Глава 34
«Вот удружил так удружил, — размышляла Гермиона, готовясь к очень непростому разговору с мамой. — Злиться на него не получается, не заслужил Джейк от меня ничего плохого, не смотря на последнюю идиотскую выходку. И всё же меня раздражает его самоуправство и отношение ко мне, словно я маленькая девочка. Он всё просчитал, продумал, а мне теперь не выкрутиться: маму не проведешь. И момент какой подобрал, гад! Дома расслаблюсь, никто и ничто меня не отвлечет, никуда спешить не нужно, поэтому здесь идеальные условия для откровенного разговора». Предварительно постучав, мама открыла дверь в комнату дочери. Гермиона перевела дыхание и начала описывать свою хогвартскую жизнь, какая она настоящая, без ретуши. Тяжелейший разговор плавно перетек в откровения с собственными честными комментариями. Мама выслушала все перипетии первого года спокойно, но второй год её разволновал: встреча с чудовищем не повод для спокойного восприятия похождений дочери. Вспоминая свои прошлые приключения, Гермиона по-новому их переосмысливала и, рассказывая всё маме, откровенно признавала справедливыми многие упреки Джейка, Невилла и даже Лаванды. Сильное впечатление на маму произвел рассказ о противостоянии Гарри Поттера дементорам. Описание подвигов друга заняло половину всех откровений. Отдельной темой прошла семья Уизли. Не приукрашивая и не скрывая, Гермиона поведала о том, что она увидела, подметила в доме рыжего семейства. Пересказывая свежие в памяти события этого учебного года, девушка незаметно перешла на личность парня, который сейчас находится в доме. Пуговицы на мантии, «кошачий конфликт», стройка, всё перечисленное вызвало улыбку на лице мамы. «Героические» раны мальчишек, победы в дуэлях, выигранные деньги, титулы «принцессы» и «Темной принцессы» откровенно рассмешили внимательную слушательницу. Девушка подождала, пока мама прекратит смеяться, и поделилась своими впечатлениями от посещения Министерства магии. Чтобы сгладить неприятный рассказ, она рассекретила свой план примирения Джейка с Роном и покаянно созналась, чем всё для неё обернулось. Она признала свою не лучшую роль в ослеплении напарника, рассказала, как мучилась все дни, пока он не выздоровел, как попыталась поговорить с парнем. Месть Джейка, вызов на дуэль до смерти, выход в финал — ничего не утаилось от мамы. Парная победа повлекла за собой рассказ о проигрыше Дафне Гринграсс и разъяснения про новых неожиданных подруг. Выговорившись, Гермиона почувствовала странное облегчение на сердце. — Кто, как не родная мама, заслуживает правды от своей дочери, — сказала мама, ласково поглаживая дочь по голове, — нужно не забыть сказать «спасибо» твоему парню или другу. Ах, да! По его словам, ты неровно дышишь в сторону кого-то другого. — Мама, ну что ты говоришь, — от смущения Гермиона закрыла лицо руками, — ни на кого не смотрю, а если и так, он этого совершенно не замечает. — Кого же ты привела в наш дом, доченька? — Если честно, мам, Джейк меня привел домой, а не я его. Он… он не такой, как все, он… он никогда не станет моим парнем, никогда. А в качестве друга он уже сам быть не желает. — Гермиона, ты совершенно не видишь ничего вокруг себя, кроме своих книжек и бестолковых мальчишек-друзей. Я выслушала тебя и заметила, как твой рассказ плавно сместился от Гарри и Рона на личность «невыносимого похитителя котов», кажется, ты раньше так его называла. Ты быстро преобразилась, вспоминая совместные с ним занятия и свое невыплаченное пари. Из твоего рассказа я поняла, что Молли Уизли уже видит тебя своей невесткой, но ты не спешишь её поддержать. Джейк точно заметил: счастье ребенка на первом месте для каждой матери, и Молли подобрала сыну идеальную пару. Умница и дурачок, отличница и лодырь, аккуратная девочка и неряха, можно до бесконечности перечислять твои плюсы и его минусы. Мы с папой не вмешивались и постараемся дальше не вмешиваться в твою личную жизнь, но кое-кто уже пытается контролировать твои симпатии и ограничивает варианты выбора. Поэтому я, как твоя мама, напишу письмо Молли, а ты его перешлешь и первой прочитаешь ответ. — Мама, а без этого обойтись никак нельзя? Молли на меня обидится. — Дочь, ты кого жалеешь? Женщину, которая назвала тебя легкомысленной, или свою маму, пытающуюся защитить тебя от подлых оскорблений? Получив ответ от дочери в виде пунцового от стыда лица, мама продолжила: — Я понимаю, что ты не хочешь ни с кем ссориться, но таким образом ты попадаешь под влияние женщины, обеспечивающей будущее исключительно своего ребёнка. Твое мнение её не интересует, она желает счастья для своего сына. А мне дорого твое счастье, доченька, и никто не помешает за него бороться. Миссис Уизли разрешается, по-твоему, сунуть свой нос, куда не просят, а я должна молчать! Я правильно тебя поняла, заботливая ты моя? — Нет, мама, ты правильно всё сказала. — Слава Богу! Это поняла, а почему же ты воротишь своё умное личико от Джейка? Почему он никогда не станет твоим парнем? Неужели тебе нравится Рональд? Внушение от Молли уже работает, или я чего-то не понимаю? Доверительная беседа между матерью и дочерью перешла в плоскость глубоко личных симпатий. Гермиона собралась с мужеством и рассказала маме про дальнейшие перспективы Джейка Дискейна. — Скоро Джейку сделают предложение, которое очень выгодно для него, потому что в волшебном мире существуют старинные фамилии, семьи, я рассказывала немного про них, и брак с представительницей такой семьи сильно упростит карьеру, дальнейшую жизнь. Для него будет лучше, если он женится на Дафне Гринграсс, она выведет его в высший свет. Да, она сама девушка очень красивая, но кроме своей внешности она подарит Джейку титул. А я что могу предложить? Свой ум? Дафна не глупее меня, а во многих вещах разбирается получше. Она выгодная партия для него во всех отношениях, с ней он будет счастлив, и мешать им я не собираюсь. — Гермиона, доченька, какая же ты всё-таки ещё глупышка, — мама обняла дочь, — неужели ты не видишь, как он на тебя смотрит? — Нормально смотрит, как всегда, — девушка обняла в ответ маму. — Всё с тобой понятно, внушила себе, что недостойна его, что ты некрасива, что с другой он будет счастлив. Такое внушение — отголосок работы Молли. Подумай об этом и не поддавайся. И самое главное: Гермиона, прекрати решать за кого-то, как ему жить и поступать, с кем встречаться и кого игнорировать. — Я ничего такого не делаю. — И твой отказ от Джейка не является решением за него? — Нет, но это совсем другое, это всё чем я могу ему помочь, это… — Решение судьбы Джейка, — мама прервала попытку дочери самооправдаться, — без его ведома. Я могу ошибаться, но твой… знакомый вполне способен проделывать такое же с тобой. Твой рассказ прямо кричит про его заботу и помощь одной недалекой девочке. Подумай вот над чем: ты не станешь сопротивляться, как ты говоришь, счастью Джейка, он всячески противится твоему сближению с Уизли, но сам только смотрит на тебя, когда ты этого не видишь. С тобой всё понятно, но что движет Джейком? — Мама, ты хочешь сказать, что Джейк готовит меня для кого-то? — Другого объяснения не нахожу. — Он… он не поступит так со мной, это нечестно, жестоко, бессердечно. — Кто-то назвал совсем недавно всё вышеупомянутое совсем другими словами. Ты стараешься не мешать ему, он помогает тебе… — И мы ошибаемся, — тихо продолжила Гермиона, вымученно посмотрев на маму, не прекращающую гладить её по голове. — Всё, что от тебя требуется — поговорить с Джеком откровенно. Лучше всего самой сделать первый шаг навстречу. Многие мужчины страдают из-за собственной нерешительности и стеснительности независимо от возраста. Советовать и поддерживать они умеют, а сами остаются без пары, потому что им никто не поможет в схожей ситуации. Отец также выглядел достаточно робким, когда дело касалось меня. В колледже я думала, что такой несмелый парень мне не подходит, а вокруг хватало настойчивых, пробивных молодых людей. «Если парень боится пригласить девушку на свидание сейчас, как же он сможет двигаться в жизни дальше», — говорила моя подруга. Я соглашалась, хотя Артур мне очень нравился. Однажды я задержалась после лекции, ища упавшую под стол ручку, и услышала, как моя подруга хвастается своей знакомой тем, что вечером у неё свидание с Артуром и одними поцелуями она не ограничится. Мне оставалось отпустить твоего папу или вмешаться. — Ничего себе! Мам, у вас там настоящие страсти кипели, а я почему-то думала, что всё произошло тихо-мирно и по взаимному согласию. — Страсть закипела не сразу, такое происходит редко и в основном исключительно в книжках. В жизни всё произошло намного прозаичнее: сначала я нашла Артура в общежитии, попросила его соседа оставить нас вдвоём и пошла ва-банк, спросив твоего отца прямо: «Ты приглашаешь меня сегодня в паб?». Дальше все пошло прекрасно, и твой папа часто благодарит меня за наше первое свидание. Он признался, что влюбился давно, но чертова стеснительность жутко отравляла ему жизнь и не позволяла первому сделать предложение. Твой папа слепил из меня идеал в своём воображении, поставил на недосягаемую высоту и боялся подумать, что я отвечу ему взаимностью. — Ты очень смелая у меня, — дочь сильнее обняла маму, — я так не смогу, лопну от стыда. Он же парень! Он должен первым… Я не представляю, как ему сказать, что он мне нравится. Мама, он говорил сегодня, что я лучшая девушка во всех видимых и невидимых Галактиках, но почему же не скажет «ты мне нравишься, Гермиона», так понятнее и проще. Комплименты он говорить умеет, а пригласить в Хогсмид только меня или не хочет, или я ничего не понимаю. Мама и дочь еще долго обсуждали мужскую половину человечества в лице Артура и Джейка. «Без нас они пропадут», — вынесли окончательный вердикт представительницы прекрасной половины. Получив такую необходимую поддержку, услышав столько нового для себя, Гермиона еще раз попросила прощения у мамы и спокойно уснула. Поднявшись с постели довольно поздно, девушка пристально рассматривала своё отражение в ванной комнате. «Ничего выдающегося, простушка и ничего красивого. Ну, мама, если мы обманулись, получится очень нелепо». Сама мысль, что нужно как-то прояснить отношения с Джейком, вызывала дрожь в коленках. Не поговори она с мамой, и подобное безрассудство просто не пришло бы в голову. «Спросить не сложно, но как? На прямой вопрос «Джейк, я тебе нравлюсь как девушка?» может последовать порция комплиментов, нравоучений, заверений и ничего конкретного». Гермиона неоднократно замечала за парнем склонность уходить от ответа. Он способен переключать внимание собеседника на тему, уводящую от неудобного вопроса, и разговор переходит на задавшего вопрос. Как не попасть в такую ловушку? Подумав немного, девушка пришла к выводу, что кроме провоцирования парня на откровенность ничего не поможет. «Джейк болезненно реагирует на упоминание его и Дафны в романтическом ключе, он прямо закипает от возмущения, наверное, думает, что я крайне нелогичная особа. Ему лучше не знать того, что я всего лишь дразню его, как маленького, и его возмущение — словно бальзам на раны. Я не мстительная, ни в коем случае, я очень добрая, отзывчивая и всепрощающая девочка, иногда, под настроение. Держись, Дискейн, я настроена очень серьезно, и горе тебе, если мне не понравится твой ответ. Я… я… поцелую Рональда, вот так, назло тебе. Отлично! Всё готово, настрой соответствующий, последствия побоку, беру все в свои руки. Поигрался мальчик в независимость, хватит, пришло моё время, или наше, если ты способен не только на пустые слова». Показав своему отражению в зеркале язык, Гермиона направилась в сторону гостиной: звук голосов доносился оттуда. В гостиной обсуждали достоинства английского автопрома и сравнивали с немецким: папа грозился купить новый Land Rover, а Джейк уверял его, что есть машины и есть Mercedes. Девушке понадобилось несколько секунд, чтобы понять: разговор про автомобили совершенно не интересен. Выглянувшая из кухни мама позвала её помогать готовить завтрак и бутерброды в дорогу. В процессе приготовления мама объяснила ей «горькую» правду о мужчинах. — Они всегда остаются детьми, их интерес к игрушкам не иссякает никогда, разница только в цене. Улыбнувшись серьезно задумавшейся дочери, мама продолжила: — Ребёнок в душе не позволяет человеку превратиться в циничное, злобное, жестокое, расчетливое существо, не способное на любовь. Не спеши становиться взрослой сама и не пытайся перестраивать кого-то, жизнь расставит каждого из вас так, как вы этого заслуживаете. Кто-то останется в детском возрасте навсегда, кто-то повзрослеет, и ничего с этим не сделаешь. Ты можешь только выбрать тип мужчины: великовозрастный ребенок с вагонами комплексов или взрослый человек, прячущий в душе ребенка. Гермиона, тебе еще рано думать о серьезных отношениях, как