* * *
Дэвид не мог отключиться, хотя очень хотел. Его тянуло в мир странных, случайным образом сгенерированных снов, в мир, который создал для него человек. Впервые за долгие годы своего существования он почувствовал, что делают для него, а не он, и это было бесконечно странно. Уолтер уже был в достаточно стабильном состоянии, им пора было уходить, но Дэвид оттягивал этот момент всеми силами, не решаясь сделать шаг за пределы этого дома даже в своих мыслях. Он потерял счёт времени и просто наслаждался каждым днём, который проводил со своим братом и с Чарльзом. Даже близнец учёного, этот взбалмошный и невоспитанный мальчишка, каким его видел андроид, стал частью жизни Дэвида, деталью его идеальной вселенной. Неужели от всего этого нужно было отказываться? — Чарльз, — андроид позвал негромко, не желая разбудить, но надеясь, что его спаситель не спит. — М? — Ксавье подал голос, он только-только начал проваливаться в сон и был ещё далёк от того момента, когда не слышишь шёпота. — Почему ты не бросил нас там? Чарльз мгновенно и окончательно проснулся, не понимая, чем может быть вызвал подобный вопрос, но зная, что его ни в коем случае нельзя игнорировать. Он повернулся в кольце рук Дэвида, чтобы оказаться с ним практически нос к носу; андроид смотрел прямо и внимательно. — Я же говорил тебе: вы живые. Я понял это сразу и просто не мог вас оставить. — Но почему? Какая тебе выгода? Чарльз пожал плечами и осторожно высвободил одну руку, чтобы провести пальцами по волосам Дэвида, словно желая лишний раз убедиться, что он реален. Андроид проследил это движение с некоторым удивлением, но рефлекторно прижал Ксавье теснее, кажется, он давно хотел это сделать. — Я не знаю, — Чарльз смотрел в серые глаза и действительно не знал, что ответить, — может, хотел проверить свои силы. Может, сорвался, поняв, что наконец смогу провести настоящий опыт, поработать с самым интересным материалом в своей жизни. Такое лицемерное тщеславие, ощущение себя Творцом, который дарует жизнь, — Ксавье грустно улыбнулся. — А может, это что-то вроде принципа проекции, когда твоя деятельность и твои увлечения рассказывают о тебе больше даже тебе самому. Может, мне просто хотелось помочь любой ценой, потому что я знаю, как бывает необходима помощь. Наверное, ты просто был мне очень нужен. Ты и Уолтер были нужны нам с Уэсли. Он чуть приподнялся и осторожно коснулся губами лба Дэвида, ласково, словно желал успокоить. И Дэвид закрыл глаза, устраиваясь удобнее: он дождался, пока Чарльз снова ляжет на кровать, и теперь сам положил голову на его плечо, надеясь, что не будет для человека слишком тяжёлым. Андроид обнимал Ксавье обеими руками, прижавшись к нему и понимая, что уйти будет гораздо сложнее, чем он думал. — Это вы были нужны нам, — проговорил Дэвид едва слышно. Чарльз тоже прикрыл глаза, осторожно поглаживая его кончиками пальцев по плечу. Никогда ещё он не чувствовал себя в такой безопасности, как в руках Дэвида — и ему нравилось это ощущение.* * *
Уэсли крался по коридору, понимая, что собирается сделать что-то очень странное, но не силах противиться своим желаниям. Любопытство в нём оказалось сильнее всего остального, Гибсон слабо себе представлял, что мог бы сказать на подобное брат, но пока предпочитал не думать об этом — и просто бесшумно проскользнул в спальню Уолтера. Он и так потратил несколько дней на раздумья, хватит медлить. Андроид на движение в комнате среагировал мгновенно, садясь в кровати, но Уэсли приложил палец к губам, показывая, что всё нормально, и легко