Тяжелая жизнь в новом мире

Warhammer 40.000, Warhammer 40.000 (кроссовер)
Джен
NC-17
Завершён
3863
автор
Ukeng бета
Размер:
977 страниц, 66 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
3863 Нравится 8832 Отзывы 1232 В сборник Скачать

Глава 40.

Настройки текста

Город Сактунус. Остров Сактун. Комиссар Августин Мерцелиус.

             «Сколько это еще продолжаться будет?» — задал я вопрос, ответ на который никто дать мне не мог.       Я и Рингер продолжали сидеть в канализационном туннеле, ставшем для нас убежищем, и ждали окончания бомбардировки. Из-за пыли и дыма наверху света не было и вокруг нас была только темнота. Воздух был спертым и пах дерьмом.       Но бомбардировка продолжалась. Рев реактивных двигателей, свист ракет, взрывы, обрушения — все это слилось в единую, непрекращающуюся какофонию, давившую на сознание. Голова просто раскалывалась от всего.       Еще хуже было с вибрацией. От взрывов туннель постоянно трясло, отчего тело начинало неосознанно дрожать, словно я сейчас был на морозе. Иногда взрывы происходили так близко, что туннель вздрагивал больше обычного и я начинал бояться обрушения.       Если мы окажемся под завалами, спасти нас будет некому. С заглушенной связью мой радиомаяк никто не найдет, а искать среди завалов в безлюдном районе, пускай и рядом со штабом, никто не станет — других мест для поиска будет хватать.       Но вылезать было страшно. Никогда нельзя было предугадать, куда упадет очередная партия бомб, а если и предугадаешь, то сбежать от места попадания не получилось бы.       Потому мы просто сидели неподалеку от люка, через который залезли, надеясь, что в случае чего это нам поможет выбраться, и ждали.       Сидели, ждали и молчали. Рингер уже прекратил молиться. То ли у него молитвы на этот случай закончились, то ли просто устал.       После каждого особо сильного толчка мы смотрели на потолок и стены, освещая их фонариками — следили за тем, чтобы там не появилось никаких трещин. К счастью, пока что кирпич держался, что, однако, не внушало оптимизма. Это сейчас трещин нет, пока бомбы падают не прямо на эту улицу, но дальше что будет? Не упадет ли следующая бомба прямо на улицу над нами, обрушивая своды нам на головы и погребая нас под десятками тонн кирпичей? Сможем ли мы среагировать, выбраться, или же все произойдет так быстро, что мы даже встать не успеем?       Ответов не было.       Потому мы продолжали ждать.       Сидеть и ждать.       Очередной мощный взрыв заставил туннель задрожать. Где-то послышался грохот, чье эхо пронеслось по туннелю. Воздух всколыхнулся, обдавая лицо легким холодком.       Обрушение. Очень близкое обрушение.       Но не у нас.       Я снова включил фонарик. Белый луч осветил легкое облако пыли, что витало в воздухе. Уже привычными действиями я приблизил изображения глаз и стал внимательно всматриваться в каждый кирпичик и цементные линии, в надежде, что не найду никаких трещин.       Нашел.       Одна небольшая трещина в цементе между кирпичами метра на три. Она была тонкая, едва заметная, но один вид этой черной линии заставил все внутри сжаться.       — Надо… Н-Надо пе-пересесть… — выдавил я из себя. Голос дрожал.       Нас уже могло завалить.       — Что? — переспросил меня Рингер. Наверное, не услышал из-за грохота снаружи.       — Пересядем. На потолке трещины, — объяснил я, пытаясь наполнить голос уверенностью.       Уверенностью и не пахло. Но хотя бы дрожи не было.       Помощник не ответил. Он сразу же встал, затем помог встать мне, и мы поковыляли на другую от люка сторону.       Действие обезболивающего проходило, и нога начинала постепенно болеть все сильнее и сильнее. Тратить новое обезболивающее я не хотел и пытался просто ее не трогать лишний раз, но боль от растянутых связок все равно усиливалась и мучила меня все то время, что я лежал тут.       Кое-как умостившись, я снова проверил потолок, пытаясь всмотреться в каждый сантиметр.       Ничего. Эта часть еще держалась. Уже хорошо.       