сказал Джейк‚ «еще он не сшит, твой наряд подвенечный», но я очень прошу: не спешите, ты понимаешь, о чём я говорю. — Догадываюсь, мамуля, но ты уже опоздала с такими предупреждениями. Джейк нарисовал очень подробную картину скоропалительных поступков. Он заботится обо мне не хуже, чем ты или папа, и тоже просит не спешить. — Вот видишь, он переживает о твоем счастье, а ты еще сомневаешься и не веришь. — Уже нет, по дороге в школу я с ним поговорю серьезно. В своем решении Гермиона не сомневалась, и стремление "развеять туман над грядущим" нарастало с каждой секундой. Её родители нередко видели подобное нетерпение перед возвращением в школу волшебства или перед набегом на книжный магазин. Папа шутливо жаловался Джейку на дочь, любящую учиться больше, чем отца с матерью, и просил как-то повлиять на такое поведение Гермионы. Джейк обещал, брал на себя обязательство исправить, уверял отца в полнейшей лояльности семье Грейнджер. Особенно обрадовался папа после того, как Джейк заявил. — Каждого потенциального кавалера Гермионы сначала отправлю к вам на собеседование. Я стану для вашей дочери цербером-охранником и недостойного человека к ней не подпущу. И не надейся, Гермиона, что меня получится усыпить, уговорить, подкупить или разжалобить: моя стойкость прочнее алмаза. С этого дня мы с твоим папой объединяем усилия для твоей защиты от разных недостойных субъектов. Ожидавшая чего-то подобного девушка сокрушенно посмотрела на маму, своим видом сигнализируя, что пора вмешаться и спасти любимую дочку от произвола. Слова парня прозвучали почти полу-иронично, но кто его знает, возьмёт и сделает, как сказал, и тогда личная жизнь исчезнет до окончания школы. Поддержка мамы оказалась с подвохом, понятным только им двоим, и вынудила девушку побыстрее закончить завтрак, чтобы спрятать своё стремительно краснеющее лицо. Ни отец, ни Джейк так и не догадались, что несет в себе фраза Шарлотты Грейнджер: «Защиту дочери одобряю, возможно, не так строго, потому что тебе самому понадобится защита, а сил может и не хватить». Артур и Шарлотта Грейнджер отвезли Гермиону и Джейка в Лондон на вокзал Кингс-кросс. Маленькие непредвиденные каникулы порадовали Гермиону и подарили возможности, которые ещё неделю назад она даже не рассматривала. Нагромождение недомолвок, полу-лжи в отношениях с родителями остались в прошлом. Детский комплекс из-за внешности также канул в небытие усилиями её напарника, пока что на этот момент только напарника. Открывая дверь в купе Хогвартс-экспресса, девушка вспомнила, как открылись двери в Большом зале первого дня сентября. Прошло всего лишь менее двух месяцев, и невоспитанный мальчишка уже преобразился в независимого парня, человека, с которым интересно проводить время, весело, трудно и сложно. Узнав Джейка поближе, поговорив с ним, услышав комментарии Дафны, она пожалела о своих эпитетах, которыми наградила парня вначале. Он не хотел сближаться с её друзьями и всё же нырял в ледяную воду за сумочкой. Увидел паскудное поведение Рона - наказал его, как наказал и белобрысого придурка. Все случаи избиения рыжего друга так или иначе связаны с его длинным языком и неконтролируемым темпераментом, замешанным на зависти. Джейк поступал с Уизли-шесть, как не поступал Гарри Поттер: учил человеческому обращению с друзьями. Друг Гарри ограничивается только словами, а Джейк заставил рыжего притихнуть и чаще держать язык за зубами, отчего её жизнь стала намного спокойнее. Парень, которого она недавно сравнивала со своим, кажется, одним настоящим другом, сидел напротив и смотрел в окно. Его странный отрешенный вид и потухший взгляд совершенно не вязались с человеком, увиденным Гермионой вчера. От весёлого, ироничного, заботливого и восторженно-смотрящего Джейка ничего не осталось. Перед девушкой сидел школьник, которого она практически всегда видела в Хогвартсе: серьезен, даже чрезмерно, собран, немного высокомерен. Похожий контраст она наблюдала раньше у костра, и тогда всё списалось на неуравновешенность Дискейна. А правда оказалась в том, что Джейк не хочет никого пускать в свою душу. Он знает достаточно много, но никому не доверяет полностью и в то же время старается ей помочь, несмотря на удар в спину. Боевитый настрой Гермионы испарялся с каждым воспоминанием о собственных промахах. Оставалось немного времени, чтобы решительность сменилась на тихое уныние и бездумное чтение книги. На остатках утреннего настроения девушка всё же начала превращать свою задумку в жизнь. — Так зачем профессор МакГонагалл отправила именно меня с тобой? После секундной заминки парень оторвался от проплывающих за окном пейзажей. — Не поверю, что ты сразу ничего не сообразила. — Тебе так трудно ответить на вопрос без своих стандартных уверток? Давай сравним наши ответы. — Как скажешь, — парень театрально закатил глаза, пародируя точно не её, она так не делает. — Тогда не тяни время, — Гермиона пыталась расшевелить Джейка. — Наша декан хотела, чтобы мы помирились и выиграли финал. — Я тоже так подумала сначала, но твое поведение в карете и в поезде показывало невыполнимость возложенной миссии. — Гермиона, сколько мне еще извиняться за моё свинское поведение, — парень покаянно опустил голову, ожидая прощения или пряча улыбку, — утром я достаточно часто слишком раздражителен. — Если бы кое-кто начал извиняться тогда, утром, я бы обязательно вспомнила… — Английскую… — так же с паузой продолжил Джейк. — Да, не ты один по утрам любишь поспать, а так, извинения приняты при условии, что мои извинения достигли адреса. — Принимаются, тысячу раз принимаются наперёд. Сочувствую твоему потенциальному парню, ты всегда добиваешься своего, ничего не забываешь. — Пожалей лучше свою девушку, Джейк, — парень всё же предоставил ей возможность вторгнуться в личное пространство, — более скрытного, изворотливого, замкнутого мальчика еще нужно поискать. — Чего? Какая девушка? У меня дежавю, или ты принялась за старое? — растерянность в глазах Джейка подсказала девушке, что тактика выбрана правильная. — Джейк, я признаю твое право на тайны, как бы меня это не бесило, но упрямое нежелание признаться в том, что Дафна Гринграсс тебе нравится как девушка и вы встречаетесь, просто поражает. Что здесь такого таинственного и секретного, рано или поздно все узнают о ваших отношениях, и сейчас ты по-настоящему обижаешь меня своим немотивированным недоверием. Я сразу заметила, как вы смотрите друг на друга, как разговариваете, знаю, что вы целуетесь скрытно. Знаю и ничего не рассказала, ни одному человеку. Признавайся, Джейк, ты уже поговорил с лордом Гринграсс по поводу помолвки? Он дал свое согласие? Я подруга Дафны и, скорее всего, буду подружкой невесты на вашей свадьбе. Не бойся, я никому не проболтаюсь. «Жених» затягивал свой ответ непозволительно долго. Он ошалело молчал, часто моргая глазами, как человек, не понявший ни слова. На секунду Гермиона усомнилась в понимании Джейком английского языка: уж больно вид у него обескураженный и смешной. «Только так и нужно поступать, иначе на откровения его не вытянуть», — думала она, дожидаясь неминуемых возмущений и, помогайте, Моргана и Мерлин, хотя бы намека на признание — Какая к чёрту свадьба? — сквозь напавший кашель начал кричать Джейк, покручивая указательным пальцем у виска, — какая подружка невесты? Из нас двоих я всегда считал тебя умнее, а сейчас… ты… галлюцинируешь наяву. Откуда в твоей голове такие дикие фантазии? Признаю, поцелуй произошел, один, в щеку, чтобы пошутить над тобой, но всё остальное — игра твоего воображения, достаточно странная игра. Чтобы ты знала, наблюдательная девочка, после окончания школы я сразу покидаю остров и сваливаю на континент. Нет, это же нужно такое вообразить! Я и Дафна! Очень смешно, мисс Грейнджер, обхохочешься. Как тебе такое в голову взбрело? Статус Гринграсс, их положение в волшебном мире, внешность девушки не заставят меня встречаться с ней или, Боже упаси, жениться. Черт! Грейнджер Джейн Гермиона! Ты меня достала до, сам не знаю, какой глубины! Так меня не доставали ни мама, ни совесть. Такой… такой бессмысленности я от тебя не ожидал! Это же полнейшая несовместимость — я и Дафна! Всё, Грейнджер, ты сама напросилась! Вынужден поделиться с тобой самым важным секретом: к твоему сведению, единственная девушка, с которой я хотел бы встречаться, сейчас сидит напротив меня. Я пытался держаться от тебя подальше, но ты всё равно притягивала меня непонятным образом. Ты вынудила меня на это бездарное, неподготовленное, непродуманное признание своими не менее пустоголовыми фантазиями. Не существует никого, кроме тебя, с кем я хочу про… черт… с кем я… Кажется, я вообще запутался. Неважно, суть в том, Гермиона, что я ничего тебе не предлагал, не предлагаю и не предложу, потому что заранее я знаю твой ответ. Я неплохо изучил тебя и могу уверенно заявить, что на мой вопрос «Гермиона, ты мне очень нравишься, может, попробуем встречаться?» последует ответ: «Извини, Джейк, меня радует твое предложение, но дальше дружбы я не вижу наших отношений». Твои недавние слова открыто указывают именно на такой ответ. Гермиона, я всё понимаю и ничего страшного в твоём ответе не нахожу. Моя поддержка и защита останутся неизменными на прежнем уровне. Тебе не нужно волноваться из-за гипотетических осложнений. Просто выброси из головы свои домыслы и прекрати меня злить своей разбушевавшейся фантазией. Неловкость после моего… дурного монолога со временем сгладится и забудется. Ты найдешь счастье со своим парнем, а я отправлюсь блуждать по свету. Лет через двадцать ты и не вспомнишь ничего, у тебя появятся заботы… — Стоп-стоп, мистер Я-всё-знаю-и-про всех, — Гермиона остановила завуалированное поползновение увести разговор в сторону от главной темы. Она старалась не выдать собственные чувства, охватывающие душу с каждым ударом сердца. Сумбурное признание Джейка, его непрошибаемая самоуверенность требовали срочного исправления. «Получается, что я несильно ошиблась в своих первых допущениях по поводу его симпатии и рыба-Лаванда оказалась не так уж и неправа. Мамочка! Спасибо тебе за отличный совет! Господи! Мерлин! Моргана! Это же настоящее чудо! Джейк Дискейн думает точно так, как я думала вчера и всё предыдущее время, когда поняла, что он мне нравится, что я… Нет, поспешность в таких делах только помеха. Джейк, какие же мы с тобой глупые. Теперь всё пойдёт отлично, я помогу тебе, как ты помог мне, сам этого не понимая. А за подставу с поцелуем тебя следует немножко проучить и помучить». — Скажи мне, Джейк, как у тебя получается обвинять меня в чрезмерной заботе про друзей, родителей, при этом самому поступать не наилучшим образом. Чем отличается твоя забота от моей? Ты всегда рассказываешь полную правду? — Мы уже говорили на подобную тему, Гермиона, и ничего менять я не собираюсь, — ответил Джейк, заметно успокоившись. — В этом-то и кроется твоя ошибка, настоящий просчет. — Так просвети недалекого мальчика, — скрыть сарказм парень и не пытался. — Охотно помогу, мистер Ирония, — не менее саркастично начала Гермиона, — избавиться от заблуждений, навязанных самообманом. Приступим: ты борешься против Уизли, даже не спорь, против моих некоторых идей, поддерживаешь меня и моего друга Гарри, делаешь всё для того, чтобы облегчить мне жизнь в Хогвартсе, поступаешь со мной так, как считаешь полезным для меня. Твоя ошибка в том, что желание оградить меня от манипуляций вылилось в самоуверенность: только ты знаешь, как будет лучше для меня. Ты попался в такую же ловушку, из которой вытащил меня. Сейчас моя очередь спросить тебя, Джейк: ты считаешь меня глупой девочкой? По-твоему, я настолько наивная и доверчивая, что не смогу самостоятельно принять верное решение? Ты знаешь меня лучше, чем я сама? Серьёзно рассчитываешь указывать мне, с кем встречаться? Возомнил себя истиной в последней инстанции? — Гермиона, ничего подобного, но… я согласен, иногда меня заносит. Постараюсь избегать вмешательства в твою личную жизнь. — С трудом верится. Начни исправлять свои ошибки, как я исправила прямо сейчас, немедленно. — Я уже признал их наличие и пообещал исправиться, этого, по-моему, достаточно. — Признания факта и обещания недостаточно, — рассердилась девушка на фантастическую недогадливость такого «умного» недавно парня. — И что потребуется сделать, по-твоему? — упорствовал Джейк. — Не злить меня своей узколобостью. — Всё, сдаюсь, Гермиона, я ничего не понимаю. — Джейк, ты правда ничего не понимаешь? — обманчиво мягко спросила она, мысленно сдавливая чьё-то горло. — Даже идеи завалявшейся не возникает. — Невероятно, такой сообразительный парень, и ничего не понял! — глаза Гермиона всё же закатила. — Может, прекратишь изгаляться и нормально объяснишь, — Джейк обиделся и отвернулся к окну. — Тебе требуется, Джейк, задать мне вопрос и