На пороге лета, на исходе войны

Июнь, 1919 год — Медузы, значит, — повторил Тесей. — Да, это очень похоже на Ньюта. Что ж, если он намерен долго с этим возиться, то хлеба на его долю может и не хватить. Пусть тогда сам ищет себе еду. Взмахом палочки он переправил на стол чайник, чашки и блюдо с кое-как порезанным багетом, на который был щедро намазан малиновый джем. — Эти медузы… Они обычные, не волшебные? — поинтересовался Грейвз, помогая разлить пахнущий чабрецом чай по чашкам. — Самые обычные. — Тесей кивнул. — Ньют всем животным старается помочь. Он в принципе считает, что если можешь помочь, то всегда нужно помогать. В этом он прав, пожалуй. Грейвз кивнул. Подобная философия была весьма утомительной, но волшебник, считающий себя порядочным, не мог не разделять ее. Способности к магии предполагали ответственность, и это было частью естественного порядка вещей. — Надо сказать, это совершенно фантасмагорическое зрелище, — Тесей сел на стул, закинул ногу на ногу и явно привычным жестом взял с блюда самый большой и неаккуратный кусок. — Только представь: пустынный берег, утреннее солнце, медузы медленно парят по воздуху и осторожно погружаются в воду. Хорошо, что магглы сюда не заходят. — Ты поставил барьеры против не-магов? — Грейвз взял кусок поменьше, справедливо опасаясь испачкаться джемом. — Самые примитивные, — ответил Тесей, прожевав. — Магглы не дураки и обычно сами чуют, куда заходить не стоит. С этим Грейвз мог бы поспорить — в Нью-Йорке от любопытных не-магов можно было скрыться только с помощью барьеров. — Кстати, утро сегодня чудесное, — Тесей чуть прищурился от бьющего в окно золотистого света. — И голова почти не болит. — Ты, кажется, хвастался, что никогда не страдаешь от похмелья, — не удержался от подколки Грейвз. — Возможно, я несколько приукрасил действительность, — парировал Тесей, нисколько не смущаясь. — Самую малость. Грейвз хмыкнул. На самом деле его уже давно не обманывала деланная легкость характера, которую Тесей старательно демонстрировал ближним и дальним. На то были причины — как показала жизнь, настоящий Тесей был упрямым, грубым, нервным и ранимым. Иногда Грейвзу казалось, будто тот и сам не до конца смирился с этим. С улицы донеслись зычные крики чаек. Утро было мягким, акварельным, немного размытым. В воздухе пахло морем; все, от стен и пола до кружев на занавесках, словно бы светилось теплым золотом. Лениво жуя воздушный багет, Грейвз попытался внимательнее присмотреться к колдографиям и картинам, но солнце светило слишком ярко, и все изображения казались выцветшими и бесформенными. — Ты рисовал эти картины? — Грейвз отчего-то был уверен, что его предположение верное. — До войны, когда было настроение, — Тесей небрежно стер с губ джем. — Ничего серьезного, так, юношеское баловство. Не шедевры. Он говорил так отрывисто, что Грейвз подавил желание извиниться за свой, пожалуй, бестактный вопрос. — Закончим с завтраком и прогуляемся в город, ладно? — сказал Тесей свои обычным тоном. — Надо достать еды, а то у меня ничего нет, кроме багета. А потом… У двери раздался хлопок аппарации. На пороге стоял Ньют, весь мокрый и взъерошенный. Рубашку, потемневшую от воды и свернутую в неаккуратный узел, он сжимал в кулаке. — Ты ужасен, — прокомментировал его появление Тесей. — А говорил, чтобы тебя не ждали. — Извините, — Ньют улыбнулся, и в комнате стало словно бы еще больше света. — Быстро управился. Он бросил рубашку в угол и прошел в кухню. На дощатом полу остались влажные следы его босых ног, и этот вид отозвался внутри ощущением томительного предвкушения. Грейвз вернулся к еде, только чтобы не глядеть слишком пристально. — Одеться не хочешь? — спросил Тесей, явно не рассчитывая на положительный ответ. — Или хоть высушиться? — Нет, — Ньют помотал головой, и брызги мгновенно разлетелись в разные стороны. — Жарко. Я искупался немного, пока занимался медузами. Уже почти высох на солнце. Перегнувшись через стол, он взял себе кусок багета и принялся жадно жевать его. — Может, чаю? — Тесей посмотрел на него ехидно. — Или хоть присядешь? Ньют