Мерлин, Новый Рассвет

      Происходящее вокруг было однозначно странным. Даже пугающим.       Начиная от непредсказуемой вспышки прямо посреди озера и заканчивая тем, что что-то неотвратимо изменилось. Моргана, как ни пыталась, так и не смогла открыть глаза. И ладно бы только свет. Все её чувства будто перестали работать, либо целый мир исчез за долю секунды. Что уж говорить! Ни ветерка, ни чего-нибудь твёрдого под ногами не было: она словно зависла в воздухе.       Магия? Нет.       Будь это магия, Моргана бы ощутила даже еле заметные магические порывы и тонкие переплетения заклинания, но и это чувство отказало. Она в одночасье лишилась всех органов чувств, и это было крайне неприятное ощущение.       Моргана попыталась воспользоваться магией, но даже здесь её поджидала неудача: она воззвала к покоившейся глубоко внутри неё силе, но ответа не последовало, словно та никогда ей и не принадлежала. И вот тогда Моргане стало действительно страшно. В груди заклокотало ощущение беспомощности и собственной ничтожности, а на глаза тут же навернулись слёзы.       Моргана даже подумала позвать Артура, но быстро одёрнула себя. Это надо было додуматься — просить помощи у своего врага! Колдунья тут же взяла себя в руки. Не время раскисать! В её руках жизнь Мерлина, и она должна пройти любые, какие бы ей ни подкинули, испытания, если хочет спасти его!       Хотя ей пришлось признать один неприятный факт: внутренний голос внезапно запротестовал, когда она в мыслях нарекла Артура врагом. Видимо Моргана была ещё под впечатлением от их совместного путешествия.       Так или иначе паникой делу не поможешь. К тому же желание спасти Мерлина оказалось куда сильнее норовящего поглотить её отчаяния. Поэтому Моргана начала обдумывать всё, что случилось с ней за последние минуты. Должно было произойти что-то необычное, что привело к такому исходу. Да, сейчас она не чувствовала ничего как ни пыталась, но хорошенько покопавшись в воспоминаниях, можно найти зацепку.       Моргана расслабилась, постаралась отринуть все тревоги и вспомнить всё в мельчайших подробностях. Что было вокруг них, когда они приземлились? С виду ничего необычного: обычная поляна, впереди лес, позади озеро, на берегу которого мерно покачивалась небольшая лодка. «Ничего необычного, — подумала она. — Лодка?..». Моргана напряглась. До ближайшей деревни два дня пути, так откуда в этом богами забытом месте лодка да ещё в таком хорошем состоянии?       На этом странности только начались. Тут же возникла ещё одна вещь, которая показалось Моргане необычной, — тишина. Настолько мертвенной тишины она никогда не слышала: по обычаю в таких местах можно услышать пение птиц, стрекот цикад или, на худой конец, шелест листьев. Но вокруг ничего не происходило. Она не слышала — она чувствовала повисшую тишину собственной кожей, словно это было что-то осязаемое.       Отплыв от берега, следующее, что бросилось в глаза колдунье, — туман. Тот самый, на который в начале она не обратила внимание. Что же странного может быть в тумане? Моргана не единожды прокрутила этот вопрос в своей голове и единственным более-менее сносным ответом было одно — за ним что-то скрывалось.       Но что именно?       Моргана постаралась выкопать из памяти хоть что-то конкретное, но тщетно. Она была слишком сосредоточена на Мерлине, особо не оглядываясь по сторонам. Но даже исходя из полученных сведений Моргана могла смело предположить, что они направлялись прямиком в чью-ту ловушку. Неужели Артур всё-таки обманул её? Непохоже. Скорее кто-то воспользовался им, чтобы привести сюда. Но зачем?       Помимо этого её смущал один немаловажный факт: она до сих пор не ощутила даже малейшего потока магии. А без неё провернуть такое невозможно. Неужели есть кто-то настолько могущественный, кто может бесследно сотворить настолько сильное заклинание? Хоть в такое и верилось с трудом, но это единственный логичный вывод, к которому пришла Моргана.       Будто услышав её мысли, свет стал понемногу меркнуть. Колдунья напряглась ещё сильнее и изо всех сил пыталась ощутить хоть что-то потенциально опасное. Глаза всё ещё невозможно было открыть, но следующее изменение несказанно обрадовало Моргану: она ощутила что-то твёрдое под ногами. Значит совсем скоро заклинание развеется полностью, и она сможет встретиться со своим врагом лицом к лицу. Моргана положила ладонь на кинжал, спрятанный в рукаве плаща, — если вдруг магия всё ещё не будет ей повиноваться, она воспользуется им.       