ex delicium delirium

Потеряв всё, что принадлежало тебе, ты обретаешь его вновь. Вокруг — небо Листа, солнечное тепло, отбрасываемая деревьями тень. Несмотря на многочисленные атаки, в центре рынка кое-как уцелел огромный дуб, выжили здание почты и книжные магазины, а из-за дуба опять выглядывают булочные, выстроенные в ряд древесных домов. Каменные дороги заново вымощены булыжниками, восстановлены телефонные провода и водосточные трубы. Везде подсыхает свежая краска: на стенах, балюстрадах, на рекламном щите с зубной пастой «Сила Юности». Люди вернулись. Люди гуляют по улицам, школы, песочницы и парки ломятся от детского смеха, и снова собаки гоняют взашей бесчисленное население деревенских котов. И ты здесь, чтобы свидетельствовать всё это. Видеть каждый порыв восстанавливающейся деревни: ласточек, вьющихся по воздуху, недостающие в детских улыбках молочные зубы, опавшие лепестки цветущих персиков. Чувствовать ветер на спине и солнечный свет на коже. Твои мускулы не болят, не напрягаются обессиленные лёгкие, рёбра не трещат, глаза не жжёт, твоё тело перестроено, переписано заново. Но важнее всего то, что твой брат рядом: превосходный шиноби, он опускается к тебе на крышу, изящно, как ястреб. Кладёт руку на твоё плечо — вежливая просьба следовать за ним в его квартиру. После нападения Акацки район Учиха был погребён под руинами, — от него остались только сад и мемориальная доска. Твоё будущее принадлежит другому месту — квартире в новом жилом комплексе, построенном в квартале от центрального рынка. Ты открываешь настежь окна, вытираешь пыль и улыбаешься, разглаживая фотографии брата с седьмой командой. Совсем скоро ваш дом начинает подавать признаки жизни: брошенные после тренировок на пол футболки, тарелки, отсыхающие в раковине, и поток друзей твоего брата, которые, даже сняв ботинки, всё равно оставляют после себя грязь, обломки веток или лужицы, которые заставили бы шпионов плакать, а охотников — ухмыляться. Каждое утро и каждую ночь ты слышишь шум — потасовки, шутки, споры и случайный грохот керамики, — который многие назвали бы неприятным, который — музыка для тебя. Поставив сумки с продуктами на стол, ты показательно рассматриваешь ещё только купленную, но уже разбитую чашку, а то иначе они подумают, что ты не заметил, и сделают ноги. Твой брат и его друг одновременно показывают пальцем: «Это он виноват!», — и ты ловишь смех у себя в горле. Во время ужина Наруто во всех подробностях пересказывает миссию, как ребёнок перечисляет свои успехи после удачного дня в Академии. Сакура пристыженно прячет лицо, когда дело доходит до всяких промахов, а твой брат то поправляет что-то изредка, то неразборчиво мычит. Ты ешь, и внимательно слушаешь, и чувствуешь, как тебя переполняют одновременно радость и скорбь, потому что ты не ел горячую домашнюю еду, не сидел за общим столом уже больше десяти лет — с тех пор, как ты разорвал свою собственную семью на клочки, как бумагу. Но теперь, кажется, и это вернулось к тебе, самые важные куски твоей жизни осторожно склеены друг с другом и отправлены по обратному адресу. У тебя есть семья и есть дом, и всё это — драгоценные, неподкупные вещи, которые, ты думал, никогда больше не станут твоими. И вот ты ошибся, и ты так бесконечно рад, что стоишь к ним спиной, моя посуду, потому что твои руки необъяснимо дрожат, так же, как дрожит вода в твоих глазах. Где-то далеко в сознании жмётся мысль, что ты заплатишь за это цену, потому что без потерь не бывает доходов, и в жертву, как в почву, уходят корни каждого дерева. Но в этот раз мир, кажется, подарил тебе абсолютно всё и ничего не попросил взамен.