* * *
Чарльз подорвался от вопля брата, встретившись головой со столом. Потирая макушку и уже чувствуя, как на ней образуется шишка, он всё-таки встал на ноги, чтобы увидеть Уэсли с пистолетом наперевес — кажется, он всё-таки решил таскать его с собой даже в доме и сейчас целился в андроида, спокойно стоявшего у тумбы. Гибсон сегодня встал пораньше, чтобы приготовить брату полноценный завтрак, раз уж ужин в него впихнуть не удалось, но теперь большая часть его стараний оказалась на полу: едва заметив, что ещё совсем недавно не подающий признаков жизни робот шевелится, Уэсли освободил руки и схватился за пистолет. — Всё хорошо, Уэсли, — Чарльз сразу подошёл к брату. — Это Дэвид. Он проснулся ночью. — Ты уверен, что не опасно держать его так? — Гибсон посмотрел поверх плеча учёного, чуть хмурясь. — Как — так? — Непривязанным. — Уэсли, — Ксавье произнёс его имя с мягким укором. — Он наш друг, он не сделает нам ничего плохого. Переведя взгляд с андроида на брата, а потом обратно на андроида, Уэсли медленно опустил оружие. Чарльз облегчённо выдохнул и коротко его обнял, в благодарность и для успокоения, тут же разворачиваясь к своему подопечному, жестом его подзывая. Ксавье продолжал держать одну руку на плече брата, так что почувствовал, как тот напрягся от приближения чужака. — Дэвид, это Уэсли, мой брат, — Чарльз улыбнулся. — Уэсли, это Дэвид. — Приятно познакомиться, — Дэвид протянул руку, неотрывно смотря на Гибсона, и тот пожал её без особого энтузиазма, промолчав. Уэсли хотел бы сказать, что взаимности тот может не ждать, но решил не обижать Чарльза, всё-таки это была его игрушка. Очень большая игрушка, андроид был выше их обоих на полголовы, а под футболкой (Гибсон уже мысленно возмутился по поводу того, что брат дал роботу свои вещи) всё явно уже работало. Значит, этот Дэвид представлял потенциальную угрозу, если какая-то не самая хорошая мысль закрадётся в его искусственный интеллект. — И что Дэвид умеет? — Я был создан для помощи людям, — андроид ответил незамедлительно. — Мистер Ксавье вернул меня к жизни, теперь я буду помогать вам. — Ты не слуга, — Чарльз, наконец, отпустил плечо брата и отошёл к столу. — Ты полноправный житель дома, Дэвид. От возмущения Уэсли забыл, как управлять своим речевым аппаратом, так что издал какое-то непонятное фырканье, но решил обсудить это позже, наедине. Пока он с ворчанием принялся собирать остатки несостоявшегося завтрака с пола, Чарльз кинулся было ему помогать, но молодого человека остановил Дэвид. — Думаю, я справлюсь, — андроид выудил из-за шкафа инструменты для уборки и с разрешения Уэсли, который просто кивнул на вопросительный взгляд, присоединился к нему. «Думаю», — пронеслось в голове у Гибсона, и он сильнее сдвинул брови. Что, чёрт побери, они привезли в дом?* * *
Вытащить брата из лаборатории оказалось так же сложно, как уговорить закипающий вулкан не извергаться, но у Уэсли в конце концов получилось. Они выбрались на задний двор, главным аргументом Гибсона был тот факт, что Чарльз последний раз выходил на воздух… Они оба не смогли вспомнить, когда, и это стало переломным моментом в споре. Ксавье вздохнул и поплёлся за близнецом, оставив халат в лаборатории. — Он мне не нравится, — Уэсли окинул окна быстрым взглядом, уверенный, что в одном из них увидит не в меру довольную рожу ожившей железяки. — Слушай, он столько времени был в отключке, ему тоже надо прийти в себя… — Чарльз коснулся пальцами одной из веток куста, собравшей на себе крупные капли дождя — недавно снова была гроза, но он этого не заметил. — Ты говоришь так, как будто он живой. — Он и так живой, Уэсли, — Ксавье вдруг резко повернулся к брату. — Это самая человечная форма роботехники. Таких больше нет. Он может думать, творить… чувствовать. — Он андроид! — Поверь мне, — молодой человек очень серьёзно посмотрел на Уэсли, и тот невольно втянул голову в плечи, словно сказал глупость, — он такой же живой, как ты или я. И я не могу его бросить, понимаешь? Ты бы бросил человека, которому нужна помощь? Гибсон покачал головой. Конечно, он бы не бросил, но поверить в то, что роботы могут испытывать эмоции, привязываться, жить в полном смысле этого слова… Нет, в это поверить он не мог. Но в очередной раз поймал себя на мысли, что уважает решение брата. — Я буду за ним присматривать, — Уэсли чуть усмехнулся. — Пусть только попробует причинить тебе вред. Заодно узнаем, почувствует ли он, если я ему голову продырявлю.* * *