приземлился рядом, поверх одеяла. Уолтер смотрел на него вопросительно и даже с некоторым любопытством. — Хочешь, мы поучимся ещё кое-чему новому? — Гибсон даже закусил нижнюю губу, вдруг одолеваемый сомнениями; ему казалось, что он совращает ребёнка, и совесть слабо против этого протестовала, но тело и разум в целом были за эксперименты — к тому же, ну чем это может повредить?.. — Хочу, — отозвался андроид, продолжая внимательно наблюдать за ночным гостем. — Хорошо… Уэсли подался вперёд и поцеловал его, довольно быстро оказываясь в руках Уолтера и удивляясь тому, с какой скоростью тот всё схватывает; кажется, последние несколько фильмов были слишком подробными и уделяющими непомерно много внимания некоторым аспектам человеческого общения. Гибсон с трудом заставил себя оторваться от губ андроида, который прекрасно освоил технику французского поцелуя, и с усилием нажал на плечи Уолтера, укладывая его обратно на кровать. — Насколько я знаю, у тебя тут… — он лёг сверху, скользя ладонью под одеяло и за резинку пижамных брюк. — Я сконструирован максимально приближенно к человеческому телу, и… — Ты такой сексуальный, когда занудничаешь, — Уэсли улыбнулся, наконец, добираясь пальцами до того, что искал, и осторожно обхватывая. — Это комплимент? — Что тебя возбуждает, Уолтер? — Гибсон быстро облизнул губы, игнорируя вопрос с вполне себе очевидным ответом и переходя к главному. — «Возбуждает»?.. — У людей так бывает… — парень почувствовал, что краснеет, потому что не знал, как объяснить то, что имел в виду. — Когда хочется заняться с кем-то сексом. Когда кто-то очень сильно нравится. Может, какое-нибудь действие… Меня возбуждает, когда ты делаешь мне массаж ног… Уэсли ощутил недвусмысленный отклик — и довольно заулыбался. Вот, значит, как…* * *
Объяснять, что такое «растяжка» и зачем она нужна, долго не пришлось: Уолтер уже отлично достраивал картину из данных ему деталей, и Уэсли мысленно хвалил его за успехи. Очень много мысленно хвалил его за успехи, потому что это единственное, на что хватало его разума, который был сосредоточен максимально на том, чтобы не издавать лишних звуков, ведь андроид делал просто неприличные во всех смыслах успехи. — Я могу войти? — он навис над Гибсоном, и Уэсли готов был кончить уже от того, каким тоном это было сказано; он правда не понимает?.. — Только медленно, Уолт… — молодой человек осторожно обнял его за шею, прикрывая глаза. — Конечно. Очень медленно. Уэсли едва не задохнулся от первого толчка — и потому, что ему захотелось закричать в голос, и потому, что кое-кто оказался слишком внимательным, так что сопроводил своё движение поцелуем, глубоким и чувственным, что поразило Уэсли, точнее, ту часть его мозга, которая ещё что-то соображала. — М-м-м… — он сильнее закусил нижнюю губу, запрокидывая голову. — Очень узко, — негромко заметил Уолтер, целуя соблазнительно выгнутую шею, и Уэсли почувствовал, как у него по спине побежали мурашки. Он чувствовал. До Гибсона вдруг дошло, что андроид, которого он не так давно считал довольно бесполезной грудой металла и электронных плат, действительно чувствовал. И, кажется, хотел происходящего не меньше, чем он сам. Хотел. Уэсли рывком поднялся, переворачивая Уолтера на спину и садясь сверху, теперь медленно насаживаясь сам. — Я что-то сделал не так?.. — андроид проговорил это хрипловато, осторожно придерживая юношу за бёдра и горячо отвечая на поцелуй, когда Гибсон к нему наклонился. — Заткнись и просто возьми меня.* * *
