Джордж
Мариетта, штат Огайо. 1910 г.
Тем же вечером я помогал матери накрывать на стол. Отец, как и обычно, сидел у окна с газетой и зачитывал вслух самое интересное за неделю. Это было единственное развлечение родителей, учитывая график их работы. Денег действительно было мало, единственное, что радовало, — сестра с мужем уехали из Мариетты год назад и чем могли помогали нам. — Джордж, принеси горшочек с картошкой, а я пойду нарву свежих трав. Я оставил в покое дневную скатерть и подошёл к печи, выуживая горшок. Матушка ужасно уставала на заводе — рабочих рук не хватало, поэтому женщины трудились не переставая. Как истинный мужчина, я должен был настоять на своём и отправиться работать вместо матери, но она была неумолима. Вот отец и настоял на своём, отправив меня к ней. — Джордж, — обратилась ко мне матушка. Я поставил горшок на чугунную подставку по центру стола и обернулся на дверь. В проёме стояла матушка, а рядом женщина в возрасте. Я пытался сообразить, кто она, но спустя доли секунд до меня дошло. Это домашняя работница Герцогини! — Эта женщина говорит, что пришла к тебе, — недоверчивый тон матушки заставил напрячься меня ещё сильнее. Ведь я был у Герцогини несколько часов назад… — Мистер Батлер, вам надобно явиться в «замок» сегодня вечером. Мисс Вилморт вас ждёт. Я перевёл взгляд на отца. Порой его суровость пугала меня. По его лицу я заметил, что он не понимает надобность столь позднего визита. Я тоже не понимал. — Моя семья собирается ужинать… — начал я, пытаясь отговорить её в таком скоропостижном визите. — Мне бы не хотелось пропускать. — О, безусловно. Приходите сразу после ужина. Я лишь кивнул утвердительно, и женщина, попрощавшись, вышла. — И что этой девице только понадобилось? Может, её не устроила твоя манера письма? Она что-то упоминала о портрете? — отец тут же вскочил с места и принялся шагами мерить нашу небольшую горницу, засыпая меня вопросами. — Она… — я попробовал собрать мысли в кучу и без лишнего объяснить отцу как всё было. — Сказала, что я рисую не дурно и она готова платить мне за каждый нарисованный портрет. Правда, я ещё не закончил первый, но она уже дала мне денег. — Чертовка! — воскликнул отец и бросил взгляд на матушку. Она была не в восторге от этой затеи, а теперь ещё и приходилось выслушивать разговоры о Герцогине. — Вы, вестимо, рады поговорить об этой даме, но садитесь-ка за стол. Мы с отцом послушно сели и принялись наперебой хватать картошку, которую матушка сдобрила петрушкой и укропом. Запивали всё квасом да заедали хлебом. Ужин получился сытным и знатным. Но долго тянуть не получилось и, как бы я не хотел (но какая-то часть меня всё же желала новой встречи), пришлось распрощаться с родителями и пойти обратно к «замку». Преодолев тропу с внушительным размером травы, я слегка остановился, ещё раз окинув взглядом дом. И всё в нём было таким величественным… Я подошёл к двери и постучал. Сердце гулко забилось, словно я был тут впервые. Тогда я ещё подумал: «Неужели так будет всегда?» Домашняя работница отворила дверь и заговорила: — Проходите, мистер Батлер. Как только мисс Вилморт освободиться, она поднимется к Вам, — женщина указала рукой в сторону лестницы, и я понял, что мне снова наверх. В голове тут же заскакали мыли произошедшего накануне. Её умелый рот, что доводил до исступления… Её пальцы, мягко скользящие по собственному телу… Совершенно неожиданно откуда-то снизу раздался приглушённый крик, затем ещё один. А потом череда стонов. Я почувствовал, как мои щёки залились румянцем, и шокировано уставился на домашнюю работницу. Та в ответ лишь коротко улыбнулась и скрылась за дверью другой комнаты. Это продолжалось