Не возвращайся

Утреннее солнце заглянуло в каждое окно уютного домика в небольшом поселении. Легкий ветерок добавлял столь необходимой прохлады в намечающийся знойный день. Элизабет Суон хлопотала на небольшой кухне с нежной улыбкой на лице. Несмотря на то, что жила она не в шикарном доме губернатора, а в скромном доме, женщина не переставала следить за собой и сама шила наряды. Она делала довольно красивую одежду, покупая у приезжих торговцев ткани. Порой, на пороге своего дома она находила различные сундучки, в которых лежали украшения, золото, ткани и фрукты. Отправитель всегда оставался инкогнито, но это ее не волновало. Оставшись на острове после победы над Дэйви Джонсом, девушка понимала, что ей придется несладко. Она бродила вдоль берега, пока не наткнулась на рыбака, который и рассказал ей о том, что остров вполне обитаем, и отвел в небольшую деревушку. Некоторые дома после налетов пиратов пустовали, поэтому Элизабет смогла выбрать себе новое пристанище. Вначале к ней относились с подозрением, но после того, как пираты вновь прибыли, чтобы ограбить и без того бедных людей, Элизабет не осталась в стороне. В уверенной красавице непременно узнали ту самую Элизабет Суон. Однако молодую женщину не впечатлили обещания больше не грабить эту деревню, и она потребовала вернуть всё что они награбили. Слова супруги капитана «Летучего Голландца» вызвали бурю эмоций у морских разбойников, но капитан удовлетворил желание прекрасной королевы пиратов. После этого девушку признали своей, и постепенно маленькая деревушка стала вполне процветающим поселением, где разводили скот, строили дома, церкви и даже небольшую тюрьму. Воспоминания Элизабет прервал тихий шорох. — Доброе утро, — темноволосая Карина прислонилась к дверному косяку и, скрестив руки на груди, наблюдала за женщиной. — Карина, дорогая, не стесняйся, проходи. Поможешь мне расставить посуду, -Элизабет с невероятной нежностью смотрела на дочь Гектора Барбоссы, который сыграл в ее судьбе особую роль. К своему сожалению она понимала, что больше его она не увидит, и от этого сердце сжималось в тоске. — Генри ещё спит, — утвердительно произнесла девушка, и, взяв из рук Элизабет тарелки, принялась расставлять их на круглом столе. — Это он в своего отца. Пусть отдыхают, они оба много пережили, — увидя усмешку Карины, женщина ободряюще положила руку ей на плечо. — Мы — женщины. И мы всегда сильнее. Мужчины сильны в бою, но никто не выживает так, как делаем это мы. Ну же! Улыбнись хоть чуточку. Твой отец смотрит на тебя сверху и вряд ли хочет видеть свою яркую звездочку такой потухшей. Карина улыбнулась и быстро утерла глаза, на которые так и наворачивались слезы. — Я его даже не смогла узнать получше. Так хотелось поговорить, узнать о маме, узнать о себе. — Ты дочь одного из самых грозных и уважаемых пиратов, если конечно среди пиратов имеется уважение, — съязвила Элизабет, и обе рассмеялись. — Самый прекрасный смех, который я только слышал, — на кухню вошли Уилл и Генри. — Я скучал по нему… — старший Тёрнер нежно поцеловал губы своей супруги. — Вы уже успели приготовить все к завтраку? Как же я соскучился по маминым кулинарным шедеврам, — Генри приобнял Карину за плечи, и девушка слегка смутилась. Вся семья села за стол и принялась за скромную трапезу. Каждый не мог насмотреться друг на друга. Казалось, что воссоединение семьи до сих пор происходит и еще не скоро они поверят в свое счастье. После завтрака Карина рвалась помочь Элизабет, но та отправила её и Генри наслаждаться обществом друг друга. Когда-то она была лишена такой роскоши. С Уиллом они вечно скрывали свои чувства, а потом и вовсе стало не до романтики. — Ночью мне