Butterfly Fly Away

— Что за?! — Тебе не нравиться? — расстроенно спросила девочка. — Нет, Мия, ты выглядишь так красиво, — ответил Канаме, — Я слов подобрать не могу. Это так необычно! — А ты переживала! — воскликнул Хикару, — «Плейбой» оценил! Монах бросил на брата недовольный взгляд. Канаме очень хотел наладить отношения с Мией, только вот она нехотя с ним общалась, с трудом отвечала на вопросы, стараясь побыстрее отправиться в свою комнату. И сейчас, когда он увидел её совсем другой и более уверенной, то ему стало обидно и грустно от того, что помог ей стать сильнее не он. — Хикару, пошли в комнату, я покажу свои наброски! — защебетала девочка, хватая писателя за руку. — Пошли, — улыбнулся рыжеволосый, — Чего стал столбом? Нам сквозь тебя не пройти, так что будь добр, отойди. Подавляя раздражение, Канаме дал парочке пройти. Как же Хикару его бесил! Особенно тем, что так тесно общается с его Мией. Будто он заменил Канаме, стал для девочки тем самым старшим заботливым братом. Монах будто потерял что-то очень и очень важное, необъяснимая пустота образовалась внутри, она причиняла столько боли, что перехватывало дыхание. Канаме всегда видел красоту в Мие, и не только внешне. Странно, но несмотря ни на что в девочке всегда было добро, она была словно лучиком света, который дарит людям тепло, даже в «непогоду». От её настроения никогда не зависело отношение к окружающим, ведь Мие казалось таким глупым перекладывать на других свои проблемы. Девочка двигалась в сторону лестницы, попутно что-то говоря Хикару про наброски, а рыжий следовал за ней и внимательно слушал сестру. Он наблюдал за каждым её движением, удивляясь такой грации. Хикару просто не мог оторвать взгляда от её тёмных волос с красными кончиками, которые так красиво переливалась на солнце, волнами спускаясь с хрупких бледных плеч.Такая красивая. Мия шустро проскочила к лестнице, ускользая от взглядов остальных членов семьи Асахина. Девочка поднялась на второй этаж и сразу направилась к своей комнате. Открыв дверь ключом, Мия пропустила Хикару в помещение и зашла сама, закрыв за собой дверь. В её комнате было не так светло, как в остальном доме. Девочка не любила солнце, поэтому всегда задёргивала шторы, чтобы ненавистные лучи не проникали в помещение, именуемое её спальней. В остальном комната Мии мало чем была похожа на комнату четырнадцатилетней девочки. Всё было в сдержанных тонах: белый письменный стол, белая кровать, шкаф, бежевый ковёр и плед на кровати с несколькими подушками светлого серого и пепельно розового оттенка. Возле шкафа стояла гитара, на столе неподалёку какие-то тетради, ароматические свечи и письменные принадлежности в подставке. — Ну что, Мия, ты продемонстрируешь мне свои творения? — спросил Хикару, присев на стул возле стола. — Да, конечно, — улыбнулась девочка, беря гитару и усаживаясь на кровать.

Я снова в дверях, руки врозь, прости, что валюсь с ног. Я снова пообещал всё, что смог, ведь это любовь

Её нежный голос приятно нарушал тишину. Мия старательно пропевала каждую строчку, вкладывая душу в песню. Так искренне и нежно она могла достучаться до сердец людей. Лёгкость и простота девочки подкупала всех вокруг, она не имела привычки делать что-то, что понравится абсолютно всем, она просто делала то, что было близко ей, где каждый находил что-то своё. — Ну как? — Это просто прекрасно, Ми, я даже не могу подобрать слов, это было так искренне, — Хикару не мог передать восторга, в этой песне было что-то такое родное и тёплое, что парню стало спокойно на душе. — Я рада, — заулыбалась девочка, откладывая инструмент. С Мией было легко разговаривать. Простота и обаяние делали своё дело. Она всегда старалась быть хорошим человеком для людей, а особенно для своих братьев, которые совсем этого не ценили. А теперь, когда в доме появилась Эмма стало совсем не здорово. За считанные дни «новая сестричка» стала родной братьям, что причиняло столько боли малышке Мие. Громкий смех впервые был слышен из комнаты Мии. Хикару шутил и всячески развлекал девочку, заставляя комнату наполнится её звонким смехом. Братья редко слышали искренний смех Мии. Обычно на её лице была лишь добрая, но грустная улыбка, украшающая бледное лицо. Удивившись «странным» звукам из комнаты сестры, братья несмело заглянули в комнату. Открывшаяся им картина была совсем не тем, чего они ожидали. На кровати вниз головой лежала Мия, рядом на полу сидел Хикару, и оба заливались смехом. Но больше всего братьев поразила голова их сестры. Половина угольно чёрных локонов окрасились в ярко красный, что сразу бросилось в глаза. — Мия! — крикнул Укё, — Какого чёрта произошло с твоими волосами?! Как только парень окликнул девочку, с её лица в миг спала улыбка. — Это называется окрашивание, — с лёгким раздражением ответила Мия. О да, «уроки» Хикару не прошли даром! — Почему ты так со мной разговариваешь?! Кто тебя учил так со взрослыми говорить?! — 100% не ты, — усмехнулась девочка, переглянувшись с Хикару, который не мог сдержать смеха. Укё уже задыхался от возмущения, а вот остальные с удивлением смотрели на Мию, не хватало лишь Канаме, который, ничего никому не сказав, куда-то уехал. — Мия, а нам нравится! — сказал за двоих один из близнецов Тсубаки, на что получил улыбку Ми. — Я рада! — сказала девочка, — А если кому-то что-то не нравится, то мне до лампочки, — добавила Мия. — Ми, мне кажется, что ты ведёшь себя грубо, — недовольно произнёс Масаоми, — Я понимаю, что у тебя гармоны шалят, но имей уважение, мы всё-таки старшие братья для тебя и наверняка заслужили его. — Вы? Мне? Старшие братья? Только формально. На деле, вы для меня чужие люди, которым до недавнего времени было наплевать на меня и мою жизнь. Конечно, не всем из вас, но большинству. Я не в обиде, но это нечестно. — О, раз мы тебе чужие, то уходи! — вскипел Укё. Только Мия открыла рот, как Хикару вступил в разговор. — А она и уйдёт! Ко мне. Мия, дорогая, собирайся!