***
Несмотря на всю ущербность моего нынешнего состояния, утро понедельника выдалось у меня, на удивление, неплохо: я довольно легко встал, умылся, выпил чая, даже успел прочитать последние новости, после чего не спеша оделся и вышел из дома, спокойным шагом направляясь к школе. Видимо, вселенная решила смиловаться надо мной и хотя бы утро сделать более-менее сносным. Был бы таким весь день, а ещё лучше — вся неделя, а ещё лучше — вся моя жизнь, цены бы не было. Сегодня первый урок у меня с десятиклассниками, которые уже устали от меня, а я устал от них. Кинув на стол стопку тетрадей, наблюдаю, как тут же подорвался староста и начал ходить по кабинету, раздавая их ребятам. Ругаться на них особо не было ни сил, ни желания, поэтому я просто сказал: — Есть, куда стремиться. После чего начал урок. Когда прозвенел звонок, я задал детям домашнее задание и откинулся в кресле, закинув голову назад, потерев переносицу, ко мне подошёл один из учеников. — Эмм… Павел Владимирович… — Что? — Спрашиваю, не меняя своего положения. — Скажите, а вы, случайно, не занимаетесь репетиторством? Медленно опускаю голову и вижу Женю: более-менее старательного, но при этом всё равно бестолкового омегу. — Занимаюсь. — А когда можно к вам приходить? После занятий? — Нет. По правилам: учитель не имеет права заниматься со своими учениками в стенах школы. Ну-у… В принципе, я могу приезжать к вам домой. — Ой, здорово, — омега улыбнулся. — А в какие дни? — Понедельник, среда, четверг, но после шести, либо суббота с воскресеньем — в любое время. Выбирай. Конечно, тратить на него свои выходные не хотелось, но желание получить лишнюю копеечку пересилило. — Ну-у, — парень задумался, потирая подбородок, — наверное, суббота. А во сколько? — Давай с утра. Часов в одиннадцать. Нормально? — Да, — омега закивал головой. Я протянул ему листочек, где он написал адрес, после чего мы договорились о длительности самого занятия и оплате. Когда парень покинул кабинет, я снова откинулся на своё кресло, радуясь, что появилась хоть какая-то хорошая новость. Кто знает, может, действительно, с уходом Макса из моей жизни что-то кардинально поменяется. Но в лучшую ли сторону?..Часть 2
30 мая 2017 г. в 19:33
POV Даня
Нехотя разлепляю глаза из-за настойчивого солнца, бьющего прямо в глаза, после чего накрываюсь одеялом с головой, усиленно не желая просыпаться, даже признавая тот факт, что сна больше не будет. Понемногу приходя в себя, не без удовольствия отмечаю, что меня не тошнит, а голова не готова расколоться на несколько составляющих. Но подняться с кровати мне всё равно предстояло, так как за дверью в геометрической прогрессии увеличивалась громкость ворчания младшего брата. Недовольно вздохнув, поднимаюсь на ноги, почесав затылок, и, нацепив на своё лицо выражение вселенской тихой ненависти, выхожу из комнаты и вижу мелкого, громко обсуждающего по телефону с одноклассником школьные трудности.
— Женя, — злобно прошипел я, — ты издеваешься?
— Ой, — заметив меня, омега сразу уменьшил громкость, — ладно, Ян, потом перезвоню, — и отключился. — Дань, это просто катастрофа!
Закатываю глаза, разворачиваясь в другом направлении.
— Пожалуйста, избавь меня от выслушивания твоих надуманных проблем.
— Надуманных? — брат в считанные секунды оказался передо мной. — Они не надуманные! Ни на грамм!
Отодвигаю крохотное тельце, загораживающее вход в ванную, в сторону.
— Ну, Дань! — омега забегает за мной. — Ну мне нужно выговориться!
Медленно вдыхаю и выдыхаю.
— Жень, сейчас утро субботы. Я с похмелья, а ты грузишь меня своими мелочными проблемами.
— Но…
— Дождись папы. Он единственный, кто может выслушивать твоё бесконечное нытьё, — упс, кажется перегнул палку, так как брат понуро опустил взгляд, направляясь к выходу. Чуть слышно выругавшись, хватаю его за руку и втаскиваю обратно. — Ладно, рассказывай, что случилось, пока буду мыться.
— Делаешь мне одолжение? — Скрестив руки на груди, обиженно спросил омега.