Бомбардировка продолжалась. Просвистела очередь из десяти или больше каких-то ракет, упавших где-то вдалеке с чередой из слабых взрывов.       Слабых, если учесть, что они заглушались непрекращающимся грохотом других взрывов и ревом двигателей.       Эти звуки не прекращались ни на миг.       «Наверно, уже час сидим…» — подумал я, решив проверить свои часы, на которые в последний раз я смотрел после того, как Рингер вправил мне ногу.       Пятнадцать минут.       Все это длилось лишь пятнадцать минут.       Пиздец.       Еще немного, и я был готов просто закричать. От безысходности.       Сверху послышался оглушительный взрыв, от которого слуховой аппарат запищал, неспособный обработать такой звук.       Туннель содрогнулся так, как никогда прежде. Послышались громкие звуки обрушения. Что-то упало в самом туннеле, там, где мы сидели раньше. Через люк что-то влетело, с треском разбившееся об пол. За этим последовала густая туча пыли и дыма, от которого горло запершило и я с Рингером разразились громким кашлем.       Затем все кончилось. Ничего не падало. Двигатели самолетов продолжали надрывно реветь, бомбы продолжали взрываться.       Я и Рингер пытались выровнять дыхание.       Помощник первым включил фонарик и посветил мне за спину. Его глаз расширился в удивлении, губы что-то неслышно проговорили.       Кажется, там присутствовало слово «Император».       Обернувшись, я сразу же разделил с ним удивление. А затем почувствовал ужас и тошноту.       Над люком сложились крупные бетонные осколки. Чуть дальше, там, где мы сидели всего минуту назад, лежали крупные куски кирпичей, свалившихся с потолка. Такие если и не убили бы нас, то уж точно что-то сломали бы. Ноги как минимум.       «Хорошо, что заметил…» — подумал я, пытаясь успокоиться. Сердце колотилось нещадно. В который уже раз.       Мы продолжили ждать, теперь еще внимательнее следя за потолком. Еще один такой удар, и придется выбираться, чтобы не быть заваленными под грудой кирпичей.       Два снаряда в одну воронку не падают, вроде как, вот только действует ли этот принцип при ковровых бомбардировках? В моей прошлой жизни исследований никто не проводил.       В какой-то момент я заметил, что взрывов стало меньше. Более того, череда взрывов теперь не казалось постоянной, она прерывалась.       Я прислушался. Еще немного, и взрывы происходили все реже и реже.       Потом они стали одиночными.       А потом и вовсе стихли, после чего были слышны только звуки реактивных двигателей, которые с каждой секундой становились все тише и тише.       Тише и тише.       Я не двигался. Рингер тоже. Мы лишь внимательно слушали.       И вот, все стихло. Не было ни взрывов, ни рева, ни грохота.       Только наше дрожащее дыхание.       — Идем, — коротко сказал я, после чего подал руку Рингеру и поднялся на здоровую ногу, пока вторая сразу же отозвалась резкой болью.       Света из люка не светило, что сразу же насторожило. Подойдя к нему и посветив наверх фонариком, мы увидели, что сверху виднелась лишь маленькое вытянутое пятнышко белого света, в то время как основную часть люка закрывала бетонная плита.       Нас завалило.       — Так. А вот это проблема… — проговорил я, озвучивая ситуацию и при этом пытаясь придумать хоть что-то. К счастью, идея пришла быстро. — Давай так. Бери мой меч и попытайся прорубить плиту, должно получиться.       — Понял, — проговорил Рингер.       Я достал меч и быстро объяснил помощнику, как им пользоваться, после чего он полез наверх.       Дойдя до края, он взял меч и зажал рукоятку. Меч заработал, по туннелю пронеслись громогласные звуки, усиленные в замкнутом туннеле.       Зубцы вгрызлись в бетонную плиту, превращая ее в труху. Пыль и крупные осколки полетели вниз, так что я ушел из-под люка, чтобы вдруг что-то не упало мне на голову.       Это продолжалось где-то минуту, пока наконец-то в туннель не упал особо большой кусок, после чего люк осветился тусклым светом, казавшимся слишком ярким в таком туннеле.       