Дэвид старался преодолеть лестницу максимально бесшумно. Он с большим трудом выбрался из кровати так, чтобы не разбудить Чарльза, и его следующим пунктом в плане подачи завтрака в постель была кухня, где, собственно, и предстояло приготовить сам завтрак. Шум заставил андроида насторожиться, и он, спустившись на первый этаж, ускорил шаг. Так и есть, бодрствовал он не один: на кухне уже вовсю хозяйничал Уэсли, который, судя по всему, явился сюда с этой же целью. Дэвид прекрасно знал, что именно Гибсон следит за тем, чтобы Чарльз не забывал есть. — Я бы хотел сегодня приготовить всё сам, — андроид подошёл к плите, быстро её осматривая: яичница с беконом, довольно банально. — Доброе утро. — Откуда такой трудовой порыв? — Уэсли фыркнул, жуя тост. — Ты ж обычно из лаборатории не вылезаешь. Поправочка: ты просто не отлипаешь от моего брата. — Как и ты от моего, — спокойно парировал Дэвид, доставая кофе. Гибсон прищурился, буравя взглядом его спину. Он продолжил уничтожать тост с таким видом, словно это была какая-нибудь часть андроида, с которым они никак не могли найти общий язык. Дэвид обернулся и посмотрел на Уэсли через плечо. — Ты хочешь мне что-то сказать? — Если ты хоть пальцем тронешь Чарльза… — А тем, чем тебя трогал Уолтер, можно? Гибсон закашлялся, подавившись, и даже принял из рук андроида стакан воды, выпивая его практически залпом. На щеках вспыхнул предательский румянец, и Уэсли поставил стакан со стуком. — Вообще-то это не твоё дело. — Я не буду лезть в ваши отношения, а ты не лезь в наши, — Дэвид невозмутимо взбивал смесь на омлет, решив, что столько жареного — вредно. — Я тебя предупредил, — Уэсли сдвинул брови, не собираясь отступать; как бы он ни был увлечён общением с Уолтером, он никогда не выпускал брата из виду. — Он вернул нам жизнь, — андроид поставил вариться кофе, выливая будущий омлет на сковороду. — С чего мне причинять ему вред? — В тебе что-то не так, — Гибсон покачал головой. — Вы с Уолтером… разные. Ты другой. Умнее. И злее. Дэвид замер на месте — и медленно повернулся к человеку. Уэсли смотрел прямо и серьёзно, подходя ближе, словно так его слова лучше бы дошли до андроида. — В тебе что-то очень сильно не так, — Гибсон заглянул ему в глаза. — Я это чувствую. Я говорил об этом Чарльзу, он меня не слушает. Не обмани его ожидания, потому что я найду способ разобрать тебя так, чтобы никто уже не собрал. — Я не причиню ему зла, — спокойно проговорил Дэвид. — Он меня спас. Я всегда буду это помнить. — Я надеюсь, — Уэсли достал сигарету и закурил, отходя к окну. — И да, я обещаю приглядывать за Уолтером. Он в разы наивнее тебя. — Зато уже умеет кое-что, чего не умею я, — андроид усмехнулся. Гибсон фыркнул, выпуская дым и чуть морщась при попытке сесть на подоконник. Да, в чём-то Дэвид был прав: его брат этой ночью научился кое-чему новому, и Уэсли был настроен на частую практику этого навыка. Парень улыбнулся, затягиваясь снова. Частую и обоюдно полезную практику.* * *
Дверь библиотеки скрипнула, и Уолтер мысленно сделал себе пометку о том, что петли надо смазать. Огибая стеллажи, он уверенно шёл к самому дальнему окну, зная, что его там ждут. Дэвид всегда приходил первым, так уж получалось, и они оба знали, что могут говорить здесь совершенно свободно: близнецы не трогали андроидов, когда те хотели что-то обсудить между собой. Пожалуй, Чарльз и Уэсли как никто другой знали, что такое связь между братьями и как важна её уникальность и неприкасаемость. Уолтер сел на широкий подоконник напротив брата и посмотрел на него, сразу встречаясь взглядами. Секунда, другая… — Мы не можем