раздраженно дернул плечом. Очевидно, это означало, что рассиживаться у него нет времени. Поколебавшись, Грейвз незаметно повернулся вбок и искоса взглянул на Ньюта. В глаза снова бросились веснушки, ставшие как будто ярче после пребывания на солнце, растрепанные рыжие волосы и большой рот. В том, как торопливо и даже будто бы азартно Ньют ел, было нечто волнующее. Грейвз поймал себя на том, что ему неловко на это смотреть. Особенно на то, как Ньют деловито и беззастенчиво облизывает измазанные в джеме пальцы. Грейвз скользнул взглядом ниже, против воли остановившись на выступающих ребрах, впалом животе и полоске чуть более светлой кожи над поясом мокрых брюк. Во рту пересохло. — Как дела? — Тесей все же не терял надежды втянуть брата в подобие светской беседы. — Всех медуз вернул в море? — Ага, — Ньют кивнул. — Еще был на маяке, но там полно народу. Туристы, наверное. Шарлю это не понравится. Вечером схожу его проведать, может, он выйдет ко мне, хотя сомневаюсь. Да, месье Клеман шлет тебе привет. Говорит, чтобы заходил в гости. — О, не волнуйся, твое чудовище привыкло к толпам. Выйдет как миленькое, — Тесей ухмыльнулся. — А за приглашение передай мои благодарности. Обязательно зайду, как будет минутка. — Не хочешь пойти со мной на маяк сегодня вечером? Можем… — Ньют вдруг осекся и посмотрел на Грейвза широко распахнутыми светлыми глазами: — Ох, извините, это было невежливо. Вы хотите с нами, Персиваль? Шарль совсем не чудовище, он нечто вроде левиафана, но гораздо меньше, разумеется. Извините, что не позвал сразу. Я просто совсем отвык от гостей, вот и... Извините. Грейвз не знал, как можно «отвыкнуть» от гостей, если гость сидит прямо перед тобой, но Ньют, пожалуй, и впрямь мог. От того, как тот произнес его имя, стало немного жарче. — Мы подумаем, — ответил за них обоих Тесей. — Возможно, у нас найдутся дела поинтереснее. — Спасибо за приглашение, Ньют, — Грейвз выдавил из себя вежливую улыбку. Неловко кивнув, Ньют стащил с блюда еще один кусок багета с джемом и сказал нечто странное: — Я в чемодан. — Ага, — отозвался Тесей, словно это было чем-то привычным. Грейвз хотел было спросить, о чем они, как вдруг прямо на его глазах Ньют распахнул крышку своего потрепанного чемодана и скрылся внутри. — Что это за артефакт? — заворожено спросил Грейвз. — Никогда не встречал подобного. Безусловно, существовало много способов расширить пространство, но для того, чтобы превратить небольшой чемодан в отдельное помещение, требовалось особое мастерство, а также очень много усилий и терпения. — Ньют сам расскажет, если захочет, — голос Тесея звучал довольно холодно. — Если коротко, то это своего рода заповедник для редких животных. Правда, пока все на начальном этапе, и Ньют не любит говорить об этом. — Неужели он сам это сделал? — недоверчиво поинтересовался Грейвз. — Ему помог школьный профессор, — Тесей отпил чаю. — Но по большей части сам. Ньют очень талантлив, хоть это и может быть неочевидно. Во время войны он работал с драконами, и те слушались его, как никого другого. Впрочем, я уже, кажется, рассказывал тебе об этом. — Так вот почему он сказал мне присмотреть за чемоданом, — невпопад заметил Грейвз. — А я все голову ломал, что в этом чемодане такого особенного… В зеленых глазах Тесея мелькнул огонек любопытства. — Выходит, ты ему понравился. Обычно он старается не привлекать внимания к своему чемодану. Но, как бы то ни было, будь с Ньютом поосторожнее. Грейвз почувствовал себя неуютно, как будто его застигли врасплох. — О чем ты? — невинно спросил он. — Я тебя умоляю, не изображай из себя идиота, — Тесей смерил его снисходительным взглядом. — Я в курсе твоих вкусов, не забывай. Ты смотрел на Ньюта так, будто хотел его сожрать на завтрак вместо хлеба. Да, я это заметил, — твердо прибавил он, наслаждаясь эффектом. — Ньют — вряд ли, он не слишком наблюдателен, когда дело касается людей. Хотя, даже если он и заметил что-то, сути это не меняет: ты ему не подходишь. — Ты имеешь в виду его… предпочтения или что-то другое? — спросил Грейвз, чувствуя себя несколько уязвленным. По