Меч прекратил работать, и я посмотрел вверх. Рингер достал лазган и начал осматриваться через прицел, не вылезая из люка.       В этом вряд ли была необходимость. Но предусмотрительность никогда еще не была лишней.       — Чисто, господин комиссар, — сказал Рингер, опустив голову вниз и посмотрев на меня.       Я лишь кивнул и начал пытаться взбираться наверх.       Сделать это было сложно. Опираться на недавно вправленную ногу нельзя из-за невыносимой боли, а вкалывать себе еще обезболивающего лучше не стоит — интоксикация может привести к обмороку, чего мне сейчас совсем не хотелось.       Так что приходилось вначале браться за ручку обеими руками, становиться на другую ручку здоровой ногой, подтягиваться наверх и небольшим прыжком ставить ногу на ручку выше.       Делать это было не столько сложно, сколько боязно: уже один раз одна ручка отломалась и я полетел вниз, и каждый толчок вверх рисковал обернуться падением.       «Хоть бы не сорвалась… Хоть бы не сорвалась… Хоть бы не сорвалась… Хоть бы не сорвалась…» — говорил я каждый раз, как продвигался вверх.       И чем выше я взбирался, тем страшнее становилось — ведь тогда будет больнее падать.       На мое счастье все обошлось. Хоть некоторые ручки и шатались, они все еще могли выдержать мой вес.       Потому уже через пару минут я высунул голову наружу.       Затем осмотрелся.       Все вокруг заволокло дымом и пылью. Улицы с двух сторон просматривались не дальше, чем на метров двадцать, после чего пропадали в непроглядной серой стене.       Здания поблизости, которые можно было рассмотреть, были разрушены до основания и превращены в груды дымящихся обломков. Даже стен целых нигде не было.       Запах же был удушающим. Горелым пахло с такой силой, что горло сразу же запершило и я начал с трудом сдерживать рвущийся кашель.       С металлическим лязгом ручка под ногой улетела вниз, и я начал падать. Лишь благодаря рефлексам я в последний момент успел вытянуть руки из люка и повиснуть на локтях, которые сразу же отозвались болью, пытаясь удержать вес моего тела.       — Блять… — прошипел я, пока Рингер начал пытаться достать меня из люка. К счастью, он был вполне силен физически и смог меня достать, положив на асфальт. Нога заболела с новой силой. — Фух… Спасибо, Рингер.       — Всег-кх… Всегда пожа-кх-кх… пожалуйста, господин кх-комиссар, — ответил Рингер, откашливаясь от дыма на улице.       Встав на ногу и подготовив лазган к бою, я проверил рацию.       Ничего. Только шипение.       — Глушилка все еще… Кх-кх… Кх… действует, — произнес я, смотря на Рингера и при этом пытаясь придумать хоть какой-то план. — В общем… Кх… Сделаем так. Идем обратно к-кх-кх… к штабу… Точнее, к-кх… к тому, что от него… кх… осталось. Наши наверняка пришлют кх-кого-то для поиска майора Веркиса. К ним мы и кх-кх… Кх… присоединимся. Все равно искать сейчас своих… кх-кх… не вы-кх-кх… Блять. Надевай… кх-кх… Противогазы…       — Понял… — прошипел Рингер, доставая маску, что все это время висела у него на поясе.       Я взял свою, благо уже давно решил ее носить с собой. На всякий случай, если орки вдруг решат устроить газовую атаку. С них станется, это уж точно.       Этот случай тоже был подходящим, так что я мысленно поблагодарил собственную сообразительность, пока напяливал на себя резиновую маску.       Как только я открыл клапаны фильтров, дышать стало тяжелее, но во всяком случае, теперь воздух был чистым.       — Так, слышишь меня? — спросил я, чтобы удостовериться, что эти противогазы позволяют общаться.       — Так точно, господин комиссар. Четко и ясно, — ответил мне помощник. Его я тоже хорошо слышал. Это было хорошо.       — План смог расслышать?       — Так точно, господин комиссар.       — Тогда пошли. Нам еще надо разобраться, что тут и как.       Город был разгромлен в труху. Всего за пять минут ходьбы я понял, что орки хорошо постарались. Складывалось ощущение, что у них вообще никакой цели не было. Точнее, их цель была одна — город. В буквальном смысле город, без каких-либо определенных целей в нем, и именно город они раскатывали в блин.       