На пороге лета, на исходе войны

Декабрь, 1926 год  Первым, что увидел Грейвз, придя в себя, был белый потолок и чуть подрагивающие бесформенные пятна света. В голове было гулко и отупляющее пусто — ни единой мысли, ни одного воспоминания. Тревожить эту тихую, ровную пустоту не хотелось: Грейвз не знал, о чем именно забыл, но вряд ли это было чем-то приятным. Он смотрел в потолок, почти не моргая, и сейчас это казалось самым важным. Совсем рядом раздался шум, как будто кто-то осторожно подвинул стул. Грейвз обернулся на звук слишком быстро, и перед глазами потемнело от приступа слабости. Потом ему казалось, будто он догадался, кого увидит перед собой, по одной только манере двигать стул. А может, Грейвз придумал это, просто чтобы наполнить голову воспоминаниями, которые не приносят боли. Как бы то ни было, Грейвз обернулся — и сразу вспомнил все забытое. Не сразу, конечно же, и не целиком, сначала — только светлые глаза и их обладателя, и то, что было, есть и будет с ними связано. Потом — последний вечер нормальной жизни, легкий немецкий акцент, невербальное заклинание и долгие, бесполезные дни, проведенные в попытках сбежать. Затем — все тот же немецкий акцент и ласковое: «Честное слово, я бы хотел решить дело миром, но вы мне мешаете». Дальше в памяти был черный, зияющий провал. Грейвз медленно выдохнул. Нет, лучше уж думать о светлых глазах и об их обладателе, который непостижимым образом оказался здесь. Неужели Тесей был прав, и судьба в самом деле водит по кругу, пока ты не найдешь выход? Или пока не разорвешь круг, что в сущности одно и то же. Пятна света плясали не только на потолке, но и на стенах, таких же белых. Ньют Скамандер сидел на стуле, в ногах у него стоял знакомый чемодан; он упрямо смотрел в сторону, как и тогда, прежде. Как будто не было этих семи лет. — Я все-таки умер? — хрипло спросил Грейвз. Ньют криво улыбнулся, нервным движением пригладил волосы и ответил: — Кажется, нет. Я так не думаю. Теперь стало очевидно, что он повзрослел и как будто бы утратил некоторую часть юношеской легкости. Хотелось спросить сразу о многом — как Ньют здесь оказался, где Гриндевальд, как сильно облажалась МАКУСА (в том, что облажалась, сомнений не было), кто из его людей пострадал, как он, Грейвз, умудрился выжить. Вряд ли Ньют был посвящен в детали, но сейчас хватило бы и самой общей информации. Однако вместо важных, нужных вопросов Грейвз сказал: — Из всех людей на свете — ты. Ты здесь. А я не умер. Из всех людей рядом сидел именно тот, с кем Грейвз однажды уже почувствовал себя отвратительно слабым и беспомощным. В груди вспыхнула злость: почему он приехал именно сейчас, когда Грейвз даже встать с кровати не может? Потому что судьба, будь она неладна, водит по кругу? Потому что он так и не смог стереть из памяти эти жалкие три недели семилетней давности? — Извини, — Ньют сцепил руки в замок. — Если ты хочешь, я уйду. На самом деле, многие хотели бы тебя навестить, а мне просто не спалось, вот я и… — он неуклюже осекся. — Я могу сказать, что ты очнулся. — Не говори пока, — быстро, почти трусливо, сказал Грейвз. — Дай мне хоть полчаса. Сколько вообще я провел без сознания и как давно меня нашли? — Нашли тебя вчера вечером, ты был в сознании, но тебя погрузили в искусственный сон, так восстановление проходит быстрее. Проспал ты недолго, ночь и часть утра, — ответил Ньют. — Сейчас около восьми. Колдомедики предупреждали, что ты проснешься примерно в это время, так что скоро, наверное, к тебе так или иначе придут… — он осекся, как будто жалея, что сказал слишком много. — Как ты себя чувствуешь? — Умеренно отвратительно, — Грейвз поморщился. — Сиделка мне не нужна, если ты об этом. Гриндевальд был достаточно… деликатен. Ты можешь идти, если хочешь. Ньют кивнул, цепко посмотрел ему в глаза и сказал: — Знаешь, я бы остался, если ты не против. Грейвз был против, но настоять не смог. Никогда не мог, особенно когда Ньют смотрел на него так пристально, будто хотел подчинить себе одним только взглядом. Надо сказать, ему всегда это удавалось, с самого первого дня. С самого первого взгляда. *** Июнь, 1919 год  Люстры сияли так