всему выходило, что Тесей по каким-то причинам попросту не считает его достойным брата. — Нет, определенных предпочтений у него в общем-то нет, как и у меня, — ровно ответил тот. — Семейная черта, очевидно. Я о другом. — И о чем же? — Грейвз начал немного злиться. — Ты правда думаешь, что я могу… каким-то образом обидеть твоего брата или вообще кого бы то ни было? Какого же ты невысокого мнения обо мне. В ответ Тесей коротко усмехнулся. — Отнюдь, я скорее забочусь о тебе и твоих чувствах. Ты слишком основательный человек, а Ньют не относится к таким вещам серьезно. На душе стало как-то вязко и гадко, даже солнце словно бы потускнело. — С чего ты взял, что для меня это серьезно? — Грейвз старался звучать равнодушно. — Я в отпуске, в конце концов, и не ищу ничего… постоянного. — С того, что я не первый день тебя знаю. По лицу Тесея было очевидно, что он не хочет продолжать этот разговор, но Грейвз все же спросил: — И что ты хочешь этим сказать? — Только то, что на моей памяти ты ни разу не вступал в… Назовем это связи без обязательств, — бросил Тесей, помолчав. — Даже на фронте ты слал сов этому своему другу, который тебя, разумеется, не дождался. А я говорил, что глупо хранить ему верность. — Разумеется, значит, — повторил Грейвз. Это слово отчего-то ранило сильнее всех других. — Разумеется, — Тесей выдержал его тяжелый взгляд, не дрогнув. — И не надо так на меня смотреть. Знаешь же, что я прав. В его голосе послышалась унизительная жалость, и Грейвз с трудом подавил идиотское, мальчишеское желание вызвать Тесея на дуэль. Как тогда, когда он впервые сказал про верность, хранить которую не имеет смысла. — Ну да ладно, что прошлое ворошить. Пошли, — Тесей поднялся из-за стола, как ни в чем не бывало, и момент был упущен. — Хочу показать тебе город, пока не стало слишком жарко. Здесь климат достаточно умеренный, но это лето обещает стать очень теплым. *** Город Конк — или, вернее сказать, небольшая деревушка — оказался совершенно не похож ни на что из виденного прежде. Он был весь, от облаков до последнего кирпича, пропитан морем. Солнце светило нежно, будто не желая разрушить царящую вокруг акварельную легкость, воздух немного пах рыбой и водорослями, но в основном свежестью и солью, белоснежные дома с синими ставнями были ослепительно яркими, как и высокое ясное небо. Казалось, что даже на мощеных узких улочках под ногами хрустит песок. Вдалеке, на самой линии горизонта, темнели острые скалы. — Многие из жителей были на войне, но самой войны здесь не было, — тихо сказал Тесей словно бы самому себе. — Чувствуешь? Грейвз кивнул. Он понимал, что имеет в виду Тесей, понимал и наслаждался прозрачным, хрупким ощущением мира и покоя. Это было полузабытое, почти незнакомое чувство. Грейвз испытывал подобное, разве что глядя на утренний туман над Гудзоном ранней осенью. Плотный и сизо-серый, он казался порталом в другой, более совершенный мир. Но, разумеется, это был просто туман, как и Конк (Грейвз не был уверен, что правильно запомнил произношение) — просто ухоженная деревня. Тесея здесь знали и, кажется, любили. Путая английские и французские слова, он с каждым встречным перекидывался парой незначащих фраз и улыбался так, будто все они были его ближайшими друзьями. — Жители по большей части не-маги, так? — поинтересовался Грейвз негромко. — Есть один сквиб, смотритель маяка, тот самый месье Клеман, о котором упоминал Ньют, — ответил Тесей. — Он немного выжил из ума, но это почти незаметно. Мне кажется, подобное даже нормально для смотрителя маяка. Я имею в виду, быть чуть-чуть сумасшедшим. А остальные — магглы, да. Тебя это удивляет? — Немного, — признал Грейвз. — Ты так легко с ними общаешься, а ведь они совсем другие. Я даже не совсем понимаю, о чем с ними говорить. Тесей посмотрел на него так, будто именно он был здесь старше на добрых три года. — О том же, о чем и с магами, Персиваль. О погоде, о ценах на рыбу, о том, будет ли война и как скоро. Большой разницы между нами нет, что бы там ни врала ваша пропаганда. Он говорил так убежденно, что становилось ясно, отчего