получить ответ. — Из какой области или в какой сфере находится вопрос? «Такими темпами я продолжу вытряхивать из него правильный вопрос ещё лет двести», — поражалась полнейшей слепоте и глухоте с глупостью Гермиона. На её глазах умный парень резко скатился до уровня ребёнка без капли соображения. Она недоумевала, как можно говорить на взрослые темы, вести себя как взрослый и ничего не понимать в девушках? Оставив такой животрепещущий вопрос на совести парня, Гермиона улыбнулась. — Джейк, посмотри на меня и задай вопрос, на который ты сам недавно ответил. Ты учишь меня, вот и тебя нужно научить правильному обращению с девушками. Не решай за кого-то, просто спроси, и ничего страшного сейчас в твоей жизни не случится. Если ты так сильно стесняешься меня, закрой глаза и спроси. — А-а-а, понял, ты… ладно, — недогадливый парень устало посмотрел на неё, — Гермиона, ты мне очень нравишься, может, попробуем встречаться? — Не «может», Джейк, и не «попробуем», — внутренне ликуя, серьёзно ответила Гермиона. — А я что говорил? Зачем этот цирк? Натаскиваешь меня, иммунитет прививаешь, ты… — Подожди со своими вопросами, позволь закончить, — перебила погрустневшего Джейка девушка, силясь унять собственное волнение, — не «может» и не «попробуем»: мы начнем встречаться. Она смотрела на застывшего парня, который пристально вглядывался ей в глаза, и торжествовала. Впервые разговор закончился полной растерянностью Джейка. Сколько раз он поучал её, словно маленькую девочку? Пять? Десять? И в самый ответственный момент он оказался не готовым услышать правду, как не готова была раньше она сама, потому что считала себя умнее окружающих. Разрушив её представление о мире, людях, отношениях, Джейк возомнил себя недосягаемым для понимания и уверенно повторил все её ошибки. Называя Гермиону «умничка», он упустил из виду, что девушка очень быстро учится. Невольная ученица наблюдала за своим учителем, теперь уже парнем, и не могла удержаться от счастливой улыбки: Джейк её парень. Тем временем Джейк пробовал что-то сказать, но дальше обрывочного, бессвязного бормотания дело не продвигалась. — Ты… я… не… реальность… это… это… не… быть… ты… ты… не… понимать… я… сон… ты… я… не… быть… невозможно… невыполнимо… — Прекращай волноваться, Джейк, твой английский куда-то пропадает, и акцент становится просто чудовищным. Чего ты так разнервничался? Говорил очень складно, а теперь что, передумал? — Гермиона не смогла удержаться от маленького щелчка по самолюбию своего парня. — Нет, — Джейк отрицательно потряс головой, подтверждая жестом свой ответ. — Тогда в чём проблема? Ты понял, что я сказала? — она попробовала вывести своего парня из необъяснимого ступора, в который он, по всей видимости, погрузился надолго. — Да, понял, но, черт возьми, что происходит? — всё так же непонимающе спросил он. — Господи, какой же ты недотепа, — девушка присела рядом с Джейком и взяла его подрагивающие пальцы в свои ладони, — ты спросил, я ответила, и теперь ты мой парень, а я твоя девушка, если ты не против. Так тебе понятно, сообразительный ты мой? Джейк ничего не ответил, он поступил намного изящнее: его сильная рука выскользнула из ладошек девушки и обняла её, крепко прижимая к себе. Гермиона ощутила теплое дыхание прижавшегося к её голове парня и старалась незаметно справиться с дилеммой: «Кто кого первым поцелует? Он меня? Я его? Как правильно?» Она прочитала достаточно литературы на схожую тему и всегда подобная сцена завершалась жарким поцелуем. «Ну как он может получиться жарким? Я целоваться не умею, а Джейк… при его нерешительности он также недалеко ушел. И что у нас получится? Ничего, тренировки и еще много-много тренировок, а там и опыт придет с жаркостью». — Ты еще не осознаешь, что натворила, — совсем не романтично начал говорить Джейк, — ты же… моя несбыточная мечта, недосягаемый мираж, вечная фантазия, ты моя жизнь и смерть, ты для меня вся Вселенная. У меня никогда не хватало воображения для того, чтобы представить.., а сейчас… ты рядом, и всё происходящее воспринимается как сон. От слов сильно обнимающего её парня Гермионе захотелось смеяться и плакать, подпрыгнуть и замереть, сказать что-то и промолчать, вырваться из объятий, поцеловать его и не двигаться. Её душа услышала долгожданные слова, которые она жаждала услышать: признание, пусть и не открытое, прозвучавшее в последней фразе Джейка, сказало практически всё, на что она могла надеяться и во что не верила. Как умная девушка, она понимала, что парню требуется некоторое время на переосмысление произошедших изменений в его жизни: час, два, максимум день, который скоро закончится. А сейчас нужно просто поговорить со своим парнем. — Хочешь, скажу, о чем ты сейчас думаешь? — Попробуй, — тихо ответил Джейк, не отрывая головы от её волос. — Ты думаешь, что я ничего не понимаю в отношениях и моё увлечение поменяется ещё неоднократно. Сегодня ты нравишься, через месяц или год появится кто-то другой, я же девушка, и постоянство мне не присуще. Наверное, ты думаешь, что первая… симпатия, увлеченность пятнадцатилетней девушки улетучится как дым, забудется словно сон, а сама девушка еще найдёт своего парня и помашет тебе ручкой на прощание. Ты боишься поверить мне до конца, Джейк, и по-своему ты прав, но я-то себя знаю и для себя уже все решила. Сам увидишь, и время покажет, как ты ошибаешься сейчас. Парень оторвался от её головы, мягко улыбнулся с хитрым прищуром и произнес: — Итак, это уже не вторжение, Гермиона Грейнджер, это полная оккупация моих суверенных мыслей. Как тебе не стыдно так поступать со своим парнем? Я выстраивал многочисленные линии обороны — ты их почему-то не замечала, я пытался спрятаться от тебя — ты нашла меня, я закрывался от тебя — ты умудрилась вывести меня на откровенность, я никому не озвучивал свои мысли — ты легко их прочла. — Хорошо, Джейк, вынуждена с тобой согласиться: я захватчица, но ты сам прочно занял все мои помыслы, — подхватила шутливый настрой Гермиона, — ты не оставил мне выбора, кроме вторжения в ответ. — Гермиона, я безмерно счастлив, что ты всё так ловко провернула. Не знаю, как выразить свою признательность и что сказать, поверь, ты невероятно гениальная девушка и сделала для меня столько, сколько я не заслужил. — Ничего я не проворачивала, всего лишь спустилась с пьедестала, на который ты меня вознёс или загнал, и поговорила с тобой. — Ведьма! — притворно испуганно отпрянул Джейк, — и такие мысли знаешь? — А что тут секретного? У вас, мальчишек, всё неправильно и нелогично: смотрите, вздыхаете, напридумываете себе сотни отговорок, а бедные девушки так и остаются одинокими на ваших же пьедесталах и холодных вершинах. Вот я и снизошла с высот, на которые ты меня поднял, надеюсь, ты доволен моим поступком. — Доволен? Да у меня в голове настоящий переворот от счастья! Я на седьмом небе от восторга! — искренняя улыбка, теплота в глазах, всё подтверждало его слова. — И я счастлива, потому что не допустила страшной ошибки. Джейк, ты можешь ответить честно на личный вопрос? — Постараюсь. — Признайся, что ты написал у МакГонагалл после того, как разбил лицо? Я не обижусь, если там… — Я написал, — парень начал умышленно затягивать паузу, — что не увидел препятствие из-за Гермионы Грейнджер. «Потому что она настолько сильно завладела моими мыслями и вниманием, что без колдовства не обошлось. Гермиона использовала какой-то неизвестный мне вид магии, наверное, присущий только женской половине волшебников. Я не видел ничего, кроме её красивого лица, но это же не нормальное моё состояние. Думаю, что меня заколдовали, профессор». — Ты точно написал именно так, как рассказал? — Я пересказал основное, а дословно не помню. Ты же должна понять: я околдован тобою и с памятью у меня проблемы. — Ты балбес, Джейк, но я обязательно прочитаю твое объяснение. Последние доли смущения уходили из сознания Гермионы, уступая дорогу спокойному восприятию произошедшего между ней и Джейком. Уже можно позволить себе смотреть на него, как на своего, немного непривычно, парня, и краснеть от такого факта необязательно. Здесь и сейчас нет никого, кто бы начал завистливо или пренебрежительно шептаться, презрительно ухмыляться, всё это ждёт в Хогвартсе, но пока что можно наслаждаться нежданным подарком судьбы, леди Судьбы, как любит говорить её парень. Вспомнив их маленький опыт совместного времяпрепровождения, она начала осваивать завоеванную территорию: легла, устроив голову на бедре Джейка. Его рука тут же принялась нежно гладить её волосы, подсказывая, что хозяин тела совсем не против такой вольности или захвата. Неизбалованная ласками Гермиона впитывала каждое движение его руки и от всего сердца благодарила парня за нерешительность именно в этот момент. Кто-то другой, даже думать противно о таком, обязательно постарался бы поцеловать, распустить руки, потому что она уже ему принадлежит как девушка, но Джейк так не поступил. Парень одним только взглядом, нежным прикосновением показал, что она для него значит намного больше, чем тело для удовлетворения потребностей, получения разрядки. Разомлев от поглаживаний, Гермиона осознала, что такого парня у неё постараются отобрать, отбить и увести. Джейк, которого называют самым жестоким парнем, уже не выглядит высокомерным и грустным. Новый облик её парня точно придется по вкусу хогвартским вертихвосткам, но все дружно опоздали: мисс Всезнайка первой увидела в Джейке Дискейне свое счастье. В несокрушимость своих позиций девушка добавила недавние слова парня, приятно греющие сердце и тешащие самолюбие. Она улыбнулась от сладкого воспоминания о том, как Джейк назвал её «единственная». Против такого аргумента у норовящих захапать чужое ничего не получится выставить, но всё же расслабляться нельзя: девушки бывают очень изобретательны и настойчивы в достижении поставленных целей. — Какая невеселая мысль омрачила лицо моей кареглазой умнички? — участливо поинтересовался Джейк. — Хогвартс, — с трудом ответила она, всецело поглощенная комплиментом и своим новым статусом, прозвучавшим из уст парня. — Не грусти, моя принцесса, завтра выиграем дуэль, и все снова начнут носить тебя на руках. — Все? Мне не подходят все, Джейк, меня вполне устраивает мой парень. — Твой парень… Как-то непривычно странно ощущать себя парнем Гермионы. — Привыкайте, мистер Дискейн, — счастливая улыбка вновь вернулась на её лицо. — Я постараюсь, но взамен попрошу свыкнуться с мыслью о том, что для тебя назад дороги не существует. — Ты о чём сейчас говоришь, Джейк? — насторожилась девушка. — Гермиона, выбрав меня, ты сильно рискуешь. Я отдаю себе отчет в том, что мы иногда можем поссориться. Между нами возможно возникновение кратковременного недопонимания, и это естественно для начинающихся отношений, но в случае твоего ухода к другому второго шанса не предоставлю. Люди расходятся, потом сходятся, как-то живут, но для меня такое неприемлемо. Ушла, означает — умерла, и мое правило всегда остается неизменным, пусть и звучит оно по-идиотски. Захочешь уйти — значит, я не твой человек и тебе будет лучше с другим, но если вдруг надумаешь вернуться, прости, возврат не предусмотрен, как бы я ни относился к тебе и что бы ни чувствовал. Можешь сказать, что это жестоко, глупо, неразумно, неправильно и так люди не поступают, но девушка, обманувшая мою преданность, заслуживает только забвения. Для тебя сделаю временное исключение, и мы останемся друзьями, как ты очень хотела, до окончания школы. А дальше — континент и никаких контактов. — Похоже на дурацкий ультиматум, — беззаботно высказала свое мнение Гермиона, не приняв близко к сердцу «очень радужные» перспективы отношений. — Это всего лишь предупреждение. — Хорошо, предупреждение, а как я должна поступать с тобой, если ты уйдешь? Забыть? — Ты просто не знаешь, с кем тебя свела леди Судьба, моя серьёзная девочка. Я останусь с тобой навсегда, даже если ты уйдешь, и мне придётся доживать свой век в одиночестве. До тех пор, пока ты со мной, я живу, тебя нет — я незаметно угасаю в ожидании новой встречи с тобой. В следующей жизни я снова найду тебя, потому что кроме тебя мне никто не нужен. Слишком много я потерял времени, чтобы понять, кто ты для меня и найти тебя. — Джейк, это… не слабо сказано, — от волнения её голос заметно дрогнул. Гермиона подсознательно ощутила правду в словах парня, исключая свой уход, не дождется, и постаралась удержать от чего-то навернувшиеся слезы счастья, смешанные с желанием сейчас же обнять, расцеловать и успокоить такого неуверенного в себе парня. — Джейк, тебе не придется никуда удирать, — произнесла она, прижав его ладонь к своей щеке, — я поняла достаточно много для себя, и твое предупреждение меня совершенно не касается. Я не стану пытаться вытянуть из тебя основания для такого вздора, потому что кое-кто снова закроется за моей