— Нет, Жень, мне действительно интересно, что такого катастрофического произошло, правда не в субботнее утро, — параллельно снимаю с себя штаны и боксеры, — но если ты так сильно хочешь выговориться, то рассказывай, — и скрываюсь за шторкой. Брата я не стеснялся, как и он меня, ведь мы оба омеги. Включаю душ, настроив температуру воды погорячее, и начинаю в пол-уха слушать Женькин трёп.
— Короче, это — настоящая беда! Я сейчас разговаривал с Яном, который разговаривал с Тёмой, который разговаривал с нашим старостой. И оказывается, что у нас к трём переводным экзаменам ещё прибавился экзамен по иностранному! Ты представляешь!
— Не повезло.
— Не то слово! А ты уже видел нашего учителя! Это просто кошмар!
— Мда, тот ещё фрукт, — усмехнувшись, намыливаю голову.
— Вот мы сейчас и в трауре! Блин, не представляю, как сдавать его буду…
Смыв шампунь и выключив воду, беру полотенце, быстро вытираюсь и, повесив себе его на бёдра, отодвигаю шторку, ступая на кафель.
— Дань, что делать?
— Что, что… — передразниваю брата, ероша свои волосы. — А то ты не знаешь. Учить.
— Но как можно учить, если ты ни черта не понимаешь? — не унимался омега.
— Я в своё время только так экзамены и сдавал, — пожимаю плечами, откинув полотенце на батарею, одеваясь. — Слушай, а он репетиторством занимается?
— Ты что? — Женя округлил глаза. — Я вижу его два раза в неделю, и мне этого вот так хватает, — он черканул рукой по горлу.
— Вот ты вообще ни разу не стратег, — усмехнувшись, поворачиваюсь лицом к брату, облокотившись об ободок раковины. — А ты не думаешь, что если он будет с тобой дополнительно заниматься, ну, и, соответственно, получать от нас копеечку, то и отношение на экзамене к тебе, скорее всего, будет чуть лояльнее. Ну, и, возможно, занимаясь, вы с ним прогоните задания, которые он вам даст, и ты уже будешь понимать, что ему от вас нужно.
Женя смотрел на меня с явной долей скепсиса.
— И как это называется?
— Ну, — оттолкнувшись от раковины, открываю дверь ванной, дабы комната проветрилась, — в студенческой среде это называется «скрытая взятка».
Парень шумно выдохнул.
— Ну, не знаю. Честно говоря, мне лень, но и… Ладно, я подумаю, — омега встал на ноги и направился за мной на кухню. — Ах, да, Дань. У меня ещё есть вопрос.
«Спокойное утро мне не светит», — подумал я, наливая себе чай.
— Мне, короче, — Женя замялся, а его щёки покрыл лёгкий румянец, — мне один парень из параллельного класса нравится…
— Ну, круто. А от меня ты чего хочешь?
— Как мне ему понравиться?
— А мне то откуда знать? — Буркнул я, сделав глоток.
— Ну как? Ты же сам по омегам!
— Боже… — прикладываю руку ко лбу, — я уже жалею, что тебе об этом рассказал.
Как бы это не было прискорбно, но да. Моё детство, проведённое среди альф, буквально танком проехало по всему моему сознанию, начиная от банального внешнего вида, заканчивая поисками второй половинки. Брат хоть и был тем ещё треплом, но секреты хранить умел, поэтому как-то раз, когда он в очередной раз пришёл навестить непутёвого родственника, я и выдал ему всё, что было у меня на душе. Ведь когда я осознал, что мне чужда омежья природа и полностью перевоплотился, то с ужасом осознал и тот факт, что меня влечёт к омегам, но никак не к альфам. Но именно переломным моментом послужило то, что я сдружился с омегой по имени Дима со своего потока. Со временем мы стали настолько близки, что я решил открыть ему свою истинную сущность. Сначала он очень сильно удивился, но потом сказал, что это даже круто, что я иду против толпы. И не знаю, как так получилось, но в итоге: я умудрился по уши влюбиться в него. Правда, долгое время, практически полгода, я усиленно это скрывал, надеясь, что всё пройдёт. Но в конце концов, у меня начало просто сносить крышу, а молчать больше сил не было.