люди с легкостью шли за ним в бой. Тесею хотелось верить, потому что он сам неизменно верил в свои слова и в себя. — Забавно, правда? — Тесей пригладил растрепанные волосы: от солнца на его тонком остром носу появились веснушки. — Вы носите их одежду, а мысленно дальше от них, чем мы, с этими нашими мантиями и прочим. — Забавно, — не мог не согласиться Грейвз. — Думаю, это изменится однажды. Закон Раппапорт отменят или смягчат, просто нужно время. Это не первоочередная задача, особенно после войны. — А ты уверен, что у вас есть это время? — Тесей посмотрел на него пристально, немного щурясь от солнца. Грейвз некстати вспомнил, как открыто и одновременно внимательно смотрел на него Ньют. За ним, за этим его взглядом, от которого хотелось немедленно стать лучше, тоже, наверное, шли не только драконы и прочие твари, но и люди. — Опять ты со своими мрачными предчувствиями, — Грейвз вздохнул, стараясь не думать о светлых глазах с золотистыми крапинками. — Извини, но их я не разделяю и разделять не стану. — Ладно, — удивительно легко согласился Тесей. — Как скажешь. Поговорим об этом, когда ты будешь не в отпуске, а сейчас я хочу купить рыбы к обеду. И блинчиков с карамелью, здесь потрясающие блинчики, ты обязан попробовать. Но сначала покажу тебе церковь. — Церковь? — недоуменно переспросил Грейвз. — Не знал, что ты религиозен. — О, это совершенно особенное место, — Тесей улыбнулся. — Пошли, тебе понравится. На первый взгляд церковь была вполне обычная: невысокая, белая, увенчанная тонким крестом. — Посмотри вверх, — шепнул Тесей, когда они вошли внутрь. Грейвз поднял голову и замер: своды церкви напоминали перевернутое корабельное дно, и это действительно впечатляло. — Здесь все сделано из обломков старых кораблей, — продолжил Тесей. — Скамьи, алтарь… В общем, все, так мне говорили. Местные считают, что город, как и все в нем, — часть моря. Поэтому все, что море возвращает, должно быть использовано. И посмотри на витражи, на них тоже море, а не жизнь святых и прочее. Грейвз почувствовал себя странно — легким, будто бы парящим в воздухе. Это место, вместилище не-мажеского бога, было полным волшебства. Оно было морем, оно было частью огромной водной стихии. Возможно, мелькнуло в голове, Тесей прав, и мы не такие уж и разные, и все эти законы — просто трусливая глупость. У алтаря венчалась пара. Девушка, темноволосая и большеглазая, держала за руку своего жениха, юного и рыжеволосого. Свет с потолка падал так, что он казался потерянным братом Скамандеров. Смотреть на их искрящееся, незапятнанное счастье было тяжело. Это была не зависть, а нечто другое, очень похожее на жалость к себе. — Пошли, — Тесей дернул его за рукав. — Не будем мешать. Не знаю, как ты, но я бы наведался в паб. Они вышли из церкви, и водоворот летних запахов и звуков неизбежно вернул их в реальную жизнь. — Сейчас день, — сказал Грейвз, щурясь от солнца. — Не знал, что ты придерживаешься строгих правил относительно посещения пабов, — Тесей хмыкнул. — Не то чтобы мои правила были строгими, но ты, кажется, хотел купить рыбы и каких-то блинчиков, — напомнил Грейвз. — Успеем, — отмахнулся Тесей. — Сейчас — паб. Там отличные эль и вино, лучше нигде не найдешь. Он уверенно повел Грейвза через чьи-то задние дворы и цветущие сады. Почти у самого моря они вышли к неприметному зданию без вывески и прочих опознавательных признаков. — Никто не помнит, как это место называется, — Тесей потянул на себя разбухшую от сырости дверь. — Включая хозяина. Поэтому все говорят просто «у моря». Пошли, тебе понравится. Грейвз посмотрел на него недоверчиво. Последний раз он оказывался в подобных сомнительных местах в качестве посетителя очень давно, в ранней юности, когда они с приятелями отмечали первое удачное дело. С тех пор Грейвз не слишком жаловал магическую, равно как и немажескую, часть Бронкса, несмотря на то, что плохие воспоминания о местных барах почти стерлись из памяти. Не то чтобы их изначально было слишком много, впрочем. — Тебе правда понравится, — Тесей хлопнул его по плечу, и они начали спускаться вниз по