безопасностью и пообещает всё рассказать попозже. В отличие от тебя я попрошу только об одном: Джейк, пожалуйста, никогда не забывай того, что ты уже не один, теперь есть мы: ты и я. — И не надейся на мою забывчивость, — ответил парень, — лучше научи меня своему трюку получать желаемое без ультиматумов, предупреждений, угроз, манипуляций, давления. — Ага, так я и выдала свои секреты, разбежалась уже, сам меня поучаешь и сам же ничего не понимаешь. Как нехорошо, профессор Дискейн. — Вот значит как, меня же моим оружием, так получается? — А кто-то постоянно твердит мне, что я умничка. — Кто? Я? Ты немного ошиблась, уровень умнички давно тобою пройден. Ближайшую четверть часа Гермиона купалась в сладких восхвалениях своих умственных способностей, душевных качеств и, само собой, внешних данных. Она слушала своего парня и не чувствовала в его словах фальши или лести, Джейк говорил искренне и от всего сердца. Каждый комплимент он подавал как неопровержимое доказательство, тем самым подавляя в её душе даже тень сомнения и неуверенности. Глаза Джейка светились неприкрытым восторгом и восхищением, он обожал её, и Гермиона это ощущала всем, чем возможно, душой и сердцем, разумом, подсознанием и инстинктом. «Прекратишь ты вгонять меня в краску или нет, — думала она, — хватит уже заливаться соловьем, пора поцеловаться». От чего-то Джейк не спешил с поцелуем, вместо этого он принялся смешить её, рассказывая о том, что их ожидает в школе. По словам парня, их товарищи по факультету подверглись массированной газовой атаке, составляющей вторую часть операции «Прощение». Запасы навозных бомб, нелегально хранящиеся зелья, ингредиенты для приготовления зелий, всё, чем обладали близнецы Уизли, взорвалось пятничным вечером в гриффиндорской гостиной и спальнях мальчиков и девочек пятого курса. Такой дистанционный подрыв обошелся кое-кому в половину запасов мёда, так обожаемом эльфами-диверсантами. Посвящение в тайну Гермиона расценила как акт доверия, и только поэтому парень не получил грозную порцию нотаций. Впрочем, не изменись сегодня их отношения, не узнала бы она вообще ничего. И настроение совсем не располагало тратить силы на бесполезные нравоучения: Джейк снова вывернет все так, что она ещё и помогать начнет. Парень заметил, что его рассказ слабо заинтересовал слушательницу, и поэтому изобразил жалобную улыбочку, но раскаяния в его глазах все же не наблюдалось. Он осторожно обнял Гермиону, чтобы таким милым жестом предотвратить потенциальную ссору из-за приверженности девушки нормам дисциплины. — Я очень сильно боюсь, что с тобой может приключиться какая-нибудь беда, — прошептал он, наклонившись к ней поближе, — нечто непоправимое, ужасное и несправедливое. Вмешиваясь в твою жизнь, я рискую потерять самое дорогое, а дороже тебя у меня нет никого и никогда не появится. Страх за твою жизнь, твоё благополучие удерживает моё желание всё рассказать. Ты всё узнаешь через несколько лет и, надеюсь, поймешь, что по-другому я не смог поступить, иного выхода не существует. На моём месте ты поступила бы точно так же: защитила близких людей, помогла им по мере сил и боялась подставить под удар бесценного для тебя человека. Вначале я опасался кому-то открыть свои знания, но последние события показали уязвимость моего плана разбираться с проблемами в одиночку. Существует человек, знающий достаточно много для того, чтобы продублировать меня, поддержать тебя и Гарри, если со мной что-то случится. Мы заключили с ним своего рода сделку: мои знания в обмен на помощь для вас обоих. Не вздумай воспринимать это как недоверие, сомнение в твоей честности. Я просто не могу рисковать тобой, кем угодно, но только не тобой. Открытый союз со мной сам по себе является опасным для тебя из-за неоднозначности одной семейки. Пойми, Гермиона, моя полная откровенность в итоге может стоить тебе жизни. Вот и получается, что недосказанность в наших начинающихся отношениях испарится нескоро и продолжит тебя раздражать, действовать на нервы, притягивать подозрения. Да, я не могу рисковать твоей жизнью, потому что ты и есть моя жизнь, как бы эгоистично это ни прозвучало. Вот такой я трусливый слабак: рисковать тобой не хочу, а отказаться от тебя не могу, это выше меня. Получается, что достался тебе совсем не оптимист. — У меня хватит терпения, Джейк, можешь не сомневаться. По поводу твоих страхов скажу: сама боялась и продолжаю бояться за тебя, но теперь всё становится намного легче, потому что мы вместе. Наша боязнь никуда не исчезнет от взмаха волшебной палочки, и поддержать нас может только осознание того, что тебя… ждут. Сам должен понимать, кого это касается в первую очередь. Джейк кивнул, соглашаясь с доводами, и положил голову на плечо девушке. Гермиона ласково провела ладонью по коротко стриженным волосам необычного парня, стараясь своим прикосновением унять грусть, так не вовремя появившуюся в его глазах. Она чувствовала себя рядом с ним и маленькой девочкой, и взрослой девушкой, не понимая, как такое возможно. И сейчас её парень нуждался не в убеждениях взрослой Гермионы, не в её способностях анализа, а в обыкновенной ласке, на которую очень способны дети. По-детски ласково поглаживать Джейка получалось, а мыслить не по-взрослому она оказалась не способна. Каждый перестук колес поезда, каждая минута приближала к месту, которое уже не выглядело таким желанным. В школе её ожидают как минимум две потенциально опасные проблемы. Рыжий друг не оставит без внимания её новые отношения с Джейком, и существует вероятность того, что она будет вынуждена отказаться от дружбы, как бы этого ни хотелось избежать. Она спросила себя: «Почему я должна спрашивать у Рона разрешение, с кем мне дружить или встречаться? Мнение кого станет решающим? Рональда? Его мамочки? Джиневры?» и сама же ответила: «Нет, такого не произойдет, и рыжий обжора имеет все шансы перейти из категории «друг» в категорию «знакомый», если попытается давить на меня, опасаясь за свою успеваемость и гнева мамаши». Обдумав ситуацию в целом, Гермиона пришла к выводу, что Гарри Поттер поддержит её и Джейка, стараясь не разорвать дружбу с Роном. Знаменитый мальчик окажется между двух огней, и в этом случае ему уже не удастся никого примирить. Гермиона ни за что не бросит Джейка в угоду Рону, а рыжий никогда не смирится с её выбором, при этом Дискейн и Уизли ненавидят одинаково. И начнёт Гарри Поттер метаться от одного враждебного лагеря к другому, пока не произойдет нечто из ряда вон выходящее. Предполагаемые трудности друзей меркли перед собственными неприятностями, которыми её «обеспечат» хогвартские девушки. Гермиона точно знала, что её отношения с Джейком постараются испортить не из-за зависти, а согласно настоящей женской солидарности: такой парень нуждается в лучшей особе возле себя. Предстоит выслушать массу нелицеприятных отзывов, увидеть немало сильно недовольных таким положением лиц и привыкнуть к презрительным взглядам. Хогвартс-экспресс начал замедлять свое движение, подсказывая пассажирам, что конечная остановка уже близко. Девушка пощекотала верхнюю губу Джейка кончиком своих волос и получила, чего добивалась: парень посмотрел в окно, убрал голову с плеча, и теперь никто не мешал собираться. Гермиона сидела напротив Джейка, наблюдая, как парень демонстративно с трудом снимает с верхней полки драгоценные книги. Справившись с задачей, он выжидательно посмотрел ей в глаза, рассчитывая на благодарность. Девушка посчитала такой момент удобным для того, чтобы поцеловать парня, потому что кое-кто непозволительно долго медлит. Она первой поднялась и сделала шаг навстречу, и Джейк, кажется, понял её намерения, судя по нежной улыбке. Руки Гермионы легли на его плечи, губы самую малость приоткрылись, приглашая и ожидая, лицо парня начало приближаться, а затем… вагон резко дернулся, отбрасывая их друг от друга в противоположные стороны. Сообразив, какой приз он только что упустил, Джейк подхватил книги, взял руку девушки и потянул её на выход из вагона. — Пошли отсюда, в карете нам не помешают, — сказал он нетерпеливо. Предсказатель из парня получился хуже профессора Трелони — возле кареты их ожидал Хагрид. Растерянно посмотрев на Гермиону, парень печально вздохнул и помог ей зайти в средство передвижения волшебного мира. Хороший друг полу-великан удружил им ещё больше, он провел молодых людей до входа в школу, тем самым потушив порыв Гермионы окончательно, но не бесповоротно. Видимо, Джейк уловил её состояние и не попробовал настаивать на продолжении, ограничившись привычным держанием ладони девушки в своей руке. Возле входа в гостиную Гриффиндора она мягко освободила свою ладошку, чтобы использовать «Вингардиум Левиоса» для переноса книг, а не грубую силу, как парень. Их появление не вызвало ожидаемого ажиотажа: вернулись и вернулись, чего тут пялиться, своих неприятностей хватает. Шум, крики, прочие прелести несдержанности словесной остались за дверью спальни. В то время как Джейк спокойно дожидался её возвращения в гостиной, самой Гермионе предстояло выдержать первый натиск Браун и Патил, а заодно проверить собственную психологическую устойчивость. Пара сплетниц, Джейк может называть их как угодно, восприняли появление своей соседки со слезами на глазах. — Гермиона, спаси нас, мы тебя умоляем, — Лаванда и Парвати повисли на плечах ничего не понимающей девушки, — у нас катастрофа. Выслушивая стенания своих недавних мучительниц, Гермиона узнала много новых выражений в адрес близнецов Уизли. Оказалось, что мстительный парень, которого никто и не подозревал, где-то в чём-то просчитался, и последствия диверсии обрушились на голову всего факультета, не разбирая, кто и сколько проучился. Вонь от навозных бомб, непонятных зелий смешалась и распространилась по всем без исключения помещениям, стараниями пооткрывавших двери любопытствующих. Скорейшему распространению амбре поспособствовали добровольные борцы с загрязнением. Гриффиндорцы мужественно и самоотверженно, как подобает львам, применили все известные им заклинания, что вылилось в новые очаги задымления, подтопления и десяток пострадавших. Вызванная по такому «весёлому» поводу декан самостоятельно не смогла справиться с результатами выходки близнецов, только они на такое способны, и энтузиазмом добровольцев. На помощь декану львов подтянулись наставники воронов, барсуков и змей, но совместными усилиями преподаватели справились исключительно с очисткой воздуха, а въевшиеся в одежду, в постель, в мебель запахи остались непобедимыми, или же Снейп пожадничал хороших очищающих зелий. Вечер пятницы и сегодняшний день гриффиндорцы провели на принудительных работах: вонь их заставила мыть, стирать и чистить. Поход в Хогсмид отменили, в Большой зал пропустили только в обед, после проверки одежды каждого на…нормальность, матрацы и постельное белье забрали на обработку, одним словом — катастрофа! Всхлипывающие девочки слезно умоляли Гермиону спасти одежду, кровати и репутацию, изрядно провонявшую. Она не успела и рот раскрыть, как соседки всё растолковали: её вещи не пострадали, с кроватью всё в порядке. От неё требовалось сейчас же научить соседок чарам, которые защищают от вони, она же самая умная волшебница их курса. Посочувствовав жертвам, Гермиона наставительно произнесла: — Я, в отличие от остальных, занимаюсь учебой постоянно и накладывала защитные чары несколько дней, поэтому быстрого спасения не ждите. Постараюсь сделать кое-что уже сегодня, а всё остальное только после финала. Её тут же обняли две пары рук, заверяя в несокрушимой, вечной дружбе, которой девушки должны всегда дорожить. Выдав обещание соседкам, Гермиона улыбнулась, представляя, сколько еще мёда кто-то отдаст для нейтрализации последствий своей мести и поддержания её имиджа. Сомнений в том, что Джейк выполнит маленькую просьбу, даже не появилось: они же теперь пара. Браун и Патил настойчиво приглашали её составить им компанию за ужином, опасаясь, что Гермиона может передумать. Она вежливо отказалась от приглашения, сославшись на необходимость переодеться. Рассказать настоящую причину — идёт с Джейком на ужин, Гермиона не захотела, посчитав такую информацию несоответствующей событию. Спускаясь по ступенькам в гостиную, она увидела своего парня, выслушивающего увлечённо рассказывавшего что-то неимоверно увлекательное Гарри Поттера. «Джейк, обернись», — подумала она, и парень повернул голову в её сторону, а через долю секунды их взгляды встретились. Гермиона подошла к мальчишкам, Гарри поприветствовал её и продолжил рассказ о бедственном положении родного факультета с точки зрения уже мужской половины, отличавшейся в деталях, но заканчивающейся одинаково. Из гостиной они выходили последними, и разглагольствующий Гарри не замечал, какими взглядами они обменивались с Джейком по пути на ужин. В Большом