Мы с тобой одной крови...

— Никлаус, Хоуп только что прошла мимо меня, она направлялась на крышу, — сказал появившийся передо мной Элайджа. Я все также сидел с закрытыми глазами в удобном кожаном кресле и думал, куда же моя лягушка-путешественница вновь собралась, я конечно понимаю, девочке много лет внушали, что все Майклсоны- чудовища, но не лезть же на крышу от своей семьи. Медленно встав, я побрел на улицу страховать свою пропажу. Хоть Хоуп и была под скрывающими чарами, я точно знал, где она находилась. Мой настоящий отец, много столетий назад, сказал мне, что волк всегда найдет своего волчонка.Так было с ним, и сейчас происходит со мной. Поэтому, я с огромным удовольствием отправлю одну старую ведьму мучительной дорогой в ад. Она заставила мою дочь возненавидеть себя, свою сущность. Каждый раз, когда Хоуп пьет эту омерзительную отраву, скрывающую ипостась, она слабеет, ужасно страдает, и в этот момент, я могу чувствовать ее эмоции, ее боль. Мы сидели в купе поезда, когда на перрон взошла моя дочь, кажется, с Виктором, которого мы видели два дня назад, тогда Кол сказал мне, что он опасен, я не обратил на это внимание, но сейчас что-то изменилось, я чувствовал в нем угрозу… Попрощавшись, Хоуп села в соседний вагон, а парень все продолжал смотреть туда, где минуту назад стояла девушка. — Кол, что ты знаешь о нем? — я кивнул в сторону молодого человека, стоящего перед поездом. — Ник, ты действительно думаешь, что сейчас самое время интересоваться каким-то пареньком-красавчиком, когда твой ребенок, которого ты так долго искал, находится, буквально, в нескольких метрах от тебя? — Успокойся Бекка, это не просто паренек, я чувствую, что он не тот, за кого себя выдает, он не человек… По какой-то причине, ему нужна Хоуп. — Никлаус, все мы знаем, что ты параноик, но представь, что этот человек не очередной враг, жаждущий твоей смерти, а просто влюблен? Я посмотрел на сестру, как на душевнобольную, какая любовь? Этот Виктор опасен, и я уж точно не подпущу ни его, ни кого-либо еще к своей дочери. Я направился к Хоуп, и открыв дверь, увидел красивую молодую девушку, сидевшую возле окна. В руках она держала книгу, но как только поняла, что не одна, закрыла ее, предварительно загнув уголок страницы, как обычно делала Ребекка. Отцовско-дочерний разговор не заладился с самого начала, сразу было видно, что характером Хоуп пошла в Майклсонов. Так мы и ехали несколько минут, она старательно делала вид, что увлечена чтением, а я внимательно рассматривал ее. Но нас прервали родственники, как только они вошли, я почувствовал мощную волну энергии, и взглянув на Элайджу, заметил встревоженное выражение лица. Так мы и молчали, пока у одного подростка, находящегося в этом помещении, не заурчал живот. Во мне проснулось странное беспокойство, но полное игнорирование со стороны Хоуп меня взбесило, и я сорвался, но гнев сразу исчез, как только я увидел фотографию. Не знаю, что заставило меня успокоиться, было ли это чувство вины перед Мару или обида на нее, за то, что ничего не сказала, за то, что умерла… — Кол, помнишь ты говорил, что, когда Хоуп увидела тебя впервые, она испугалась. Дак вот, это был не страх, это была ненависть, -четко проговорил старший Майклсон, глядя на одну из книг, лежащих на сидении. — Все мы знаем, кто в этом виноват, -произнес я, смотря прямо перед собой, и думая, что с каждым мгновением всё больше ненавижу эту проклятую ведьму. — Конечно…виноват ты, Ник. Мы предупреждали тебя, что если ты поступишь, со своей дочерью так же, как наша мать поступила с тобой, то Хоуп тебя не простит. Ты ведь тоже не смог забыть. Я не успел ответить сестре, так как девушка вернулась в купе. Она села напротив, тяжело вздохнула, и посмотрела мне прямо в глаза. — Ладно, все мы взрослые, почти, люди, мне конечно не тысяча лет, но и я что-то понимаю в этой жизни, давайте составим конструктивный диалог. Я усмехнулся, удивленно посмотрел на визави, но предпочел промолчать. — Пожалуй, я продолжу. Четыре года назад моих родителей убили жестокие твари, как оказалось позже, это были вампиры, их целью была я, они должны были, не похитить меня, не привезти к заказчикам, а именно убить. Я считала, что теми, кто желал моей смерти, были первородные. Однако сейчас вы здесь, и я еще жива. Вы столько времени выслеживали меня, для чего это всё? Что вам нужно? — Майклсоны не бросают свою семью, мы тебя не оставим, ты