотели? — женщина собрала волосы в пучок и перекинула через плечо. — А какого вопроса ты от нас ждёшь? — Почему я вас бросила… — даже под действием крепкого алкоголя ей всё ещё не хватало уверенности. Однако музыкантов всё равно поразила такая прямота подруги. Они-то долго обсуждали, как правильно подступить к этой теме, чтобы снова не напугать её, продумывали план действий, а также как объясняться перед Алисой, если всё пойдёт наперекосяк. И вот так просто всё само собой разрешилось? От этой мысли Дмитрий даже рассмеялся. Жизнь — штука непредсказуемая. — Хочешь честно? — отсмеявшись, барабанщик сделал дружелюбное лицо. — Мне уже наплевать, почему ты это сделала. Зачем лезть в чужую жизнь, да? Ты свободный человек, можешь делать, что хочешь. Остальные непонимающие переглянулись и уставились на комфортно развалившегося в кресле Дмитрия. — Вот только есть одно "но", — продолжил он. — Двачевская нас очень заинтриговала. А твоя дочь Виола своим молчанием добавила масла в огонь. И вот, мне уже до жути интересно: что же такого произошло с тобой, раз ты решилась на такой отчаянный шаг? Спрашиваю не из злости или обиды, а просто из любопытства. Маша смотрела на барабанщика, как на спасителя. С души упал здоровенный такой камень, расслабившиеся руки легли на колени. Иван отхлебнул из фляжки и, закрыв глаза, откинулся на спинку кресла, а Виктор вернулся к изучению собственной бороды. — Давай так, — сказал последний, случайно вырвав рыжий волос и на секунду скорчившись от боли. — Ты нам расскажешь свою историю, а мы объясним, почему тебе не стоит волноваться. — Я только за! — радостно пропела Маша. Она прокручивала в голове различные варианты их разговора, но даже и не предполагала, что всё выйдет настолько просто. Алиса снова была права: Маша слишком много думает. В этот момент по лестнице спустилась Лена и направилась в сторону выхода из отеля. На ней были надеты короткие синие шорты и чисто-белая футболка с короткими рукавами, в руках пачка сигарет и зажигалка. Заметив ребят, Лена взмахнула бровью и подошла к Маше. — Привет. А что ты тут делаешь? — Ой! — вскрикнула японка от испуга, когда услышала её голос со спины. Видимо, она не услышала приближающихся к ней шагов. — Лена, это ты? Напугала меня. Мы тут с ребятами общаемся. А ты куда? — Воздухом подышать, — Лена улыбнулась и потрясла пачкой "воздуха" перед собой. Окинув взглядом музыкантов, которые приветственно помахали ей, она заметила в руках Ивана фляжку, сложила два и два, после чего обратилась к Дмитрию: — Не шуми, когда придёшь. Я рано лягу спать. Барабанщик ничего не ответил, а лишь кивнул и отвёл взгляд. Лена ещё немного задумчиво на него поглядела, потом промямлила что-то вроде: "Ну удачи" и быстрым шагом удалилась. Это не ускользнуло от Машиного взора, и та немного нахмурилась. Музыканты же, вроде, ничего странного не заметили. — Ладно, давайте уже отсюда куда-нибудь свалим, — Иван поднялся с места. — Надоело это место, сил нет. — И куда мы пойдём? — вслед за ним встал и Виктор. — Ой, ребят, тут неподалёку есть один хороший бар, — заверещала Маша в своём старом, уже позабытом пионерском стиле. — Там не особо людно и хорошая музыка играет. А ещё там караоке есть! Мы могли бы спеть что-нибудь. Или я могла бы, а вы послушаете. А может, нам даже дадут что-нибудь сыграть? Вы же не разучились играть, да? Ребята аж раскрыли рты от удивления. Наполненная энергией от неожиданного поворота событий Маша вдруг снова превратилась в ту семнадцатилетнюю девочку без костей в языке, чьи словесные очереди скручивали уши в трубочку. Такой музыканты не видели её очень давно и уже успели позабыть, что она может вот так тараторить. Закончив речь и громко выдохнув, Маша робко улыбнулась. — Простите, это у меня от волнения.