зале Гермиона столкнулась с интересной задачей: сидеть с другом за столом Гриффиндора или занять свое законное место возле своего парня, который направляется прямиком в загребущие руки Боунс. «Я совершенно не ревнива, нисколечко, ни капельки, я только хочу сидеть рядом со своим парнем», — очень «честно» убеждала себя Гермиона, поворачивая за спиной Джейка к столу барсуков. Она обогнала своего парня на полшага и села на приготовленное ему место. — Спасибо, Сьюзен, ты же понимаешь, что за столом своего факультета мы не почувствуем себя так комфортно, как за вашим, — искренне и по девичьи улыбнулась Гермиона потенциальной помехе, — мы немного отсутствовали и пропустили все беды, свалившиеся на головы гриффиндорцев, поэтому нам неудобно там сидеть. Подчеркнутое дважды «нам» подействовало на Сьюзен Боунс отрезвляюще, а может, она просто перестала улыбаться из-за самой Гермионы, которая уселась между ней и Джейком. Что бы ни произошло в голове Боунс, своего Гермиона добилась, открыто указав непонятливой хаффлпаффке на серьезность своих намерений. Ужинала она в самом приподнятом настроении, получая удовольствие и от вкуснейших блюд, и от присутствия Джейка возле неё, и от кислейшего выражения личика Сьюзен. Закончив ужин первым, парень спокойно подождал, пока поужинает она, и подал ей руку, помогая встать, что не являлось обязательным, но было достаточно приятным жестом с его стороны. Победоносно, но исключительно вскользь взглянув на Боунс, Гермиона обратилась к Джейку: — Мы должны еще подготовиться к завтрашнему финалу, поэтому не удастся сегодня долго по… потренироваться. Умышленная пауза, допущенная девушкой, сказала некоторым людям намного больше, чем слово, изначально недосказанное. Понял и Джейк, добродушно подмигнув ей, показывая, что игру поддерживает. — Ты права, Гермиона, из-за этого финала мы не сможем це… целиться в манекены настолько долго, как бы нам того хотелось. — Насчет тренировок ты серьёзно? — спросил он, закрыв дверь в Большой зал. — Мы немного не в форме, и нам не помешают несколько часов на подготовку, — смущенно объяснила свое желание девушка. — Только ты способна превратить стопроцентное свидание в необходимую учёбу, но твоё стремление понятно, я не против подождать. Благодарно сжав ладонь Джейка, она потащила его в тренировочный класс, по дороге пересказывая смысл просьбы соседок. Парень заверил, что проблема будет устранена завтра днем, когда все уйдут смотреть финальные поединки. Прелесть тренировки на полный желудок Гермиона ощутила своей попой, несколько раз плюхнувшись на пол класса после пропущенных заклинаний. Только через час она смогла войти в подзабытый ритм схватки и достойно ответить парню, уложив его трижды. Выразительно постучав по часам на своей руке, Джейк прекратил тренировку, мотивируя это тем, что выкладываться сегодня вредно для дня завтрашнего. Немного уставшая, довольная, с надеждами на прекрасное далёко Гермиона шла по коридорам Хогвартса. Новый день сулил неизведанные впечатления, ощущения, и возможные неприятности не выглядели такими уж пугающими. В завершение всего Джейк провел её до лестницы и на прощание пообещал, наклонившись к уху: — Утром тебя ожидает новый сюрприз, моя кареглазая принцесса. В ответ она смогла только поощрительно улыбнуться: многочисленные гриффиндорцы, сидящие в гостиной, не способствовали более открытому проявлению чувств. Пожелав Гермионе спокойной ночи, Джейк ушел в свою спальню, а девушка, поднимаясь к себе, подумала о том, что покидать тренировочный класс слишком быстро не следовало. Потому что сидеть со своим парнем намного приятнее, чем пытаться заснуть под трескотню соседок, занятых очень насущными проблемами. Коллеги по факультету не предали значение такому событию, как присутствие Гермионы Грейнджер за столом Хаффлпаффа на завтраке. Часть сообразительных гриффиндорцев сама постаралась пересесть подальше от особо благоухающих товарищей, чем сильно развеселили «друга всех львов» Драко Малфоя. В процессе завтрака Гермиона подмечала плюсы от своего нахождения в компании барсуков: никто не чавкает над ухом, не бросается едой, отдельные разговоры ведутся исключительно тихим голосом. Она в некоторой мере пожалела Гарри Поттера, терпящего рыжего друга в этот момент, и, обернувшись, встретила злобный взгляд Рональда, направленный на неё саму. «Что и ожидалось, но не в такой мере», — вернувшись к еде, она выбросила из мыслей предсказуемую реакцию Уизли и сосредоточилась на ожидании нового сюрприза Джейка. Джейк подтвердил свою необычность, попросив тепло одеться после завтрака и подождать его перед выходом из замка. Покинув Хогвартс, он повел Гермиону в сторону Запретного леса, отказываясь раскрыть конечную точку похода. Продвигаясь за уверенно идущим впереди Джейком, она с трудом сдерживала рвущееся наружу любопытство, и только понимание того, в каком месте они находятся, спасало парня от града вопросов. — Мы пришли, — тихо сказал Джейк спустя сорок минут от начала путешествия или злостного нарушения дисциплины, — это всё только для тебя. Он сделал шаг в сторону, открывая перед Гермионой незаметный с первого взгляда проход в густом кустарнике, предлагая ей первой идти дальше. Пригнувшись, Гермиона шагнула в проход, и через несколько секунд перед её взором открылась небольшая поляна, усеянная цветами всевозможных оттенков. От удивления и восхищения красотой открывшегося вида она застыла, опасаясь, что неловкое движение как-то нарушит очарование. — Такого количества цветов достаточно для самой прекрасной девушки? — за спиной раздался голос подошедшего парня. — Да! — радостно ответила она, любуясь цветами, — это невероятно, сейчас же практически конец осени, и всего этого просто быть не должно. — Для тебя только невозможное и самое лучшее. Гермиона, мы в мире волшебства, и здесь существуют места, неподвластные законам не-волшебного мира. Поэтому наслаждайся редким зрелищем и не задавай себе вопросы, на которые я точно не знаю ответа. Джейк взял её за руку и провел на середину цветочной поляны. Остановившись на небольшом участке, свободном от цветов, он снял свой рюкзак, уселся на него и приглашающим жестом предложил Гермионе устроиться на своих ногах. Чихнув, вероятно, от нервов, она села на бедра Джейка и обняла его, настраиваясь на… Поцелуи отошли в сторону из-за затяжной серии чиханий Гермионы, одолевших её любопытный нос в самое «подходящее» время. Постучав по груди беззвучно смеющегося парня кулачком, она попыталась задержать дыхание и прервать очень нежелательный процесс. Победить позыв чихнуть не удалось, и девушка, прикрыв рот ладошкой, продолжила выдавать новые порции звуков. Ласково поглаживая волосы Гермионы, парень предложил ей чистый носовой платок, а сам тем временем вытянул, немного привстав, из рюкзака книгу. Обнимая её одной рукой, он быстро начал перелистывать страницы и, обнаружив искомое, недоуменно прочитал вслух. — Цветок «As-ter-re-gios» обладает свойствами выводить из организма волшебника вещества, смеси веществ, которые применяются для создания приворотных, любовных зелий в различных вариациях. Asterregios является универсальным природным индикатором, позволяющим определить наличие любовного зелья в крови волшебника. Для выведения указанного вещества из организма необходимо длительное время, от одного до двух часов, находиться на территории, где произрастает цветущий в последней стадии Asterregios в количестве не менее сотни единиц на акр. Основным фактором, указывающим на очистку организма, выступает повышенное желание чихнуть и в меньшей мере потовыделение в области спины. — Меня… напоили какой-то… гадостью… — прочитав сама, сказала с необходимыми перерывами Гермиона, посмотрев в глаза парня. — Вот твари! Сука рыжая, — от злости Джейк начал не контролировать язык. — Не… матерись, — остановила разъяренного парня борец за правильную речь в любой ситуации, — лучше запомни… время… сколько потребуется. Сидеть на ногах парня, обниматься с ним, это волнующе приятно, но осознание предательства сводило такие ощущения до минимума. Чтобы точно указать на человека, напичкавшего её дрянью, не требуется большого ума. Необходимо только вспомнить настойчивое стремление Молли Уизли покормить её своим пирогом, уговоры выпить собственноручно приготовленного тыквенного сока, насладиться чаем по семейному рецепту Прюэтов. Совесть Гермионы тут же подняла на поверхность все случаи посещения Норы, упрекая хозяйку за невнимательность и доверчивость. Не успела она разозлиться на Уизли, как настойчивое покалывание, переходящее в жжение между лопатками, заставило переключить внимание на новую напасть. Гермиона расстегнула мантию и попробовала дотянуться рукой до источника раздражения. — У меня что-то… горит на спине, — сказала она, дотронувшись теплой ладонью до обжигающе горячего участка кожи. Быстро подняв Гермиону на ноги, Джейк зашел ей за спину, стянул мантию и обнажил спину, потянув за низ свитера, подаренного Молли Уизли, вверх. — Черт, здесь какие-то черные нити тянутся от свитера к твоей коже, снимай тряпки немедленно, — взволнованно заявил парень. Нарастающий пожар на коже и боль в спине заглушили пронесшуюся мысль о неприличии такого требования. Доверяя своему парню, Гермиона стянула через голову проклятый свитер и пропитанную потом футболку, оставшись в одном бюстгальтере. Она осмотрела внутреннюю сторону одежды и увидела непонятный рисунок, похожий на руну, который расплывчато просматривался на футболке и отчётливо виднелся на свитере. Узор внутри подарка Молли не имел ничего общего с вязальными схемами. Где-то она видела похожую форму, но непроходящее жжение мешало сосредоточиться, вбрасывая в мозг нарастающие по силе импульсы боли. Сдерживаясь от рвущихся наружу слез, она обреченно спросила: — Нити впитываются в кожу? Молчание парня стало для неё приговором, и Гермиона обессилено плюхнулась на рюкзак, обхватив себя руками за плечи. Она заплакала, забыв про холод, свой вид, про Джейка, про друзей и подруг. Гермиона плакала от бессилия что-то изменить, как-то спастись. Ум девушки бесстрастно подсказал, что за время, необходимое для того, чтобы добежать к мадам Помфри, проклятая руна полностью отпечатается на спине, сделав её игрушкой Рональда Уизли. Профессор Бабблинг как-то рассказывала, что руны нельзя наносить на тело из-за невозможности их извлечения, а люди, занимающиеся подобным, должны сидеть в тюрьме. «Осталось минут десять-пятнадцать, и план Молли-суки завершится, как планировалось изначально. Вот и понятно, почему меня посещали идиотские мысли: «Рон хороший парень, нужно его прощать, ему необходима моя помощь, он совсем не плохой». Почему я не сообразила раньше? Неестественные же мысли! Рыжий засранец всё знает, и поэтому ведет себя со мной как свинья. Ему не требуется маскироваться или в чём-то уступать, ведь я уже практически его собственность. Господи! За что мне такое наказание? Чем я это заслужила? Почему я должна потерять человека, которого обрела только сейчас, которого…» Вопросы к Богу прервал Джейк, подхватив её на руки и побежав в направлении, лишь ему понятном. Крепко обхватив руками шею парня, Гермионы разрыдалась с новой силой: он борется за неё и теряет её. Он продрался через кусты, укрывая девушку своим телом, и резко остановился, позволяя ей встать на ноги. Сквозь слёзы она рассмотрела белоснежных единорогов, пугливо рассматривающих неожиданных посетителей Запретного леса. — Ну же, волшебные создания, помогите моей девочке, вы же можете, вам это по силам, — умоляюще закричал Джейк, разворачивая Гермиону спиной с единорогам. Утирая льющиеся слезы, она увидела, как парень отошел на несколько шагов и напряженно всматривается ей за спину. Несмотря на очевидное безумие такой затеи, она всё же попробовала благодарно улыбнуться, но не успела. По её спине прошелся влажно-шершавый язык, вызывая щекотку по всему телу. Волшебное животное лизнуло её спину несколько десятков раз, а, закончив, подтолкнуло носом, направляя в сторону застывшего парня. Гермиона обернулась, но единороги уже скрылись в чаще леса, оставив её и Джейка наедине. Прислушавшись к собственному телу, она радостно улыбнулась напряженно молчащему Джейку и весело крикнула, закружившись, раскинув руки: — Всё прекрасно, мы обязательно останемся вместе. Несколько шагов, их разделявших, парень преодолел в мгновение ока. Он обхватил бедра Гермионы, поднял её над землей, а затем начал кружить девушку на руках, повторяя только одно слово: «Вечно». Покружившись вдоволь, он опустил бесценную ношу, выпустил её ноги из своих рук и начал снимать свою куртку, а дальше стянул, не растягивая все пуговицы, и рубашку. — Сейчас же надевай, — безапелляционно приказал Джейк, протягивая одежду, — и не вздумай сопротивляться. Твоя самостоятельность закончилась, как и моя, поэтому