приснился странный сон, — Уилл облокотился о стол. — Приснился «Голландец»? Пираты? Ракушки? — Элизабет увлеченно протирала тарелки. — Дэйви Джонс, — на одном дыхание произнес мужчина, и тарелка из рук Элизабет выскользнула и упала на пол. Осколки разлетелись по всей кухне. Пара принялась собирать их. — Это странно. Мне тоже он снился. А утром я обнаружила возле кровати воду, но я предположила, что ночью просто мог быть дождь. Ты думаешь, нам стоит волноваться? Может нам… — глаза Элизабет загорелись, но Уилл остудил ее пыл. — Джонс мёртв. Это просто наше общее воспоминание, навеянное счастливым событием, а ночью и впрямь был дождь. — Вот только трава за окном сухая, — пробормотала себе под нос Элизабет. Часть ее рвалась навстречу приключениям, а другая часть жаждала долгожданного семейного спокойствия. — Сегодня в церкви будет служба. Я должна туда пойти. — С каких пор ты стала набожна? — усмехнулся старший Тернер и взял жену за руки. — Я молилась за твою душу. Мне оставалось только это. И я помню, как отец чтил заповеди Господни. Это необходимо для моей души. По крайней мере, я должна поблагодарить Бога за твое возвращение. — Лучше поблагодари сына. Он вырос настоящим мужчиной, — с гордостью проговорил Уилл. Элизабет скрыла небольшую обиду. Не хотелось омрачать первый день такими пустяками. К полудню Элизабет и Генри покинули дом и вместе отправились на службу, а Карина отправилась на побережье. Девушка села на плохо прогретый песок и рисовала пальцем незамысловатые фигуры. Её сердце жаждало узнать о своем отце, она так хотела пообщаться с Элизабет ещё, ведь мать его возлюбленного была осведомлена гораздо больше, чем она сама. — Странно, что ты не пошла в церковь, — Карина оглянулась и увидела возвышающуюся над ней фигуру Уилла. Мужчина присел рядом с ней на песок, и девушка заметно смутилась. — Я верю в науку, а она отвергает подобные гипотезы, — уверенно проговорила темноволосая. — А вы? — Я был морским Дьяволом последние двадцать лет. Не думаю, что мне стоит появляться в подобных местах. — Я представляла вас иначе, — Карина и сама не понимала, зачем начала этот разговор. — И как же по-твоему я должен был выглядеть? С щупальцами на лице? — Я не про проклятье, — улыбнулась юная девушка. — Мне казалась что вы уже преклонных лет, а вы вполне молоды и красивы. Уилл приподнял бровь вверх, и Карина тут же закрыла рот рукой. — Простите! Я сказала ерунду! Пожалуйста, забудьте. Просто… — Нет, нет! Это очень интересно. Не нужно смущаться. — Да, вы правы… — девушка мотнула головой, как бы отгоняя нахлынувший на нее дурман в виде симпатии к отцу своего кавалера. Только бы опять не начать говорить. — Хочешь, мы можем прогуляться? Я расскажу тебе о Барбоссе. Точнее, о твоем отце Гекторе? — Конечно! Я так хочу все узнать о нём. Оба встали с песка и пошли вдоль побережья. Уилл активно жестикулировал и рассказывал о приключениях, которые он пережил плечом к плечу с Барбоссой и Воробьем. Очаровательная девушка весело смеялась и не переставала удивлять его своей начитанностью и крепким умом. Ему было приятно находиться рядом с ней. Она была благодарным слушателем и по-детски восхищалась каждому новому развороту событий. Их пылкий разговор охладили лучи заходящего солнца. — Уже вечер? Так быстро, — с ноткой горечи проговорила Карина. Она заметила, что и Уилла это слегка расстроило. — Пожалуй, наша беседа была слишком увлекательной, чтобы следить за временем. — Спасибо, что рассказали мне про отца. Более подробную историю я вряд ли услышала бы. — Пожалуйста, — мужчина с интересом смотрел в карие глаза. Такая юная и прекрасная Карина Смит, нет, пожалуй все-таки Барбосса. Когда двое переступили