***

Бар, про который рассказывала Маша, на деле оказался не таким уж и хорошим. Очень низкие потолки, ничем не отделанные кирпичные стены и слишком тусклое освещение — такого даже в России не увидишь. С другой стороны, в нём чувствовался какой-то собственный стиль, в воздухе прямо видал дух Лондона восьмидесятых. Или это просто воняет крепким табаком… В любом случае, музыкантам это место пришлось по душе — роскошь их никогда не прельщала. Только в подобных заведениях чувствуешь себя настоящим мужиком, только здесь можно набраться вдохновения перед очередным рок-концертом. Но что здесь могло понравиться Маше? Ребята нашли свободный столик в углу помещения, над которым висела очень странная картина с изображённым на ней безголовым человеком, держащим кружку пива в руке. Присев и сделав заказ, музыканты не стали медлить и начали забрасывать Машу вопросами. Она отвечала на всё, при этом максимально избегая запретных тем о "Совёнке", как и Алиса полагая, что эта информация не для чужих ушей. Рассказала и про ссору с Алисой после отпуска, и про ту ужасную аварию, которая изменила жизнь Виолы, и про дальнейшее решение остаться в Лондоне, чтобы… А вот это "чтобы" она объяснить не смогла (или не захотела), сказала, что и сама не особо помнит причину. Мужчины слушали внимательно, старались не перебивать, кивками поддерживая рассказ. — Да уж, — вздохнул Дмитрий, когда Маша закончила. — История, конечно, немного… печальная, наверное. Но всё равно, тебе не надо было убегать, мы бы тебя обязательно поддержали и помогли как-нибудь. — Я знаю, — японка грустно опустила взгляд. — Простите меня, ребят, я перед вами очень виновата. — Да ладно уже, — ответил Иван, прикончив не в меру большую кружку пива (неужели, тут только такие есть? Так можно и спиться нахрен). — Это дело былое, мы на тебя не в обиде. — Правда? В этот момент на буквально мизерную сцену, предоставленную под так называемое "караоке", состоящее из стойки с микрофоном и маленького экрана перед ним на случай, если кто-то забудет текст, вышел мужчина. Вид его выдавал приличную дозу алкоголя, заправленную в организм. Никто не обращал на мужчину внимания, пока тот не взял микрофон в руки и громко прочистил горло. Бармен устало вздохнул и полез под стойку, чтобы выключить музыку. Посетители бара тут же недовольно замычали, а мужчина на сцене потыркал в экран перед ним, встряхнул сальными волосами и, закрыв глаза, стал ждать момента, когда он может начать. Включилась очень знакомая всем мелодия, и через несколько секунд мужчина запел. Противно запел, так, что зал снова зашумел. Кто-то просил согнать этого недоделка со сцены, кто-то грозился сделать это сам, а кто-то пообещал, что засунет микрофон ему в задницу, если тот не заткнётся. В итоге бедняга не успел даже пропеть один куплет, когда ему отключили музыку. Под громкие "фу" он спустился со сцены и как ни в чём не бывало вернулся за барную стойку. Иван, посмеявшийся над неудачливым певцом, повернулся к остальным и стал вспоминать, на чём их разговор прервали. — Мы не злимся, — вспомнив наконец, утвердительно кивнул мужчина. — Как мы вообще можем на тебя злиться? Если бы не ты, я бы до сих пор на заводе горбатился, да копейки считал. Это же вы с Алисой дали нам дорогу в музыку, помнишь? За одно это уже можно простить вам всё что угодно. — Погоди, — вдруг встрял Виктор, который, казалось, уже выпал из разговора. — Я чё-то не понял, а как вы тогда с Алисой сошлись? Она ж тебя искала-искала, да бросила это дело. А тут бац — и вы уже женитесь. — Это… — Маша замялась, сложив пальцы крест на крест. — Этого я не могу вам рассказать. Секрет. — Опять секрет, — Виктор закатил глаза. — Да ладно, какая тебе разница? — толкнул друга в плечо Дмитрий. — Вот доколупался до бедной девушки. — Спасибо, — Маша