Между дружбой и враждой

-Уходи, - кинул мужчина, выставляя парня за дверь. В дверной скважине тихо щёлкнул замок. Коннор продолжал стоять, не в силах двинуться. Мысли путались, ноги стали словно ватными, а лицо горело. В один миг его мир перевернулся с ног на голову. Он не знал, что чувствует, не мог понять, страх ли это, злость, ярость, шок или всё вместе, или ничего, или что-то иное. Он стоял так ещё минут десять, пока не понял, что произошло, а когда понял, почему-то почувствовал сильное головокружение. Он не мог издать ни звука, к горлу подступил ком. В голове словно заело пластинку: "Почему? Зачем?", но никто не мог ответить, только отец. Хейтем, впрочем, тоже мало осознавал произошедшее. Он теребил искусанные губы пальцами трясущихся рук и пытался понять цель своих действий. Неужели желание взяло верх? Или же это просто был выход той негативной энергии, что накопилась за всё то время, пока он метался между двумя крайностями, не в силах выбрать. Сейчас он понимал, что было бы куда лучше совершить свой выбор до того, как это произошло само собой. Он был бы более спокоен, более рассудителен в своих планах и действиях. Но всё вышло из под контроля и из-за этого мужчина чувствовал себя ещё хуже. Его терзали сомнения. Что-то одно должно одолеть что-то другое. Хейтем улыбался уголками губ драматизму своего положения. Человек, некогда убивающий невинных людей ради своей выгоды, думает о том, что такое мораль. Да и была ли она у него хоть когда-нибудь. Принципы да, а мораль... Но он не мог поддаться желанию. Просто потому, что не хотел. Впервые в жизни его чувства затмили его корысть. Значит ли это, что он любил своего сына? Всё в голове смешалось. Хейтем взял бутылку эля, стоящую на одной из полок небольшого деревянного комода. Напиток обжёг горло, приятно разливаясь по организму. Стало легче думаться, поэтому он, собравшись с мыслями, попытался понять, является ли желание порождением чувств и как ему с этим бороться. Ему было действительно нелегко признаваться себе в этом, но он понимал, что именно чувства к сыну являются причиной всех его бед за последнюю неделю. Он бы мог продолжать лгать себе, утверждая, что никаких чувств нет, но боялся, что всё пойдёт наперекосяк из-за испытываемого морального давления. Даже разобравшись с причиной, он не мог найти выход. Точнее, не мог выбрать. Он снова вернулся к исходной точке, просто заменив желание чувствами, а мораль разумом. Чувства, разум, что победит? Ведь давно пора было понять, что оставлять это так нельзя, что нужно решать возникшую проблему любыми доступными способами. И он, спустя пару часов раздумий, взвешиваний всех "за" и "против", метаний между двумя крайностями, решил. Тем же вечером он вышел на улицу, стараясь набрать как можно больше этого прозрачного и чистого воздуха в лёгкие, чувствуя, как лёгкий холод пробирается под рубашку, покрывая тело мурашками. Последний раз он взглянул на лицо мирно спящего сына, осторожно прокравшись в его комнату. Мужчина слегка приподнял уголки своих губ, которые всё ещё немного побаливают от укусов и, развернувшись на каблуках, прошёл к двери, как его руку перехватила чья-то тёплая ладонь. Хейтем обернулся. -Почему у тебя такое лицо, словно ты идёшь умирать? - словно издеваясь, спросил Кенуэй младший, не отпуская отцовскую руку. -Разве? - стараясь держать себя в руках, ответил мужчина, оглядывая лицо Коннора, освещаемое ярким лунным светом. -Не уходи, - сказал последний, сжимая хватку. -С чего ты взял, что я собираюсь тебя слушать? -Я знаю это. Коннор встал с постели, но не успел он оказаться на земле, как вновь упал на кровать. Сверху его прижимало тело отца, склоняющего лицо к уху младшего. -Ты пожалеешь об этом, - шёпотом произнёс он и опалил горячим дыханием шею сына. P. S. Ленивая болеющая жопа (Автор) приносит свои глубочайшие извинения за задержку последней части.