порог, то к ним тут же выбежал Генри и Элизабет. — Где вы были? — женщина кинулась на шею мужу. — Я рассказал Карине о наших приключениях бок о бок с её отцом. Мы и не заметили, как прошло время, — спокойно ответил Тернер. — Ты заставила меня волноваться, — Генри запустил руку в роскошные волосы девушки, но она слегка дернула головой, как бы отстраняясь от столь нежного жеста. Младший Тёрнер не придал этому абсолютно никакого значения. Впрочем, Элизабет так же не замечала, как Уилл поспешно отстранил ее от себя и, сославшись на усталость, отправился спать. В доме долго горели свечи, но его обитатели и слова не говорили друг другу. В комнате Карины и Генри были едва различимы тихие женские стоны и прерывистое дыхание, но глаза девушки были полны непонятной печали. В голове крутилась прогулка с отцом своего возлюбленного. Его лицо постоянно стояло перед глазами, и она не могла смотреть на Генри, который покрывал каждый миллиметр ее тела поцелуями. По сравнению с предыдущей ночью девушка не смогла достичь вершины удовольствия, чем слегка задела своего юного и неопытного партнера. Когда Генри вновь начал ласки, то получил мягкий отказ в близости. Карина отвернулась от него и сделала вид, что спит. Что-то странное происходило внутри всего тела. Ей не хотелось даже думать, во что это может превратиться. Едва ли не всю ночь девушка убеждала себя в любви к Генри и ругала за мысли о его отце. Хотя Уилл в это время, не стесняясь своей прекрасной и верной супруги, которая мирно спала рядом, не выпускал из мыслей пассию своего сына. Его заинтриговала эта девушка. Такая сильная, но в то же время слабая и нуждающиеся в защите дитя. Ему хотелось оберегать ее, помочь ей привыкнуть к новой жизни. С этими мыслями он и уснул. Этой ночью в его снах была лишь одна картина: морской прибой, лучи заходящего солнца и темные развивающиеся на ветру волосы. Где-то в море: — Такая жизнь по мне… — пьяным голосом проговорил Воробей, сидя в капитанской каюте и попивая из бутылки ром. -Эй, мартышка, хочешь орешек? — пират запустил руку в карман и что-то пытался нащупать. Достав оттуда не первой свежести орех, он с улыбкой протянул его обезьянке, которая нерешительно взяла его из рук нового хозяина. — Можешь не благодарить! В конце концов, мы снова бороздим просторы морей и в трюме полно золота! Неплохо мы грабанули сегодняшний испанский корабль, а? — Джек встал со своего места и подошел к большому окну, за которым было лишь море, освещенное лунным светом. — Такая жизнь по мне… — прохрипел Воробей и поднес бутылку ко рту, но тут взгляд случайно упал на отражение в стекле. Глаза пирата едва ли не вмиг стали ясными, ведь такое привидится не может. Прямо в отражение за его спиной стоял Дэйви Джонс. Борода из щупальцев гневно шевелились, а маленькие дьявольские глаза сверлили своего заклятого врага. — Воробей… — словно эхо пронесся голос Морского Дьявола в голове пирата, и тот, собрав последнюю смелость в кулак, развернулся. Каюта была пуста. — Надо же… — мышца на лице мужчины дернулась, и он поставил бутылку рома на стол. — Джек, ты где? — позвал любимца капитан. Заглянув под стол, он улыбнулся победной улыбкой. — Ааааа, ты здесь! Иди-ка сюда! Что ты там собираешь? Мартышка вылезла из-под стола и вскарабкалась по телу Джека. Сев на его плечо, зверек разжал свою лапку, и сердце пирата сжалось. Влажные ракушки, которые издавали чудовищный запах, лежали прямо в пушистой лапе. Обезьянка показывала всеми жестами и криками на стол. Капитан «Чёрной Жемчужины» сразу же смекнул, что его пьяное ведение было не пьяным, и вовсе не ведением. Корабль шел по заданному курсу, а из воды за ним наблюдали черные дьявольские глаза.