слегка смутилась услышав, что её назвали девушкой. — Я, на самом деле, никогда не думала, что всё так получится. Вы знаете, я раньше всегда по мальчикам была. А тут… Как-то всё само собой произошло. — Это да, — протянул Дмитрий, отодвинув пустую кружку в сторону. — Так, надо заканчивать. Уже третий день бухаем, так никакая печень не выдержит. — А Алиса сильно страдала? — не обратив внимания на него, грустно спросила Хатсунова. — Она просто мне не хочет рассказывать, что было, когда я уехала. — А она нам по головам не настучит? — Виктор почесал лысину и сдавил зубы. — Я ей ничего не расскажу! — хитро прищурившись, выпалила японка. Очередной мужичок, набравшись жидкой смелости, подошёл к микрофону. Зал, состоящий в основном из людей, которых явно нельзя назвать ценителями песнопений, снова притих в ожидании новых мучений для их ушей. Однако, как оказалось, у мужчины был хороший слух и довольно приятный голос. Маша прислушалась: песня казалась ей знакомой. Но как она не напрягала память, вспомнить ей ничего так и не удалось. Когда артист закончил, из зала даже послышались робкие аплодисменты. Обрадовавшись хотя бы такому, мужичок поклонился, вернул микрофон на место и вышел из бара. Виктор промычал что-то нелестное в адрес слушателей и позвал официантку. — Ещё одну, будьте добры. Через минуту он уже опустошал следующий стакан. На язвительный взгляд Дмитрия он лишь махнул рукой. — Да иди ты, эту хрень без пива слушать невозможно. Скажи спасибо, что я водку не заказал, — после чего посмотрел на Машу. — О чём мы там говорили? — Об Алисе. Что с ней было, после того, как я уехала? — Хм, ну как бы тебе сказать? — Иван задумался и стал крутить часы на руке. — Её нехило так штормило. Словно месячные затянулись на несколько лет. То злая, как собака, челюсть может сломать даже за не завязанные шнурки, то вообще ни на что внимания не обращает — толкни её в яму, так и останется лежать там. Короче, хреново ей было без тебя. Мы тогда думали, что она просто скучает по подруге, а оно вон как вышло. Видать, так вот она тебя любит. — Она ж даже частного детектива хотела нанять, — усмехнулся Дмитрий, отвлекаясь от обаятельной официантки, соблазнительно нагнувшейся над соседним столиком. Маша, заметив это, недовольно поморщилась, а потом улыбнулась. Мужчины. — А почему не наняла? — спросила она. — А хрен его знает. Может быть, решила, что это бесполезно. — Ну и зря, — Машу уже немного вело, третья кружка явно была лишней. Заметив это, музыканты переглянулись и стали уже собираться, как вдруг к столику подошёл какой-то человек. Здоровый такой амбал, с большими накачанными ручищами, в одной белой майке и очень короткой причёской. Поймав на себе вопросительные взгляды всех четверых, амбал подозвал к себе другого паренька — поменьше и явно помладше, с средней длины светлыми волосами и фингалом под глазом. — Эти? — бесцеремонно указал на мужчин пальцем амбал и посмотрел на парнишку. Тот весь сжался, руки его неестественно тряслись, ноги приплясывали — очень похоже либо на следы запугивания, либо на ломку. — Да, — коротко и тихо ответил он. Амбал кивнул и жестом отправил парнишку обратно за столик на другом конце зала. — Ну и? — вздохнул Иван, понимающий, что это не сулит ничего хорошего. — Вы настучали на моего брата копам, — поставив свои массивные руки на стол, рыкнул амбал. Так значит, этот светловолосый парнишка, которого только что прогнали — это тот самый наркоман, что пытался продать им наркотики? И не узнаешь ведь без капюшона, скрывающего половину лица. Маша испуганно переводила взгляд с ребят на амбала и обратно. Она вообще не понимала, что происходит. Они только третий день в городе и уже что-то явно натворили. Однако никто из них не показывал и тени страха. Лица музыкантов не