Плюсы и минусы вампиризма

POV Паша       Вот и приблизились выходные. Рабочая неделя прошла довольно быстро и более-менее безболезненно. Удивительно даже. Сейчас четыре часа дня. Скоро домой. Странно. Чувствую какой-то необъяснимый подъём внутри. Даже не знаю, с чем это связано. Наверное, с тем, что, наконец, появилась возможность подрабатывать репетитором. И нет желания прийти домой, засесть за компьютер и думать: «На что я трачу свою молодость». Хочется прийти и как следует расслабиться в ванной, слушая при этом любимую музыку. Да. Именно так я и проведу этот вечер, и ничто его не испортит. Неожиданно телефон на столе провибрировал. Беру его в руку и вижу сообщение от… Макса? «Я улетаю сегодня в девять. В восемь уже буду в аэропорту. Если хочешь попрощаться, то приходи». … ничего не испортит… Ага. Двадцать раз! Закрываю сообщение, кидаю мобильный обратно на стол и закидываю голову назад. Весь внутренний подъём как рукой сняло. Ну, конечно! Не может же у меня всё быть гладко! Обязательно должно произойти что-то, что всё извратит! Нет! Ни за что не пойду! Вот ещё, буду я прощаться с ним! Предатель!

***

      — Ну, и какого чёрта я здесь делаю?.. — Спрашиваю самого себя, почувствовав, как нервно дёрнулась бровь. Я всё-таки приехал в аэропорт, правда на полчаса раньше, даже несмотря на то, что здравый смысл вместе с последними остатками гордости орали, надрывая горло, чтоб я не ехал; но при этом сердце тихо шептало: «Езжай» — и этот шёпот был гораздо громче и убедительней. Как никак, но мы всё равно долгое время были вместе и мне всё равно бесконечно больно и тяжело от того, что это наша последняя встреча. Я стоял в холле аэропорта, сам не зная, чего хотел добиться, приехав сюда. «Признай, что ты просто не можешь его отпустить», — усмехаясь, говорил мне внутренний голос. Да. Не могу. Слишком многое он значил для меня. Но придётся. Придётся это сделать. Как бы тяжело мне не было…       — Ты пришёл… Оборачиваюсь и вижу Макса, держащего большую дорожную сумку. Внутри всё снова скручивает, а я готов зареветь от досады. Альфа подошёл ко мне, положив руки на плечи.       — Не думал, что всё-таки увижу тебя напоследок. Не могу говорить, так как понимаю, что мой голос начнёт дрожать, и я просто заплачу, поэтому опускаю голову и пытаюсь говорить более-менее спокойно.       — Я хотел пожелать тебе удачного полёта…       — И всё? Ты пришёл только ради этого? Блин, он раскусил. Он всегда меня раскусывал.       — Нет… Ещё… Чтобы у тебя всё было хоро… — и всё же я не выдержал. Слёзы сами покатились по щекам, а плечи начали подрагивать. Макс стоял с невозмутимым выражением лица.       — Почему ты плачешь? Ведь, по сути, плакать должен я из-за того, что ты столько лет водил меня за нос, не давая спокойно жить. И после всего ты ещё смеешь строить из себя жертву? Я был ошарашен, услышав от него подобное. Поднимаю на него свои заплаканные глаза и даже не понимаю, что сейчас чувствую: обиду, злость, отчаяние, раскаяние? Что? Альфа обречённо вздыхает и всё-таки крепко обнимает меня. Как раньше. Как в студенческие годы.       — Прощай, — прошептал он мне на ухо, отпустил, поднял с земли свою дорожную сумку и отправился к стойке регистрации, после которой прошёл вглубь аэропорта и скрылся, даже не обернувшись. Всё. Это конец? Я потерял его? Окончательно потерял? «Отпусти его», — снова заладил внутренний голос, — «вот увидишь: тебе станет легче.» Замолчи! Не желаю тебя больше слушать! Выбегаю из аэропорта весь красный, уже готовый буквально начать биться в истерике, но, благо, февральский мороз слегка отрезвил, заставив просто несколько минут постоять на улице, выдыхая клубы пара, потихоньку успокаиваясь. Но это нисколько не умаляло горечи от произошедшего. Чёрт, ну почему же так больно? Ощущение, будто кто-то взял и безжалостно вырвал часть меня.       — Позолоти ручку, дорогой, — из нерадостных мыслей меня вывел хриплый, но на удивление бодрый голос старого цыгана, протянувшего ладонь. Я лишь нахмурился, тут же развернулся, не сказав ни слова и хотел было уйти, но тот резко схватил меня за руку, резко повернув к себе лицом.       — Эй! Ты что?.. — но мне пришлось замолчать, когда я увидел, как старик водит мне пальцем по ладони, внимательно всматриваясь.       — Неудачен ты в любви. И неудачен был всегда. Но твой человек уже идёт к тебе. И будет рядом уже очень скоро, вот только отвергнешь ты его, так как любовь эта принесёт только страдания, — произнёс цыган, посмотрев на меня исподлобья, после чего донёсся его хриплый жуткий смех, от которого меня буквально передёрнуло, а по коже прокатилась волна мурашек. Я резко вырвал руку и побежал прочь от этого места. Поймав первое попавшееся такси, быстро называю адрес и прошу гнать как можно скорее. Но обернувшись, вижу, что цыгана и след простыл. Тут же устремляю свой взгляд на дорогу, не желая думать об этом. Хватит на сегодняшний день потрясений.       — Что-то случилось? — Спрашивает меня таксист, не отводя глаз от дороги. — Вы выглядите напуганным.       — Да так, ничего особенного. Просто мне страшное предсказание сделали, — обречённо вздыхаю, — о котором я не просил. «Неудачен в любви… Твой человек идёт… Принесёт только страдания…» — эхом всплывали в памяти слова цыгана.       — Ай! Да ерунда все эти предсказания! Никто не знает, что будет завтра. Наша судьба только в наших руках. Посмотрев в окно, прислоняюсь лбом к стеклу.       — Наверное, вы правы. Доехав до дома, расплачиваюсь с таксистом и поднимаюсь к себе. На часах было без пятнадцати девять. В расстроенных чувствах просто кидаю драповое пальто, шапку и шарф на пол, правда, потом всё равно возвращаюсь и кладу их на законное место. Ни о какой расслабляющей ванне уже и речи быть не может. Всё, на что меня хватает — сходить в душ, налить себе горячий чай и засесть перед компом, пересматривать сериал, который знаю уже наизусть.       Просидел я с ним до часа ночи. Опомнившись, быстро выключаю компьютер и отправляюсь спать, хотя спать особо и не хочется, но завтра с утра моё первое занятие и не особо хочется своим видом пугать бедного ребёнка. Устроившись поудобнее, начинаю просто смотреть в потолок. Тишина повисла в комнате тяжёлым грузом, но тут же была разрушена противными звуками засигналившей машины на улице. Как назло, мне снова вспомнилось лицо того цыгана и его страшные слова. «… принесёт только страдания… уже идёт… будет рядом… уже очень скоро». Но почему? Как любовь может принести страдания? Если ты страдаешь, то это никакая не любовь. «Неудачен в любви». Нет! Я не хочу верить в услышанное! Самый главный мой страх — остаться в одиночестве. Мне нужен человек рядом. Я не могу быть один.       В итоге, всё дошло до того, что своими собственными силами и домыслами я довёл себя до слёз, а сна как не было, так и не появилось. Я даже не заметил, как наступило утро. Ну как утро… Четыре утра. Обняв подушку, лежу на животе, уставившись в одну точку, но мысли уже далеко улетели. Понимаю, что нужно хоть немного поспать или хотя бы полежать с закрытыми глазами, но голова уже работает на полную, так что, боюсь, когда встану, мне будет ой как несладко.       