По ощущениям прошла вечность, но разумом колдунья понимала, что миновало от силы пара минут. Томное ожидание окончания заклинания нервировало Моргану, но ей пришлось следовать чьему-то замыслу и покорно ожидать. К тому же магия до сих пор была неподвластна ей.       Наконец Моргана сумела открыть глаза и осмотреться. И перед ней предстал воистину странный пейзаж: вокруг не было ничего, помимо света разной насыщенности и… толщины? Покрутившись, она с ужасом осознала, что находится здесь одна. Среди сплошного света ей не удалось отыскать ни Мерлина, ни Артура. В панике она стала осматриваться по сторонам в надежде найти желанный силуэт ровно до момента, как её кто-то окликнул.       — Моргана.       От неожиданности колдунья напряглась и резко повернулась в сторону говорившего. На мгновение она замерла, но заклокотавшая в груди ярость помогла выйти Моргане из оцепенения, и уже через секунду она была на полпути к своему врагу. На удивление, противник даже не сдвинулся с места, но это вовсе не волновало колдунью. Оказавшись поблизости, она быстрым движением схватила покоившийся в рукаве кинжал и воткнула его в грудь своего врага. К ещё большему удивлению Морганы, он никак не отреагировал на оружие в своём теле. Вместо этого он быстрым движением достал кинжал из груди, мгновенно схватил её за запястье и заключил в объятия. Моргана замерла от удивления, но быстро собравшись, пыталась вырваться из цепких объятий самого ненавистного человека.       Она презирала это выражение лица: брови по обыкновению сведены, ещё больше подчёркивая глубокие морщины, губы сжаты, а во взгляде так и читалось негодование. В памяти всплыли все связанные с ним воспоминания, отчего желание прикончить его загорелось ещё сильнее.       — Ты ведь мёртв! Я тебя убила! Самолично воткнула в твоё тело кинжал! — выкрикивала Моргана в тщетных попытках вырваться.       — Ты права, — согласился Утер. — И это место до сих пор болит.       — Тогда, фомор тебя сожри, что ты тут делаешь в целости и сохранности?! Что ты сделал с Мерлином?!       — Я, как ты и хотела, мёртв. А мальчишка… — Утер замолк и отвёл взгляд. — Меня не волнует его судьба.       — Отпусти!.. — Моргана изо всех сил пыталась оказаться как можно дальше от этого человека, но бывший король был куда сильнее её.       Однако к очередному удивлению колдуньи, Утер послушно отпустил её, дав отойти на несколько шагов назад.       — Где Мерлин? Говори, живо! — несмотря на отсутствие магии и ко всему прочему ещё и кинжала, Моргана щедро одаривала бывшего короля презрительным взглядом.       — Будь по-твоему, — Утер до сих пор не проявил прежней властности или жестокости, что немало поразило Моргану. Она даже засомневалась, что перед ней стоит Утер Пендрагон. — Я скажу, где находится слуга. Но только если ты меня выслушаешь.       — При жизни ты мало занимался таким недостойным занятием как общение, — подначила Утера Моргана, демонстративно скрестив руки. — Что же так изменило твоё мнение?       — Ты.       — Звучит как дрянная шутка, — рассмеялась Моргана, но стоило ей взглянуть на Утера, она тут же замолкла. — Только не говори, что ты это сейчас серьёзно сказал. — бывший король ничего не ответил, но колдунья всё поняла по одному только его взгляду. — Ты без зазрения совести убивал ни в чём неповинных людей! Сколько крови ты пролил из-за собственной прихоти — не сосчитать! Меня ждала та же участь!..       — Я бы ни за что не убил свою дочь! — впервые за разговор Утер дал волю эмоциям и яростно махнул рукой.       — Я тебе не дочь! Мой отец погиб семнадцать лет назад! Ты мне никто! Тиран! Магоненавистник! Не удивлюсь, если у тебя и сердца-то нет!       Утер ничего на это не ответил. Не мог. Видимо он прекрасно понимал, почему Моргана так говорит.       — Моргана, прошу тебя, дай мне шанс. Выслушай меня.       К своему собственному удивлению, Моргана не высказала всё, что она о нём думает тотчас. Лишь одарила своего так называемого «отца» изучающим, брезгливым взглядом.       — И ты расскажешь, где сейчас Мерлин и что с ним? — колдунья задала единственный интересующий её вопрос.       — Даю слово, — положа руку на сердце, кивнул Утер.       Моргана закрыла глаза, тяжело вздохнула и махнула рукой, всем своим видом говоря Утеру «валяй».       Удивления на сегодня не прекратились, ведь бывший король никак не отреагировал на столь пренебрежительное к себе поведение, несмотря на очевидный вызов со стороны Морганы.       Утер начал немного неуверенно, аккуратно подбирая слова. Было заметно, что он и сам не знает с чего начать, хотя не единожды прокручивал этот разговор в голове. Его рассказ часто обрывался, но через некоторое время он продолжал говорить.       Моргана пристально следила за Утером и отмечала каждое его движение. Ей до сих пор с трудом верилось, что перед ней стоит человек, который причинил столько боли не только ей, но и её близким. Который за свою жизнь кровожадно убил бессчётное множество невинных ради собственной прихоти. Который был беспощаден даже к собственным детям, хоть Моргана до сих пор не признавала себя его дочерью. Колдунья просто не верила, что это один и тот же человек, и всё же внимательно слушала его рассказ.       Почему-то Утер начал издалека — с того времени, когда он сам был принцем, а их королевство воевало с Уэссексом. Поначалу Моргана удивилась этому, но, послушав немного рассказ бывшего короля, поняла почему: несмотря на известную ей историю Великой Чистки, она поняла, что ноги растут ещё со времён войны этих двух королевств.       Утер вскользь рассказал о военной обстановке и более подробно остановился на своих переживаниях после смерти отца. Тогда ему пришлось быстро взять правление в свои руки, вести политические игры со знатью и при этом отражать нападения вражеского войска. Утер добавил, что не смог бы справиться с давлением и победить эту войну без верных друзей. Правда он не уточнил, кем именно были эти друзья. Только после вопроса Морганы бывший король нехотя назвал их имена.       Для колдуньи стало настоящей неожиданностью, что у Утера были близкие друзья-маги. И ни кто угодно, а сами Балинор и Нимуэй! О Нимуэй она узнала от Моргаузы ещё во времена их тайных встреч. Сестра с восхищением рассказывала о верховной жрице и каждый раз повторяла, что хотела бы стать похожей на неё. Исходя из рассказов Моргаузы, Моргана с ещё большим изумлением смотрела на Утера и пыталась понять, как великая и могущественная верховная жрица связалась с… Утером Пендрагоном, которого язык не повернётся назвать человеком!       А Балинор! Как отец Мерлина, повелитель драконов, мог связаться с Утером? Но вспомнив необъяснимую привязанность Мерлина к Артуру, Моргана смутно догадывалась как. И это её совсем не радовало.       Помимо этих имён Утер также назвал и Горлуа, и внутри Морганы раздался протест. Зная, как мерзко поступил её так называемый «отец» с, пусть и не кровным, но настоящим отцом, колдунья захотела любым способом заставить человека напротив неё пасть на колени и молить о прощении. А не называть Горлуа после совершенного с такой легкостью верным другом! Само словосочетание «верный друг» вызывало внутри колдуньи бурю не самых приятных эмоций.       Утер заметил на себе тяжёлый взгляд Морганы и всё же продолжил свой рассказ. Он поведал о последней битве, положившей конец этой войне, и сразу перешёл на другу тему. По крайней мере, так показалось Моргане, потому что она была крайне удивлена слышать о встрече Утера со своей возлюбленной, которую он искал годами.       Моргана отметила, что рассказчик из Утера, увы, никакой. Этот, по сути, трогательный момент, который обязан довести любого слушателя до слёз, лишь вызвал у неё недоумение, настолько коротко и сухо было подано такое важное событие. Колдунье, если честно, наскучило слушать историю жизни человека, которого она и знать не желает, особенно когда Мерлин находится на волосок от смерти. Если уже не умер.       Моргана мотнула головой, прогоняя мрачные мысли. Она будет верить до последнего и пытаться сделать всё возможное и невозможное, чтобы спасти его. Поэтому ей придётся и дальше слушать Утера, потому что, к сожалению, он единственный человек в этом странном месте, который что-то знает о Мерлине. Он в принципе единственный человек здесь.       