Трудное время 9: Новый мир

Тем временем в коридоре послышались приближающиеся шаги и голоса, становившиеся всё громче и отчетливее. — Уверяю вас, я провел полную диагностику, но приборы ничего не выявили, — это говорил молодой доктор, с которым я совсем недавно подрался. — Он нарочно устраивает весь этот спектакль. Это провокация, понимаете? Вам не следует к нему приходить, поскольку именно этого он и добивается. — Локи мой сын, и я сама решу, как выстраивать с ним отношения. — Голос Фригги прозвучал довольно-таки мягко, но сотрудник Долины Жизни тут же смутился. — Да, конечно, вам виднее. — Я хочу поговорить с ним наедине. — Как вам будет угодно. Щелкнул засов, дверь отворилась, и на пороге появилась моя мама. Я даже не знал, что сказать ей, как объяснить своё состояние, но, к счастью, этого и не потребовалось: Фригга заговорила сама. — А ты неплохо держишься для первого раза, — серьёзно заметила она, помогая мне встать и легко касаясь рукой моего плеча. — Для первого раза? — эхом повторил я. — Так ты знала… знала, что так будет? — Разумеется. Я ведь тоже это чувствую. Эти негативные ощущения передают наши артефакты. — Но почему? Почему это происходит? — Как ты уже знаешь, магические артефакты способны улавливать ту часть информации, которая недоступна человеческим органам чувств. В том числе им в какой-то степени… дано предвидеть будущее. Нет, это не чёткие картинки событий, как в вещих снах Кристы — артефакты познают мир, скажем так, более глобально. Они воспринимают общую атмосферу будущего, ощущения, которые оно нам принесет, понимаешь? — То есть, если меня сейчас лихорадит, это значит, что… — Надвигается что-то ужасное, — серьёзно кивнув головой, констатировала Фригга. — Воистину ужасное. Такие энергетические всплески на моей памяти случались только дважды, да и то они были не такими сильными, как этот. Помнишь, когда ты пришёл в себя после того, как… в общем, ты понял, я сказала тебе, что все неприятности только начинаются? И знаешь, почему? Потому что я уже тогда начала ощущать неладное — с опытом уровень восприимчивости усиливается. А вот теперь всплеск негативной энергии ощутил и ты. Мне жаль тебя, Локи: это действительно тяжёлое испытание. — Что ж, мне не привыкать. — Я криво усмехнулся. — Но если ты знала всё наперёд, почему не пришла ко мне раньше? Почему не предупредила, не попыталась помочь, а спокойно ждала, пока я не попаду в психушку? — Чтобы научиться справляться с этим состоянием, его обязательно нужно как следует прочувствовать, как бы пренеприятно это ни было. — Мама подавила печальный вздох. — Эта «ломка» была просто необходима. — Необходима?! — гневно переспросил я. — Да ты понимаешь хоть, что я мог натворить в таком состоянии? Я убить кого-нибудь ненароком мог! — Я не исключала такую возможность и потому пристально за тобой следила. Почувствовав, что ты собираешься сделать что-то, выходящее за рамки допустимого, я бы остановила тебя, не сомневайся. Я знаю, что это такое. Мне в первый раз тоже пришлось нелегко. Я чуть на стену не лезла, и мне казалось, что я схожу с ума. А ведь я на тот момент была намного старше, да и энергетический всплеск был не настолько сильным. Хорошо, что Селестина научила меня справляться с этим. Пришло время передать это тебе. — Я весь внимание. — Паника до сих пор не отпускала, и потому говорил я резко и отрывисто. — Первый этап тебе уже хорошо знаком, не буду повторять лишний раз. — Закрыть глаза, сосредоточиться и ощутить связь? — Именно. С улыбкой подумав о том, как тяжело мне это давалось четыре года назад, я вышел на связь с артефактом и… чуть не остолбенел от ужаса. Если раньше линия связи представляла собой тоненькую золотистую нить, то теперь это был настоящий тоннель, по