ослепительно, что хотелось закрыть глаза, а еще лучше — аппарировать куда подальше от этого агрессивного великолепия. Вне всякого сомнения, на войне приходилось сносить и не такое, однако теперь, когда мирный договор был официально подписан, Грейвз предпочел бы не испытывать собственное терпение, порядком поистрепавшееся. Однако выбора у него не было — других достаточно компетентных желающих представить МАКУСА на Версальской конференции не нашлось. Ходили слухи, что у не-магов до последнего оставались сомнения, стоит ли приглашать представителей волшебников на не-мажеское мероприятие. В конце концов было решено, что так правильно: недостойно и подло пренебрегать вкладом магов в общее дело. Грейвзу очень хотелось спросить, где были эти готовые к сотрудничеству поборники справедливости, когда боевые действия были в разгаре, но жизненный и профессиональный опыт давно приучил его избегать подобных расспросов. — Должен официально отметить следующее: я был уверен, что эта конференция будет невыносимо скучной, однако реальность превзошла все мои самые смелые ожидания, — сообщил Тесей Скамандер, залпом допив бокал шампанского. — Чудовищное уныние, парадоксальное количество старых идиотов и глупых речей. Не нужно было поддаваться на уговоры министра и участвовать в этом. — Ты правда считаешь, что подписание мирного договора и последующий банкет должны проходить в веселой непринужденной атмосфере? — Грейвз хмыкнул. — Нет, но у любой скуки должны быть свои пределы, — отозвался Тесей с деланной сварливостью. — Мероприятие, ради которого я проснулся в несусветную рань, побрился и надел ужасный маггловский костюм, не имеет права быть настолько тоскливым. И шампанское отвратительное. Мы точно во Франции? — Увы, — Грейвз повертел бокал в руках. — Но согласись, Версальский дворец и в самом деле впечатляет. Ты знал, что один из его архитекторов по слухам был магом? — Не знал. В любом случае, дворец мне тоже не понравился, — Тесей мотнул головой. — Все это золото… Его слишком много. Особенно если вспомнить, зачем мы здесь собрались. Его лицо помрачнело резко и страшно. Грейвз уже наблюдал такое: настроение у Тесея менялось пугающе быстро. Он утверждал, будто до войны с этим было легче, но другого, довоенного Тесея Грейвз не знал. — Ох уж это английское стремление к простоте и аскетизму, — Грейвз небрежно улыбнулся. Однако вопреки обыкновению, Тесей не повелся на глупую подколку и не съязвил в ответ. — Не переводи тему, Персиваль. Этот мирный договор — дерьмо гиппогрифово, и ты понимаешь это, если не идиот. Грейвз устало выдохнул. Они говорили об этом далеко не в первый и даже не в десятый раз. — Во-первых, в первую очередь это дела не-магов, — Грейвз сам не верил, что говорит такие банальности. — Наше присутствие здесь — чистая формальность. Дань уважения, если хочешь. Во-вторых, это далеко не худший расклад. Германии пойдет на пользу контроль. — Серьезно? — Тесей скривился. — Война была нашим общим делом, а мирный договор — нет? Да и что это за договор! Они растоптали Германию, а немцы такого не прощают. Они отомстят, попомни мое слово, и паршиво придется всем без разбору, и магам, и магглам, — он взял с подноса еще один бокал шампанского и ополовинил его. — Не люблю немцев. Мало того, что гордые до тошноты, так еще и никогда не знаешь, когда у них сорвет резьбу. Пожалуй, только немцев я не люблю сильнее, чем американцев. Грейвз с трудом сдержал улыбку. Тесей сообщил, что терпеть не может американцев сразу после того, как они представились друг другу. Несколько оскорбившись, Грейвз заметил, что прежде не испытывал неприязни к англичанам, но теперь, кажется, начинает. В ответ Тесей рассмеялся, и обижаться на него стало решительно невозможно. — И как только ты меня терпишь, такого… американца? — ехидно поинтересовался Грейвз. — Ты ирландец, а это совершенно другое дело, — нравоучительным тоном проговорил Тесей. — Мне нравятся ирландцы. — Мои предки приехали в Штаты в восемнадцатом веке, ты не находишь, что… — Это не имеет значения. Ты ирландец, и точка. — Ладно, как скажешь. Усмехнувшись, Грейвз отпил шампанского, и в самом деле достаточно паршивого. — Но