Но, к счастью, я всё-таки провалился в сон, но так не характерный для субботы будильник вырвал меня из сладких объятий Морфея. Пришлось подниматься. Голова гудела, а тело чуть пошатывалось, будто от опьянения. Оказавшись в ванной, ополаскиваю лицо холодной водой, что хоть и немного, но помогло. Есть не хотелось, поэтому просто наливаю себе кофе, параллельно изучая маршрут через телефон.       — Ну… Так-то не особо далеко… Ставлю пустую кружку в раковину, закидываю в сумку всё нужное, одеваюсь и выхожу из дома, направляясь к остановке. Дожидаясь автобуса, я теребил ремешок сумки, с надеждой смотря вдаль, так как на улице было довольно холодно, и я уже успел замёрзнуть. Переминаясь с ноги на ногу, вдруг слышу, как меня кто-то окликает. Поворачиваю голову — и вижу того, кого мне меньше всего хотелось бы увидеть — Мишу, моего бывшего одногруппника. За всё время студенчества мы не раз успели расцарапать друг другу лица и повыдирать клочья волос под крики других студентов. Разумеется, нас постоянно растаскивали: меня обычно — Макс, а его — какой-нибудь красавчик с потока. А почему так происходило? Не знаю. Вообще-то изначально мы с ним вполне нормально общались, но потом даже перестали друг с другом здороваться. И как-то раз мы стояли перед кабинетом ректората, слово за слово и понеслась. Отчитали нас тогда по полной программе, но это не особо нас останавливало в последующие разы. И вот я вижу, как этот зеленоглазый, наглый и, чёрт побери, красивый омега с короткострижеными огненно-рыжими волосами приближается ко мне в компании… Артура?!.. Моего ученика из одиннадцатого класса! «Видимо, пацан любит постарше…»       — Ну, привет, павлин, — подойдя ко мне, произносит парень, называя меня старой кличкой, — а я смотрю, ты всё ещё на автобусе передвигаешься. Ну, да, конечно. В душе мы все — студент… Ай! — альфа сильно и резко сжал руку Миши, заставив тем самым его заткнуться.       — Да я смотрю, ты тоже решил молодость вспомнить, раз на молоденьких потянуло.       — Чего? Он мой ровесник!       — Правда? Ну, прости! — Наигранно пропел я.       — Здравствуйте, Павел Владимирович… — Убито произнёс Артур.       — В смысле? — Омега сначала непонятливо, а потом вновь с торжествующей улыбкой посмотрел на меня. — Ах, так ты детишек учишь? А вообще странно, как тебя к людям подпустили. Сжимаю кулаки, понимая, что ещё немного и я врежу ему, но тот никак не мог угомониться.       — В универе ты был тем ещё псих…       — Простите, Павел Владимирович, но нам нужно идти! — Артур чуть ли не сгребает Мишу в охапку и утаскивает его подальше от меня, видимо, понимая, что всё это может отразиться на нём. И правильно думает. Умный мальчик. Как раз подъехал мой автобус, в который я радостно запрыгиваю и сажусь на первое попавшееся свободное место. Хорошо, что Артур вовремя оттащил его, иначе мы бы точно вновь почувствовали себя студентами…       Подъехав к нужной остановке, нехотя выхожу на улицу и топаю по заснеженной дороге к нужной улице.       — Та-а-а-ак… Дом третий, подъезд второй, квартира тридцать девять, — перечитывая адрес с листочка, довольно быстро нахожу этот дом. Подбежав к подъезду быстро набираю номер квартиры и жду ответа, засунув замёрзшие руки в карманы. Через несколько секунд послышалось, как на том конце ответили:       — Да?       — Это Паш… Павел Владимирович. Послышался продолжительный писк. Я поторопился открыть дверь и, наконец, оказался в тёплом подъезде, поднялся на четвёртый этаж, где увидел приоткрытую дверь.       — Здравствуйте, — первым произнёс Женя, встретив меня.       — Здравствуй, — я закрыл дверь за собой, снимая верхнюю одежду, которую омега учтиво забирал у меня и убирал в шкаф.       — Жень! — в коридор вышел его старший брат в домашних штанах, футболке и с полотенцем на шее, ероша влажные светлые волосы. Заметя меня, он кивнул, — Здравствуйте.       — Здравствуйте…       — Не забудь сегодня съездить в банк. Тебе уже карту сто лет назад сделали!       — Да съезжу, съезжу. — Немного раздражённо произнёс омега и поспешил скрыться вместе со мной в одной из комнат, оказавшейся кухней. POV Даня       Перед тем, как пришёл женькин учитель, мы с братом решили, что их занятия будут проходить на кухне, так как мой компьютерный стол был довольно маленьким и развернуться на нём было практически невозможно, а вот кухонный — в самый раз. Правда, на практике это оказалось немного неудобно, так как всё-таки было утро, и мне иногда приходилось заходить, чтобы хотя бы налить себе чая, но ни Женю, ни его препода… как там его?.. Павла это не смущало. Поэтому я позволил себе небольшую наглость и просто облокотился о столешницу, наблюдая, как брат растерянно чешет затылок, а его учитель пребывает в «восторге» от его знаний.       Внезапно ловлю на себе мимолетный взгляд Паши. Ха, забавно. Я заинтересовал его, даже несмотря на нашу первую встречу. Хотя ничего удивительного. Я всегда нравился омегам. … также, как и они мне.       Усмехнувшись, выхожу с кухни. Они будут заниматься полтора часа. Отлично, у меня есть ещё целый час, чтобы спокойно поработать. Падаю на кресло за компьютерным столом, не глядя нажимаю первую попавшуюся клавишу, выводя комп из спящего режима, открываю программу, достаю из пакета, лежащего рядом на полу, кипу документов и с головой ухожу в отчёты.       Время пролетело незаметно, вот уже Женя сопровождает учителя к выходу, а у меня даже половины работы не сделано. Встаю из-за стола и иду в прихожую, облокотившись плечом о стену.       — Ну, что? Каковы масштабы трагедии? Омега, зашнуровывая ботинки, поднял голову со страдальческим взглядом.       — Ну, как сказать?.. Всё очень плохо. Я воздержался от фразы: «Что ж вы так хреново учите?» — дабы не обижать парня.       — Как считаешь, — тем временем омега обратился к Жене, выпрямившись, — стоит давать твоему брату задание проверять тебя или будем рассчитывать на твою сознательность?       — У-у-у! На последнее рассчитывать точно не стоит, — усмехнувшись, сказал я.       — Вот и мне так кажется, — улыбнулся учитель. — Ну, хорошо. Удачных выходных.       — Счастливо, — попрощались мы и закрыли за омегой дверь.       — Значит, всё плохо, — задумчиво произнёс я.       — Прекрати. Мне нужен отдых, — брат поплёлся в гостиную, и упал на диван. — Думал, сдохну. Я сел рядом, похлопав того по спине.       — Что ты, что ты. Это ещё только первое твоё занятие. Дальше будет хуже. После чего в меня полетела подушка, которую я тут же поймал.       — Ну, а вообще, — Женя уселся на диване, — он оказался не таким уж извергом, как мне казалось.       — Ну, ещё бы, мы ему платим, — встаю на ноги, кинув подушку обратно на диван.       — Дань, — начал было брат, но запнулся. Я повернулся к нему лицом.       — Что?       — Н… не знаю, возможно, мне показалось, но… когда ты выходил из кухни, Павел Владимирович проводил тебя достаточно заинтересованным взглядом…       — Женя, — резко перебиваю его. — Остановись.       — Ты же не хочешь всю жизнь прожить в одиночестве! А если он сможет полюбить те… Не сдержавшись, я ударил кулаком по стене. Брат вздрогнул. Мне не хотелось его пугать, но его слова давили на самое больное.       — Замолчи… — прошептал я, после чего тут же покидаю комнату, оставляя Женю в одиночестве, хотя головой понимаю, что он искренне беспокоится за меня и в его словах есть рациональное зерно, но мне слишком тяжело снова пойти на это, снова раскрыться. Насколько сильным бы я ни был, я остаюсь человеком со своими чувствами, стремлениями и слабостями.