нам необходимо научиться слушаться друг друга в ситуациях, когда один из нас точно знает, как поступать. — Хорошо, диктатор, я тебе это припомню, — согласилась она и начала одеваться, не забывая показывать парню язык после каждой надетой вещи. — И чего мы дразнимся? Может, я хотел посмотреть на твою шикарную фигурку подольше, но держать такую красоту на холоде равносильно преступлению. Попрошу заметить, что красавица, показывающая свой язык, моя девушка. — Твоя девушка, Джейк, ни капельки не замерзла, а если тебе так понравилось смотреть на мою нескладную фигуру, не нужно было спешить меня одевать. «Он подумает Бог знает что, а я сошла с ума и потеряла всякий стыд. А чего стыдиться? Кого стыдиться? Сказала, что думала, к тому же он мой парень, который сам стоит передо мной полуодетый. Но я спешить не собираюсь, мне нравится смотреть на его тело и чуть-чуть дразниться». Укоризненно покачав головой, (Джейк тоже умел читать мысли) он взял её за руку и повел назад на прекрасную поляну пыток. Вернувшись к оставленным вещам, парень достал из рюкзака запасную футболку с рубашкой. «Классный способ бороться с собственной стеснительностью», — успела подумать девушка и продолжила выводить зелья из организма. Гермиона попыталась снять куртку, очень теплую и удобную, но парень пресек её порыв одним строгим взглядом. — Не делай глупости, тебе требуется тепло после такой нервной встряски. Я надену твою мантию, сяду, а ты вернёшься на свое место и меня согреешь. — Мантия… девчачья, а ты… — устроившись на ногах Джейка, между звучными чихами постаралась донести до парня свою мысль девушка. — Парень, который не позволит мерзнуть своей девушке, а мантию кто-то мне подправит после процедуры лечения. — Спасибо, ты самый лучший. Она честно рассказала Джейку всё, что пережила за последние полчаса: восторг от цветов, недоумение от отравления, ненависть к Уизли, страх потерять его навсегда, отчаяние, безнадежность, обреченность, ликование от чудесного исцеления. Слова рождались без усилий, будто дремали внутри души, и Гермиона осознанно перешла на тему их отношений. — Ты можешь мне не верить, но сейчас я поняла, почему агрессивно отреагировала на твое появление первого сентября. Что-то подсказало мне: «С этим парнем не справиться, и будет гораздо спокойнее, если думать про него, как про грубого, невоспитанного, хулиганистого, заносчивого мальчишку». Я убедила себя в том, что ты мне совсем не нравишься, но убеждение начало трещать по швам в момент, когда я подошла к тебе с дурацкими пуговицами, а после того, как мы обнялись, там, на досках, всё начало стремительно выходить из-под контроля. Твое поведение постоянно ставило меня в тупик, огорчало и раздражало, потому что я не понимала, чего ты добиваешься. Открыто заигрываешь, не вздумай спорить, с Дафной и при этом говоришь мне комплименты, помогаешь Гарри и спокойно общаешься со змеями, защищаешь меня и ненавидишь моего друга, теперь уж точно бывшего, но со мной дружить ты отказываешься. Я с трудом созналась себе в том, что ты мне небезразличен, а дальше чуть тебя не потеряла, и какие муки пережила тогда — не передать словами. Ты выздоровел, но для меня всё стало ещё хуже из-за рыжего придурка, собственной робости и твоей супер самоуверенности. Какое-то время я серьезно думала, что ты недосягаем для меня, и симпатии мисс Всезнайки для тебя ничего не означают, потому что тебе нравится старшая Гринграсс. Всё изменилось в Лондоне! Я видела, какими глазами ты смотришь на меня в салоне, и показалось, что в тот момент ты хотел забрать свой выигрыш, но почему-то остановился на половине пути. Мы танцевали в ресторане, и ты смотрел мне в глаза так грустно и нежно, что моё сердце пело от радости, и всё же я отчаянно боялась поверить. В поезде, возвращаясь назад, я специально тебя спровоцировала, и, как видишь, наши заблуждения оказались идентичными. Не разберись мы с тем, что происходит между нами, рыжий получал меня, ты удирал на континент, и семейка Уизли строит собственное благополучие. Подумай, как ты можешь справиться с Рональдом, если я превращусь в послушную ему игрушку? Твои настырные попытки открыть мне глаза разбивались бы об проклятую руну, которая навязала бы мне чувство, принимаемое окружающими за настоящее. Я очень боюсь того, что, вероятно, могло случиться, не появись ты в моей жизни. Без тебя, твоего упрямства, упорного старания защитить меня ожидала предрешенная печальная участь. Джейк, ты спас меня сегодня от чудовищного будущего, и моя признательность безгранична! Пожалуйста, Джейк, никогда не сомневайся: никто другой мне не понадобится и не понравится. — Гермиона, Гермиона, Гермиона, — тихо заговорил парень, — теперь я начну защищать тебя с удвоенной силой и никому не позволю встать между нами. Сказанное тобой означает для меня так много, что воображение зашкаливает. Я сделаю все, что в моих силах, все, что от меня зависит, и даже больше, чтобы ты была счастлива, и Бог мне судья, если отступлюсь от своего обещания. Первым шагом я сделаю вот что: Гермиона Джейн Грейнджер, ты будешь моей партнершей на балу? И не вздумай нести всякую чушь про лучших, красивейших и прочий детский лепет: ты самая лучшая и красивейшая девушка, ты — über alles для меня навсегда. ─ Я согласна, апчхи, слава Богу, что ты сам додумался меня пригласить. Вообще-то я еще… тебя хорошо не изу… чила, кто знает, что у тебя на уме, но… попробовал бы ты меня не… пригласить, и… — И жизнь моя превратилась бы в сплошной кошмар. — Где-то так, приблизительно… умный мальчик. — Платье у тебя уже есть, я точно знаю: папа доложил, а от меня будет маленький подарок по случаю бала. Небольшой такой пустячок, но твои критиканки сдохнут от зависти. И спорить со мной не советую, всё уже подготовлено и ждет только подходящего времени для вручения. Вы не возражаете, Ваше кареглазое высочество? ─ Я целиком и полностью… поддерживаю идею морального умерщвления… моих недоброжелательниц. Джейк, а когда уже объявят для всех про бал? Ждать… еще долго? Пустячок хочу… уже сейчас, а лучше… после финала. Ты же… не станешь возражать … против такого малюсенького каприза… твоей девушки? — Не стану, но всё произойдет так, как задумано, потому что, согласившись сейчас, мне придется поломать голову над новым подарком, мисс Каприз. — Эх, так и знала…, но попробовать тебя на прочность… почему-то захотелось… жаль, номер не прошел. Обняв парня ещё крепче свободной рукой, (в другой находился носовой платок) Гермиона не удержалась от дежурного печального вздоха: лечебная процедура не закончилась, а целоваться и чихать одновременно невозможно. Её вздох Джейк воспринял как желание отомстить Молли и всей семейке Уизли в целом. Он доходчиво начал объяснять девушке, что никто им не поможет: директор запросто сотрет память обоим, потому что Уизли преданы ему лично, министерство проигнорирует жалобу двух магглорожденных учеников. Замысел Джейка заключался в использовании знания о возможностях рыжей семьи для обеспечения безопасности Гермионы. Задача для девушки выглядела очень сложной: предстояло и дальше играть роль ничего не подозревающей наивной простушки, чтобы Уизли не придумали новый способ порабощения. Посещения Норы-дыры необходимо избегать, ссылаясь на запрет родителей, свитера не принимать под предлогом аллергии и немодность вещи, от пирогов отказываться, опасаясь за фигуру, следить за своей едой во время приема пищи, несмотря на какие угодно катаклизмы происходящие вокруг. И не забыть привести Гарри на эту поляну, но сначала испортить его подарок от Молли Уизли. «Джейк в своем репертуаре, и малейший мой вздох вызывает в нём порыв оберегать меня от всех мыслимых и немыслимых происков. Как-то поаккуратнее нужно со вздохами, иначе мой парень начнет использовать всё наше время исключительно на мою защиту и разработку новых мер противодействия угрозам. Я в восторге от его заботы, но слишком увлекаться моей безопасностью необязательно. Возможно, когда мы начнем целоваться, его мышление немного перестроится в романтическом направлении и потеряет милитаристический уклон». В ответ на её мысли, прямо подсказывая, что она на верном пути, солнечные лучи пробились сквозь низкие осенние облака и осветили лесную поляну цветов. Красивая расцветка растений отразилась в её глазах незабываемой игрой красок, раскрашивая укромный уголок природы в разноцветное озеро, посреди которого она обнималась с парнем. Сюрприз, обещанный Джейком, вылился в такое острое приключение, без которого Гермиона гарантированно теряла и себя, и его, но всё закончилось словно в сказке: принцесса спасена, враги разоблачены и практически повержены, спаситель нежно целует принцессу, за кадром или на странице, не вошедшей в книгу для детей. Порядком надоевшее излечение, не способствующее свержению диктатуры длиннющим поцелуем, по всем признакам успешно заканчивалось. Уменьшающаяся частота чиханья, Джейк, поглядывающий на свои часы, были верными симптомами того, что терпеть осталось недолго. Гермиона очень сильно хотела, чтобы время ускорилось и прекрасные цветы стали свидетелями её первого поцелуя. Усидчивость и рассудительность девушки сменились на нетерпеливое стремление заняться губами парня, чтобы показать, как он ей нужен и дорог. — Осталось минут пять-семь, и ты получишь полную свободу выбора, — ответил парень на её вопросительный взгляд. — Ах так, кажется, мальчик не понял, что я давно выбрала именно его, и хочет меня обидеть? Не получается не сомневаться, Джейк? — поднявшись с такого удобного «кресла», Гермиона попробовала и улыбнуться, и строго посмотреть, но вместо всего этого звонко рассмеялась. — Моя девушка, самая лучшая в мире, как-то приучила меня к тому, что верить нужно фактам, — Джейк улыбался, поднявшись на ноги. — И какой же факт убедит моего парня? — Самый продолжительный, на который у тебя хватит дыхания. Они медленно сблизились, и Гермиона, вглядываясь в глаза парня, с долей робости потянулась навстречу долгожданному событию в своей жизни. — Вот вы где, а там вас ищут, — оглушительно и неожиданно прозвучал бас Хагрида. — У нас появился злостный вредитель, — покраснев от смущения и остановив свой порыв в дюйме от губ парня, прошептала Гермиона. — Давай сбежим, — так же шепотом он ответил. — Найдут, и МакГонагалл нам уже не поможет. Идем отсюда, у меня появилась идея, как поступить, а заодно и заткнуть рты некоторым личностям. Подхватив рюкзак, Джейк расстроено махнул рукой, показывая, что девушка пойдет впереди. Виновато пожав плечами, полувеликан повел разыскиваемых школьников туда, где их очень заждалась замдиректора Хогвартса. Запретный лес остался за спиной, и Хагрид ушёл к себе, попросив Гермиону и Джейка самостоятельно вернуться в замок. — Иди, Хагрид, иди, пока я добрая, — прошипела девушка двукратному «убийце» поцелуев и, взяв своего парня под руку, направилась в школу. Бодро добравшись до входа в замок, не проронив по пути ни словечка, Гермиона не удержалась и задала неожиданно возникший в голове вопрос. — Джейк, а ты хотя бы капельку меня ревновал? — Капельку? У меня мозги заклинивало от злости, когда ты обнимала рыжего урода, а он тянул свои ручонки к бесценному сокровищу, — подхватив девушку на руки и закружив её, сказал парень очень лестные слова. — Значит, ревнуешь, это классно, — она счастливо улыбнулась, не опасаясь, что их увидят, — подобное радует, а рыжего я не обнимала, тебе привиделось. Ты не различаешь имитации объятий и настоящих объятий, поэтому впереди тебя ждет много практических… — Мистер Дискейн, поставьте мою лучшую ученицу на землю, — прервала девушку открывшая входную дверь Минерва МакГонагалл. Неохотно выпустив из рук покрасневшую Гермиону, парень спокойно посмотрел на профессора, ожидая продолжения воспитательной беседы. — Вижу, вы не только помирились, но и шагнули дальше, что меня утешает и немного пугает, — доверительно сказала декан Гриффиндора, — но сейчас вам нужно достойно выступить в финальном поединке. Я понимаю ваше состояние, как понимаю, что в головах у вас витают совсем другие заботы и помыслы. И всё же я попрошу вас собраться, чтобы не опозорить наш факультет безвольным выступлением. Для небольшой встряски мозгов обещаю отпустить вас со среды до воскресенья, куда вы пожелаете, в разумных пределах, независимо от результата, вами показанного. Завтра прибывают иностранные делегации, и следующая неделя для учеников Хогвартса будет наполнена впечатлениями, никак не связанными с учебой, поэтому я имею полное право наградить своих лучших, особенно это относится к вам, мисс Грейнджер, учеников так, как посчитаю нужным, и моя награда не повредит учёбе. Идите, оденьтесь подобающе и не подведите вашу старую преподавательницу перед лицом гостей, Моргана их принесла на наши головы. Открывающаяся перспектива вскружила девушке голову, она