После была скучная часть про свадьбу и процветание Камелота. Утер не уточнял, но Моргана догадывалась, что тогда магия ещё не была вне закона, следовательно и жизнь в Камелоте была совсем иной. И колдунье было очень интересно увидеть то время, которое, к сожалению, уже полностью разрушено. Было заметно, что и сам Утер не особо хотел рассказывать об этом, поэтому сразу же перешёл дальше, а именно к событию, которое поставило точку на его счастливой жизни.       И вот тут Утер вполне смог передать эмоции, которые испытывал в те времена. Грусть, тоска, отчаяние — он пытался бороться с этими эмоциями, но явно проигрывал им. Но больнее всего ему было за свою любимую — он прекрасно видел, как огонь в её глазах безнадёжно затухал, а счастливая улыбка всё реже освещала лицо. И всеми силами пытался поддержать её, однако эта весть пошатнула и его. Поэтому Утер начал избегать встреч со своей женой и закрывался в своём кабинете, либо заглядывал к Горлуа в надежде найти утешение. И нашёл.       Утер ничего не рассказал, но Моргана поняла всё. И от этого ей было вдвойне тошно — осознавать, что она всего лишь плод ошибки Утера и предательства матери.       После этого Утер неожиданно замолк и молчал так долго, что заставил Моргану немного заволноваться. Колдунья думала всякое, но не смела предположить, что причиной такой резкой тишины стала неуверенность бывшего короля.       Утер продолжил рассказ так же неожиданно, как и прервался. Он честно признался, что по прошествии нескольких лет он так и не смог смириться с вестью, что его любимая жена не может зачать ребенка. Он настолько отчаялся, что высказал свои переживания Нимуэй и взмолился о помощи. Бывший король был наслышан о величии последователей Старой религии и какой великой силой обладают последователи Старой религии.       Жрица долго молчала, но, взглянув на сломленного друга, всё-таки заговорила. Она сказала, что есть в Старой религии ритуал, однако за это потребуется крайне высокая плата. Жизнь за жизнь, такова цена ради сохранения баланса в мире. Слова подруги подарили Утеру надежду — услышав об этом ритуале, он воспрянул духом и с полной уверенностью ответил, что готов пожертвовать собой ради своего ребёнка.       Бывший король помрачнел и добавил, что не заметил попыток Нимуэй что-то ему рассказать. Вместо этого он умчался готовиться к ритуалу, а на все попытки жрицы поговорить о главном условии раз за разом твердил, что всё обдумал и готов отдать себя в жертву, если такова цена счастья. Предостережения Гаюса он воспринял не более, чем страх перед неизведанным, ведь лекарю была недоступна магия Старой Религии.       И это стало его главной ошибкой.       Моргана догадывалась, к чему всё шло, ведь, пусть она и является одной из слабейших верховных жриц, её жажда знаний была посильнее многих её предшественниц. За время, проведённое в одиночестве, она усвоила множество… особенностей магии жриц. И прекрасно знала, как именно работает баланс Старой религии. Жизнь за жизнь — это правда. Но вот на чью жизнь — это самый важный и каверзный вопрос. Никому не в силах решить, чью жизнь заберёт Старая религия.       И догадки Морганы подтвердились.       Утер рассказал о том роковом дне. О дне рождения Артура. Как он с нетерпением ожидал одного из самых важных моментов в своей жизни. Как караулил под дверью, расхаживая из стороны в сторону. Как наконец услышал звонкий плач и все тревоги тут же исчезли, уступая место радости. Как увидел счастливую улыбку жены, направленную на их малыша. И как потерял её.       Улыбка всё ещё украшала его лицо, а радость затуманила разум, и только внезапный плач новорождённого сына вернул его в жестокую реальность. Утер не сразу осознал произошедшее, но тревога с особым усердием заполняла собою его душу, а после резко сменилась отчаянием. Без неё всё резко потеряло смысл: королевство, сын, даже собственная жизнь.       И чтобы не сойти с ума от удушающей изнутри боли, чтобы не уйти вслед за своей любимой, внутренний голос указал на виновного. Его больной ум предложил выход, и он согласился, лишь бы прекратить страдания из-за собственной ошибки и глупости. Он принял ту реальность, где его обманули и предали, лишив смысла жизни. Где магия — порождение зла и хаоса. Где у него появится новая цель, и эта цель будет благородной.       — Сразу же после этого я направился к Нимуэй, но она опередила меня и сбежала. Что было дальше ты и так уже знаешь, — закончил Утер.       Однако этот душещипательный рассказ не впечатлил Моргану. Скорее наоборот, она разозлилась ещё больше.       — Ты уничтожил сотни людей только ради своего душевного здоровья? — ярость клокотала во взгляде колдуньи. Моргана сжала пальцы в кулаки так сильно, что кожа на них побелела. — Только ради обеления собственной ошибки?!       — И, к сожалению, я осознал это слишком поздно, — опустил голову Утер.       — Ты… — сквозь зубы процедила Моргана и подняла руку для удара, но вскоре опустила её. — По этой причине ты убил мою мать?!       — Вивьен? — Утер ошарашено вперился в Моргану. — Я бы не посмел…       — Даже зная, что она владеет магией?! — перебила его колдунья. Прочитав ещё большее удивление на его лице, она продолжила: — Моргауза мне всё показала! Она видела тебя у тела нашей матери!       — Эта девчонка всё не так поняла… — Утер потёр пальцами лоб. — Сейчас я тебе всё объясню.       — Ну попробуй, — скрестив руки на груди, с вызовом бросила Моргана.       — В тот день, когда Вивьен… когда твоя мать погибла, я действительно был у неё. Тогда…       Неожиданно для Морганы за спиной Утера из ниоткуда появилась смутно знакомая комната. Лестница сбоку, рядом небольшой столик, напротив которого плетённый шкаф, вырезная тумбочка с вазой на ней, а между ними диван — всё это было смутно знакомо ей. Уже семнадцать лет прошло, неудивительно что Моргана с трудом узнала дом, где когда-то жила.       Присмотревшись, она увидела две фигуры, в одной из которых узнала Утера, только помолодевшего лет на двадцать. Вторую фигуру Моргана узнала лишь благодаря воспоминаниям Моргаузы — её собственные о ней почти стёрлись. Колдунья не слышала о чём они говорили, но судя по грозному взгляду Утера и его размашистым движениям, можно было понять, что он был крайне зол и чем-то недоволен.       Всё это время стоявший напротив неё Утер Пендрагон продолжал что-то говорить, но Моргана его почти не слушала. Она была полностью поглощена представшей перед ней картиной. Бывший король этого даже не заметил: было видно, что ему стоило немалых усилий говорить о событиях того дня, и, вероятно, он ощущал вину перед Морганой, поэтому его взгляд был направлен вниз.       Колдунья внимательно всматривалась за спину Утера, чтобы разглядеть каждую деталь. Она отметила, что её мать хоть и была испугана, но держалась ровно, не отрывая взгляда от короля. Она что-то ответила после долгой и грозной тирады Утера: опустив голову и почему-то неуверенно.       Получив ответ, Утер резко развернулся и, не сказав ни слова, покинул дом. Моргана отметила, в насколько подавленном состоянии была её мать.       Неожиданно произошёл взрыв и из окна появилась женская фигура в капюшоне, разбив находящуюся поблизости вазу. Мама резко подняла взгляд и повернулась лицом к незнакомке. К сожалению, колдунья так и не смогла разглядеть детали. Следующее, что увидела Моргана, — была магия, после которой её мать рухнула на пол.       Колдунья видела последние мгновения жизни Вивьен: как она пыталась противостоять своему убийце и воспользоваться магией, в то время как её собственная кровь окрашивала светлый пол в алый цвет — силы покидали её. Убийца даже не дрогнула — она пригвоздила свою жертву к полу, сковав её движения. Когда попытки Вивьен вырваться прекратились, лишь тогда незнакомка исчезла так же неожиданно, как и появилась.       К ужасу Морганы, она узнала магию, которую использовала убийца. Это была магия, которую она практиковала сама — магия Старой Религии.       Все части сложились в единую картину: её мать была жрицей Старой религии, и убила её такая же жрица. Но почему? Моргана могла только предполагать, но догадывалась, что это как-то связано с Нимуэй. Возможно её мать выдала какие-то сведения о верховной жрице, по типу её местонахождения, за что её и убили сёстры. Одного Моргана не могла понять: зачем её матери предавать свою семью и жертвовать своей жизнью ради Утера?       