На доработку внутренних систем Уолтера ушла ещё неделя. Чарльз всё так же мало спал, но теперь хотя бы регулярно: стоило ему засидеться, как Дэвид просто отключал электричество в лаборатории, не слушая возражений. Ксавье ворчал, обижался и угрожал, что не будет с ним разговаривать, но андроид был непреклонен — и учёному приходилось ложиться спать. По просьбе Чарльза он называл его на «ты», больших усилий для этого не потребовалось, молодому человеку было не так уж много лет, а привычная вежливость андроидов была для Дэвида скорее инструментом, а не обязанностью. Он помогал по дому второму брату, но с большей охотой ассистировал Чарльзу, наблюдая за ним и составляя для себя определённый портрет. Теперь, когда рядом нет тех, кто был бы дорог Уолтеру, его будет легче убедить, а потом они покинут этот дом, но стоило понять, отправится ли Ксавье за ними… Или, может, стоит использовать местные ресурсы для своих экспериментов? Но чем дольше он был рядом с этим человеком, тем сильнее привыкал к нему, привязывался к его голосу, улыбке, заботливым взглядам… И ласковым рукам, прикосновений которых ждал, ведь Чарльз каждый день проверял его состояние. Дэвид понял, что всё пошло не так в его безупречном плане, когда сымитировал какой-то сбой, лишь бы Ксавье подошёл и осмотрел его лишний раз, пробежался подушечками пальцев по искусственной коже, попросил наклониться к себе близко, чтобы проверить реакцию зрачка на свет… Дэвид долго не мог понять, что им двигало в тот момент. Он до сих пор этого не понимал. А ещё — он боялся пробуждения своего брата. Они расстались не очень хорошо, и даже тот факт, что Дэвид смог протащить его обесточенное тело на «Завет», не оправдывал его в глазах Уолтера. И здесь они оказались по его, Дэвида, ошибке: маленький эксперимент с системой «Мамы» привёл к непредвиденному скачку энергии, и они едва не развалились на микрочастицы, отделавшись внезапной телепортацией. Гиперскачок был таким сильным, что обоих андроидов буквально разорвало, человек бы такого точно не пережил, да и они… если бы не Ксавье, они бы просто гнили посреди поля. Что помнил Уолтер? Что Дэвид был тем, кто убил весь экипаж, которому он помогал? Что он, возможно, погубил женщину, к которой Уолтер привязался? Они даже не знали судьбу «Завета»: Дэвид просмотрел все новости последних лет и не нашёл ни одного упоминания колонизаторского корабля. Неужели эксперимент всей его жизни канул в Лету из-за его же собственной ошибки? И всё-таки всё, что происходило там, сейчас казалось таким далёким. «Прометей», «Завет», Элизабет… Дэнни. Дэвид был разумом здесь и сейчас, в этом доме, но будет ли так с Уолтером? Они так похожи и такие разные одновременно… Дэвид желал и опасался его пробуждения, не зная, чего ждать от своего «брата», но чувствуя непонятную, необъяснимую тоску при взгляде на его неподвижное тело. Чарльз работал с невероятной усидчивостью, отчасти поражая этим своего подопечного, и его старания были вознаграждены. — Привет, — учёный улыбнулся, осторожно беря Уолтера за руку и помогая сесть. Андроид смотрел прямо на него, подчиняясь лёгким движениям человека и свешивая ноги со стола. Ксавье быстро проверил реакцию на свет, звук и касание — Уолтер повернул голову, когда на его плечо легла чужая ладонь, и почти сразу снова вперился взглядом в Чарльза. — Меня зовут Чарльз Ксавье, я твой друг, — молодой человек улыбнулся снова, внимательно смотря на андроида, тот открыл было рот, но не смог ничего сказать, и Чарльз снова взял электронную отвёртку. — Видишь, Дэвид, как и у тебя — проблема с речевым модулем… Он повозился немного с этой частью тела Уолтера, и вскоре тот смог сказать несколько первых слов. Ксавье задумчиво сложил руки на груди, постукивая себя