не долго, но я успел подняться в башню и рассмотреть каждую деталь интерьера ещё раз. Мысленно я перенёсся во время, когда, возможно, тут жили другие люди. Придумал, что появилось в «замке» с появлением Герцогини, что осталось от прежних хозяев. Даже решил, как дом достался ей и почему такая молодая особа живёт совершенно одна (не считая домашней работницы). — Джордж, какая приятная встреча! — оживлённо подала голос Герцогиня. Я испуганно подскочил на месте, совершенно не ожидавший её тихого появления. Помню, в тот момент я лишь мог думать о её обескураживающей красоте. На ней был красивый нижний лиф, каких я в принципе никогда не видел, и юбка в пол с кружевами. Не знаю, что на меня нашло, но в глазах ни доли стеснения и стыда, разве что волнение. Казалось, что всё так, как должно было быть. Герцогиня в нижнем белье и только для меня. Тогда я очень глубоко ошибался. — Мне очень странно в один и тот же день находиться у вас в… «замке», — растерянно отозвался я, не зная, как заполнить тишину. Герцогиня с вызовом и неподдельным интересом смотрела на меня, изучала лицо, тело. Глаза её горели то ли от желания, то ли от страсти. Всё одно. Я чувствовал, как моё тело отзывалось на неё, а пенис неумолимо твердел всё сильнее. — Я бы хотела закончить сегодня портрет. Есть у меня мысль, куда я его повешу, — при упоминании о месте, она еле уловимо выпустила язык изо рта и прошлась по верхней губе. Это не ускользнуло от моих глаз, и я возжелал, чтобы этот язык прошёлся по моему телу. До этого момента я никогда не желал ничего подобного. Но впоследствии я молил Бога, чтобы эти пытки закончились. — Конечно. Я взял всё необходимое. Мои мысли необыкновенным образом возвращались к сегодняшним ласкам Герцогини. И я надеялся, что, возможно, после окончания портрета она вознаградит меня не только денежно… — Будет ли важно, во что я одета? — она села в кресло и закинула ногу на ногу, как в прошлый раз. — Я решил целесообразным оставить на портрете плечи обнажёнными. Я старался не смотреть ей в глаза. Тогда мне казалось, что Герцогиня прочтёт меня, словно открытую книгу. Я заблуждался. Устроив портфель рядом с креслом и достав книгу и карандаши, я тяжело опустился в него и принялся ждать. Герцогиня с особой тревожностью барабанила длинными тонкими пальцами по подлокотнику и думала о чём-то явно своём, личном… Было весьма интересно наблюдать за такой уязвимой Маргарет. Состояние полного отстранения от реальности и пугало, и завораживало одновременно. Впоследствии я каждый раз видел её такой, когда рисовал. Реже при иных обстоятельствах. Спустя пару долгих минут она вынырнула и вернулась в сознание. Лицо тут же поменялось. И передо мной предстала загадочная, сильная и властная женщина. Она бросила на меня взгляд, приковав к креслу намертво, а затем повторила позу, которую держала пару часов назад: повёрнутая голова в бок с задранным носом. Я приступил к рисунку. Весь черновой вариант был окончен в прошлый раз. В моих планах был чёрно-белый портрет. Герцогиня должна была предстать лишь по грудь (да, мне пришлось умолчать сей факт, не зная, как она к тому отнесётся). Наметив её красивую шею и слабые очертания рук, я принялся вспоминать грудь. Герцогиня нависла надо мной, открывая моим глазам великолепную округлую грудь с тёмного цвета сосками. Они смотрели прямо на меня и словно умоляли, чтобы рот накрыл их. Воображение разыгралось не на шутку, и я представил, как обхватываю их руками, сжимая в томном наслаждении. Наверняка они такие упругие, но мягкие одновременно. Беру сосок в рот и касаюсь его языком, тихо постанывая. Сжимаю второй рукой, скорее даже щипаю, отчего Герцогиня дёргается