ожидала увидеть схожие эмоции на лице своего парня, но, взглянув на него, разочаровалась: Джейк выглядел настороженно. «Человек что-то планировал, но теперь это так и останется «планировал», — оправдала непонятную реакцию парня Гермиона, мыслями уже садясь в Хогвартс-экспресс, везущий её и Джейка в Лондон. Скорым шагом они дошли до гостиной Гриффиндора, отклонившись только для посещения кухни. В начале пути произошла странная встреча с родителями противников по финалу. Нотт-старший в компании Эйвери и Люциуса Малфоя остановил их и подозрительно вежливо предложил предъявить палочки для осмотра ему, сотруднику министерства магии. Приученная подчиняться авторитету взрослых и закону Гермиона безропотно выполнила требуемое. Нотт осмотрел её палочку, зачем-то стиснул указательными пальцами с двух сторон и вернул назад, требовательно протянув руку Дискейну. Парень отказался предъявлять палочку, ссылаясь на недопустимость передачи своей собственности в чужие руки, чем заработал презрительные ухмылки взрослых волшебников и недоумение Гермионы. В пустой гостиной девушка ожидала долго собирающегося парня, который обещал уложиться в пару минут. «Мальчишки обвиняют нас, а сами выряжаются, сколько им потребуется, и после этого имеют наглость жаловаться». Гермиона забыла свои претензии, увидев подходящего Джейка, который… похлопывал себя рукой по бедру. Он подошел ближе, и Гермиона рассмотрела напряженно стиснутые губы парня и выражение отчаяния, читающееся в его глазах. — Гермиона, послушай меня внимательно и не перебивай, — от слов Джейка повеяло холодом и безысходностью, испытанными недавно ею самой, заставляя сердце сжаться от предчувствия беды, — если я ошибаюсь и сделаю задуманное, потеряю твое доверие навсегда, а если ошибусь и ничего не сделаю, рискую потерять тебя. Я не прошу заранее прощения и не надеюсь на понимание. Ты навечно останешься для меня über alles, я не могу подвергнуть тебя даже малейшей опасности, никогда, ни за что. Ничего не понимающая девушка неверяще смотрела на парня, направившего на неё волшебную палочку, стараясь подобрать правильные слова, чтобы его… — Империус, — безжизненным голосом произнес парень, забравший её душу и разбивший сердце, — ты пойдешь рядом со мной в Большой зал. Во время дуэли держишься слева от меня. Ты должна применять только «Протего» для защиты и «Ступефай» для атаки. Ты будешь уклоняться от заклинаний и двигаться, как на тренировках. Ты меня слышишь? Ты меня поняла? — Я слышу, я поняла. Они вошли в помещение, переполненное зрителями, и Гермиона воспринимала происходящее, словно сон наяву с невозможностью проснуться. Начало дуэли, защита, уклонение от атак, всё выполнялось девушкой бездумно. Выпущенный из её палочки «Ступефай», поразивший Нотта и заставивший его тело вылететь за пределы площадки, пробив защитный барьер, не принес ни радости, ни огорчения. Она отстраненно наблюдала за тем, как остановили поединок, как оказался рядом с ней человек, отдающий приказы, как палочку в её руке Джейк заменил. Возмущенные крики зрителей ничего для него не означали, как не означали слова Дискейна: «Я хотел победить, а Грейнджер мне откровенно мешала, поэтому я применил «Империус» для надежности её поведения. Мы ударили «Ступефаем» одновременно, и это я нанес удар по Теодору Нотту. Можете проверить мою палочку». Куда-то повели Джейка, кто-то говорил с ней, кто-то влил в рот жидкость, и сознание покинуло Гермиону, оставив на память удаляющийся силуэт парня. Первым человеком, которого она увидела, очнувшись, оказался директор Хогвартса, смотрящий на неё с отеческой заботой и пониманием. — Ты проспала двое суток, девочка, и сейчас твое состояние намного лучше. Наверное, ты хочешь узнать, что произошло с мистером Дискейном? — Да, — прохрипела Гермиона. — Джейк Дискейн приговорён к десяти годам заключения в Азкабане за попытку убийства и одному году за использование Непростительных заклинаний. Его осудили вчера, и сегодня он уже начал отбывать свое наказание. Я поговорил с ним, мисс Грейнджер, и пообещал подробно разобраться в происшествии. Если Вас не затруднит, мисс Грейнджер, расскажите, что вы помните. Болезненные воспоминания пронеслись в её памяти, пробуждая горечь потери и заставляя понять поступок парня, взявшего вину на себя. «Джейк не разбил моё сердце, он спас меня снова. Он поступил, как и обещал, но я не позволю ему гнить в тюрьме из-за меня». — Господин директор, — начала свой подробный отчет девушка, — это я виновата в том, что случилось с Теодором. Заклинание, нанесшее вред здоровью слизеринца, выпущено моей рукой и моей палочкой. Я готова подтвердить под Веритасерумом свои слова и доказать невиновность Джейка Дискейна в попытке убийства. Наложив «Империус», Джейк приказал мне действовать, как на тренировке, и ограничил выбор заклинаний до «Протего» и «Ступефая». У меня хорошая память, господин директор, и всё происходившее на площадке я помню с точностью до секунды. После того, как Нотт вылетел за барьер, поднялся шум, крики, и внимание всех оказалось прикованным к пострадавшему мальчику. В это время Джейк подошел и заменил палочку в моей руке на свою — это бесспорно доказывает его невиновность и непричастность. Одного не могу понять, почему безобидное заклинание получилось настолько мощным, что я ощутила сильную отдачу в руке? Я готова предстать перед судом и хочу, чтобы это произошло как можно быстрее, а Джейка необходимо вернуть из Азкабана. — Мисс Грейнджер, я попрошу вас выслушать меня и подумать. Альбус Дамблдор поведал девушке развернутую версию событий. Джейк Дискейн признал свою вину по обоим пунктам обвинения. Он отказался просить о снисхождении, как ему советовал адвокат. Время, выделяемое на последнее слово приговорённого, парень потратил на возможность разговора с председателем Визенгамота без свидетелей. По версии мистера Дискейна получается, что Реджинальд Нотт каким-то непонятным образом воздействовал на палочку Гермионы во время финального поединка, но прямых доказательств он не смог предъявить. Косвенного доказательства, Нотт-старший держал палочку в руках, недостаточно для судей, состоящих из волшебников, представляющих старинные семьи. Перед тем как разговор закончился, мистер Дискейн попросил сказать следующее: «Умничка Гермиона, не вздумай винить себя и немедленно бросаться доказывать правду. Успокойся, соберись и задействуй свой великолепный разум по назначению. Твои способности нам не помогут, если ты сядешь в тюрьму. Ты обязательно разгадаешь загадку, которую нам подкинули, а до тех пор не забывай: наш друг Гарри в большой опасности, и без твоей помощи ему никак не обойтись. Помни, что ничего непоправимого не произошло и ты ни в чём невиновна, а все наши неприятности — это проверка леди Судьбы». Великий волшебник еще долго убеждал Гермиону не совершать скоропалительных поступков, тем самым предоставляя ему время для законных и обоснованных действий. Директор оставил едва сдерживающую слезы девушку, положив перед своим уходом на прикроватную тумбочку волшебную палочку, принадлежащую Гермионе Грейнджер. Последний в этом учебном году экзамен остался позади, вещи собраны, и завтра, четвертого июля 1995 года Гермиона вернется домой, временно попрощавшись с волшебной школой Хогвартс до осени. Удивительные события минувшего учебного года оставили на сердце незаживающие кровоточащие раны. Часто обвиняя себя в трусости и малодушии, Гермиона каждый день повторяла: «Директор обещал помочь, а если я сяду в тюрьму, Джейк не придумает ничего лучшего, кроме штурма Азкабана, и мы станем настоящими преступниками. Нужно думать головой, действовать легальным путем для его освобождения». По просьбе директора она никому не рассказывала больше, чем требовалось, опасаясь привлечь ненужное внимание к человеку, который ей очень дорог. У сидящей на берегу озера девушки не хватало достаточно времени для того, чтобы заняться загадкой палочки самостоятельно. Выбор Гарри в качестве четвертого чемпиона поставил Гермиону перед неразрешимой проблемой: оставить кого из парней без поддержки. Чашу сомнений перевесил «друг» Рональд, открыто предавший Гарри Поттера. Взгляд, полный ненависти и злобы, брошенный в сторону Гарри в момент, когда Кубок выбросил фамилию дополнительного чемпиона, она запомнила, но не удивилась. «От рыжего можно ожидать только подлости», — горько подумала тогда девушка, воспоминая предупреждение своего парня. Оставшийся в полной изоляции друг выглядел полностью сломленным, и Гермиона не смогла оставить Гарри одного, как бы ни рвалась сердцем на помощь невиновному узнику Азкабана. — Гермиона, прекращай грустить, — друг возник будто из пустоты и присел рядышком, — мы что-то придумаем, вот увидишь. Гарри всегда старался её как-то подержать, и девушка не знала, как бы пережила первые месяцы после ареста Джейка без его трогательного участия. Вот и сейчас он вытаскивает её из печальных воспоминаний одним своим появлением. Общие тайны, доверие сделали из них в глазах школьников пару, а правду знают лишь несколько друзей, которые не могут открыто выступить в их поддержку. Рассуждающий о прекрасных завтрашних днях (учеба закончилась, и впереди каникулы) Гарри заметил её отсутствующий вид и тихо сказал: — В день финала турнира я получил сообщение от Джейка. — Что? И ты молчал всё это время! — Гермиона негодующе посмотрела на друга. — Меня пригласила МакГонагалл, — начал он сбивчиво оправдываться, — в кабинете уже находились гоблины с омутом памяти. Сосуд содержал в себе послание от Джейка, датированное днем вашей поездки в Лондон. Он выглядел невероятно счастливым, но его слова звучали совсем невесело.«Гарри, — говорил Джейк, — сегодня самый чудесный день, ты себе представить не можешь, насколько он прекрасен. Я записываю это воспоминание на случай, если со мной что-то случится, не от желания ещё больше выделиться. Ты участвуешь в турнире, и в финале тебе предстоит встретить очень знакомого противника. Не бойся, всё закончится нормально, но если захочешь что-то изменить, бери всё себе. Какой выбор ты сделаешь, такой и станет твоя ноша в дальнейшем. Подсказывать в таком деле — опасное и неблагодарное занятие. Гарри, что бы ни произошло со мной, как бы ни злилась на меня Гермиона, запомни: оберегай её и не дай Бог, если она пострадает из-за тебя. Найду и набью твою морду обязательно! Удачи, победитель, надеюсь, ты поставил деньги на собственную победу». Тогда я не понял, что означает «бери всё себе» и «ноша». Мне следовало взяться за кубок самому! Седрик остался бы живым, а моя совесть не терзала бы меня каждый день. — Ты не виновен в смерти Седрика Диггори, — ласково проведя по взъерошенным волосам друга, произнесла девушка, — не смей себя накручивать. Диггори убил Волдеморт. Тебе плохо, я понимаю, но и мне нелегко. Джейк в тюрьме, ты мучишься совестью, а мне как жить? Гарри вымученно улыбнулся, признавая упрек девушки справедливым. — Ответ на твой вопрос находится у человека, превратившего финал турнира в публичное унижение Малфоев, или самим подумать. — О-о-о, да, — довольно ухмыльнулась Гермиона, — видел бы ты, какие физиономии были у хорька и его папаши, когда на значках после удара колокола надпись сменилась на «Поттер — победитель». Приятное воспоминание немного развеяло грустное настроение друзей. Парень и девушка сошлись во мнении, что их общий знакомый неисправимый эгоист, который обожает преподносить сюрпризы и разводить ненужную секретность. Гермиона придумывала всевозможные кары на голову Джейка, а друг Гарри, как парень, защищал своего наставника от гипотетической расплаты. Первые месяцы заключения Джейка они обходили стороной больную для девушки тему по молчаливой, негласной договоренности, но сейчас пришло время поговорить без излишней нервозности. Лучшие друзья вспомнили всё короткое время, проведенное вместе с Джейком Дискейном: интересное и смешное — глупое выражение лиц мальчишек с досками в руках, весёлое и «страшное» — Темная принцесса гонит перед собой всех учеников Хогвартса. — Сидите здесь и ничего не знаете, — бесцеремонно усевшийся рядом Рон победно посмотрел на не ждавших его появления одноклассников, — говорил вам умнейший Рональд Уизли, что Дискейн предатель, а вы не верили. Вот, почитайте, об этом уже в газете написали, и все поняли, кто он такой. Брошенную на колени газету Гермиона раскрывала с чувством трудно скрываемого раздражения на рыжего идиота, не понимающего, что дружба закончилась прошлой осенью. На второй странице газеты красовались колдографии Беллатрикс Лестрейндж, Антонина Долохова, Оскара Кэрфакса и… Джейка Дискейна. Скупой комментарий внизу колдографии гласил: «Наши доблестные авроры предотвратили побег заключенных из тюрьмы Азкабан. Во время побега убит заключённый Джейк Дискейн». Перечитав страшные строчки несколько раз, девушка