Целых зданий практически не было. Город и до бомбардировки был превращен в руины артобстрелами и боями, но теперь он был разрушен еще сильнее.       Хотя казалось бы, куда сильнее. Теперь найти здание, в котором был целый хотя бы один этаж, стало практически невозможно — по пути мы заметили только два таких.       Скорее всего, дело в было в слабости самих зданий: их не строили с расчетом на бомбардировку, и те, уже ослабленные, складывались от ударных волн.       Дороги тоже были разрушены полностью. То, что они были завалены обломками зданий, было еще сущей мелочью. Практически везде виднелись чадящие дымом воронки в метр глубиной, а то и больше, которые приходилось обходить. Несколько раз мы видели зияющие дыры в каналах с трубопроводами и даже в канализационных туннелях.       «И это всего лишь за двадцать минут…» — подумал я. Тотальное разрушение города, сровнявшее его с землей еще сильнее, чем раньше, которое по моим ощущениям длилось часами, заняло лишь двадцать минут.       Это внушало ужас. Самый настоящий ужас.       Единственное, что могло хоть как-то утешить, это то, что в городе не было гражданских. Еще до бомбардировки город был призраком, тенью своего прошлого. Если бы тут были бы гражданские…       Даже думать об этом не хотелось.       Издалека послышалась пулеметная очередь. К ней практически сразу же присоединилось еще что-то большего калибра.       Я и Рингер сразу же остановились и начали внимательно вслушиваться.       — Орки, — сказал мне помощник. Он в этом разбирался лучше меня, так что я лишь согласно кивнул.       Новая очередь прозвучала в другой стороне от первого места, и почти сразу же им кто-то ответил.       Потом прозвучали взрывы. Негромкие, в сравнении с бомбами. Скорее всего, гранаты.       — Похоже, бои возобновились, господин комиссар, — сделал вывод Рингер.       «И это после такого…» — подумал я. Было сложно представить, как вообще можно воевать всего через несколько минут после бомбардировки. Выходило, что все лишь вышли из укрытий и сразу же продолжили сражаться.       Никто не собирался сдаваться.       — Помоги Император нашим, — коротко сказал я. Пускай Рингер и стал моим помощником, ему тоже надо было показывать, что я благочестивый верующий. — Идем.       Искать место, где был штаб, было сложно. Многие воронки и завалы приходилось как-то обходить, что с моей больной ногой довольно сложно.       Бои тем временем разгорались все сильнее. С каждой минутой выстрелов и взрывов становилось все больше. Несколько раз даже удалось услышать орочье «Вааагх!», которое вообще ни с чем нельзя было спутать. Они возникали со всех сторон, и это начинало меня пугать — в некоторых местах орков просто не могло быть.       Да, это могло быть просто эхо, и именно этой мыслью я пытался себя утешить, но если это десант… То проблемы начинали плавно превращаться в катастрофу. Без связи, в раскатанном в груду хлама городе у нас не было шансов противостоять подкреплениям.       «Не сейчас… Вначале к своим», — сказал я сам себе. Нужно было сосредоточиться. На штабе, на соединении со своими, на больной ноге и попытках не сделать еще больнее, в конце концов.       Я все равно не мог ничего сделать. Сейчас я и Рингер были сами по себе.       Когда мы добрались до проспекта, за которым и находилось разрушенное здание штаба, узнать его удалось только потому, что в этом городе было не слишком много мест с такими большим открытым пространством.       Проспект был разбомблен полностью. Докуда дотягивался взгляд, были видны только воронки разных размеров и дыры в канализацию.       Чтобы обойти все это и перейти на другую сторону, пришлось потратить минут пятнадцать, но в конце концов, мы подошли к тем руинам, что некогда были зданием штаба первого батальона.       