которому бурным потоком шла негативная энергия. Я почему-то сравнил её с водосточной трубой, сливающей в чистую реку ядовитые отходы с заводского предприятия. Да чего же неприятное ощущение… — Готов? — Фригга внимательно за мной наблюдала — я чувствовал её взгляд даже с закрытыми глазами. — А теперь попробуй сузить этот тоннель силой мысли. Легко сказать: сузить. «Водосточная труба», казалось, была сделана из сверхпрочного материала. — Не могу… не получается! — даже речь давалась с неимоверным трудом. — Ты знаешь, что надо делать в таком случае. — Пробовать заново. — Я обречённо вздохнул и предпринял вторую попытку. Тоннель никак не желал подчиняться. В голове стоял оглушительный звон, а по телу проходили судороги. Мне показалось, что из моих глаз хлынула кровь, но потом выяснилось, что это были самые обычные слезы. И всё-таки канал чуть-чуть, но сузился. Я перевел дыхание, прислонившись к стене. Бороться с мощным и бесконечным потоком негатива, отравляющим моё сознание, больше не было сил. — Я сделал всё, что мог, — на одном выдохе проговорил я, обращаясь к матери. — И, знаешь, мне кажется, что… мне стало немного легче. Паника осталась, но теперь она не такая сильная, и я, по крайней мере, смогу себя контролировать. — Это уже прогресс. — Фригга одобряюще улыбнулась. — Но учти: эффект недолговечен. Пройдет немного времени, и тебя вновь захлестнёт этой грязной волной. Ты должен быть готов сдержать очередной удар. — Надеюсь, к тому моменту мои силы восстановятся, а то сейчас я себя чувствую, как выжатый лимон. — Сам не знаю, почему мне в голову пришло такое странное сравнение. — Постарайся прийти в себя как можно быстрее. — Мама серьёзно посмотрела мне в глаза. — В данной ситуации я ничем не смогу тебе помочь. Это твой артефакт, Локи, твоя с ним связь. Я не имею права в это вмешиваться. — А жаль. — Я подумал, что помощь матери в данной ситуации не помешала бы. — Я много раз предупреждала о том, что настанет время, когда я не смогу защитить тебя от беды. — Знаю. — Отрицать это было бы глупо. — Спасибо, что поддерживаешь меня хотя бы морально. И объясни, пожалуйста, психиатру, что я не пытаюсь привлечь к себе внимание окружающих. — Не стоит, — покачала головой мама. — Я понимаю: тебе бы хотелось, чтобы люди знали о том, как тебе тяжело, а не думали, будто ты корчишь из себя великого страдальца. Но поверь, им же будет лучше оставаться в неведенье. — Почему? — Посуди сам, что случится, если собрать всех сотрудников и пациентов Долины Жизни на главной площади и официально объявить им, что на нас надвигается нечто ужасное, чему мы, вернее всего, даже не сможем противостоять? Вспомни, какова была их реакция, когда открылся портал в мир демонов. А ведь тогда энергетический всплеск был раза в два меньше этого. — Это значит, что сейчас будет намного хуже? — Верно. Мы с тобой подготовлены, но и нам страшно, а представь, какая паника овладеет простыми людьми? — То есть ты хочешь сказать, что мы должны скрывать от них надвигающуюся катастрофу? — уточнил я. — Правильно. Потому что помочь нам они не смогут и будут только мешать своими истериками. Лучше до поры до времени держать все втайне. — А ты хотя бы примерно знаешь, что ждёт нас в ближайшем будущем? — поинтересовался я, затаив дыхание. — Я же не Криста. — Фригга невесело усмехнулась и добавила: — Я знаю не больше, чем ты. — То есть ровным счетом ничего, — подытожил я. — Как бы прискорбно это ни звучало, но, да. Не зная, с какой бедой нам предстоит столкнуться, мы даже не можем как следует подготовиться, и потому вынуждены просто ждать, когда же нас накроет. Если бы при помощи артефактов можно было предвидеть будущее вплоть до мельчайших деталей, у нас не возникло бы никаких проблем — мы бы знали