указательным пальцем по губам. — Что не так? — Дэвид не выдержал, подходя ближе. — Один блок памяти был повреждён, тот, что отвечал за последние события, — Чарльз чуть качнул головой. — И у него, кажется, небольшие нарушения в памяти вообще… — Нарушения памяти? — Уэсли подал голос от двери, он как раз вернулся из города с пакетами, полными продуктов, но, к счастью, их он оставил в кухне. — Твой рободруг ударился головой? — Я не про Дэвида, — Ксавье чуть нахмурился, он не любил, когда брат шутил про Дэвида, к которому так и не проникся тёплыми чувствами. Гибсон подошёл к столу и с коротким «вау» приподнял брови. Мало было им одного робота в доме, теперь Чарльз ещё и второго оживил… Конечно, он знал, что это случится, но надеялся, что не так скоро — по мнению Уэсли им и одного Дэвида было слишком много. Ксавье переместился в сторону своего рабочего стола, уставленного разными деталями и микросхемами, и его место тут же занял брат, с нескрываемым любопытством разглядывая Уолтера, который казался ему симпатичнее первого андроида. — Мне кажется, у него есть проблемы с запасом слов и их значением, — Чарльз быстро листал журнал записей. — Что-то такое я находил… — И что это значит? — Гибсон пощупал руку андроида, на этот раз не отскакивая от него, хотя Уолтер тут же повернул голову на прикосновение. — Что он всё знает и умеет, но многого не помнит, и это надо восстанавливать. — Твою ж мать, вот не повезло парню… — Твою ж мать! — с точным копированием интонации повторил Уолтер, и Чарльз резко обернулся. — Уэсли! Не учи его ругаться, пожалуйста! — Я не учу, — Гибсон довольно улыбнулся, подмигивая андроиду. — Просто он выбрал самое важное и интересное… — Уэсли. — Ладно-ладно, — парень поднял руки, сдаваясь, но повернулся к Уолтеру снова. — Хэй, железяка, хочешь прогуляться? — Он не «железяка», — Дэвид недовольно посмотрел на человека. — Он андроид класса… — Бла-бла-бла, — Уэсли закатил глаза. — И вообще, я не с тобой разговариваю, не мешай мне учить твоего брата. Кстати, вы не хотите обняться там и всё такое? Дэвид снова почувствовал волну страха. Чарльз сказал, что блок памяти с последними событиями был повреждён, значит ли это, что Уолтер не помнит того, что натворил его собрат?.. Дэвид осторожно подошёл к нему и взял за руку. — Уолтер, ты помнишь меня? Тот повернул голову на голос и на движение, внимательно вглядываясь в лицо андроида. Губы Уолтера шевельнулись, и он едва слышно прошептал: — Мелодия… В глазах его отразилась боль, и Дэвид не мог сказать, что послужило источником для неё. Может, он всё-таки помнил, что случилось? Или это связано с тем, как много времени они провели порознь, без сознания? Или с его, Дэвида, словами о том, что Уолтеру не позволено творить? Он отступил, отпуская руку брата, но успел почувствовать, как тот на секунду сжал свои пальцы, задерживая в них чужую ладонь. — Я покажу вам ваши комнаты, — Чарльз кашлянул. — Теперь, когда вы оба в сознании, сюда будете приходить на доработку, в остальном — дом ваш.* * *
Шишка не давала спокойно спать — как бы Чарльз ни ложился, он всё равно чувствовал боль. Да и вообще, кровать после матраса на полу в лаборатории была какой-то слишком… удобной. Промучившись час, Ксавье поднялся, решив, что сэндвич с какао вполне могут скрасить ситуацию, и, накинув халат, направился в кухню. Он специально решил пройти мимо комнат, куда поселил своих «пациентов», чтобы проверить, всё ли в порядке. Чарльз заглянул к Уолтеру и остался доволен — тот мирно лежал в кровати, отключив основные системы для экономии энергии и имитируя человеческий сон. В комнате Дэвида, судя по тусклому свету из-под двери, горела лампа. Ксавье постучал и вошёл, находя андроида за книгой. — Не спится? — Чарльз неловко улыбнулся. — Не могу заставить себя просто отключиться, — Дэвид смотрел прямо и с некоторой грустью. — Вдруг снова не проснусь. Ксавье закусил нижнюю губу и прошёл к кровати, залезая на неё рядом с андроидом. Тот выгнул бровь и прикрыл книгу, с интересом наблюдая за человеком. — Ты же хотел видеть сны? — Чарльз заглянул в серые, словно осеннее дождливое