Не возвращайся

— У тебя почти получилось, — Уилл рассмеялся, глядя на новую попытку Карины поставить парус на небольшой лодочке. Девушка оглянулась на знакомый голос, но первым отреагировало ее сердце. Оно громко стукнуло в груди. — Уилл, вы поможете мне? Генри ещё спит, а я хотела бы отплыть на пару километров и посмотреть на то, как произойдет солнечное затмение. Его лучше наблюдать именно с вот этих координат, — девушка подала мужчине небольшой сверток с цифрами, и тот внимательно изучил его. — Откуда сколько знаний в такой юной головке? — Вы наверное единственный, кто сделал мне комплимент. Обычно я ведьма и исчадие ада, — Карина скорчила смешную рожицу. — Координаты не совсем точны. Так ты пойдешь вдоль берега. Могу предложить другой вариант. Недалеко есть остров. Он маленький, но оттуда будет видно лучше. Тем более, на нем нет никаких людей. — И за сколько мы доплывем до него? — Карина и не заметила как сказала «мы». Девушка почему-то чувствовала, что и Тернеру это будет интересно. — Один час в одну сторону. Я помогу поставить парус, и мы отправимся. Сходи пока за водой и предупреди Генри с Элизабет. — Есть, капитан! — шутливо отдала честь девушка при этом спрыгнув с лодочки приподнимая подол платья. Мужчина смотрел на нее, пока силуэт не исчез. — Миссис Тёрнер, — Карина забежала в дом и застала женщину за шитьем нового наряда. Девушка оценила дорогую ткань и не удержалась, чтобы не дотронуться до неё. Белый шёлк, красный атлас и тонкие ленты… цвета так и манили взгляд. — Это платье я шью для тебя, — улыбнулась Элизабет. — День вашей свадьбы с Генри будет самым красивым и счастливым днем. — С-с-с…вааа…дьба? — заикаясь, повторила брюнетка. — Разумеется, мой сын женится на тебе. Он обязательно сделает тебе предложение, — в комнате повисла неловкая пауза. — Ты что-то хотела? — Да, мы с вашим мужем… — начала Карина, но тут же поняла, как глупо это звучит. — Простите, я хотела сказать, что ваш муж любезно вызвался мне помочь добраться на остров, над которым должно быть идеально видно солнечное затмение. Вы же не будете против, если мы отправимся туда? — Разумеется! Это замечательно. Развлекайся, детка, — неожиданно женщина перехватила ее руку и заглянула в глаза. — Ты любишь Генри? — Миссис… — начала Карина. — Он очень дорог мне. Столько всего произошло, я… — Прости, — покачала головой Элизабет. — Я тебя смущаю такими вопросами, а ведь сама когда-то избегала подобного. Иди же, солнце не будет ждать. Карина поспешила налить воды в сосуд и поспешно выбежала из дома. Сердце бешено билось, она чувствовала вину перед этой женщиной. Она понимала, что может случиться, и поэтому обещала себе не идти на провокации и следить за своим языком и телом. Подойдя к месту, где она разлучилась с Уиллом, девушка заметила, как ловко он справляется с различными узлами. Брызги волн попадали на бардовую рубашку мужчины, и она становилась влажной, прилепая к сильному мускулистому телу. Как бы она хотела, чтобы эти руки скрутили ее так же, как скручивают эти веревки. — Замолчи, — в слух проговорила Карина. — Что-то сказала? — переспросил Уилл. Девушка замотала головой. Неужели она начала сама с собой разговаривать? Это уже плохо. Как и предсказывал бывший капитан Голландца, через час они прибыли к небольшому островку в Карибском море. Он был довольно мал, но это было сейчас неважным. Белый песок, зеленые пальмы и голубая морская гладь навивали приятные мысли. Карина вытащила из лодки небольшой сундучок и принялась раскладывать на песке замысловатые приборы. Уилл наблюдал за ней с ещё большим интересом. Почему-то он вспоминал Элизабет. Она когда-то так же любила приключения. Сейчас бывшая светская леди, а потом пиратка, стала примерной домохозяйкой. В ней не было той энергии, которая исходила от Карины Смит. Эта юная девушка заставляла его почувствовать себя молодым Уиллом Тёрнером, который не был связан какими-то обязательствами. Внутренние монологи так увлекли его, что он пропустил