Я надеялся, что майор Веркис и остальные смогли спастись. Услышали звуки бомбардировки и выбежали из здания раньше, чем я и Рингер успели к нему подойти или спрятаться под землей. Как-никак, он был хорошим, толковым офицером, к тому же в какой-то мере, душой как минимум своего батальона и лучшим другом полковника. Его гибель будет иметь такой удар по морали батальона, что я даже представлять себе подобное не хотел.       А уж что будет с полковником, в довесок к новости о гибели сержанта Гингаша, я представить не смог бы, даже если попытался бы.       Устроившись за одной из куч руин, я попытался отдохнуть после всех этих похождений и следить за обстановкой через свои глаза, пока Рингер устроился чуть выше и следил за окружением через бинокль. Дым и пыль уже начинали рассеиваться, обзор увеличивался, даже лучи солнца уже начинали освещать окружение.       Я волновался. Я очень сильно волновался. Мысль о том, что орки могли высадиться сюда с воздуха, внушала страх — ведь они наверняка высаживались как попало, не зная, куда именно необходимо бить, а значит, кто-то мог попасть и сюда.       Воевать тогда будет бесполезно, и наш единственный шанс выжить — спрятаться так хорошо, как только возможно.       Бои вокруг усиливались. Все чаще звучали взрывы чего-то более мощного, чем гранаты — наверняка ракеты.       Нам же оставалось только ждать.       Слабый звук ударов сразу же привлек мое внимание. Это был звенящий звук периодически повторяющихся ударов металла об металл. Но что самое главное — звук исходил не со стороны боев.       Он исходил снизу.       «Выжившие!» — сразу же возникла мысль, отчего сердце затрещало с новой силой.       — Рингер! — шепотом крикнул я, привлекая внимание помощника. Он сразу же посмотрел меня, но перед тем, как он что-то сказал бы, я поднял указательный палец вверх. — Слушай внимательно.       Примерно секунд десять мы молчали. Звуки повторялись. Иногда сильнее, иногда слабее, но повторялись они равномерно — примерно раз в секунду.       — Вы что-то слышите? — спросил Рингер с любопытством и некоторым недоумением одновременно. Похоже, я их слышал благодаря слуховым аппаратам.       — Стук. Там люди. Они дают сигнал, что все еще живы. Как минимум кто-то еще жив, — объяснил я. — Так… Сами мы их не вытащим никак. Придется ждать, но если у них там заканчивается воздух… Проклятье, наши могут и не успеть…       Голова начинала лихорадочно вспоминать вообще все, что я знал про спасение людей из-под завалов — в основном документалки про землетрясения и их последствия.       Сейчас всем, кто был внизу, угрожало, по сути, три вещи: повторное обрушение, затопление сточными водами, если где-то они тут есть, и нехватка воздуха. Пожара или чего-то еще можно было не бояться — ни газа, ни электричества в городе уже давно не было.       Вот только это знание не особо помогало. Чтобы помочь тем людям, тут нужно несколько бригад, которые будут работать посменно и круглосуточно.       Но если там находился майор, а воздух у него кончался… Ситуация принимала совсем другой оборот.       — Господин комиссар, — обратился ко мне Рингер. Я сразу же посмотрел на него, выныривая из пучины собственных мыслей. — Можем проверить канализацию. Она может быть соединена с подвальным помещением, где они, скорее всего, и укрылись.       В голову словно ударил заряд тока.       — Рингер — ты гений! Идем! — воодушевленно сказал я, уже не особо обращая внимание на больную ногу. Сейчас главное — вытащить людей, а все остальное потом.       Конечно, можно было послать туда только Рингера, но мне совсем не хотелось оставаться одному и без всякой связи в городе, по которому бегали орки.       Лучше не рисковать.       Спустившись в первую попавшуюся дыру в проспекте, что вела в канализацию, мы смогли найти небольшой туннель, что шел в направлении здания штаба и проходил между ним и каким-то зданием, разрушенным наполовину еще до бомбардировки.       Это уже внушало оптимизм.       Но не успели мы пройти далеко, как сразу же натолкнулись на еще одно ответвление, перекрытое завалом.       