все ходы противника наперед. Впрочем, — мама сделала небольшую паузу, — он наши тоже. Так что, может, и к лучшему, что возможности артефактов всё же имеют определенные границы. — Ладно, я, пожалуй, к себе пойду. — Я был настолько истощён и вымотан, что выслушивать философские рассуждения об артефактах не было никаких сил. — До встречи, Локи. Приходи, если будет совсем плохо. — Ты же сказала, что всё равно не сможешь помочь. — Не смогу, но хотя бы просто побуду рядом. Сам же сказал, моральная поддержка. — Мама чуть улыбнулась. — Спасибо тебе ещё раз, — вполголоса проговорил я, когда мы уже вышли в коридор. Всего пять с половиной минут (я нарочно считал, чтобы хоть немного успокоиться), и я у себя в комнате. Вроде бы всё, как всегда — в окно вливается тёплый свет, солнечные зайчики прыгают по потолку, с улицы раздаются весёлые крики резвящейся детворы да птичьи трели. Казалось бы, мирная и уютная обстановка, но меня всё равно продолжало отчаянно лихорадить. Забравшись на подоконник, я сел, поджав ноги, бросил болезненный взгляд на окно и закрыл глаза, надеясь таким вот нехитрым способом отгородиться от окружающего мира. Результат моих ожиданий не оправдал. Перед мысленным взором ясным видением стояла картина — та же комната, тот же подоконник, тот же вид из окна. Хотя… с видом из окна можно поспорить. Нет, местность была та же самая, вот только небо заволокли мрачные чёрные тучи. Бушевал неистовый ветер, срывая с ухоженных клумб лепестки роз, а порой и цветы целиком, а где-то там, в вышине, постепенно образовывалась гигантская чёрная воронка, в которой то и дело короткими вспышками проблёскивали молнии. Надвигался ураган. Такой мощный, какого мы ещё не видели. Было ясно, что после того, как он пройдется по территории медицинского центра, Долина Жизни превратится в Долину Смерти. Безжалостный ураган сметёт всё, что попадётся ему на пути — людей, деревья и даже дома. И когда стихия утихнет, а небо вновь расчистится, взору случайного наблюдателя предстанет безжизненная пустыня, которой конца-краю не видно. Вот только случайного наблюдателя как раз и не обнаружится — ураган не пощадит никого. И, разгромив Долину Жизни, он не успокоится, а пойдёт дальше. А поглощенная им материя сделает его ещё мощнее и опаснее. И остановить его будет невозможно. Это понимали все. Дети за окном горько плакали и молили о помощи, а взрослые лишь растерянно пожимали плечами, потому что были напуганы не меньше, чем их подопечные. А ветер тем временем всё усиливался. Стёкла на окне предательски задрожали. «Хоть бы они выдержали этот натиск!» — до последнего надеялся я, в глубине души понимая, что хлипкие стёклышки меня не спасут. Ничто меня не спасет. И вот раздался оглушительный звон, а на меня градом посыпались острые осколки. Я от испуга упал на пол и… открыл глаза. Я и в самом деле стоял на полу на четвереньках — колени до сих пор саднило от удара. А вот стекло было в целости и сохранности, и за окном всё так же пели птицы, и резвилась ребятня. Я облегчённо вздохнул и вытер со лба пот — видение, ничего больше. А ведь пока мои глаза были закрыты, всё происходящее казалось донельзя реалистичным, и я верил, что всё это взаправду. Словно бы погрузился в сон, а точнее, в кошмар. «Надо же, уже до галлюцинаций дожили!» — не без доли сарказма подумал я, поднимаясь на ноги. — «Агент среднего уровня свалился с подоконника, испугавшись того, что сам же и придумал! Идеальный заголовок для статьи в каком-нибудь юмористическом журнале». И только сейчас я заметил, что всё это время крепко сжимал в правой руке свой артефакт — обычно бледные пальцы даже покраснели от напряжения. Это не сильно меня удивило — в трудные минуты я всегда подсознательно искал помощи у Пересмешника.