непроизвольно назад, делая только хуже. Я вонзаюсь зубами в сосок, слегка оттягивая его на себя. И мне кажется, что я возвышаюсь глубоко над землёй… — Батлер, мне нравится краем глаза наблюдать за тобой, — высокий голос Герцогини вырвал меня из эротической фантазии. — И что-то мне подсказывает, ты невероятно нагло халтуришь. Она встала и подошла ко мне вплотную, касаясь ног подолом юбки. Её руки болтались вдоль туловища, а живот впивался мне в глаза. Кожа Герцогини была совершенна. Сейчас мне отчаянно хотелось провести по ней языком. Я зажмурился. — Джордж, неужели тебя что-то волнует? — она определённо играла со мной, как кошка с мышкой. И мне это не нравилось. Совсем. — Я хочу, чтобы мой портрет был лучшим, что ты писал. Что мне сделать для этого? Без раздумий я ответил, полный решимости: — Снимите лиф. Я должен был включится в её игру и вместо мышки предстать собакой. Если она чего-то хочет, то только на моих условиях. Но я не подозревал, чем это обернётся. Герцогиня молча сняла лиф и аккуратно положила его в мой портфель. Затем непринуждённо села в кресло и заняла позу. Я с усилием отключил поток мыслей и принялся за работу. Набрасывая штрихи в области груди, я заканчивал черновую работу. Затем принялся к более масштабной: наметка теневых пятен и нанесение начального тона. Я откровенно любил заниматься рисованием. Шлифовка, полутени, полутона, создание бликов — абсолютно всё доставляло мне удовольствие. Не говоря уже о Герцогине… Спустя несколько часов (возможно и больше, на улицу точно спустился полумрак) я добился идеала работы и на секунду даже залюбовался. Это был действительно мой самый лучший портрет. Герцогиня получилась настолько живой, а взгляд отражал её суть, её душу. — Я закончил, можете насладиться работой. Герцогиня тут же подлетела ко мне и выхватила портрет, а я принялся складывать рабочий материал обратно в портфель. Лиф на дне сумки не давал мне покоя. — О Боже! — воскликнула она, и я слегка напрягся. — Не могу поверить, что это реально. Не ожидала, что у тебя получится перенести меня на холст. По правде говоря, тогда мне стало обидно. Меня недооценивали и держали за маленькую неопытную мышку. — Это обычная бумага. Она словно и не заметила моей поправки. Герцогиня снова унеслась куда-то далеко. И я понял, передо мной Маргарет. Не теряя мгновения, я решил попытать удачу. — Маргарет, — едва уловимо сказал я и двинулся в её сторону. — Ты меня слышишь? — Конечно, — она развернулся и проникновенно посмотрела на меня. Спустя какое-то время она сказала: — Я так сильно его любила… Не знаю, верите вы мне или нет, но тогда я испугался. Её расширившиеся глаза стали безумны. Мне казалось, я попал в параллельную вселенную. — О чём ты? — я подумал, было важно поддерживать тонкую связь обращением на «ты». Я надеялся, что Маргарет побудет со мной дольше. — Он был воплощением галантности. Но я и не подозревала, что это маска, — она так отрешённо улыбнулась и снова бросила на меня взгляд. — Маска моего соблазнителя. И тогда я понял, что Герцогиня — это маска, стена, которую она воздвигла по неясным для меня причинам. Но одно я понимал отчётливо: прошлое Маргарет пестрило тёмными красками, чёрными и винными. — Я заплачу тебе вдвое больше, чем планировала, — густой, словно мёд, голос вырвался наружу, ознамевая возвращение деспотичной Вилморт. — Но сначала мы сыграем в игру. Внутри всё затрепетало и жаром начало подниматься всё ниже и ниже, проникая к паху. Я безумно надеялся на продолжение, и оно свершилось. — Ты вёл себя не должным образом, Джордж, — её сладкий голос обволакивал уши, но этот взгляд... взгляд хладнокровного убийцы заставил мои конечности