сильнее всего я презираю наши правительства, — продолжил Тесей. — Мы помогали магглам вопреки приказам, а теперь что? Теперь они послали нас на подписание договора пить шампанское и смотреть, как они уничтожают все, за что мы боролись. Никто, слышишь, никто не попытался вправить магглам мозги! Это не кончится добром. — Откуда ты знаешь? — резонно спросил Грейвз. Он и сам не был в восторге от договора, но в том, что он приведет к краху, не верил. — Ты не провидец, Тесей. Да и как можно вправить мозги магглам? Законным способом, я имею в виду. — А тут и не нужно быть провидцем, — тот поморщился. — И да, я не имею в виду законные способы. — Тесей, — предостерегающе проговорил Грейвз. — Это неподходящее место для подобных разговоров, тебе не кажется? — Возможно, — тот дернул плечом. — Ладно, поговорим об этом дома, после того, как я напою тебя хорошим шампанским. Грейвз надеялся, что хотя бы во время небольшого — три недели или даже меньше — отпуска ему не придется вести разговоры о политике, но у Тесея, кажется, были другие планы. На миг он пожалел о том, что согласился на щедрое предложение погостить. — Если шампанское и в самом деле хорошее, постараюсь тебя выслушать, так уж и быть, — обреченным тоном сказал Грейвз. — Еще раз, как называется то место, куда мы аппарируем после? На случай, если ты будешь не в состоянии это выговорить. — Le Conquet (1), — ответил Тесей, старательно изображая французский акцент. — Говоришь по-французски? — Грейвз посмотрел на него искоса. — Не знал. Тебе идет. — Не то чтобы говорю, — Тесей пожал плечами. — Знаю необходимый минимум. — Необходимый для чего? — Чтобы произвести впечатление на романтичных натур, конечно же. Судя по насмешливому тону, Тесей совсем забыл о своих мрачных предчувствиях. Это не могло не радовать. — Если серьезно, не жди ничего особенного, — прибавил он. — Это обычная рыбацкая деревушка в Бретани, пусть и по-своему очаровательная. Скалы, море, чайки и прочие простые радости. Тебе понравится. Мой дед любил это место и оттого построил там небольшой дом. Надо сказать, ремонтом никто особенно не занимался, но все не так уж и плохо. У деда было хорошо с хозяйственными чарами, в отличие от остальной части семейства. — Звучит так, будто через сутки я взвою от скуки и сбегу, — честно признался Грейвз. — Ну уж нет, сбежать я тебе не позволю, — Тесей хищно прищурился. — У тебя отпуск, Персиваль, и я прослежу, чтобы ты провел его подобающе. — Это как? — В обществе меня и алкоголя, естественно. А, еще возможно, к нам ненадолго присоединиться Ньют, ты же не против? Откровенно говоря, Грейвз не слишком жаловал новые знакомства и был в общем-то против, но обижать Тесея не хотелось. — Твой неуловимый брат? Наконец-то мы познакомимся. Признаться, иногда я начинал сомневаться в том, что он и в самом деле существует. — Это если тебе удастся его поймать, — отозвался Тесей. — Честно говоря, Ньют не очень любит общаться с незнакомцами. Ну да ладно, может, он вообще передумает приезжать, с ним никогда нельзя знать наверняка. Вот что я думаю, — он взял Грейвза под локоть и зашептал, — давай найдем французского министра магии, поблагодарим за теплый прием и сбежим? Еще немного, и мне начнет нравиться местное шампанское, а этого никак нельзя допустить. Относительно этого плана у Грейвза не нашлось никаких возражений. *** Ночное море мягко и ритмично билось о берег. Пахло соленой водой и нагретым за день песком, и от этой смеси запахов, по-летнему беззаботных, внутри словно бы разжималось что-то. — Видишь маяк? — Тесей указал на мерцающие вдалеке зеленоватые огни. — Интересное место. Вылетело из головы, в чем там суть истории с этим маяком, Ньют должен помнить, он часто там прятался… Спросим, когда он появится. А сейчас пошли в дом. Ночью, конечно, ты ничего толком не разглядишь, но это и к лучшему, мне не придется краснеть за эту лачугу. С куда большим удовольствием Грейвз бы остался на берегу и послушал шелест моря, но обижать хозяйское гостеприимство не следовало. Они поднялись по широким скрипучим ступеням, и Тесей распахнул белую дверь. — Проходи, обувь не снимай. В нос ударил запах дерева, пыли