скользким ступеням. *** Как ни странно, рыбы и блинчиков они все же купили, причем без применения магии. Было уже темно, но Тесей, заговоривший по-французски куда увереннее, чем с утра, смог уговорить некую француженку, имени которой Грейвз, конечно же, не запомнил, продать им немного еды. Потом они долго шли по пляжу — аппарировать в их состоянии было не слишком разумно. Волны шумно набегали на берег, с моря дул довольно холодный ветер, круглые камни под ногами были отвратительно скользкими и, ко всему прочему, голова кружилась. Тесей нес рыбу, потом потерял ее, но в итоге оказалось, что рыбу несет Грейвз, равно как и блинчики. — Но я все же что-то нес, — глубокомысленно отметил Тесей, и спустя некоторое время они вспомнили, что этим чем-то были его ботинки, теперь утерянные. — Ну и Мерлин с ними, — рассудил Тесей и продолжил идти по воде. — Кстати, ты зря отказался помочить ноги. Море еще теплое! — Нет, спасибо, — Грейвз решил, что собственные ботинки пока что дороги ему. Некоторое время они молчали — или просто какая-то часть воспоминаний выпала из головы. Затем Тесей снова заговорил о политике. — Если кто и может изменить ситуацию в Америке, то это ты, — настаивал он, продолжая начатый в пабе разговор. — Ты и те, кто воевали с вашей стороны. Вы понимаете, что это важно, а они, остальные… Они не понимают! — Почему я должен думать об этом сейчас? — страдальчески простонал Грейвз. — Хорошо, я понимаю, ты хочешь изменить мир постоянно, ты не устаешь, но я… Я устал, Тесей. Позволь мне подумать о чем-то более приятном хотя бы пару недель. — И о чем? — Тесей ухмыльнулся. — О том, как затащить моего брата в постель? — Какие гадости ты говоришь, — вполне искренне возмутился Грейвз. — У меня и в мыслях такого не было. — Ну, мне-то можешь не врать. — Я не имею привычки тащить в постель практически незнакомых людей, — с достоинством (по крайней мере, как ему казалось) сообщил Грейвз. Тесей явно не верил ему, и это задевало. — Возможно, тебе бы следовало завести такую привычку, что скажешь? — Погоди, — Грейвз чуть не споткнулся на камне, — ты мне предлагаешь соблазнить твоего же брата? Тесей ударил по воде ногой, и в сторону Грейвза полетел сонм холодных соленых брызг. — Так, вот это было лишнее. Ты, кстати, разрешил себя бить, — невпопад вспомнил он, вытерев воду с лица. — Мне кажется, скоро я воспользуюсь этим правом. — Не было такого! — возмутился Тесей. — Это еще когда? — Разрешил, — повторил Грейвз. — В этом твоем чудовищном пабе. Я сказал, что ударю тебя, если ты начнешь меня бесить. А ты сказал, что согласен. — А, точно, — согласился Тесей. — Ну, ударь, раз так. Грейвз с наслаждением отвесил другу легкий подзатыльник. Некоторое время они молча брели в темноте — оставалось надеяться, что в правильном направлении. — Разговоры о политике, кажется, удавались мне лучше, — грустно отметил Тесей. — Хороший все-таки вышел вечер. Завтра нужно будет искупаться. — Обязательно, — согласился Грейвз. — А я, ты знаешь, после войны никого не хочу, — проговорил Тесей со странной тоской в голосе. — Просто никого. Странное ощущение, какое-то пустое. Наверное, я даже завидую тебе. Грейвз не знал, что полагается отвечать на такое, и оттого промолчал. — Ну да ладно, — Тесей мгновенно стряхнул с себя печаль, как будто приободренный этим молчанием. — Интересно, где сейчас Ньют? В чемодане или отправился на маяк? Грейвз не помнил, что ответил — события снова ускользали. Следующим ярким воспоминанием стал знакомый дом: в окнах горел свет, а на крыльце сидел Ньют, на этот раз одетый. Последнее вызывало смутную тоску. — Кажется, на маяк вы со мной не пойдете, — грустно протянул Ньют. — Ладно. Тогда я один. — Я бы мог, — Грейвз сам не знал, зачем вообще заговорил. — Серьезно? — Тесей неделикатно рассмеялся. — Не знал, что ты такой горячий поклонник подводных тварей. Или дело в чем-то другом, а? Грейвз смерил его убийственным взглядом. — Я пойду, наверное, — Ньют нервно улыбнулся и, кажется, смутился. Возможно, он обо всем догадался еще с утра, как и Тесей. Эта мысль была очень обидной, но, по