Женя, узнав об этом, не осуждал меня. Он просто взял меня за руку и сказал, что мы не выбираем, кого нам любить. Тогда эта фраза оказала на меня колоссальный эффект, и я твёрдо решил, что завтра же расскажу Диме о своих чувствах. Но реальность не всегда расположена к нам. Честно говоря, уже прошло почти четыре года, а мне до сих пор больно вспоминать, как парень скривил своё лицо, назвал меня моральным ублюдком и что таких, как я, надо расстреливать, да ещё и выплеснул мне в лицо воду из бутылки. В тот момент я чувствовал себя облитым дерьмом с ног до головы. Разумеется, никому, кроме брата, «поплакаться в жилетку» я не мог. Женя успокаивал меня, как мог, пока я ходил взад-вперед по комнате. Меня всего буквально трясло. Я готов был орать, реветь, рвать на себе волосы от боли и разочарования. Димка, мой Димка, который всегда был со мной, знал о моих проблемах и всячески поддерживал, говоря, чтоб я никого не слушал и делал так, как считаю нужным, мог за раз всё перечеркнуть! Сказать, что мне было несладко — не сказать ничего. Благо, я более-менее быстро оправился, тем более, что Диму потом отчислили, и он не маячил у меня перед глазами, напоминая о том, что я — «отброс общества». Но когда любовному бреду на смену пришёл холодный разум мне стало по-настоящему тяжко и мерзко на душе. Ведь Дима был в чём-то прав. Люди одного пола не могут быть вместе. Это неправильно. Это отвратительно. Это — ошибка природы! И тогда я принял чёткое решение, что никогда не стану заводить отношения с омегой, а всю эту любовную дурь буду выбивать из себя благодаря убойным тренировкам. Да, знаю, что жить одному будет очень тяжело, но я сделал свой выбор.
— И вообще, мы же договорились, что больше не будем поднимать эту тему! — Чёрт, я закипаю.
— Ладно, ладно, закрыли тему! — Женя поднял руки, как бы сдаваясь. — Кстати, — он потёр подбородок, — я сейчас начинаю думать, что твоя идея с репетиторством может сработать.
Молодец. Удачно перевёл тему.
POV Паша
Встав ближе к одиннадцати утра, я первым делом пошёл в душ, так как вчера сил на это просто не было. Уже стоя перед запотевшим зеркалом с влажной головой, я быстренько взъерошил волосы, надел домашние шорты, свободную футболку и пошёл в комнату; подойдя к углу, где находились весы. Медленно вдохнув и выдохнув, встаю на аппарат, наблюдая за тем, как увеличивается на экране цифра.
— Плюс два килограмма… Найс, — произнёс я, упершись лбом в стену. Внезапно затрезвонил мобильный, начав крутиться на тумбочке от вибрации. Экран высветил номер Макса, который я уже знаю наизусть, всё-таки со второго курса вместе. Ответив, прикладываю телефон к уху.
— Да.
— Привет, — бесцветно произнёс альфа.
— Привет… — Я был немного ошеломлён от такого тона, но решил, что мне показалось.
— Ты не занят? — И снова то же самое.
— Нет. А что такое?
— Я к тебе через час заеду.
Так, тут точно было что-то не так.
— Макс, что-то случилось?
— Всё нормально. Жди. — И повесил трубку.
Я, слушая короткие гудки, находился в небольшом замешательстве. Что это с ним? Неужели из-за вчерашнего? Да, скорее всего опять собирается устроить разборки. Надо бы извиниться и сказать, что это было ошибкой и тому подобное.
Выпив кружку чая и приведя себя в более-менее божеский вид, подхожу к окну в комнате и вижу, что Макс подъехал. Одевшись, выхожу из квартиры, уже подбирая нужные слова, но увидев альфу, внутри что-то ёкнуло. Я всегда хорошо чувствовал малейшее изменение в его внутреннем состоянии, поэтому даже его фальшивые улыбки не могли скрыть от меня того, что было у него на душе. Так уж получилось, что я всегда был чувствителен к подобному. Вампир как никак. Но от внутренних терзаний, происходивших сейчас, меня будто самого начало разъедать изнутри.
— Привет, — произнёс альфа, засунув руки в карманы куртки.
— Здоровались уже.
— Садись, — он кивнул головой на машину.
Усевшись в салон, я недоумённо уставился на него.
— Что с тобой? Ты сам на себя не похож.
— Почему это? — Он изобразил удивление, а потом фальшиво улыбнулся. — Я же с тобой разговариваю, улыбаюсь. Что ещё надо?
— Я про твоё внутреннее состояние.