Внезапно в комнате снова появился молодой Утер — Моргана настолько погрузилась в размышления, что не сразу заметила короля. Он опешил и замер, а после медленно направился к другому концу комнаты. Видимо, Утер не сразу осознал, что произошло, но, когда понял, тут же рванул к лежащему на полу телу. Он начал осматривать Вивьен, пытался нащупать пульс и взглядом зацепился за глубокую рану.       В этот момент Моргана заметила маленькую Моргаузу, которая аккуратно спускалась по лестнице. Она застыла в изумлении, вглядываясь в другой конец комнаты, а потом резко нырнула под стоявший рядом стол, спрятавшись от вскочившего короля.       Утер внимательно осмотрел комнату, но не заметил ничего необычного. Он направился к выходу, всё ещё внимательно осматриваясь по сторонам, но зацепился взглядом за тело Вивьен. Король замер и простоял так некоторое время, а после развернулся. Моргана заметила полный боли и ярости взгляд Утера — он еле сдерживал накатившие слёзы и сжал от клокотавшей злости кулаки.       — …а когда я вернулся, она была уже мертва, — закончил бывший король и взглянул на Моргану, привлекая к себе её внимание. — Поэтому я и не хотел вести тебя к её могиле: задай тогда ты этот вопрос, я не смог бы дать на него правильный ответ.       — Допустим, — к удивлению Утера, Моргана довольно легко поверила его истории. — Но если считаешь, что после твоего рассказа я побегу в твои объятия, то ты глубоко ошибаешься.       — Я на это и не рассчитываю.       — Тогда к чему всё это? — недоумение легко читалось на лице Морганы. — В моих глазах ты не обелился. Ты всё тот же тиран, который при жизни из-за собственной слабости уничтожил даже лучших друзей! И я всё также ненавижу тебя.       — Я хочу спасти тебя, Моргана, — Утер сделал шаг навстречу. — От самой себя. От своей слабости и ненависти. — в его взгляде читалось сожаление, но Моргана не верила ни его словам, ни его чувствам. — Я породил в тебе эти чувства и хочу всё исправить, пока не поздно. Я готов полностью принять твою ненависть на себя. Готов раз за разом умирать от твоих рук. Готов слышать самые жестокие слова. Я хочу стать тебе отцом хотя бы после смерти, раз при жизни ставил самобичевание выше собственных детей.       Моргана ничего не ответила. Она даже не была уверена стоит ли. Ведь и без лишних слов всё было понятно — она ему не верила. Колдунья время от времени кидала злобные, но в то же время изучающие взгляды на бывшего короля. Она не хотела принимать эту действительность, где Утер Пендрагон, которого она ненавидит всеми фибрами души, — не чистое Зло. Где на деле он обычный человек со своими чувствами и переживаниям. Где он действительно её отец…       Это стало последней каплей в и без того переполненной чаше. Она сделала свой выбор.       — Мы с тобой похожи больше, чем ты думаешь, — неожиданно продолжил Утер, не дав Моргане возможности высказаться. — Мы вдвоем оказались рабами собственной гордыни, совершили столько ошибок, сколько не снилось даже Приту, и за ненавистью укрылись от собственных чувств.       — Откуда ты?.. — впервые за всё время Моргана с нескрываемым изумлением не спускала с бывшего короля взгляд.       — Я наблюдал за тобой. И мне было невыносимо больно видеть твои страдания и понимать, что виной этому стал я. Что именно я взрастил в тебе эти чувства. Моё решение принесло много боли и ненависти. Сейчас твой переломный момент. Молю, не совершай моих ошибок.       К огорчению Морганы, слова Утера отозвались где-то глубоко внутри неё и заставили задуматься о своих целях и о смысле жизни в целом. Но всего на долю секунды, ведь ответ на главный вопрос так и не был получен.       — Мне плевать на твои сожаления. Совершённого не исправить, — Моргана подняла взгляд на бывшего короля. — Я выслушала твою историю, теперь твой черёд. Где сейчас Мерлин?       — Раз ты так хочешь об этом знать… — было заметно, что ответ Морганы не понравился Утеру, однако иного он, видимо, и не ждал. Но заметнее всего была его неуверенность, из-за которой он медлил с ответом, что лишь нервировало колдунью. — Он в мире мёртвых.       — Ложь! — Моргана бросилась к Утеру и стала беспорядочно бить его. — Так и знала, что довериться тебе было последним делом! Ты лишь манипулировал мной! Нравится видеть мои страдания?! Тогда смотри, наслаждайся представлением!       — Моргана, да успокойся же ты наконец и прислушайся сама к себе! — Утер схватил колдунью за плечи и хорошенько растормошил. — Ты своими глазами видела его смерть! Своими пальцами не нащупала пульс и кожей не ощутила дыхание! Я прекрасно понимаю, какого это — терять самого дорого человека… — его лицо исказилось в гримасе боли. — Я и сам ведь был совсем как ты…       — Нет… Этого не может быть… — из её глаз полились слёзы, а силы вмиг покинули тело, и она упала бы тотчас, но Утер крепко обнял Моргану в попытке разделить её боль.       Она не могла его потерять. Только не его.       Моргане было всё равно, что она находится в объятиях презираемого ею человека. Сейчас она пыталась справиться с разрастающейся в сердце дырой и жгучей болью в груди и не погрязнуть в захвативших её чувствах. Колдунья не могла успокоиться: внутри разгорелся целый пожар, жадно пожирающий её душу. Она металась, готовая растерзать себя и последовать за ним даже в царство мёртвых, но, сражённая, на деле не сдвинулась с места.       — Времени нет, — прошептал бывший король, всмотревшись куда-то вдаль.       Свет резко потух, и они, как и всё вокруг, погрузились во тьму. Но Моргане было всё равно. Она оказалась под властью отчаяния и уже стояла на краю пропасти. Оставался лишь шаг. Моргана Пендрагон.       Голос, который не принадлежал ни мужчине, ни женщине, который она не разбирала, но в то же время понимала, выдернул её из пут отчаяния. Он говорил на незнакомом ей языке, но она понимала его. Этот голос заставил её слушать себя, и в то же время нежно приманил к себе. Он лишил её всех чувств, и в то же время они возросли в стократ.       Такое просто не укладывалось в голове Морганы, но сейчас она была не собой и собой одновременно.       Но что было ещё более удивительным, она смогла здраво мыслить. Словно ничто и никто не имел значения. И первое, что сделала Моргана, — оглянулась. Оглянулась и не увидела ничего. Абсолютное Ничего: ни Утера, ни свет, ни даже собственных ладоней. Но это не испугало и даже не насторожило её. В этом Ничего она ощущала себя свободно, как рыба в воде.       — Кто ты? Чего ты от меня хочешь? Твоей судьбой была смерть.       — Не удивил. Ты не первый, кто мне говорит это. Однако сейчас твоя судьба тесно переплетена.       Моргана понимала, что голос оказывает на неё странное влияние: её разум чист, но из-за него она не чувствует, к примеру, удивление или любую другую эмоцию. Потому что она точно удивилась бы услышанному.       — Что ты хочешь сказать? Она надвигается на Британию.       Не дав Моргане сказать ни слова, вспышка на мгновение ослепила её. А после колдунья увидела нечто немыслимое: полчища тварей, о сосуществовании которых Моргана даже не догадывалась, надвигались в сторону знакомого, в какой-то мере даже родного, замка, чёрным полотном застилая землю и оставляя после себя смерть. Люди, деревни, леса, даже сама земля гибла под их напором.       Моргана ощущала исходящую от них магию, и, что удивительно для её нынешнего состояния, та приводила её в ужас. Настолько, что у неё подкосились ноги и закружилась голова. Только им под силу остановить Её. Однако теперь и тебе отведена своя роль.       — Я… — Моргана пыталась восстановить дыхание и отойти от настигшего её ужаса. — …не понимаю… Я дам тебе кое-что.       Неожиданно всё вернулось в прежнее состояние: свет мгновенно вспыхнул и перед ней всё так же стоял Утер. Бывший король осмотрелся по сторонам, доказывая что произошедшее было взаправду, но, что удивительно, он совсем не был удивлён этому.       — Я… должна идти, — с отрешённым взглядом пробормотала Моргана.       Утер лишь улыбнулся и кивнул. В его взгляде читалась грусть, которую он, как ни пытался, так и не смог скрыть, но в то же время его лицо было умиротворённым, чего Моргана ни разу не видела за свою жизнь.       Колдунья не имела понятия, каким способом ей теперь вернуться, — магия до сих пор не была ей подвластна. Но кто-то или что-то помог ей: свет, как и перед её появлением здесь, становился ярче, всё больше размывая очертания Утера, но в этот раз не слепил, поэтому Моргана могла смотреть на бывшего короля до последнего мига.       — Моргана! — неожиданно окликнул Утер, и недавняя умиротворённость куда-то испарилась. — Передай Артуру, что…