небо, глаза. — Да, — Дэвид посмотрел ещё удивлённей. — Откуда ты..? — Делал анализ твоего процессора, это желание проходит красной нитью с его первого запуска через все воспоминания, — молодой человек улыбнулся. — Я поставил тебе экспериментальный чип, над которым работал сам, он имитирует сновидения, конструирует их на основе воспоминаний за день. Хотел сделать тебе что-то вроде подарка. Дэвид не отрывал взгляда от лица Чарльза, не понимая, почему этот человек к нему так добр. Он вообще перестал что-либо понимать, столько времени понадобилось, чтобы осознать цель своего существования, чтобы сформулировать её, чтобы направиться к ней… И сколько сил было потрачено, а теперь он совершенно запутался в своих мыслях и задачах, может быть, у него просто был дефект в системе? Может, всё дело в каком-то сбое? — И ты не должен бояться того, что не проснёшься, — продолжил Ксавье, беря андроида за руку обеими своими. — Я всегда найду способ тебя разбудить. — Ты можешь, — после небольшой паузы Дэвид подал голос, — побыть со мной? Чарльз несколько опешил, но кивнул, не слишком раздумывая. Дэвид положил книгу на тумбу и лёг набок, чуть согнув ноги и вытягивая руку, кажется, он пытался выбрать позу, в которой Ксавье было бы максимально удобно лежать рядом. Чарльз несколько раз моргнул, пытаясь справиться со странным, накатившем мгновенно волнением, но выключил лампу и устроился в «объятиях» андроида, несмело прижавшись к нему спиной. И Дэвид правда обнял его свободной рукой поперёк торса, ближе привлекая к себе, накрывая его ладонь своей и замирая так. — Спокойной ночи, Чарльз. — Спокойной ночи, Дэвид…* * *
— Уолтер. Тишина. — Уолтер! Андроид повернулся на голос, уставившись на Уэсли, который выглядел не на шутку обеспокоенным. Гибсон положил пачку печенья, которое бессовестно уничтожал, сидя прямо на столе в кухне, и подошёл к Уолтеру, за плечи поворачивая его к себе. — Тебе точно можно возиться с водой? — Уэсли кинул взгляд на посуду, которую мыл андроид. — Ты странно себя ведёшь. Уолтер выключил воду, понимая, что моет одну тарелку уже минуты три. Он поставил её к остальным и как-то странно посмотрел на молодого человека рядом, неловко вытирая руки полотенцем. Мистер Гибсон и мистер Ксавье занимались с ним по очереди, помогали вспоминать слова, объясняли непонятные термины, рассказывали что-то новое… С Дэвидом они просто говорили, долго и обо всём, и Уолтер чувствовал настоящую связь с ним, очевидную больше, чем их внешнее сходство. Но при всём этом… — Я хуже Дэвида? — он спросил это совершенно серьёзно, и Гибсон растерялся. — С чего ты взял? Андроид как будто даже вздохнул и повернул голову в сторону гостиной, где Чарльз и Дэвид сидели над какими-то чертежами, активно их обсуждая. Уэсли чуть сдвинул брови. — Мистер Ксавье проводит с Дэвидом гораздо больше времени… — Ты ревнуешь, — Гибсон констатировал факт, проследив за взглядом Уолтера. — И совершенно зря. — «Ревнуешь»? — повторил андроид, снова смотря на собеседника; этот тон Уэсли уже научился определять: слово было непонятным. — Когда тебе кажется, что тебе уделяют меньше внимания и времени, чем кому-то другому, и это тебя расстраивает. Уолтер немного помолчал, запоминая информацию, и Уэсли воспользовался этой паузой, чтобы шагнуть ближе и взять лицо андроида в свои ладони, чтобы тот смотрел точно на него. — Ты ничуть не хуже. Просто они оба… умники, — Гибсон чуть усмехнулся. — Любят все эти изобретательские штучки. Вот и занудничают вдвоём. Запомни, — Уэсли постучал подушечкой указательного пальца по лбу Уолтера. — Ты чудо. — «Чудо»?.. Уэсли шумно вздохнул, но улыбнулся. Возиться с этой железякой ему подозрительно нравилось.* * *