момент, когда солнце на момент стало не таким ярким, и луна полностью закрыла его. Карина восхищенно смотрела сквозь приборы на это зрелище и произносила различные термины, совершенно непонятные обычному человеку. Однако уже через пару минут все прошло, и солнце вновь приветливо светило и согревало своим теплом землю. — Это было потрясающе! Такое явление теперь произойдет через 50 лет, но это если мои расчёты верны. Достать бы нормальный телескоп, — восхищенно щебетала Карина. Уилл подошел к девушке и совершенно не мешкая, обвил её талию рукой, и впился в пухлые губы. Поцелуй был нежным и трепетным. Мужчина аккуратно проводил по волосам юной красавицы и был рад, что она отвечает взаимностью. Голова Карины кружилась от неожиданности и желания продлить этот миг. Разум кричал что-то о чести, Генри, честности… Но она не слышала. Хотела бы слышать, но не слышала. Старший Тёрнер припал к тонкой шее и принялся целовать оливковую кожу. Девушка простонала и слегка прогнулась назад. Сильные мужские руки аккуратно уложили ее на теплый песок и ловко расстегнули сложные застежки платья. — Что мы делаем? — жалостливо простонала девушка. — Я не знаю, — ответил Уилл и стянул с нее голубое платье, которое отбросил в сторону. Освободив девушку от белых панталон и корсета, он снял свою рубашку и прочую ненужную одежду. Не удержавшись, Карина провела руками по обнаженному торсу. — Ты идеален… самый красивый мужчина, которого я только видела. — А много видела? — ухмыльнулся Уилл и вновь поцеловал губы Карины, не давая ей ответить. Обнаженные тела слились в одно целое, поцелуй не прерывался, и сладострастные стоны девушки становились с каждым проникновением громче. Она извивалась под ним и закидывала стройные ножки за его спину, которую не забывала царапать от той страсти, накрывшую обоих так неожиданно. — Уилл… — вырвавшись из плена поцелуя, Карина простонала его имя, что стало точкой в их бешенном танце любви. Мужчина на пару секунд навалился на темноволосую красавицу и затих. Прерывистое дыхание изнеможенных тел смешалось с шумом волн. — Что теперь? — Уилл перекатился на спину,а Карина легла на его обнаженное тело и смотрела в теперь уже родные глаза. — Нам нужно всё обсудить. Знать, что это не мимолетное влечение. Ты просто маленький бесенок, который ворвался в мое сердце и перевернул там все с ног на голову, — Тёрнер провел пальцами по щеке девушки. — Я не понимаю, почему все так вышло. Так ведь неправильно. Я с Генри, ты с Элизабет. Она ведь ждала тебя столько лет. — Именно поэтому я буду гореть в аду, если уйду. Уеду! — Уилл аккуратно приподнял Карину и начал одеваться. -Уедем вместе. Нас не найдут и не догонят никакие корабли и воспоминания. — Что ты такое говоришь… я не хочу этого слушать… — Карина чувствовала невероятный стыд и тревогу. — Как же так? Генри ведь хочет сделать мне предложение, а твоя супруга шьет мне самое прекрасное платье, которое я только видела. Она приняла меня как дочь, а я отплачу чем? Предательством? Заберу у нее того, ради кого она жила все эти годы, кому родила сына, освободившего тебя от проклятья «Летучего Голландца»? — карие глаза со страхом смотрели по сторонам, а голос едва не срывался на крик. — Тогда нам стоит забыть о сегодняшнем дне, Карина. Если ВЫ, конечно, сможете. Уилл надел сапоги и указал на их пришвартованную лодочку-кораблик, который покачивался на волнах. Дорога обратно прошла в молчании, хотя оба хотели кричать о своих чувствах и эмоциях, которые они испытывают. Взгляды не пересекались, но сердца были переплетены намертво. Дома их ждал вкусный обед, который с любовью приготовила Элизабет, а Генри помог ей по хозяйству, пусть и не совсем большому. Ничего не подозревающие мать и сын расспрашивали своих возлюбленных о небольшом утреннем приключении и в душе завидовали им. Наивно полагать, что авантюристка Элизабет не скучала по морю и приключениям. Её душа рвалась на части, когда она видела вдали корабли, а шпага в сарае часто бывала в ее