похолодеть. — Я приготовила кое-что интересное для тебя. Герцогиня бережно отложила портрет на стол и взяла со стула, что стоял рядом, то, от чего у меня закружилась голова. А первой мыслью было: «Зачем ей это? И для кого?» В руке она держала большой, крепкий деревянный пенис. В её взгляде читалось наслаждение с примесью чего-то злого. Я впервые видел подобное. Это был самый настоящий член, но только деревянный. Его цвет был иссиня-чёрным. И там имелись даже яички… — Ну что же ты так съёжился, дорогой? Тебе не нужно бояться. Я старался не слушать её и сфокусироваться на чём-то более приятным. Но мысли никак не желали слушаться. Она взяла его для себя? Или… — Подойди ко мне, Джордж, — мягко попросила Герцогиня, сопроводив всё лёгкой улыбкой. Я не хотел этого делать. Мне хотелось уйти. Стыдно признаваться, но я испугался. В голове словно всё помутнело. Я готов был отключиться. По-видимому, она решила взять всё в свои руки. Я смутно помню это, но меня начало трясти. В глубине души я знал, для чего он нужен, но отказывался признаться себе в этом. — Раздевайся, — более строго кинула она. Наверняка её терпение давало трещину. Герцогиня всегда желала обладать. Но никто не обладал ею. Я подчинился, стягивая с себя сорочку, панталоны, кальсоны и бросая грудой на пол. Во мне не было стеснения, но был огромный страх, который сковал, прижимая к полу. Я сел на корточки и обхватил голову руками. Не знаю, что это было и как выглядело со стороны, но объяснял себе, как защитный механизм. Это продолжалось мучительно долго. Герцогиня словно затаилась и выжидала момента. Всё лишь усугубляло ситуацию. — Джордж, — это прозвучало над ухом, а нечто твёрдое и прохладное двигалось вниз по моей спине. Паховые мышцы напряглись, сжимаясь. Я почувствовал влажный язык на мочке уха и слегка забылся. Но это не продлилось долго. К заднему проходу прикоснулось то, чего я так сильно боялся. Я шумно вдохнул и незаметно для себя задержал дыхание. Наверное, со стороны я выглядел очень плохо. — Джордж, — тихо позвала Герцогиня. Я молчал. Голова сама качалась из стороны в сторону. Включилось полное отрицание. — Джордж! — уже жёстче сказала она и подняла мою голову за подбородок. — Ты должен быть сильным! Не смей разочаровывать меня! Желудок скрутило в тугой узел; я вдруг вспомнил, что не дышу, и выдохнул. Взгляд опустился вниз, и я увидел, как в её руке мирно покоился деревянный член. — Зачем всё это? — впервые сказал я. Мне показалось, что это не мой голос вовсе. — Это то, что доставляет мне удовольствие, Джордж. Со временем ты поймёшь. — Вы… — я замешкался, не зная, как лучше выразить свою мысль. — То есть, вы делаете это с собой? Она в недоумении уставилась на меня. — С ним, — я указал на него кивком. — Нет, — коротко ответила она и жестом попросила встать. — Я буду делать это с тобой. Им. Как сейчас помню, все мои худшие кошмары обернулись против меня. Я инстинктивно попятился назад, а она, словно так и предполагалось, пошла в наступление. — Послушайте… — залепетал я. — Мне всё это совершенно не нужно. Я… Мне, пожалуй, пора и… — Ты никуда сейчас не пойдёшь, — она пригвоздила меня убийственным взглядом. — Я действительно полагала, что у нас всё получится. Но тебе вздумалось расстраивать меня, дрянной мальчишка. Живо встал на колени! Её крик пронёсся гомоном по башне. Наверняка домашняя работница его тоже услышала. Тогда мне стало очень стыдно. Сейчас же я глубоко презирал ту женщину. Больше ничего не оставалось, кроме как послушаться её. Я лишь надеялся, что это закончится быстро и я не увижу её больше никогда. Я встал на колени и закрыл глаза. Она подошла и наклонила моё туловище, показывая, как