И оттуда доносились все те же звуки ударов металла об металл.       Мы были на месте.       — Так… Они там. Похоже, у них завалило оба входа, но подвал все еще держится. Думаю, эту стену можно прорезать мечом и достать выживших, — рассуждал я вслух, осматривая стену перед собой. Это был простой кирпич, точно такой же, какой был в нашем «бомбоубежище», в котором я и Рингер переждали бомбардировку.       Меч такой вполне сможет осилить.       К тому же эта стена выглядела достаточно крепкой, чтобы устоять без небольшого куска.       — Постой пока в дозоре, Рингер, — сказал я своему компаньону. Звук меча наверняка привлечет внимание, и нужно будет заранее убедиться, что внимание это будет нам полезным.       Прибеги сюда орки — и нам придется очень быстро сматываться.       — Слушаюсь, господин комиссар, — произнес гвардеец и убежал, в то время как я положил включенный фонарик на пол, чтобы был хоть какой-то свет, достал меч и активировал его, нажав на рукоятку.       Оглушительный рев пронесся по туннелю. Было ощущение, что его сейчас услышат все в радиусе километра как минимум. Опасно, да, нас могли услышать орки и прибежать на звук. Но это было необходимо.       Не став терять времени, я начал втыкать меч в стену. Во все стороны полетела кирпичная крошка, воздух заполнился пылью, но дело продвигалось без остановок и меч медленно, но верно, погружался в стену.       «Мощная вещь…» — подумал я. Как-никак, этот меч был предназначен резать орков и не ломаться.       Бензопилы с ним и рядом не стояли.       Уже через минуту меч резко ушел вперед, не встречая никакого сопротивления. Получилось.       Резко вытащив его и заглушив, я посмотрел внутрь, откуда сразу же полился яркий свет фонарика, полностью ослепивший меня.       Благо новые глаза не чувствовали боли, уже хорошо.       — Император милостивый, это наши! — воскликнул кто-то с той стороны. Затем послышались голоса, наполненные радостью и облегчением. Многие возносили молитвы Императору.       — Сейчас прорублю стену, и будем пытаться что-то думать, — сказал я, после чего отошел и вновь активировал меч, начав пилить стену.       С ревом, кирпичик за кирпичиком, что раскалывались и рассыпались в алую пыль вперемешку с серым цементом, меч расширял дыру. Делать ее пришлось минут пять. Она была небольшой, всего метр на метр — я опасался, что, если сделать ее слишком большой, стена может не выдержать.       К счастью, пока что проблем не наблюдалось — стена была, по всей видимости, достаточно прочной.       Закончив и заглушив меч, я посмотрел внутрь дыры. Там, освещая все внутри фонариками, стояло несколько десятков человек с пыльными, покрытыми искаженными темными тенями лицами.       Все они смотрели на меня. Их глаза выражали такой коктейль из эмоций, какой я не смог бы описать.       Сейчас для них я был спасителем. От этого становилось немного не по себе — я совсем не привык к такому.       Однако самое главное было для меня то, что в самом первом ряду стоял майор Веркис, целый и невредимый, разве что такой же пыльный.       — Выходите по одному, выбирайтесь через дыру в туннеле и займите круговую оборону.       — Вас поняли, господин комиссар, — произнес майор, кивнув головой. Приказ быстро проговорили тем, кто стоял сзади.       После этого гвардейцы по одному начали выбегать из убежища через дыру в стене, пригибаясь как можно ниже.       Сорок три человека. В этом подвале оказалось сорок три человека. Было удивительно, как они вообще уместились в не самом просторном подвале. Им еще повезло, что воздух, по всей видимости, все же поступал сюда, иначе даже я бы вряд ли успел бы их спасти.       Майор покинул убежище последним. Скорее всего, не захотел рисковать кем-то на случай, если подвал все же обрушится. Жизнь своих подчиненных он ставил выше своей.       Выбравшись из туннеля, я увидел Рингера, ожидавшего меня у дыры, а затем — людей майора, что заняли позиции в воронках от бомб, и внимательно смотрели за обстановкой.       