Тяжелая жизнь в новом мире

      Ходя по палубам в поисках полковника, чье местонахождение было никому не известно, я начинал думать над другой, не менее важной проблемой.       Возникал один сложный вопрос — а что вообще Августин делал на нижних палубах? Насколько было понятно, он спускался туда только один раз, в одиночку, столкнулся с каким-то ненормальным, наверняка культистом, пристрелил его и вернулся. А вот я уже столкнулся с его дружком, который, по всей видимости, захотел отомстить.       Однако для чего конкретно комиссар туда спускался, мне было совершенно непонятно, а в голове лишь мелькало имя «Отто», главного старшины корабля.       Мысль была лишь одна: комиссар серьезно взялся за наркоторговлю на корабле и попытался докопаться до старшины. И если это так, то на нижних палубах могло быть только одно: схрон наркотиков.       А это означало, что ходить туда теперь вдвойне противопоказано. Если капитан или старпом находятся в доле от бизнеса старшины, то моя любознательность наверняка может заставить их действовать решительно и избавиться от меня. Да даже если они и не в доле, до такого может додуматься и сам Брейкир.       Оставалось одно: сидеть тихо и в корабельную жизнь не лезть. Мне, признаться честно, и особого дела до делишек старшины не было. Пускай торгует, чем хочет, лишь бы к гвардейцам не лез, потому что в таком случае мне придется вмешаться, чтобы не потерять лицо. А ссориться с членами экипажа этого корабля мне уж точно не нужно.              Походив еще примерно полчаса по кораблю и поразмыслив еще над кое-какими вещами, я смог найти корабельную столовую.       Зайдя в нее, я сразу же вспомнил школьную столовую: толпы людей, непонятный запах, очереди и шум сотен глоток, которые пытались перекричать друг друга.       Присмотревшись, я понял, что сейчас в помещении ели офицеры и прочие важные личности, причем не только корабля, но и нашего полка. Однако затем я заметил того, кого искал, хоть и не ожидал найти именно здесь — полковник Шеркин.       Он сидел один за столом и ел какой-то суп, постоянно дуя на ложку, от которой шел легкий пар.       «Ну и зрение…» — подумал я, уже в который раз замечая, что Августин явно не жаловался на здоровье, в отличие от меня. Было непривычно снова четко видеть без очков, которые я носил с пятнадцати лет.       Недолго думая, я решил подойти к полковнику и попытаться завести с ним разговор. Все же надо было начинать с ним знакомиться.       — Полковник Шеркин, — произнес я, как только подошел к столу, за которым сидел командир полка. — Вы позволите?       — О, комиссар Мерцелиус, — с легкой улыбкой ответил полковник, подняв голову. — Да, конечно. Присаживайтесь. Тоже решили попробовать сегодняшнее меню?       — Ну, для начала бы хотелось узнать ваше мнение…- произнес я, присев напротив Шеркина.       — Вполне себе сносно, если честно. Похоже чем-то на суп из нивкона, это такая зверюшка у нас на Ретрогане, ее разводят для мяса. Так что есть вполне можно.       — Это радует, — сказал я. — К слову сказать, я немного проверил, так выразиться, ситуацию среди гвардейцев. К счастью, влияния Нечестивых Сил мы избежали и паники нет. Единственное, что я понял — солдаты уже сильно устали от перелета.       — Я их понимаю, — сразу же произнес командир полка. — Помню себя во время первого полета… Это был кошмар, уж поверьте мне. Летели целый месяц тогда. А Ретроган ведь аграрная планета, одни поля вокруг. В общем, стены так и давили на всех нас. Но ничего, привыкли.       — Значит, и они привыкнут, — ответил я. — Теперь осталось только дождаться прилета и надеяться, что техножрецы починят этот генератор.       — И главное, чтобы починили быстро, — произнес полковник, после чего заглотнул еще одну порцию супа. — Иначе на Акитос Прайме останутся только руины и куча зеленокожих.       — На местное СПО вы не надеетесь? — решил поинтересоваться я, чтобы поддержать разговор. Надо было показать полковнику, что мне важно знать его мнение.       — Не особо. Хоть они и достаточно многочисленны, примерно пять миллионов, боевого опыта у них нет. В отличие от их губернатора.       — Вот как? — удивленно произнес я, вопросительно посмотрев на собеседника. Это, конечно, могло показать, что я до сих пор не ознакомился с вводной по планете, но не думаю, что это было так уж удивительно для комиссара.       — Да. Он ветеран имперской гвардии, отслужил тридцать три года, дослужился до чина лорд-генерала, после чего был назначен планетарным губернатором Акитос Прайма. Когда же прилетели орки, он сразу понял, что СПО не справляются, потому приказал им держать оборону и послал запрос о помощи. Мы оказались ближе всех, и командование направило нас.       — Интересно, — сказал я, решив поддержать беседу. Надо было начинать плотно заниматься полковником, чтобы заслужить его доверие. На одного майора было глупо рассчитывать. — Значит, на планете сейчас около пяти миллионов солдат с нулевым опытом под командованием закаленного ветерана. Думаю, до нашего прилета они продержатся. Как-никак, хорошо организованная армия сильнее многочисленной оравы.       — Поверьте мне, комиссар, — уже более серьезным голосом произнес Шеркин, и я мог поклясться, что в его голосе прозвучали очень холодные нотки, — с орками нельзя ничего предугадать. Тут все зависит от множества факторов: количество орков, навыки командира, рельеф местности, подготовка и экипировка местных СПО, навыки их командования, даже планетарная атмосфера и гравитация. А учитывая, что Акитос Прайм — аграрно-индустриальный мир, то на СПО я не рассчитываю особо, при всем уважении к бывшему лорду-генералу и его навыкам.       «М-да, приехали…» — подумал я про себя. Выходила совсем не радостная картина. Если полковник прав, и на планете все очень плохо с силами самообороны, то мы можем прилететь либо на руины, либо на самые напряженные бои. И еще надо подумать, что хуже: руины освобождать бесполезно, и мы сможем просто улететь, но если мы прилетим в самый разгар битвы, нам придется принять участие, а в этом случае меня может ожидать смерть, что мне совсем не надо.       С другой стороны, тамошние СПО все же могут продержаться, если и орков поменьше будет, и командир у них будет не самый умный.       — Доверюсь вашему опыту, полковник, — ответил я Шеркину, решив продемонстрировать свое уважение к нему. К тому же, если показать свою готовность слушать авторитетных людей, знающих свое дело, это явно поможет мне — во всяком случае, в глазах остальных я буду адекватным офицером, а не зазнайкой напыщенным. — Как-никак, он у вас немалый.       — Не без этого, — признался полковник, и в его голосе я не слышал особой гордости. — Хотелось бы мне, чтобы и у всего нашего полка был опыт, но… раз дали новобранцев, значит, придется их учить.       — Все когда-то начинали с нуля. Вы ведь тоже когда-то были новобранцем, — ответил я, продолжая этот разговор.       — Ну…- протяжно произнес Верманд, позволив себе саркастичную улыбку. — Если кого-нибудь на Ретрогане и можно назвать новобранцем, то разве что детей. Все же мы очень милитаризированный мир. В джунглях и горах скрывается огромное количество орков, и они постоянно устраивают набеги на города-крепости. Потому боевую подготовку начинают с десяти лет все без исключения, в СПО берут с пятнадцати, а в гвардию идет каждый третий. И при всем при этом мы еще считаемся аграрным миром.       — Серьезно? — уже не притворяясь удивился я.       — Да. Мы поставляем еду одному улью, так что выжечь орков нам нельзя, а воевать с ними в джунглях — полное самоубийство. Потому мы сидим в крепостях и форпостах, а поля вспахиваем бронированными тракторами с тяжелыми болтерами.       — Вижу, у вас там все совсем невесело.       — Да не сказал бы, что там плохо, — расслабленно ответил мой собеседник. Было видно, что он втянулся в разговор. — Орки у нас дикие, если можно так вообще выразиться. Из оружия только всякие железки на палках и грубая сила. Потому мы их успеваем отстреливать до того, как они подбегут. Это, можно сказать, местный вид спорта — убить как можно больше орков, бегущих через поле. Помню, как убил первого орка из стабберной винтовки отца. Незабываемый момент, — полковник закрыл глаза и улыбнулся еще шире. Наверняка погряз в воспоминаниях. — А у вас, комиссар?       — Простите? — не понял я, хотя и был рад, что полковник немного отошел от устава и не произнес слово «господин» к моему званию. Это означало одно — он понял, что со мной можно говорить вне устава.       — У вас на Глерациане есть что-то… Ну не знаю, необычное.       Вот этого вопроса я боялся, наверное, больше — вопросы о моей прошлой жизни. Точнее, прошлой жизни Августина. Память мне особо не помогала, лишь показывая мелькавшие образы казарм и стрельбищ, потому я решил использовать уже придуманный ответ.       — Сказать по правде, полковник, я не особо знаком с Глерацианом, как бы странно это ни звучало. Я всю жизнь провел в стенах Схолы. Тренировки, стрельбища, обучение тактике, лекции с прославленными ветеранами. Разве что получалось выйти в город, за хорошее поведение, но там мало что интересного — город как город, коих превеликое множество, — рассказал я свою выдуманную историю, решив объяснить свое незнание родной планеты Августина строгими порядками в Схоле. Я, конечно, не знаю, правда это или нет, но звучит вполне правдоподобно. В крайнем случае — все можно будет свалить на «строгого наставника».       — М-да, невесело. Нет, я, конечно, слышал, что в Схоле порядки строгие, но чтобы настолько…       — Ничего, я привык. К тому же я стал комиссаром и теперь смогу посмотреть другие миры Империума.       — Что верно, то верно, — не стал отрицать мои слова Шеркин. — Если повезет, мы много где побываем.       — Комиссар Мерцелиус, — вдруг произнес громогласный голос откуда-то с потолка, отчего в столовой сразу же наступила абсолютная тишина. — Говорит капитан корабля. Пройдите, пожалуйста, на палубу одиннадцать, столовая семь. Там возникла проблема с одним из ваших подчиненных.       От подобного заявления я буквально остолбенел. Мало мне было своих проблем, так мне решили новых прибавить.       Посмотрев на полковника, я понял, что он тоже немало удивлен.       — Так, что на этот раз… Приятного аппетита, полковник, — произнес я, вставая со стола.       — Спасибо, комиссар. Удачи, — ответил мне он.       В столовой снова возник привычный гул сотен голосов, в то время как я пытался добраться до выхода. Вот только возникал один вопрос — куда идти? Я понятия не имел, на какой я палубе, и совершенно не знал, где искать эту «столовую семь».       К счастью, пройдя чуть дальше по коридору, я смог заметить техножреца, что спокойно шел по правой стороне коридора.       «То, что нужно», — подумал я, отлично понимая, что никто не ориентируется на корабле лучше, чем техножрец.       — Извините, — обратился я к техножрецу, как только догнал его. Тот сразу же остановился и развернулся ко мне.       — Да, что вам угодно? — произнес мой собеседник. Его бледное лицо не было аугментировано, потому я слышал его живой голос.       — Мне нужно попасть на одиннадцатую палубу, в столовую семь. Если вас не затруднит, вы не могли бы сопроводить меня туда? — я очень надеялся, что техножрец согласится — приказывать ему я не мог.       — Хорошо, комиссар. Следуйте за мной, — ответил он, после чего развернулся и направился прямо по коридору.       — Благодарю, — сказал я и направился вслед за ним.              К счастью, техножрец действительно отлично знал строение корабля, а потому уверенно шел по коридорам, постоянно заворачивая в разные стороны. Потому минут через пятнадцать мы все же пришли к нужной столовой, возле которой уже стояли бойцы корабельной гвардии, держащие лазганы наготове.       «Дело дрянь…» — подумал я, понимая, что ситуация достаточно серьезная.       Но самое паршивое было то, что без меня тут не обойтись. Видите ли, тут произошла какая-то хрень «с моим подчиненным». И вот теперь возникал вопрос — какой гвардеец оказался настолько тупым, чтобы вляпаться в неприятности такой величины?       Как только я вошел в столовую, на меня обратили внимание все присутствующие: четыре бойца корабельной гвардии, Артур Гильторис, двое корабельных офицеров, которые держались позади старпома, и, к моему удивлению, комиссар.       «Сардол Маритис…» — прозвучало у меня в голове. Было понятно, что Августин знал его, а потому я решил присмотреться к нему повнимательнее.       На вид ему было года двадцать три, не меньше. У него были русые волосы, голубые глаза и плавные черты лица. Вполне себе нормальная внешность.       Его одежда не отличалась от моей: такая же кожаная куртка, фуражка, красный пояс и сапоги.       Но вот свой болт-пистолет, к моему удивлению, он держал в правой руке, опустив в пол. А это не предвещало ничего хорошего.       — Господа, — обратился я ко всем сразу, — можете объяснить мне, что здесь происходит?       — Да, господин комиссар! — почти сразу же сказал молодой комиссар, вытянувшись по струнке смирно, при этом перебив Гильториса, который только и успел, что рот открыть. — Мною была замечена и пресечена попытка продажи наркотических препаратов между двумя членами экипажа корабля. Они были осуждены и приговорены к смерти. Однако моя попытка привести приговор в исполнение встретила сопротивление со стороны других членов экипажа, в том числе и старшего помощника, Артура Гильториса.       Услышав этот отчет, я понял одну-единственную вещь касательно этого комиссара. Идиот. Притом сферический.       