нужно встать. Я практически касался грудью пола, а мой зад непристойно выпирал. — Ты огорчил меня, Джордж. Теперь тебе придётся очень постараться возбудить меня. Она вновь коснулась моей спины пенисом и медленно повела вниз. Я сжал зубы с такой силой, что заболела челюсть. Я начинал ненавидеть деспотичную Герцогиню Вилморт. Неожиданно движение прекратилось и я почувствовал нечто влажное. Затем Герцогиня раздвинула две половинки и — о, боже! — коснулась ануса языком. Мне показалось, что я вот-вот кончу. Член налился кровью, и я дотронулся до него рукой, ожидая удара. Но ничего не произошло, тогда я начал доставлять себе удовольствие. — Убери руку, Джордж, — приказала она, перестав лизать. Я был в замешательстве, когда понял, что мне не хотелось, чтобы она останавливалась. И убрал руку. — Хороший мальчик. Она вновь принялась лизать анус, и я застонал. Это было словно наваждение. Мне было так хорошо, что я смутно помнил момент проникновения деревянного члена. Я взревел от боли. Не представляю, как я смог остаться в сознании. Но дальнейшее я помню урывками. Герцогиня с силой вставляла и вынимала его из меня. Господи! Она трахала мой зад! Было мокро, казалось, кто-то поливает меня из ведра. Но нет, это из глаз хлестали слезы боли. Я закусил свой кулак и старался не кричать что есть мочи. Кажется, она ударяла меня ладонью и ускоряла темп. А потом я просто отключился. В сознание я пришёл через несколько часов. Вокруг был мрак, но вдали виднелся силуэт женщины, а из-под двери пробивался свет. Я попытался сконцентрироваться на ощущениях в теле и понял, что мой зад полыхал огнём. Руки тряслись как у алкоголика, в горле стоял ком, кожу лица стянуло, а ресницы и вовсе слиплись. — Кто здесь? — получилось очень хрипло. — Мисс Вилморт просила передать, что вы можете остаться на ночь, — это была домашняя работница. — Завтра она хочет, чтобы вы вернулись в то же вечернее время. И не забудьте ваши инструменты. С этими словами она вышла из комнаты, на пару секунд меня ослепив. Я лишь отчётливо понимал, что не выдержу тут ночь, и в поисках одежды поднялся с кровати. Всё тело болело так, словно за плечами был тяжёлый труд. Вот уж если бы… Это было так омерзительно. Но я как никогда хотел сохранить все воспоминания. Хотел оставить память о себе. И о ней…***
Я брёл по полю, совершенно не отдавая себе отчёт. До сих пор мой разум не прояснился и я уже не был ни в чём уверен. Родители наверняка места себе не находили… — Чёрт бы побрал эту Герцогиню! — прохрипел я что есть мочи. — Ноги моей больше не будет в её доме. Я продолжал бубнить себе под нос, пока не увидел впереди бегущего человека с фонарём в руке. Я остановился и прищурился. Сначала мне показалось, что это мужчина, но потом, когда я смог увидеть лицо от света фонаря, меня бросило в пот. — Матушка? — О, слава Богу, Джордж! — это был скорее всхлип, чем облегчение. — Ты меня так напугал! Где же ты так долго пропадал? — Прости! — я обнял её. — Увлёкся рисованием портрета и не заметил, как время пролетело. Она отстранилась, пристально изучая меня. А затем недоверчиво спросила: — Что с твоим голосом? — Сложно сказать… Она молчала. Мне было абсолютно не по себе. Зад ужасно болел и стоять было невыносимо. Вокруг покачивалась трава, а небо потихоньку приобретало сероватый вид. — Зачем ты сюда шла, матушка? — О, Джордж… — она тяжело вздохнула и пригладила волосы. — Марта исчезла! Её мать прибежала к нам в надежде, что она с тобой. Но мы-то знали, что ты у мисс Вилморт. Даже и не представляю, куда она могла уйти… Господи! Я не мог понять, как такое могло произойти. Марта до ужаса боялась выходить куда-то в ночь… Этого просто не могло быть!