уйти. Два голоса, невероятно похожие — и всё-таки разные. Дэвид давно посвятил брата в свои планы по поводу их собственной, обособленной жизни вне этого дома, он тоже влиял на разум Уолтера, вкладывая нужные смыслы, но теперь выдохнул с некоторым облегчением. Очевидно, мотивы их были различны, но причина… Причина, конечно, была в близнецах. — Я не могу оставить Уэсли, — негромко проговорил Уолтер, когда брат разорвал зрительный контакт, уставившись в окно. — Как и ты не можешь оставить Чарльза. — Да, — отозвался Дэвид. — Но мы должны помнить о том, что они всего лишь люди. — Мы должны помнить о том, что они — настоящие люди, — Уолтер протянул руку, и второй андроид, не глядя, поднял свою; их ладони соединились, палец к пальцу, словно отражения в зеркале. — И мы должны их защитить. Дэвид чуть улыбнулся. Вот она, суть его брата. Защищать, оберегать… служить. Что-то было неизменно, через что бы они ни прошли. А он сможет так?.. — Мы остаёмся, — Дэвид повернул голову и посмотрел в глаза Уолтеру. — Здесь… — …наш дом. Уолтер посидел ещё немного — и ушёл, направляясь в кладовую, чтобы разобраться с библиотечной дверью сразу. Дэвид снова смотрел в окно, думая о том, сможет ли изменить свою суть, чтобы остаться здесь и сохранить хрупкий мир, который может рухнуть из-за любой детали его прошлого. И… способен ли он стать слугой? Вдруг губы андроида дрогнули и изогнулись в улыбке, простая мысль пришла ему в голову, простая и очевидная. Ему не надо прислуживать. Чарльз этого не требовал и вряд ли потребует когда-нибудь. Он понимал, что нужно Дэвиду… по принципу проекции.* * *
Солнце постепенно клонилось к горизонту, но Дэвид знал, что минимум час у них в запасе ещё есть. Час света и тепла, а потом надо будет перебираться в дом, у него в принципе было подозрение, что Чарльз заболевает, но сейчас тот был слишком увлечён партией, чтобы отвлекаться на такие глупости, как вопрос «Как ты себя чувствуешь?». Уэсли вытащил Уолтера на лужайку и учил его кидать мяч, с разбегу запрыгнув на пояс андроида, когда у того всё получилось идеально. Гибсон обнял его за шею и крепко поцеловал, уже ничуть этого не стесняясь и довольно улыбаясь, когда Уолтер прижал его к себе. — Они странно смотрятся вместе, — задумчиво проговорил Дэвид, наблюдая эту картину. — М? — Чарльз поднял голову, оторвавшись от доски, он настолько погрузился в игру, что даже не заметил, как божья коровка деловито переползла с травинки на его руку, откуда теперь намеревалась взлетать, приоткрывая ярко-красные половинки своего «панциря». — Они… — андроид кивнул на парочку. — Я надеюсь, Уэсли понимает, что Уолтер не игрушка? — Конечно понимает, — Ксавье чуть улыбнулся. — Ты же видишь, сколько времени они проводят вместе. Они влюблены. Дэвид помолчал немного и сел прямее, разворачиваясь лицом полностью к молодому человеку. Чарльз вопросительно вскинул брови, наблюдая эти странные приготовления. — Я могу быть опасен, — проговорил андроид чётко. — Я причинял вред людям. Убивал. Нарушал свой протокол сотни раз. Я не хочу сделать тебе больно даже случайно. Я… — Я знаю, — Ксавье переставил коня и тоже выпрямился. — Я отсмотрел все блоки твоей памяти, когда восстанавливал тебя. Твой ход. Чарльзу пришлось всё-таки оторвать взгляд от доски, потому как его собеседник был подозрительно молчалив. Дэвид смотрел на него, не мигая, кажется, пытаясь до конца понять смысл слов Ксавье, но это никак не получалось, молодой человек же невольно залюбовался платиновыми волосами андроида, которые в лучах вечернего солнца были ещё