Это же надо было додуматься, осудить, а потом еще и попытаться казнить на месте членов экипажа корабля, на котором ты находишься.       Сразу было видно: пацан молодой, в бою не бывал, никого еще не расстреливал, но зато амбиции, трудолюбие и огонь в душе просто неимоверные.       Обыкновенный узколобый фанатик, который не прожил бы и недели в полку — его бы быстренько убрали солдаты выстрелом в спину и списали бы по любой причине.       Но что хуже того, этот идиот, как я понял, был моим подчиненным — комиссаром, рангом пониже. Будь это обычный комиссар, он бы не стал так вытягиваться и отчитываться передо мной.       И вот теперь мне надо было решать возникшую проблему. Я уже понял, что лезть в местный наркобизнесс в принципе не стоит: моя жизнь сейчас зависела именно от лояльности капитана, старпома и остального экипажа корабля.       — Господин лейтенант, — обратился я к Артуру как можно более холодным голосом, — то, что я услышал — правда?       — Да, господин комиссар, — ответил старпом. Видимо, он решил не нервничать, так как понимал, что ситуация слишком опасна, чтобы лгать и оправдываться. — Однако я не считаю…       — Не стоит, лейтенант, — перебил я его, показывая рукой остановиться. — Для меня все понятно. А именно то, что это не наша забота.       — Э… Господин… — начал было Сардол, в то время как Гильторис даже не пытался что-то сказать.       — Наши полномочия распространяются только на полк имперской гвардии и всех его солдат, от рядового до полковника. На корабле же порядок поддерживается исключительно силами корабельной гвардии, офицерского состава и комиссаров Имперского Флота. Это вам понятно?       — Так точно, господин комиссар! — незамедлительно ответил этот пацан. Было видно, что для него я непререкаемый начальник, что уже радовало.       — Очень хорошо. Потому вы свободны. Этим делом займется корабельный комиссар.       — Есть, господин комиссар, — ответил парень, после чего быстрым шагом ушел из столовой.       Я же начал чувствовать на себе множество взглядов. Корабельные гвардейцы, матросы и сам Гильторис смотрели на меня с нескрываемым удивлением.       — Лейтенант Гильторис, — обратился я к старпому, понимая, что нужно было с ним серьезно поговорить, чтобы показать свое волнение за полк.       — Да, господин комиссар, — ответил мне Артур.       — Я бы хотел поговорить с вами наедине. Остальные свободны, — приказал я. Повторять никому дважды не пришлось — все четыре корабельных гвардейца вместе с двумя офицерами сразу вышли из столовой, и я остался с лейтенантом наедине.       — Господин комиссар, — начал старпом, как только двери столовой закрылись. — Я выражаю вам искреннюю благодарность за то, что сохранили этим офицерам жизнь. Обещаю, они понесут серьезное дисциплинарное наказание за свой проступок.       — Хорошо, лейтенант. Однако мне надо поговорить с вами о другом, — после этих слов Гильторис заметно напрягся. — Насколько я понял, на корабле есть некоторые проблемы с наркотиками. Я не знаю, как с этим связаны вы, капитан или другие члены экипажа, да и лезть в это дело не собираюсь, но я более чем уверен, что у вас достаточно власти на корабле для влияния на ситуацию, потому хотел бы вас кое о чем попросить: сделайте так, чтобы наркотики не попали в ряды гвардейцев. Я же, в свою очередь, буду покрепче держать таких, как Маритис. Для избежания лишних инцидентов, подобных этому.       — Я вас понял, господин комиссар, — без малейших колебаний твердо ответил Гильторис. Он умен, это видно, потому и пользуется предоставленным шансом решить все, что называется, «тихо-мирно».       Да и я рад избежать лишней крови. Да, мне ничего не будет, если я расстреляю капитана и старпома, как наркоторговцев, имею право. Но после подобного экипаж вполне мог поднять бунт, и тогда мне быстро наступил бы конец: к боям в замкнутых помещениях против членов экипажа я не готов в принципе.       — Благодарю, лейтенант, — ответил я лейтенанту, решив закончить разговор. — Рад, что мы друг друга поняли. До встречи.       После этого я спокойно развернулся и направился к выходу из столовой.       Однако радости было немного. Да, я смог решить проблему с наркотиками, и теперь мне не придется в это лезть, но теперь у меня появилась новая проблема: Маритис. Фанатик, который может наломать слишком много дров.       А это уже было слишком опасно для меня, потому я решил хорошенько подумать о том, как мне решить эту проблему.