Оберегающая Тьма

В больничном крыле, несмотря на ночной час, царит оживление. Проходящие практику студенты, те, что умоляли о ночных дежурствах, стараются лишний раз даже не дышать громче положенного, и не отрывают взглядов от пятикурсников, которые с различными травмами оказались здесь несколько часов назад. Низенькая и чуть полноватая женщина в накрахмаленном колпаке ставит на прикроватный столик возле одной занятой койки фиал болотного цвета, в котором, судя по этикетке, мощный восстанавливающий эликсир, и вздыхает, бросив взгляд в лицо отправленной в вынужденный сон студентки. — Поппи, как она? — вполголоса спрашивает высокая статная женщина с сединой в чёрных волосах, замерев рядом с подругой. — Пока она не пришла в сознание, я не могу ничего утверждать, Минни, — хлопнув декана Гриффиндора по плечу, Поппи Помфри поворачивает голову и под её строгим взглядом практиканты съёживаются, — Надеюсь только, что её психика не пострадала. В пятнадцать лет увидеть смерть близкого, — качает колдомедик головой, отходит к рыжеволосому пациенту, и обращается к самому активному своему помощнику, — Элджи, принесите из хранилища набор под номером семь. — Есть, мэм! — вскочив на ноги, Элджи тихо пробирается в кабинетик руководителя практики, и вскоре приносит ей требуемый контейнер. Пока он передаёт колдомедику набор, дверь в больничное крыло тихо отворяется, и Элджи втягивает голову в плечи — ладно, один тиран на квадратный метр, но два… Он считает это перебором. — Альбус, вы просили зайти?.. — звучит грубый голос местного зельевара, и взгляд его нечеловечески чёрных глаз будто рентгеном просвечивает каждого присутствующего, сознательного и не совсем, — Понятно. Мне стоит немедленно заняться приготовлением запрещённых зелий исключительно для мисс Поттер? — от яда в голосе профессора, Элджи и его сокурсники вздрагивают. — Северус, — укоризненно качает головой высокий худой старик, бывший здесь директором, и до этого стоявший возле окна и никак не вмешивающийся в происходящее, — возможно, не только зелья. Мы ещё не знаем, как девушка перенесла смерть своего крёстного. Тихо фыркнув, зельевар бросает взгляд на бессознательную пациентку, потом на фиал с зельем и качает головой: — Не думаю, что от него будет прок, Помфри. Через час занесу кое-что получше, — и Северус Снейп уходит, напоследок взметнув полами мантии, чёрной как ночь. Алисия, самая высокая в их группе, и самая темноволосая, в непонимании наблюдает, как тиран Помфри вдруг понимающе улыбается вслед этому вредному мужику. А Поппи думала о том, что знает этого сорванца с того дня, когда он, как и все маги Британии, поступил в Хогвартс. В нём всё же осталось что-то от того нелюдимого мальчика, который курса с третьего активно помогал ей в больничном крыле. И, в отличие от этих бездельников, и правда оказывал всю посильную помощь. — Поппи, будь добра — сообщи мне, как только Лана придёт в себя, — тихо просит Альбус Дамблдор, и вместе со своим заместителем покидает больничное крыло. Тиран Помфри едко усмехается, и велит своим подопечным разобраться с пациентами. У кого просто проверить жизненные показатели, отметив их в наблюдательном листе, кому поменять раствор в капельнице, а кому просто влить в глотку дозу анестезирующего. Ну, хоть с этим ребята справились, пока сама Поппи работала над достаточно тяжёлыми Грейнджер и Поттер. Колдомедик отлично помнит всех студентов, ведь сама ещё в первые дни их учёбы обследовала их. В одиннадцать лет Лана Поттер была слишком худенькой, зато на круглом личике сияли, как у покойной Лили Эванс, красивые глаза. Правда, была какая-то смесь, давшая ей коричневато-зелёный цвет радужки, а не чистый изумрудный, как у Лили. Наивный взгляд с глубокой болью, которую можно было увидеть, если только сильно приглядеться — странно для ребёнка одиннадцати лет. И к пятому году своего обучения девочка становилась выше ростом, но всё такой же худенькой и хрупкой, а магическая сила, напротив, была на порядок выше её ровесников. Час пролетел незаметно. Практиканты были отпущены до вызова, и вряд ли Помфри сегодня они ещё понадобятся, так что пусть пока отоспятся… Звук открывшейся двери заставляет Помфри отвлечься от своих бумаг и поднять взгляд на Северуса Снейпа. Непроницаемое лицо, гордая осанка, взгляд, лишённый эмоций. — Спасибо, Северус, — благодарно кивает Помфри, увидев в руках у зельевара несколько фиалов. — Не за что, Поппи. Позволишь мне присутствовать при диагностике? Я прямо позавидовал сегодня твоим студентам. Я бы и сам проверил, но не стану лезть в такое количество лекарских чар, а то просто всё смету и снова придётся устанавливать, — мимолётная ухмылка и всё, больше никаких эмоций. — Конечно, — кивает Поппи, и поднимается из-за рабочего столика, чтобы довольно потянуться и продолжить, — Я и сама хотела тебя попросить взглянуть, тебе это может понадобиться при приготовлении нужных составов. Идём? В палате Помфри на десять минут отменяет свои чары, позволив Северусу самому провести обследование. У профессора зельеварения имелась квалификация колдомедика и полугодовая практика в госпитале Святого Мунго. — Я, конечно, многое подозревал, но у неё серьёзное истощение, — вполголоса бормочет младший коллега, — Некоторые переломы неправильно совместились, недостаток питания, но серьёзных отставаний в развитии нет. Магическое истощение поправимо. Кое-что поправить диетой вполне возможно, хоть и долго. Переломы… Заново сломать то, что неправильно срослось и проконтролировать правильное лечение с костеростом. Когда придёт в сознание, нужно посмотреть, в порядке ли она в психическом аспекте. Я сдал экзамен? — под конец своего заключения он пытается пошутить, едва заметно дёрнув уголками губ. — На отлично, — в тон ему ответила Помфри, — Поможешь с переломами? — Думаешь, стоит сейчас? Хотя, почему бы и нет. Всё равно она придёт в сознание минимум завтра, у нас есть ночь. — Начнём? Заклинания, которые ломали кости, давно отнесли к практикам Тёмной Магии и запретили на законодательном уровне, поэтому пришлось потрудиться, чтобы всё правильно сломать. Через час Северус вливает в глотку девушки зелье, задержав взгляд на её лице, так похожем на лицо его лучшей подруги, Лили Эванс. Для Северуса Лили никогда не будет Поттер, только Эванс. С детства он считал Лили своей названой сестрой, только ей, ну и матери иногда, показывая истинные эмоции. С рыжеволосым солнышком он не боялся улыбаться и шутить, а с возрастом они стали отдаляться друг от друга. А закончилось всё тем, что он, Северус, сам был в какой-то степени виновен в том, что вот эта девочка на больничной койке осталась круглой сиротой в неполные два года.