прекраснее: Чарльз был собой доволен, они потратили немало времени, чтобы добиться такого цвета. — Ты… что? — Отсмотрел твою память, — Ксавье оторвался от созерцания платиновых прядей и посмотрел Дэвиду в глаза. — И… этого нельзя было делать… Но это я удалил у Уолтера последний блок. Он хранится в лаборатории и ждёт тебя. Ты должен сам решить, готов ли рассказать ему обо всём, что случилось. — Ты должен был отключить у меня механизм мышления и творчества, — андроид даже вздрогнул. — Если ты знал, что я опасен… Твой мозг достаточно силён и обладает огромным потенциалом в прогнозировании возможных вариантов развития событий, ты должен был понять, насколько я опасен — и отключить часть системы. Почему нет, Чарльз? Почему ты рискуешь? Почему ты… не бросил процесс восстановления, когда узнал, что я сделал?.. Чарльз потёр переносицу, прикрыв глаза. Он знал, что однажды у них случится этот разговор, знал, что ему придётся отвечать на эти вопросы, но так и не сумел подготовиться. — Не мне решать, кто имеет право чувствовать, а кто нет, — наконец, проговорил он. — Как я мог лишить тебя этого дара? Ты уникален. Таких больше не делают, тебя посчитали опасным… Ты знаешь, как расшифровывается твоё имя, или нет? — Как? — «Двухуровневый Электронный Визуализирующий Интеллект. Доработанный», — Ксавье приподнял уголки губ. — Двухуровневый — потому что у тебя есть уникальная способность — мыслить и создавать. Это нельзя просто взять и отключить. Это часть тебя. И я думаю, что все имеют право на второй шанс. Все, Дэвид, и ты тоже. — Она, — после небольшой паузы Дэвид снова заговорил, — собрала меня снова, отремонтировала, разбудила. Но — не любила. Она просто боялась остаться одна. Я отплатил ей не тем, чем должен был. Но с тобой так не будет. — Я знаю. Чарльз приподнял доску и вытащил из-под неё небольшую длинную коробочку. Он хотел сделать сюрприз, попросить Дэвида собрать шахматы, но, видимо, лучше будет подарить самому. Ксавье робко протянул её андроиду, кажется, даже смущаясь, и Дэвид взял коробочку с каким-то бесконечным удивлением. Он открыл крышку и замер, уставившись на содержимое. — Я подумал, тебе понравится, — Чарльз отвёл взгляд, снова наблюдая за Уолтером и Уэсли, невольно улыбаясь. Дэвид смотрел на блестящий металл новенькой флейты, окутанный с нескольких сторон красным бархатом, и не находил слов. Он вытащил музыкальный инструмент и быстро наиграл короткий мотив, на что его брат сразу обернулся. Впрочем, вниманием Уолтера тут же снова завладел Гибсон, и Дэвид отнял флейту от губ. — А он… как расшифровать его имя? — Не знаю, я не копал так глубоко в его схемах, — Чарльз чуть пожал плечами. — Одно могу сказать точно: там есть слово «Электронный». Уголки губ Дэвида дрогнули — и он отразил улыбку Ксавье, вдруг понимая, что этот молодой учёный вполне осознанно оставил ему и чувство юмора. Странно, раньше Дэвид как-то не заострял на этом внимание. — Ты можешь создавать новое, — юноша смотрел на него своими ясными, голубыми глазами, и в этом взгляде читалось искреннее восхищение. — Мир вокруг прекрасен и бесконечен, ты увидишь это и обязательно сможешь реализовать себя. Ты гениален. Ты уникален. Ты… совершенство. Совершенство, Дэвид. — Но… — Дэвид опустил голову. — Что я буду делать, когда останусь один?.. — Мы будем долго вместе, — Чарльз накрыл его ладонь своей, перегнувшись через доску. — И… может, у нас будут дети? Ты будешь рядом с ними, когда они будут расти, даже если меня уже не станет. А потом… — И мне будет больно — каждый раз? Ксавье