счастью, Грейвз не успел ничего сказать — Ньют аппарировал. Перемещения в пространстве удавались ему с поразительной легкостью. — Нужно приготовить ужин, — глубокомысленно проговорил Тесей, вваливаясь в дом. — Рыбу. Ты умеешь вкусно готовить рыбу? — Нет, — отозвался Грейвз. — Не умею. И ты не умеешь. Ешь свои блинчики, будь добр. — Хорошо, — послушно сказал Тесей, сел за стол, а затем лег на него. Грейвз же подошел к висящим на стенах колдографиям, которые не успел рассмотреть с утра. На некоторых из них Тесей (который, как оказалось, был фантастически некрасивым ребенком) и Ньют были совсем еще маленькими, на некоторых - нескладными подростками, на кое-каких рядом с ними были старшие Скамандеры. На одной из колдографий Ньюту было, пожалуй, около семнадцати. Одетый в военную форму, он смотрел мимо кадра и немного щурился. Грейвз не помнил, сколько простоял, разглядывая веснушки Ньюта, его лучистые глаза и чуть приоткрытые губы. Хорошо, что Тесей спал и не видел этого. Или видел, просто воздержался от замечаний. Потом Грейвз рассматривал рисунки Тесея. Они и в самом деле были довольно простыми и лаконичными по технике исполнения — колышущееся от ветра вересковое поле, высокий замок у озера, над которым попеременно менялось время суток, портрет Ньюта, настолько юного, что даже смотреть на него слишком пристально было неловко. Впрочем, Грейвз все равно смотрел. Судить его сейчас было некому — за вычетом собственной совести, разумеется. Клонило в сон, но сначала Грейвз все-таки дотащил до кровати Тесея — спать за столом было сомнительным удовольствием. Тот не сопротивлялся, но и не помогал себя вести, и оттого это заняло дольше, чем планировалось. Раздевать Тесея было лень — в самом деле, хватит с него того, что его уложили в постель, и Грейвз с чистой совестью пошел к себе. Перед сном он вспомнил, что так и не разобрал вещи как следует. — Завтра, — сказал Грейвз себе, засыпая. — Завтра — обязательно. *** Декабрь, 1926 год Некоторое время они молчали. Ньют, казалось, тоже был увлечен игрой света и тени на стенах и потолке. Грейвз не удивился бы, если бы подобное и правда его завораживало. — Я в общем-то случайно здесь оказался, — сказал Ньют, когда молчание слишком затянулось. — Я имею в виду, в Штатах. — И почему я не удивлен? — Грейвз хмыкнул. Он ожидал, что Ньют расскажет обо всем подробнее, но тот не торопился. То ли подбирал слова, то ли не счел это важным сейчас. С ним никогда нельзя было угадать. — Я встретил его, — медленно произнес Ньют наконец. — Того, который был тобой. Грейвзу хотелось сказать, что Гриндевальд никогда не был им, что он просто сыграл роль, и весьма, как хочется верить, бездарно. Одновременно в голове мелькнуло: а знал ли Гриндевальд о Ньюте? Копал ли так глубоко? Вряд ли, эта информация была несущественной и скрытой слоями куда более актуальных воспоминаний. Но все-таки… Все-таки. — Мне сначала показалось, что это и в самом деле ты, — Ньют смотрел перед собой остановившимся взглядом. — Что я забыл тебя, и на самом деле ты такой и есть. И что теперь ты отомстишь мне за то, что я сделал. — Отомщу? — тупо повторил Грейвз. — Ты отправил меня на казнь. Я сбежал, — сказал Ньют так, словно это было некой досадной, незначащей мелочью. — И ты считаешь… — Грейвз на миг осекся, не в силах подобрать слов. — Твое, с позволения сказать, преступление не соответствует наказанию. Я бы никогда так не поступил. «Да и разве это преступление — не ответить взаимностью, не полюбить в ответ?» — прибавил он мысленно, стараясь не концентрироваться на том, что Гриндевальд и в самом деле мог бы убить Ньюта, и тот умер бы с мыслью, что это сделал Грейвз. От этой картины, отвратительно живой и яркой, прошиб озноб. — Я подумал, что если бы ты хотел меня убить, то ни за что не сделал бы этого чужими руками, — Ньют рассеянно улыбнулся. — Ты бы сам меня убил. Грейвз постарался не думать о том, каким бесчестным чудовищем его, судя по всему, считают. — Нет. Я бы не смог, — он сам не знал, почему говорит об этом так прямо и честно. — Ни своими руками, ни чужими. Никак. Только не тебя.