***
—Сюмин? Ты же сказал, что будешь отдыхать после похода? —Чен в недоумении смотрел на друга, который неуверенно переминался с одной ноги на другую. —Ну я... хотел узнать, как ДаЁн, ну и был проездом в магазине и аптеке, поэтому... —Парень поднял перед собой пакет. —Да, как же, проездом... —ЧонДэ отступил и махнул рукой, приглашая парня в дом. —Айщ... разве можно быть таким красивым... ДаЁн держала руками задвинутую братом штору и разглядывала Сэхуна, который рассматривал комнату и переносил коробки, по всей видимости, с вещами. На парне были надеты обычные джинсы, светлая футболка и клетчатая рубашка. Но эти вещи сидели на нем так, как будто он — чертова модель, а его комната —личный подиум скандальной дивы. —Нет, его определенно нужно запретить... изолировать от общества, он же наносит психологический вред людям... нельзя быть таким красивым, он же слишком... аййщ... если он теперь мой сосед, то все мои фантазии... —Я смотрю, ты хорошо себя чувствуешь?—Голос Минсока выдернул девушку из наглых разглядываний соседа, и ей пришлось развернуться и испуганно задернуть штору. —Ну... температура спадает после лекарств... да и вообще, Булка, ты ж сейчас должен быть дома, а не ко мне больной идти. - Попыталась увильнуть ДаЁн, сгорая от неловкости. —Я решил принести тебе лекарства и немного любимой еды, но раз тебе это не нужно... —Забей на то, что я говорила раньше, я просто.... неважно... —Да я понял. Как себя чувствуешь? —Уже лучше. Ты мне принес что-то вкусненькое? —На. Жуй таблетки в наказание. —Минсок положил на кровать девушки пакет с лекарствами и едой. —Ты жестокий. —ДаЁн поплелась на кровать, шумя комнатными тапочками по покрытию пола. —Как думаешь, что сейчас делает ХаИль? —ДаЁн довольно потягивала рамен, который ей всегда покупал Сюмин. —Кстати насчет этого... Тут такое дело... —Вы начали встречаться? —Что? Нет, нет, ты же знаешь, но тут... —Она нашла себе парня? —ДаЁн продолжила и дальше спокойно жевать рамен. —Сэхуна. —Неудивит... КОГО? —Вся лапша отправилась обратно в коробочку и палочки хрустнули в таких, казалось бы, бессильных девичьих руках. —Это... я сам не знал,а когда ты ушла, они это... ну... в общем, мне сложно тебе это говорить, но я должен был. Прости за то, что рассказал сейчас, но если ты потом сама увидишь, будет гораздо больнее... —Да мне и сейчас-то как-то... Ким отставила коробочку на прикроватную тумбочку и сглотнула ком, подступивший к горлу, из-за которого уже ни еда, ни еще что-либо не лезло в горло. —ДаЁн, наверное, не надо было тебе это говорить... прости еще раз, я сглупил. —Сюмин встал с кровати, виновато опустив голову и с сожалением глядя на состояние девушки. —Что обычно говорят в таких случаях? —ДаЁн смахнула слезы и подняла взгляд в сторону друга. —Я не знаю... —Сюмин, я хочу напиться. —ДаЁн, ты дура. Вот скажи, тебе совсем больше заняться нечем? Он даже не знает, как тебя зовут, а ты из-за него гробишь свои нервы, это раз. Свое здоровье, это два. Свое свободное время, это три. Тебе не жалко всего этого для парня, который купается в женском внимании день изо дня, из ночи в ночь? Очнись, дурёха. Чену сейчас тоже больно, но даже он решил игнорировать этот факт, хотя ты знаешь его. Может, тебе и проще сказать, что всё, жизнь кончена, всё потеряно и так далее, но, поверь, жизнь продолжается. Будет еще не один парень, который понравится тебе и которому понравишься ты. —Булка, можно, ты останешься у нас сегодня ночевать? —Сквозь всхлипы произнесла девушка, подходя к Минсоку и обнимая его. —Если тебе будет так легче... ДаЁн кивнула и выплеснула еще один поток слез на пайту друга, которая пахла шоколадом и его домом.***