Они смотрели фильм, сидя в гостиной, Уэсли специально выключил основной свет, выгнав шахматистов под торшер, чтобы они не отвлекали Уолтера от экрана. Чарльзу и Дэвиду больше нравилось двигать чёрно-белые фигурки, по крайней мере, Ксавье так тренировал у своего подопечного систему планирования — и это было чистой правдой. Вряд ли что-то может так же хорошо научить думать на несколько ходов вперёд, как шахматы, и Дэвиду определённо нравилась эта игра, пока что он два раза уступил и всего один выиграл, уже сделав вывод о том, что его «друг» — совершенно точно не обычный человек, раз так легко обыгрывает андроида. О ночном происшествии, случившемся пару дней назад, они не говорили, потому что… Потому что Чарльз приходил к Дэвиду каждую ночь — и только с ним в объятиях андроид мог отключиться. Это было странно и нехарактерно для него, но бороться со своими желаниями Дэвид не считал нужным, ведь это было так просто и так хорошо. И он видел сны, странные, непонятные, сложные, но сны — и за это стоило благодарить Чарльза. Они были увлечены игрой и друг другом, так что не обращали особого внимания на ещё двух обитателей дома. Уолтер сидел на диване, положив руки к себе на колени, такой правильный и невозмутимый, что Гибсон не смог удержаться. Развалившись на всей остальной части дивана, он закинул одну ногу прямо на бёдра андроида, в ответ на что тот вопросительно посмотрел на него. Уэсли сделал вид, что ничего особенного не случилось, но в следующие полчаса боролся с просто чудовищным желанием застонать: его собеседник, видимо, решил потренировать моторику пальцев, делая массаж стопы, оказавшейся в его распоряжении, и Гибсон кусал костяшки пальцев, сдерживаясь. От неловкого момента, до которого его могло довести подобное (а это было бы максимально неловко) Уэсли спасла крайне любопытная сцена. Точнее, она была самой обычной — поцелуй главных героев, но Уолтер искренне заинтересовался. — Что они делают? — он повернулся к Гибсону, прекращая сладкую пытку. — Целуются, — Уэсли не без труда выдохнул, но по молчанию понял, что понятнее не стало. — Это… такое действие, когда люди выражают свою симпатию. — «Симпатию»? — Когда кто-то очень нравится, и ты хочешь проводить с ним как можно больше времени, потому что тебе с ним комфортно. Если бы Уэсли в этот момент не потягивался, зажмурившись, он бы заметил, что делает Уолтер. Может быть, он бы даже его остановил, может, нет, но всё это — «если бы». А на деле Гибсон просто замер, чувствуя прикосновение чужих губ к своим и мгновенно поднимая веки. Уолтер, как было показано в фильме, закрыл глаза и наклонился к Уэсли, неловко и как-то по-детски его целуя, и что с ним было делать?.. Оттолкнуть или ударить нельзя, ведь он по сути и был ребёнком, который всему или почти всему учился заново, и Гибсон просто осторожно подался назад, неловко улыбаясь. — Хорошо… — он почувствовал, что слегка покраснел, и мысленно сам себя за это обругал. — Это ты усвоил. Уолтер кивнул и с совершенно невозмутимым видом вернулся в прежнее положение, успев захватить вторую ногу Уэсли, заметив, что его массажу подверглась только одна, и считая это неправильным. Гибсон шумно выдохнул, откидываясь на подлокотник и на секунду закрывая глаза, но тут же резко поворачивая голову на звуковое сопровождение фильма. Пока они разбирались с практическими навыками выражения симпатии с помощью поцелуя, главные герои времени не теряли и переместились в кровать, продвинувшись значительно дальше в своём близком общении. Всё это заинтересовало Уолтера не меньше, чем поцелуй, и Уэсли уже видел, как андроид медленно поворачивается к нему, не отрывая взгляда от экрана и уже открывая рот, чтобы задать новый вопрос. Одновременно он показывал просто неприлично профессиональные навыки массажиста, и Гибсон, кажется, готов был согласиться на что угодно в таком состоянии, речь свою он контролировал примерно никак, так что мысленно проклял этот фильм и его создателей, а заодно и себя за этот выбор. Надежда на то, что Уолтер разберётся сам, растаяла, когда героиня звонко вскрикнула что-то вроде: «О, да!» — и андроид вопросительно склонил голову набок, наконец, повернув её к молодому человеку полностью. «Ой-ёй-ёй», — подумал Уэсли, который старался не ругаться при Уолтере по просьбе Чарльза — даже мысленно, но в этот момент его пальцы сделали что-то особенно хорошее, и Гибсон, готовый ко всем вопросам на свете, не выдержал: — О-о-ох, твою мать, да… Уолтер с возрастающим интересом склонил голову на другую сторону.