руках. Ведь кто, вы думаете, обучил Генри? Однако ей казалось, что выбор между приключениями или семьей всегда будет стоять перед ней, а она не хотела вновь потерять мужа или сына. Принеся свои детские мечты в жертву, она пыталась найти хоть какие-то плюсы в мирном течение жизни. Благодарные взгляды за вкусные трапезы, выстиранные вещи и новые сшитые ее наряды немного успокаивали горячее сердце пиратки, но лишь на время. — А кто такой Джеймс Норрингтон? — неожиданно спросила Карина. Элизабет выронила из рук вилку и подняла взгляд на Уилла, который тоже опешил от неожиданного вопроса. — Почему ты спросила? — Генри нахмурился и посмотрел на родителей. — Я просто вспомнила это имя. Когда мы с Генри были на корабле, Джек Воробей рассказывал своей команде про него в очень любезном тоне. Мне и стало интересно, кого это так уважает Воробей. — Джек не знает, что такое уважение. Могу поспорить, что это было произнесено в язвительной манере, присущей Воробью, — с неприязнью произнес Уилл. - И тем более, что бывшего командора не за что уважать. Элизабет сглотнула стоящий в горле ком и опешила от подобных слов. Чтобы не дать спору начала, она извинилась и вышла на улицу. На глазах женщины появились слёзы. В голове пронеслись воспоминания: — Не пытайся заслужить моё прощение. — Я не причастен к гибели твоего отца, но зато я повинен в других грехах. — Бежим с нами. Джеймс, бежим со мной. — Уходи, я догоню! — Ты лжешь! — Наши судьбы тесно сплелись, Элизабет, но не соединились. Поцелуй… тонкий трос… холодная вода… крик… его мертвое тело… — Боже… — Элизабет прижала ладонь к дрожащим губам и утерла слезы. Столько лет прошло, а она всё еще помнит этот первый и последний поцелуй. Он надеялся, любил, а она разбила сердце достойного человека. — Мама? — Генри подошел сзади и положил руки на её плечи. — Что не так? — Сыночек мой, — Элизабет улыбнулась и развернулась к сыну. Она провела по его волосам и вздохнула. — Иногда воспоминания бывают слишком тяжелыми. — Ты любила этого Норрингтона? -спокойно спросил Генри. — Нет. Я не любила его. Не успела полюбить. — А могла? — Да. Могла, — коротко ответила женщина. — Ты ведь не только об этом хотел спросить? — Мама, ты считаешь пора сделать Карине предложение? — Если только ты этого хочешь. Что говорит тебе твоё сердце? — Что эта девушка — моя первая и последняя любовь. Мне хочется прожить с ней всю жизнь и быть счастливым, -парень мечтательно улыбнулся. — Значит… тебе понадобиться это, — Элизабет сняла с пальца кольцо. — Мне его подарил тот самый Джеймс Норрингтон, когда должны были казнить Джека Воробья, но твой отец все испортил. Они оба рассмеялись. — Ты уверена? Ты его носила до сих пор? Оно ведь дорого для тебя, — Генри неуверенно смотрел на роскошное кольцо с драгоценным камнем. — Более шикарного украшения ты не сыщешь. Теперь настало ваше время жить. Бери, сын. Будь счастлив, тогда и я буду счастливой. Юноша взял из рук матери кольцо и обнял женщину, которая растила его с любовью, которая давала ему все, а так же поддерживала во всех начинаниях. Благодаря ей, он стал настоящим мужчиной. Ещё раз поблагодарив за кольцо, парень пошел в дом, а Элизабет провела по теперь уже пустому пальчику. Стало грустно. — Всё хорошо. Я ведь счастлива. Счастлива, — безжизненным голосом проговорила женщина и, взяв себя в руки, отправилась вслед за сыном. Ночью все обитатели дома втайне друг от друга изображали сон, но, отвернувшись друг от друга, думали каждый о своем. Уилл вспоминал горячую Карину, которая была для него небезразлична. Генри обдумывал речь, которую он скажет своей возлюбленной. Он решил, что сделает предложение утром. Карина в свою очередь мечтала, чтобы всё само собой разрешилось, и ей не пришлось чем-либо жертвовать. Элизабет лишь заворожено смотрела на опустевший от колечка палец и надеялась, что привыкнет к новой жизни, ведь пока не было Уилла, она жила ради сына, а теперь нужно было учиться жить с мужем, которого она узнавала заново.