—Жизнь — сплошные разочарования... —ЧонДэ задумчиво поедал мороженное из пиалки, стоящей на темном столе. В кухне витал запах выпечки с корицей, которую оставила госпожа Ким, чая, который Чен только недавно заварил, и домашнего тепла. Того самого, которое присутствует в каждом доме и пахнет по-разному. —Зачем эти сплошные разочарования, когда есть вкусное мороженое... —Просипела в нос ДаЁн, сидя с чашкой чая в обнимку на кресле. Кухня была просторная и светлая (если не считать того, что сейчас за окном уже смеркалось). Из мебели были: темный стол практически посреди комнаты, кухонная стенка в кофейных тонах, такой же расцветки мягкий диванчик и кресло возле него. Вроде бы много, но это не перегружало обстановку. —Я выйду на улицу... —ДаЁн поднялась с кресла и поставила кружку с недопитым остывшим чаем на кухонный стол. За входной дверью дома осталось тепло и уют; на улице девушку ждала прохлада и легкий озноб в теле, дополняющий осипший от рыданий голос, красные от дикого потока слез глаза, заложенный нос, покусанные в кровь губы из-за непонятной истерики, буквально на ровном месте. Темнота приятно обволакивала кожу и сознание, поэтому девушка скинула с плеч плед, до этого, приятно согревающий бледную горячую кожу. ДаЁн начала замерзать, но с тем же и мыслей оставалось меньше, поэтому девушка не спеша двинулась в сторону небольшой детской площадки, находившейся буквально в двух шагах от дома. Усевшись на холодные качели, Ким слегка оттолкнулась ногами и начала покачиваться. Ветерок, создаваемый движением, обдувал кожу, и она покрылась мурашками, отчего коротенькие волоски встали дыбом. "И почему он мне так нравится? Нравится даже не то, что он чертовски красив, нравится все в нем... Но я - то ему никогда не понравлюсь. И уж тем более, никогда не смогу стать похожей на ХаИль. Чертов О СэХун... даже своим забитым носом я чувствую этот запах ментола, этот его дорогущий парфюм, этот холод, который исходит от него... Стоп. Запах ментола действительно есть." —ДаЁн подняла опухшие глаза и заметила неподалеку сидящего на круглой качели парня, который медленно делал затяжки и стряхивал пепел на детское развлечение. На нем были надеты черные джинсы, такого же цвета футболка и кожанка. "Интересно, каково это, ощущать его кожу? Иметь возможность держать его за руку? Вдыхать его аромат? Какого это, иметь возможность любить его со всеми его тараканами, вредными привычками, родинками на шее, лице, руках... какого это, иметь возможность быть рядом? " — В голове девушки внезапно вспорхнула эта мысль, и полуживые бабочки с переломанными серыми крыльями, холодные, чужие, редким вихрем попытались снова взлететь, чтобы так же, как и раньше, подступить к горлу, перекрывая кислород, осыпаться осколками или искрами, разнося жар по телу и приятное ощущение. Мелкие ледяные крылышки защекотали где-то глубоко в животе, поднимаясь к диафрагме, но... —Привет, скучал? На плечи Сэхуна опустились руки ХаИль, которая с беззаботным видом забрала у него сигарету и тут же сделала из нее затяжку. —А с тобой разве можно соскучиться? Холодный, с хрипотцой и привкусом ментола голос окутал сознание ДаЁн, и она жадно впитала каждое слово, предназначенное даже не ей. Бабочки запутались где-то в своем еле живом рое, словно замораживая все теплые чувства вокруг. ХаИль наклонилась к парню, и, выдохнув сигаретный дым в сторону, прильнула к его губам. Жадно. Долго. Хотелось кричать, ломать все вокруг, плакать, истерить. Хотелось на весь мир закричать о том, как несправедлива жизнь, и о том, что это никогда не прекратится. Но все эмоции исчезли. Абсолютно. Их словно смяли, разорвали как неудавшийся лист с письмом, сожгли и растоптали остатки недогоревшего в тлен. Слезы просто катились по щекам, но ДаЁн не могла перестать смотреть на эту картину. Осознание того, что ХаИль, ХАИЛЬ, ее лучшая подруга(а уже, скорее всего, и не подруга) так с ней поступила, не давало покоя и распаляло зло в безобидном хрупком существе с температурой 38 и 8. Ким сгребла плед и, накинув его на плечи, поплелась в дом. —ДаЁн? Не ожидала тебя здесь увидеть!—Наигранно-удивленно воскликнула ХаИль, отрываясь от влажного поцелуя и таких алых и мягких губ парня. —Возле моего дома. Действительно, что бы мне тут делать? —Эй, ты чего это? Это температура на тебя так влияет? —Девушка выпрямилась и сделала шаг навстречу младшей Ким. —Это на меня так твои половые потребности влияют. Мне с тобой даже общаться противно.—Через силу выплюнула ДаЁн,отворачиваясь от подруги. "Плевать, что она красивее, плевать, что она всем нравится, плевать, что я только что видела как Сэхун с нец целуется, плевать, П-Л-Е-В-А-Т-Ь!" Сознание девушки вопило и разрывалось, в то время как она, стараясь сохранить спокойное выражение лица, шла к двери, которая должна была впустить ее в комнаты с запахом корицы, чая, дружбы и уюта.