излучали никаких эмоций, немного уставшие и отяжелённые алкоголем глаза совершенно не дёргались, все трое сидели абсолютно спокойно. — Ты кто, нахуй, вообще? — довольно дерзко спросил Виктор, чем, похоже, привёл амбала в ярость. Тот наклонился поближе и попытался схватить гитариста за футболку, но его рука тут же была отброшена в сторону резким движением. Оскалившись, он снова вернулся в изначальное положение и прошипел: — Пойдём-ка на улицу, щенок, поболтаем. Вот теперь Маша уже не на шутку перепугалась. Что теперь делать? Надо срочно вызывать полицию. Но не успела она произнести ни звука, как Иван поднялся с места и посмотрел лысому мужику прямо в глаза. — Ну пойдём, коли не боишься. Остальные так же встали и отодвинули стулья в стороны. Маша схватила Дмитрия, который вышел из-за стола последним. — Ребята, не надо, — практически шёпотом взмолилась она. Барабанщик убрал её руку со своего запястья и улыбнулся. — Не боись, Машка, и не таких успокаивали, — и мягко похлопав её по плечу, вышел за дверь. Амбал же даже не обратил на женщину внимания, будто её за столом и не было вовсе. Он махнул кому-то рукой, и из другого конца зала к нему подошли двое мужчин, так же отличающиеся суровой внешностью. От одной только мысли, что сейчас они будут бить её друзей, которые, на секунду, ни разу не спортсмены, голова шла кругом. Может, пожаловаться бармену или ещё кому-то? Или позвонить Алисе… Нет, Алису втягивать нельзя. Но нужно что-то делать, амбал со своими прислужниками уже вышел за дверь. Маша вскочила с места и выбежала из бара. Но на улице уже никого не было видно. И только по голосам, звучащим откуда-то сбоку, она определила, что обе группы переместились в закоулок между зданиями, чтобы никто им не помешал. Со страхом зайдя за угол, она увидела страшную картину: музыканты закатывали рукава и разминали кулаки, а трое бандитов стояли и ждали, пока их соперники готовятся. Маша прикрыла рот рукой — что же сейчас будет? Того, что произошло дальше, не ожидал никто. Амбал пошёл первым и без слов замахнулся в сторону стоящего посередине Виктора. Он, правда, не знал, что выбрал самую неудачную цель — тот без труда увернулся от сильного, но медленного удара и зарядил лысому в правый бок. Амбал покачнулся, но не сдвинулся с места. — Хах, это всё? — засмеялся Виктор, за что, казалось бы, должен был поплатиться, ведь в следующую секунду в него снова полетел кулак. Однако и он не достиг цели, и лишь рассёк воздух возле уха гитариста. В ответ последовал удар коленом в живот, отчего амбал согнулся, а после него локоть Виктора опустился на его спину. Лысый закряхтел и упал на колено. — Никогда не начинай с головы. В неё сложнее всего попасть. После этого он ногой толкнул амбала в грудь и тот упал на спину. Непонятно чего ожидающие два мужика, подлетели к своему хозяину и помогли подняться. Он махнул рукой, и вот уже все трое летят на музыкантов, крича что-то непонятное. Маша на мгновение закрыла глаза, а когда открыла, перед ней лежали уже трое мужчин. Но не Иван, Дмитрий и Виктор — те лишь смеялись и отбивали друг другу "пятёрки". Амбал с небольшой осторожностью поднялся с земли и помог подняться своим друзьям. У одного уже был разбит нос, второй вытирал кровь с рассечённой губы. — Ребят, ну как, будем продолжать? — Дмитрий весело развёл руками, после чего наигранно встал в боксёрскую стойку и стал прыгать на месте. Один из бандитов что-то прошептал на ухо лысому, после чего тот кивнул и поманил музыкантов пальцем. Видимо, он решил, что тупой налёт не пройдёт, и нужно пытаться контратаковать. Маша всё ещё наблюдала из-за угла, но уже не с таким сильным испугом — теперь она была уверена в своих друзьях, судя по всему, у амбала и его подчинённых нет шансов. Как и ожидалось, их новая тактика не