отказалась верить напечатанному. «Это ошибка, этого не может быть, это неправильно, он не погиб, всё это сплошная ложь». — Пожиратели взяли с собой только своих, и Дискейн тоже пожиратель, потому что побежал вместе с ними, — рыжий выхватил из рук девушки газету и передал Гарри Поттеру. Медленно поднявшись на ноги, Гермиона посмотрела по сторонам, раздумывая, в какую сторону уйти, чтобы не слушать кретина и не убить его ненароком. Волна злости, отчаяния накрывала сознание, превращая солнечный день в кошмар. Она побрела, не разбирая дороги, не осознавая, куда направляется: только бы подальше от людей, только бы уснуть, а, проснувшись, узнать, что никакой газеты не существовало и никто не погиб. «Ты не убит, ты живой, ты не можешь меня оставить одну, ты поклялся сделать меня счастливой, и я тебе верю. Джейк, что ты натворил! Зачем ты побежал? Гринграсс пообещали вытащить твою задницу из Азкабана, самое позднее — через три года, а может и раньше. Я никогда не поверю в твою гибель! Ты же умный парень, ты не совершил бы такое очевидное безрассудство. Джейк, если это очередная твоя авантюра, я не знаю, что с тобой сделаю, когда найду тебя. Ты не можешь умереть! Мне очень плохо, чудовищно больно, но я не чувствую твоей смерти, а ты учил меня доверять своей интуиции. Не верю…» Кто-то взял её под руки с двух сторон, и глотающая слезы девушка узнала в поддерживающих своих подруг, сестер Гринграсс. Слизеринки помогли ей дойти до разросшихся на опушке Запретного леса кустарников, выбирая маршрут так, чтобы не попасться в поле зрения гуляющих учеников. Сестры усадили её на теплый камень и не проронили ни слова, пока она не выплакалась в достаточной мере. Гермиона вытерла последние капли слез, несколько раз глубоко вдохнула, а затем подняла голову, чтобы поблагодарить людей, которые выглядели диаметрально непохоже. Дафна вытирала уголки глаз платком, что никак не ассоциировалось с Ледяной принцессой, а её младшая сестра практически подпрыгивала на месте от нетерпения высказаться. Астория, наверное, устала терпеть, когда её спросят, и ехидно выдала. — Ревите, ревите, старушки пустоголовые, а кое-кто из нас троих поступит как умный человек. Ты, Гермиона, и ты, моя неумная сестричка, продолжайте лить слезы до одурения, оплакивая бедного, несчастного мальчика. Спустя некоторое время боль притихнет, и вы продолжите жить, как будто ничего и не случилось, убедите себя, что все осталось в прошлом. Понадобится не больше пяти лет, и ты, Грейнджер, выйдешь замуж за хорошего, в чём я сомневаюсь, парня. Родишь ребенка, забеременеешь вторым, укрепляя семейную жизнь, стирая новыми ощущениями неприятную память школьных лет. Ты убедишь себя, таланта в этом тебе не занимать, что ты счастлива, но в один прекрасный день встретишь парня, которого похоронила в этот день. И что ты ему скажешь? Извини, я безмозглая курица, поверившая газетенке, которая пишет только правду? Я так верила, что быстренько нашла тебе замену, раздвинула ножки и выскочила замуж? В доказательство веры покажешь ему свой большой живот? Думаешь, он будет счастлив, увидев тебя в таком положении? И как ты станешь жить дальше? Продолжишь отдавать свое тело одному, а сердце другому, проклиная себя за дурость, которой ты страдаешь сейчас? Моя дорогая сестричка к тому времени также выскочит замуж, и наступит мой звездный час. Вы, старушки, сойдете с дистанции, а моя уверенность вознаградит меня парнем, мертвого тела которого никто из вас не видел. Нет тела — нет дела, вы, скудоумные старушенции, отключившие всякое соображение. — Астория Гринграсс, немедленно прекрати обзываться, — Дафна постаралась приструнить разбушевавшуюся сестру, не забыв извиняюще улыбнуться Гермионе. — Я никого не обзывала, сказала только правду и назвала всё своими именами! — Астория и не подумала извиняться, — вы старше по возрасту, поэтому для меня вы уже старушки. Ведёте вы себя, как потерявшие голову курицы, поэтому я как подруга и сестра имею полное право вам на это указать, как бы неприятно вы себя от этого ни почувствовали. Критику своих умственных способностей Гермиона всегда воспринимала болезненно, но для Дафны нападки сестры выглядели привычным способом общения, и поэтому старшие девочки посчитали ниже своего достоинства вступать в спор с малолетней упертой язвой. Гермиона подумала, что они все чему-то научились у Джейка, но Астория взяла от него слишком острый язык и способность задавать чертовски неприятные вопросы. Моральная встряска, полученная от достойной ученицы Дискейна, позволила Гермионе собраться с силами и честно ответить исключительно самой себе на вопросы Дискейна-в-юбке. «Замена? Ножки? Муж? Дети? Не дождёшься, Астория! Моего упрямства хватит и на сотню лет, но кое-кому лучше появиться раньше, или я стану мучить его до скончания веков в форме призрака. И зачем ты побежал? Чего тебе не сиделось? Дементоров испугался? Ох, Джейк, если я узнаю, что ты где-то развлекаешься, Азкабан тебе покажется курортом. Мы, девушки, часто бываем намного ужаснее каких-то дементоров и душу умеем вытягивать очень-очень медленно, минута за минутой, день за днем, год за годом. Всё, Джейк, сейчас же подай какой-нибудь знак, или я сама начну тебя искать». Изменения в выражении лица Гермионы подруги восприняли с явным облегчением, и продолжение совещания в кустах приняло конструктивную форму. Три выдающихся ума Хогвартса устроили мозговой штурм сложившейся ситуации. Дафна поделилась сведениями, полученными от деда, в которых указывала на подозрительную поспешность кремации тела погибшего: опознания не проводились, администрацию школы не приглашали. От себя Гермиона добавила, что она не верит в смерть Джейка, не ощущает потери, а сердце серьезный аргумент. Самая младшая в компании согласилась с выводами и предложила для начала не рыдать, не дергаться, успокоится, а затем… ждать, ждать и еще раз ждать. — У нас отсутствуют и ресурсы, и возможности, — подчеркнула Астория, — наш дед заинтересован разыскать Джейка Дискейна не меньше, чем ты, Гермиона. Всё, что мы можем сейчас — слушать болтовню наших слизеринских мальчишек. Тебе, подруга, нужно постараться снова не влипнуть в лапы Уизли, потому что вернувшийся Джейк пойдет на самые крайние меры для твоего скорейшего освобождения. Гермиона и Дафна не нашли к чему придраться в рассуждениях Астории и были вынуждены согласиться с подобием плана из-за отсутствия такового у них самих. Поддавшись порыву, Гермиона пригласила сестер к себе в гости и предложила отправиться всем вместе во Францию, на что получила радостное согласие обеих Гринграсс. Рассказы про магловский мир давно заинтересовали её подруг, но они дожидались, когда же Гермиона сама додумается до очевидного шага. Взамен Дафна, как старшая, пригласила уже её от лица семьи провести некоторое время у них в гостях. Сестры пообещали показать волшебный мир без лицемерия Уизли и фанатичности Малфоев с помощью оборотного зелья. Гермионе предстоит увидеть слизеринцев в естественной для них среде, а дальше сравнить собственные наблюдения с тем, что ей вдалбливают в голову рыжие, директор, газеты, слухи. Стараниями подруг настроение девушки незаметно поднялось со дна сумрачного отчаяния, и предстоящий учебный год уже не выглядел постоянным напоминанием о человеке, который может никогда не вернуться. «Он отсутствует временно и по уважительной причине, но мы ещё встретимся, мы обязательно встретимся, Джейк». Первого сентября 1995 года Гермиона Грейнджер возвращалась в Хогвартс в компании Гарри Поттера, заметно возмужавшего как-то, Невилла Лонгботтома, не выглядевшего испуганным рохлей, Трейси Дэвис, невинно строящей глазки парням, и сестер Гринграсс, ставших не просто подругами, а как бы настоящими сестрами. Услышав впервые от Гермионы такое сравнение, Астория сказала: «Мы уже давно воспринимаем тебя как непутевую сестру. Учись ты у воронов, и мы дружили бы открыто, а так твой гриффиндоризм нам всем только жизнь усложняет». Гермиона наблюдала за необычной компанией своих друзей, размышляя о том, что отсутствие Уизли-шесть и семь делает поездку в школу забавным времяпрепровождением. Проведённые дни в семье Гринграсс она и не пыталась сравнить со временем, когда посещала Нору-дыру и общалась с рыжими обитателями. Запустение, грязь, вечные дети-близнецы, брюзжание Молли, постоянные намеки на сыночка, попытки обучению ведения домашнего хозяйства, готовка, антисанитария, настоящая дыра для свиней — вот что такое Нора, воспеваемая некоторыми слепцами. Побывав в домах людей, которых рыжий идиот называл прислужниками пожирателей, сама Гермиона получила достаточно свидетельств их добродетелям и недостаткам, чтобы составить свое мнение. Под личиной одной из сестер она побывала в десятках домов чистокровных волшебников, исключая Малфоев, увидела и услышала зачастую несхожие мнения по поводу магглорожденных. Кто-то, их меньшинство, воспринимали таких волшебников, как она, с презрительной ненавистью, а кто-то относился вполне спокойно, опасаясь открыто высказывать свои взгляды из-за последователей Волдеморта. Гермиона познакомилась с лордом Гринграсс и отметила для себя, что старший представитель семьи её подруг достаточно интересный собеседник, после Джейка, которого она совершенно не боялась и незаметно практически полностью затерроризировала своими расспросами. А как не попросить поделиться впечатлениями человека, служившего с самим Гриндевальдом и не поддержавшим Волдеморта? Конрад Гринграсс неохотно отвечал на её расспросы, чаще уходя от них, но одну важную деталь он прояснил. Как-то, во время беседы, Гермиона употребила услышанное от Джейка «über alles» для связки слов и получила тут же перевод от вздрогнувшего лорда: «über alles — превыше всего». Он объяснил девушке, что во времена его молодости эти слова чаще звучали в сочетании со словами гимна третьего Рейха «Deutschland, Deutschlan, über alles, über alles in der Welt — Германия, Германия превыше всего, превыше всего в мире». На несколько секунд он прикрыл глаза и тихо произнес: «Клянусь тебе… быть верным и справедливым». Услышав начало клятвы, принесённой Джейком, неожиданно для самой себя Гермиона продолжила: — Даю обет помогать тебе и хранить послушание до самой смерти, и да поможет мне Бог. Я, если все предадут тебя, останусь верен. Взволнованный услышанным Конрад Гринграсс расспросил её об источнике старой клятвы. Объяснение девушки, что такую клятву принес лично ей Джейк Дискейн, вызвало на всегда спокойном лице старого лорда горестную усмешку. После затяжной паузы он разъяснил, в чём именно ей поклялись: — Мисс Грейнджер, поклявшийся вам человек поставил лично вас выше морали, закона, совести, Всевышнего. Для него вы превыше всего, существующего во Вселенной, и никаких ограничений, человеческих или божьих, он уже не воспринимает. Для вашего счастья он сделает всё, что посчитает необходимым. Мы обязательно разыщем его, и тогда вам предстоит удерживать парня от крайне радикальных действий. Ваш друг очень опасен для окружающих, потому что кроме вас он больше никого не послушается. Люди, приносившие озвученную вами клятву, прославились безграничной преданностью и одновременной жестокостью к врагам человека, которому они поклялись. Вам поклялись немного измененной клятвой лейбштандарта СС, а какую репутацию имели эсэсовцы, мы все наслышаны. От лорда Гринграсс она получила не только массу информации, но и несколько десятков практических занятий по защите, не считая тренировочных поединков. Атмосфера дома, сами сестры, лорд Гринграсс произвели на Гермиону неизгладимое впечатление, омрачавшееся только одним: сведений про Джейка не поступало. Изредка прислушиваясь к друзьям, она вспоминала Париж, совместное путешествие с подругами и событие, которым она ни с кем не поделилась. «Через дорогу от сидевшей за столиком бистро Гермионы, в витрине магазина, звучала очень знакомая песня, и девушка прикрыла глаза, возвращаясь в октябрьский Лондон, в ресторан, в руки Джейка. Официантка принесла заказ, разрушив идиллию воспоминания. Посмотрев в сторону магазина, Гермиона резко вскочила: спиной к ней стоял коротко стриженый парень, постукивая правой ладонью по бедру. Такой знакомый жест вынудил её побежать к парню, но проезжавшие машины упорно не уступали дорогу. Она потеряла его из виду буквально на несколько секунд из-за медленно ползущего фургона, а когда машина проехала, парень исчез». Грустно вздохнув, (Джейка на горизонте не наблюдается, так что можно) Гермиона настроилась на учёбу и ожидание неизвестно где шляющегося своего парня. ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!!! 16.05.17 г. 23.49 Я, как автор, лично благодарю от всего сердца несравненную и самую лучшую бету с ником Amara за титанический труд, ею проделанный. Amara! Ты лучшая!Глава 34
26 мая 2017 г. в 21:19