и времени. Взмахом палочки Тесей зажег неяркий свет, и Грейвз осмотрелся: они стояли посреди небольшой гостиной. На окнах висели легкие кружевные занавески кремового цвета, светлые стены украшали картины и фотографии, посреди комнаты стоял круглый стол из коричневого дерева и стулья с резными спинками. — Здесь почти ничего не изменилось со времен моего детства, — Тесей выглядел немного виноватым, как будто ему и в самом деле было неловко за старый, не слишком ухоженный дом. — Вот здесь, за этим столом, мы всегда завтракали, а спальни — наверху. Пойдем, покажу тебе все, пока еще мы достаточно трезвы. Спальня, выделенная Грейвзу, выходила окнами на море и этим сразу ему понравилась. Обстановка была самой скромной — белые стены, узкая кровать, покосившийся шкаф и табурет, но именно в таком месте и хотелось оказаться. Ничего не отвлекало, ничего не казалось слишком ярким. Сейчас, после войны и следовавшего за ней подобия мирной жизни, это казалось самым нужным. — Замечательное место. Спасибо, что пригласил. — Спокойно так, правда? — Тесей улыбнулся. — Устраивайся тут, а я принесу нам выпить. Ночью обещали шторм, но пока все спокойно, и можно сесть прямо на берегу. Грейвз кивнул и достал из кармана уменьшенный чемодан. Наверное, стоило прямо сейчас разложить вещи, но на душе было чересчур легко для этой суеты, поэтому он ограничился тем, что переоделся в более простую одежду. Дела, даже самые мелкие, подождут. Сегодня у Грейвза отпуск. — Да где ты там? — нетерпеливо окликнул Тесей с первого этажа. — Спускайся, пойдем уже к морю. Иначе, клянусь Мерлином, я выпью все сам! *** — Я так думаю: судьба водит по кругу, — сказал Тесей со значением. — Как думаешь? Он так и не переоделся, только скинул пиджак и ботинки да подвернул брюки и рукава рубашки. Его волосы трепал ветер, и это зрелище выглядело весьма живописно - или просто Грейвз был уже порядочно пьян. — О чем ты вообще? — лениво отозвался он, отведя взгляд. Тесей не ответил: он сосредоточенно сделал глоток шампанского прямо из горлышка и передал бутылку Грейвзу. Некоторое время они слушали тревожный, предштормовой шум моря. — А может, и хорошо, что будет вторая война, — заметил Тесей, помолчав. — Почему? — Грейвз нахмурился. — И погоди, с чего ты взял, что будет вторая война? — Нужно доразобраться, — сказал Тесей таким тоном, будто эта фраза все объясняла. — Довести дело до конца. Если мы не научимся, мы будем проживать одно и то же снова и снова. Судьба водит по кругу, говорю же. — А если нет? Если не научимся? — поинтересовался Грейвз, не понимая до конца, о чем именно они говорят. — Если нет, то будет третья война, а за ней еще одна, и этому не будет конца, — Тесей мрачно стиснул зубы. — Нужно еще выпить. Где еще одна бутылка? Была же. — У меня. Откроешь? Зеленоватый отблеск маяка скользил по темной водной глади. Грейвз залюбовался этим зыбким потусторонним светом и некоторое время не слушал, о чем болтает Тесей. Впервые за долгое время мысли текли спокойно и ровно, без суеты. — Нет, я бы сделал все не так, — поделился Тесей и дернул Грейвза за рукав. — Эй, ты вообще меня слушаешь? — А как? — спросил тот, стараясь не показать виду, что несколько выпал из беседы. — Слушаю, конечно. — Я бы с самого начала скооперировался с маггловским правительством, чтобы не было всех этих… непониманий, — увлеченно проговорил Тесей. — Они ведь знают о нас, ну, самая верхушка, так зачем это все? «Непонимания» — хорошее слово, но недостаточно сильное. К предложению помочь магглы отнеслись настороженно, и в каком-то смысле их можно было понять. Тесей, как и его соратники по всей Европе, организовавшие в обход властей мажеское сопротивление, действовали осторожно, через сквибов, но все равно полноценно вступить в войну удалось далеко не сразу. Сам Грейвз вызвался добровольцем, причем оказался одним из немногих — американские маги старались дистанцироваться от событий в Европе. Возможно, если бы власти оказали содействие, таких масштабных жертв удалось бы избежать. Или хотя бы… Грейвз резко одернул себя. Нет, он не собирался думать об этом всем во время отпуска. — Американское правительство не