сработала: отразив один удар Ивана, амбал тут же получил вторым локтем в челюсть и снова упал на землю. Остальные тоже не заставили себя долго ждать, и уже через несколько секунд музыканты довольно потирали руки. — Лежи, не вставай, — Виктор пнул пытающегося в очередной раз подняться лысого. — Вам уже хватит. — Кто вы, блять, такие? — брызжа кровью изо рта, прошипел амбал. — Русские, — усмехнулся Иван и снова пнул неудачливого мужчину. Красиво стукнувшись кулаками, музыканты развернулись и направились в сторону Маши. Та встретила их из-за угла восхищённым взглядом. Она уже хотела обнять кого-нибудь из них, но вдруг один из бандитов встал на ноги и, покачиваясь и сверкая чем-то металлическим в руке, быстро побежал в сторону Виктора. Маша вскрикнула и оттолкнула гитариста вправо, в результате чего перочинный нож, который должен был вонзиться ему в спину, вместо этого прошёлся по её предплечью, разорвав сорочку и оставив после себя кровавый порез. Придя в себя, Дмитрий тут же развернулся, выбил нож у ублюдка и, прижав его к стене, со все силы врезал по лицу, отчего тот сразу же вырубился. — Ты в порядке? — Иван подскочил к Хатсуновой, которая всё ещё отходила от шока и прикрывала ладонью рану. — Так, надо убираться отсюда, пока другие не пришли. — Погоди, — злобно ответил Дмитрий. После этого он подошёл к всё ещё лежащему на земле амбалу и, нагнувшись, сдавил рукой его горло. — Ещё раз я тебя рядом увижу, — прошипел он, глядя прямо в испуганные глаза мужика. — И ты очень сильно об этом пожалеешь. Отпустив наконец его шею, Дмитрий ещё раз с силой пнул амбала, отчего тот аж заскулил, и сказал: — Счёт за нас оплатишь. Мужчины взяли Машу под руки и в быстром темпе вывели её из этого района. Перемотав её рану платком Виктора, они вызвали такси, посадили женщину внутрь, дали водителю пару купюр и попросили Машу назвать адрес. Когда машина тронулась, Виктор обречённо вздохнул. — Теперь Двачевская нас точно убьёт.

***

Алиса открыла дверь и обомлела. Перед ней стояла её невеста с разорванной сорочкой, рука перевязана какой-то тряпочкой, пропитавшейся кровью, а мрачный и усталый взгляд ходил туда-сюда. Тысяча мыслей пролетела в голове Двачевской. Однако, решив не торопиться с выводами, она первым делом схватила любимую и потащила её в комнату прямо в обуви. — Твою мать, — проскрипела она, усадив Машу на диван. — Что произошло? — Мы немножко подрались, — тихо, но с лёгкой улыбкой, прошептала японка. — С кем?! — Алиса не хотела верить в собственные подозрения. Ну не могли же они. Как такое возможно? — Я не знаю, если честно, — Маша слегка наклонилась вбок и опёрлась на невесту. Та обхватила её руками и стала гладить по голове. — Какие-то ребята хотели избить мальчиков. Но у них не вышло, Ваня с Димой такие молодцы! Ой, и Витя тоже, конечно. Алиса чувствовала, как сильно Маша устала, поэтому решила прекратить расспросы. Нужно дать ей отдохнуть, а всё остальное завтра. Однако её рану вот так вот оставлять нельзя, поэтому положив Машу на диван, рыжеволосая женщина дошла до шкафа и после недолгих поисков, достала оттуда аптечку. Найдя в ней перекись водорода и бинт, она развернулась, чтобы перевязать любимой руку, и обнаружила, что та уже уснула, свернувшись калачиком. На лицо Алисы натянулась милая улыбка: такое увидишь нечасто. Обработав и перевязав рану, она подняла Машу на руки и, пыхтя, перенесла её в кровать, после чего раздела, легла рядом и обняла сзади. — Спокойной ночи, воительница. — Ты хотела нанять детектива, — сквозь сон прошептала Маша. — Почему ты этого не сделала? Он бы меня точно нашёл, и мы бы… Что "они бы", она договорить не смогла, и, услышав тихое сопение, Алиса насмешливо покачала головой. Вот гады, рассказали всё-таки. Завтра надо будет обязательно обо всём её расспросить.