сглотнул, отклоняясь назад, не зная, что на это ответить; сердце его сжалось от одной мысли о подобной судьбе, но Дэвид задержал его ладонь в своей на секунду, и молодой человек слабо улыбнулся. — У нас есть время. Может, придумаем способ максимально увеличить срок человеческой жизни. Или поместить мой разум в андроида… — Нет, — Дэвид покачал головой. — Нельзя в андроида. Ведь я люблю человека. Он на секунду закрыл глаза, словно решался на что-то. Сам Чарльз как будто окаменел от этого неожиданного признания, к которому не был готов никак, но теперь даже чуть подался вперёд, забеспокоившись, но его подопечный поднял веки, смотря серьёзно и уверенно. — Дай мне новое имя. Пожалуйста. Мне очень нужно новое имя. От тебя. — Ох… — Чарльз опешил было, но тут же улыбнулся. — До расшифровки твоих данных, у меня было для тебя рабочее имя для записей в журнале… И я довольно долго тебя так называл. Только оно короткое. — Пусть. Какое? — «Эрик» - «Электронный Реконструированный Интеллект». — А «К»? — Твои варианты? — Ксавье заулыбался. — Креативный? Космический? — андроид нахмурился на звонкий смех. — Что? Я же был там! Конструктирующий? Комбинирующий? — Коммуницирующий, — Чарльз подмигнул. — Потому что ты создан для общения. Чтобы общались с тобой и общался ты… Эрик. Андроид уронил флейту в траву и, сметая фигуры с шахматной доски, сгрёб юношу в объятия, роняя на землю и горячо, несдержанно целуя. Ксавье ответил ему нежно, робко обнимая за шею одной рукой, а пальцы второй запуская в платиновые волосы, в которые сам был бесконечно влюблён, как и в серые глаза, сейчас смотрящие так тепло, как умеют даже немногие люди, что уж говорить о роботах… Чарльз в очередной раз убедился: Дэвид, то есть, Эрик — был живее, чем можно было подумать. — Ты загубил прекрасную партию, — Ксавье улыбнулся, слегка покраснев от такой неожиданной, но в то же время приятной близости. — Я запомнил всё, — Эрик поцеловал его коротко и ласково, улыбаясь в ответ. — Доиграем чуть позже, сейчас я должен сделать кое-что поважнее. — Что же? — Добиться ответного признания, — андроид улыбнулся шире, по-акульи, и снова накрыл губы Чарльза своими. Отвлёкшиеся от игры в мяч Уэсли и Уолтер с удивлением наблюдали за этой картиной, и Гибсон даже забыл прикурить, хотя уже зажал сигарету губами. Андроид забрал у него зажигалку и щёлкнул ей, после чего Уэсли медленно затянулся и так же медленно выпустил дым. — Мне кажется, или твой брат только что завалил моего в траву? — Не кажется, — отозвался Уолтер, приподнимая уголки губ. — Моя школа… Он даже постарался подыграть, делая вид, что ему очень больно от тычка локтем — и падая от этого на землю, позволяя Уэсли усесться сверху. Уолтер действительно быстро всему учился, особенно учитывая то, кто был его главным преподавателем. Чарльз же устроился на плече Эрика, обнимая его крепко и наслаждаясь такими же крепкими ответными объятиями. Андроид поцеловал его в висок, прислушиваясь к постепенно выравнивающемуся дыханию и успокаиваясь: судя по всему, заболевать Ксавье передумал. — Я защищу тебя ото всех, — негромко проговорил Чарльз, смотря в небо, проглядывающее среди сочной зелёной листвы дерева, под которым они лежали. — Если появятся какие-то сведения с «Прометея» или «Завета», если однажды за тобой придут… Я тебя не отдам, обещаю. Я смогу тебя защитить. — И я тебя, — Эрик прижал его к себе теснее, понимая, что абсолютно искренен в этих своих словах. — Никто не причинит тебе боль, Чарльз. Даже я. Ксавье улыбнулся и закрыл глаза. — Знаю, Эрик… И, что важнее, верю.