***

Лана даже не окончательно успела очнуться, как тело отозвалось тупой болью. Ну, вроде она не мертва, что уже хорошо… Ощущает во рту отвратный вкус костероста, который уже раньше пробовала, потому так быстро и определила. Сквозь веки глаза обжигает свет, и она, прикрыв их слабой и трясущейся ладонью, осторожно размыкает веки. — Мисс Поттер, вы очнулись, — в голосе мадам Помфри слышна некоторая радость. — Здравствуйте, — откашливается Поттер, пытается привстать, но не успевает в этом, и слабо улыбается, когда мышцы сводит. — Полежите немного, вам пока рано вставать. Как вы себя чувствуете? Что-нибудь болит? — мягко спрашивает Помфри, не спеша начинать диагностику с помощью заклинаний. — Фигово я себя чувствую, мадам Помфри, — если бы не тон голоса, Лану бы могли обвинить в том, что она чуть ли не огрызается сейчас, — Боль во всём теле какая-то тупая, тошнит ужасно, но голова не кружится. Глаза жгло поначалу, но сейчас уже всё в порядке, — безэмоционально заканчивает девушка. Помфри, деловито кивнув, отправляет Альбусу патронус, даже без послания. Директор и сам поймёт, что нужен в больничном крыле. — Мадам Помфри, Сириус правда умер? И как прикажете отвечать на такой вопрос ребёнку? Поппи медлит с ответом всего пару секунд, но в голове Ланы Поттер уже успела сложиться мозаика происходящего. Это видно по потухшему взгляду, опущенным уголкам бескровных губ и подрагивающим тонким пальцам.