одна из нас, — мягко сказала Бекка, пытаясь дотронуться до Хоуп. Но девушка резко дёрнула плечом и удивленно подняв бровь, произнесла: — Как было сказано мною ранее, я не Майклсон, и к вам никакого отношения не имею, так что не надо трогательных рассказов про семейное счастье и взаимопонимание. Давайте говорить по существу. Кто-то меня обманывает, либо это вы… либо человек, убедивший мне в том, что моих родителей убили вы… Выслушав достаточно, я понял, что моя дочь слишком умна для своего возраста. Она видит истину в глубоком омуте лжи. — Ты права, твоя сумасшедшая бабка пыталась с помощью тебя уничтожить нас, а с нами весь вампирский род. Я, кстати, Кол. Улыбнувшись, сказал мой младший брат. Хоуп перевела на него взгляд, полминуты молча изучала, и кивнула. — Аргументируй, Кол. Ни для кого здесь не секрет, что я верю бабушке намного больше, чем вам. Теперь в разговор пришлось вступить мне. — Дорогуша, -на этом слове Хоуп поморщилась, — скажи мне, ведь ты отправилась в Россию, потому что старая ведьма, оставила тебя одну. А знаешь ли ты, куда она постоянно уезжает? Дак вот, я тебе отвечу, она совершает жертвоприношения, твоя, так называемая, бабушка, жестоко убивает людей, и не только… — Никлаус хватит, ты ее пугаешь. Элайджа не дал мне договорить, я выдохнул, взглянул на девушку и увидел растерянное выражение лица. В этот момент поезд прибыл, я взял Хоуп за руку, чуть выше локтя, и повел на выход. Она, конечно, пыталась вырваться, но я не обратил на это внимание. Сзади шли родственники, а Ребекка несла рюкзак племянницы. Я шел домой в подавленном состоянии. Самый дорогой мне человек, оказался тем, за кем мы охотились много лет. Но я не могу причинить ей вред, даже ради расплаты за смерть родителей. Выдать девушку моей семье, значит заранее подписать ей смертный приговор… Нет, умру сам, но защищу ее. Я заберу Хоуп и увезу очень далеко. Но сначала отомщу, убью Майклсонов. Мне было три года, когда порог моего дома переступил гибрид. Перед тем, как он вырвал сердце моей матери, она успела спрятать меня, и сказать сидеть тихо, и чтобы не случилось, не высовываться. Я видел, как он сжигает заживо моих отца и дядю, но ничего не мог сделать. Через несколько часов меня нашел Тюр, он сказал, что, если я пойду с ним, то смогу отомстить, и я пошел, не задумываясь. Сознание, таких как я, взрослеет раньше, чем тело, и несмотря на то, что я был еще мал, я все понимал. И в душе моей поселилась жгучая ненависть. Она грела меня до тех пор, пока я не встретил маленькую девочку. Ей было четыре, мне семь, мы буквально столкнулись лбами, пытаясь достать котенка, сидевшего под лавкой в парке. И, когда я взглянул в большие голубые глаза, понял, что все ушло, боль, обида и ненависть. С тех пор началась наша история… За размышлениями я не заметил, как оказался у семейного особняка. Тяжело вздохнув, я направился на кухню, но не пройдя и половины пути, услышал голос Тюра: — Мне звонил Максимилиан, он сказал, что ты привёл какую-то странную девушку в его дом, к его беременной жене. Я жду твоих объяснений, Виктор. — Хоуп имеет право увидеть единственного родного человека, она сестра Оли. — Хоуп? Твоя маленькая подружка, пропавшая четыре года назад? — Она училась за границей. — Знаешь, когда она уехала, ты стал более жестким, более сосредоточенным на миссии, мне это нравилось, так что пусть девчонка убирается восвояси. — Нет, мы друзья, она никуда не поедет. Тюр усмехнулся, и с угрозой в голосе произнес: — Правда друзья? Или ты любишь ее? Я не мог признаться ни себе, ни кому-либо еще, что люблю Хоуп. Всячески отгоняя от себя эти мысли, я поселил их глубоко внутри, и старался, как можно меньше заглядывать в те потаенные уголки души. Свои чувства я осознал, когда моя подруга исчезла, не оставив ни следа, мне было безумно больно, и я ожесточился, будто покрылся непробиваемый щитом безразличие и лицемерия. — Нет, мы друзья, и только. — Произнеси мне клятву, которую давал много лет назад. — Я, Виктор Одинсон, потомок Всеотца, клянусь уничтожить прародителей мрака, беречь равновесие этого Мира, и отчистить его от черни, зовущийся вампирами. — При первой нашей встрече, ты сказал мне, что больше всего желаешь отомстить первородным. Ты-могущественный полубог, не дай какой-то девчонке изменить свое предназначение. После того, как мой наставник ушел, я усмехнулся и грустно покачал головой, осознавая, что уже слишком поздно…