— Да чего ты пристал-то? Всё нормально, говорю же.
Врёт. Нутром чувствую, что врёт. Что же с тобой такое? Почему твои слова лишены каких-то эмоций, а голос звучит тускло и безжизненно. Машина дёрнулась с места и плавно поплыла по улицам города. Я решил первым не начинать разговор, так как понимал, что он всё равно мне ничего не скажет. Но почему-то я почувствовал отчуждённость, что очень сильно меня напугало. Как будто тот, кто был мне всё это время родным, в одночасье отдалился от меня и стал чужим.
— Как спалось?
— Нормально, — в той же манере отвечаю ему.
После этого разговор как-то не клеился, и мы доехали до набережной, нашего излюбленного места, в угнетающем молчании. Припарковав машину, мы вышли из салона и направились к мосту. Не выдержав, я пихнул его в плечо.
— Да что с тобой? Я тебя не узнаю.
Макс молчал, и я понял, что случилось что-то серьёзное.
— Макс?..
Альфа отошёл от меня на несколько шагов вперёд и облокотился на ограду, посмотрев на мутную воду реки.
— Я уезжаю.
Что?.. Что он только что сказал?
— Уезжаешь?..
— Да. В Америку. Мне сегодня утром позвонил отец и сказал, что у нас там есть родственники, которые могут меня там хорошенько пристроить.
Округлив глаза, пытаюсь переварить информацию. Издав нервный смешок, наконец, произношу:
— На сколько?
— Навсегда.
Нет. Нет, это не правда. Ты не можешь просто так взять и уехать! Ты же самый близкий мой друг! Мы же через столько вместе друг с другом прошли! Ты не можешь!
Слова встают поперёк горла, и единственное, что смогло вырваться из меня:
— Почему?
Альфа флегматично поворачивается и смотрит на меня непроницаемым взглядом.
— Потому что мне нечего терять, так как тебя я потерял ещё в тот момент, когда ты сказал, что мы — лишь друзья после моего признания тебе в любви. Но я надеялся, что, может быть, ещё что-то изменится, что мы всё-таки будем вместе, но после вчерашнего я понял всё. Ты просто убежал. И ты будешь бегать от меня всю жизнь. Вот только я всю жизнь бегать за тобой не собираюсь.
— Но, Макс, мы же друзь…
— Мы никогда не были с тобой друзьями. Ни-ког-да.
Его голос из безжизненного превратился в ледяную сталь, буквально разрубавшую меня на части с каждым новым словом. Я чувствовал, как внутри начинало всё скручивать от боли, как будто маленький я, свято веривший в нашу дружбу, горько плача, умирал. Да и я тоже еле сдерживал слёзы, которые упорно подкатывали.
— Ты… предатель, — негромко, но с явно слышной горечью произнёс я, смотря альфе прямо в глаза.
После этой фразы моё сознание будто помутнело, и я лишь отрывками помню то, как сорвался с места и побежал по дороге, не зная куда: вот я забегаю в какой-то переулок, вот я пробегаю памятник основателю города, вот я уже бегу по лестнице своего подъезда и вот я уже сижу в прихожей спиной к двери, упершись в неё макушкой, закинув голову назад, и сначала навзрыд, а потом уже молча плачу.
Нет, он предал не меня и не нашу дружбу. Он предал те три года, что мы шли с ним бок о бок. А это гораздо страшнее.
В итоге, из-за этого инцидента все выходные прошли как в тумане. Помню лишь, что субботу я провёл за компьютером, деградируя за очередным комедийным сериалом, а в воскресенье поехал к родителям, где рассказал папе о произошедшем и о том, как мне было плохо, на что он мне ответил: «Не расстраивайся так сильно. Зато теперь рядом с тобой „освободилось“ место, и, наконец, появится тот самый, которого ты так ждал. Может, хоть, наконец, найдёшь себе альфу». Также я узнал, что мой старший брат разводится со своим мужем, что было весьма предсказуемо: там тоже не всё сладко. В общем, одни «хорошие» новости. После чего я поехал домой, проверил, наконец, тетради и по-быстрому пропылесосил. Так как это событие забрало у меня много сил, и я нуждался в подпитке, но рядом — никого, мне пришлось терпеть и упиваться своим хреновым состоянием, как какой-то грёбаный мазохист.
Под вечер у меня из-за стресса начался очередной жор и после этого, охарактеризовав себя, как безвольный кусок мяса, я отправился спать.