знает о нас, — сказал Грейвз. — По крайней мере, официально не знает. Не все так просто, как тебе нравится думать. — Значит, нужно надавить. Настоять на своем, — жестко парировал Тесей. — Мы сильнее, в конце-то концов. — Зато их больше, — Грейвз все же позволил втянуть себя в этот нелепый спор. — Послушай, ты меня не убедишь. Время для радикальных перемен еще не пришло. Но Тесей, кажется, уже не слушал его. — Сначала они закрывают глаза на все, на настоящую жизнь, а потом вручают тебе ордена. Как будто все шло по их плану, как будто так и нужно, — его взгляд был пьяным и расфокусированным. — Тебе же вручили орден, Персиваль? — Да, — Грейвз кивнул. — Лежит у родителей. Отец любит знаки отличия. — А мой орден нюхлер в гнездо утащил, — Тесей хмыкнул. — Туда ему и дорога. — Нюхлер? — переспросил Грейвз. Это, наверное, был какой-то зверь, но магозоология никогда не была его сильной стороной. — Дурацкое животное, обитает в Англии, любит все блестящее, — объяснил Тесей. — Питомец моего брата. Он извинялся, хотел отнять, а я сказал, что пусть останется. Так даже лучше, не хочу этих напоминаний. Грейвз улыбнулся: в этом был весь Тесей, одновременно мечтающий вычеркнуть из жизни прошлое и коренным образом изменить мир. Сам Грейвз всегда был реалистом и втайне этим гордился. — Допьем эту бутылку и пойдем спать, а то холодно становится, — Тесей поежился. — Завтра продолжим. — Мы будем делать это каждый день? Грейвз не был уверен, хватит ли ему здоровья на подобное, но Тесей был непреклонен. — Разумеется, каждый день. Разве ты не за этим приехал? Было слишком хорошо, чтобы спорить, и оттого Грейвз ответил: — Ну, а зачем же еще, в самом-то деле? *** Проснувшись с утра, Грейвз некоторое время лежал и смотрел в потолок. Голова после вчерашнего, как ни странно, почти не болела, и похмельная слабость была скорее приятной и расслабляющей. В окно светило мягкое солнце, тянуло морем и свежестью, и хотелось поскорее выйти к берегу и пройтись в одиночестве, пока Тесей не проснулся. Этим планам, однако, не суждено было сбыться: спускаясь вниз, Грейвз услышал шум на первом этаже. — Это ты, Тесей? — спросил он с некоторой обреченностью. — Нет, — отозвались ему с готовностью. Голос был очень похож на тесеевский, но не до конца. Очевидно, неуловимый Ньют все же приехал к ним. Грейвз поморщился: похоже, этим утром ему не суждено было провести время в блаженном одиночестве. Наверняка младший Скамандер окажется таким же разговорчивым, как и старший, и потребует немедленного общения, и… Грейвз осекся. Босой и растрепанный, Ньют сидел на полу и, зажав между зубов волшебную палочку, сосредоточенно подворачивал штанины. На нем была легкая светло-голубая рубашка, застегнутая кое-как. В глаза против воли бросилась белая кожа, усыпанная бледно-золотистыми веснушками, выступающие вены на руках, острые коленки и длинные ловкие пальцы. Рядом стоял потрепанный чемодан. — Хм. Доброе утро, — сказал Грейвз, оглядев эту картину. Ньют поднял взгляд, до смущающего открытый. Глаза у него тоже были немного золотистыми, как и веснушки на ключицах. На его лице застыло вороватое выражение, как будто Грейвз застукал его за чем-то неприличным. Однако спустя пару секунд, внимательно оглядев вошедшего, Ньют расслабился и даже улыбнулся. — Здравствуйте, — он засунул палочку за ухо, поднялся на ноги, вытер ладони о штаны, подошел ближе и протянул руку. — Я Ньют. Ньют Скамандер. Рукопожатие у него оказалось на удивление крепким. — Вы ведь Персиваль Грейвз? Брат о вас рассказывал, — Ньют точно бы избегал прямо смотреть в глаза. — Вы скажете ему, что я приехал? — Да, конечно, — Грейвз не совсем понял просьбу. — А вы сами?.. — О, у меня дела, — Ньют запустил пальцы в волосы и растрепал их еще сильнее. — Ужасно спешу. Мне нужно выбросить медуз обратно в море, их ночью вынесло на берег. И потом еще хочу проверить кое-что. В общем, к завтраку можете не ждать. И присмотрите, пожалуйста, за чемоданом! Пока Грейвз пытался придумать достойный ответ, Ньют уже аппарировал, оставив после себя только смятую черную куртку и потрепанный чемодан. __________ (1) https://en.wikipedia.org/wiki/Le_Conquet