Сам Веркис начал осматриваться, словно пытался кого-то найти, а затем с удивленным взглядом повернулся ко мне.       — Господин комиссар, сколько у вас с собой людей?       — Один, мой помощник, — сразу же ответил я, показав на Рингера. Брови майора полетели вверх. — Мы возвращались в штаб, когда началась бомбардировка. Смогли отсидеть ее неподалеку, а затем все же пришли сюда и услышали ваш сигнал.       — Понятно. Нам крупно повезло, что вы оказались рядом. Я у вас в долгу, господин комиссар, — с серьезным выражением лица произнес майор, чем меня неслабо удивил. Я вообще никогда не видел его настолько серьезным.       — Как-нибудь сочтемся, майор. Но пока у нас дела посерьезнее. В городе идут бои, я подозреваю воздушный десант орков в нашем тылу, а связи как не было, так и нет, и не предвидится.       — Похоже, эти твари решили повторить Сентикрит, — подытожил Себастьян.       — И что-то мне подсказывает, у них это хорошо выходит, — ответил я без особого оптимизма. — Есть идеи, что теперь делать?       — У нас есть протокол на подобный случай, — сразу же ответил майор. Он говорил уверенно, четко и ясно. Это сразу внушало оптимизм. — Всем войскам предписано продвигаться или в сторону набережной, к порту, или к перевалу Тувару. Затем занять оборону и ждать либо подкреплений, либо эвакуации.       — Понятно. Все равно ни на что большее мы сейчас неспособны. Командуйте, майор, — сказал я, чем, кажется, немного удивил майора, но он практически сразу же вернул себе спокойно-серьезное выражение лица боевого офицера.       — Слушаюсь, господин комиссар, — ответил майор, после чего он начал раздавать приказы своим людям.       Спустя несколько минут, оставив сообщение для поисковых команд, которые могли прийти на помощь штабу, мы всей группой направились к порту.       

Спустя двое суток. Остров Сентикрит. Главный штаб. Полковник Верманд Шеркин.

      — Магос Финцельд, начинайте, — коротко сказал я, после чего вернул голову на сложенные руки. Сил держаться прямо уже никаких не было, пускай стимуляторы я ел сверх всякой меры. Да, вредно и потом хорошо так аукнется, но сейчас надо было постоянно следить за ситуацией. Оставлять ситуацию на самотек я никак не мог.       — Мы проанализировали всю информацию, которую удалось добыть на данный момент с помощью спутникового наблюдения. Бомбардировкам подверглись: Банзонский, Шурданский, Гашанарский, Унарский, Офтангонский архипелаги. Острова: Сактун, Бинран, Диктон, Гахар, Отунран, Суцан, Бровинур, Лотимур, Ганур, Фундус, Орсан, Соктомор, Вингерд, Сентикрит, Бевест. Атоллы: Тиманарунари, Сунавил, Онавар, Лотис, Минурин, Минзаги, Кунарамар. На всех вышеназванных территориях, за исключением островов Сентикрит, Бевест, Вингерд, Орсан и Соктомор, зафиксированы активные боевые действия и ранее отсутствующие орочьи войска, передислоцированные, предположительно, с помощью телепортариумов. Потери войск Астра Милитарум, Сил Планетарной Обороны, Легио Скитариев и Легио Пенатанте на данный момент неизвестны. Также орки атаковали большую часть морского флота военного и транспортного назначения. Согласно нашим данным было потеряно пятьдесят шесть целых семьдесят три сотых всех кораблей, находившихся в зоне боевых действий, среди которых семьдесят четыре целых двадцать пять сотых процента всех боевых кораблей, имеющих противовоздушное вооружение. Потери орков — неизвестны, однако по предварительным подсчетам составляют тридцать шесть целых одиннадцать сотых процентов благодаря действиям стационарных и морских расчетов ПВО. Вокс-связь продолжает оставаться недоступной вследствие действия вражеского вокс-глушителя. Учитывая количество летательных аппаратов у противника, а также предполагаемые потери среди наших расчетов ПВО, мы можем утверждать, что противник имеет подавляющее превосходство в воздухе.       Финцельд закончил говорить так же резко, как и всегда. Штаб погрузился в молчание. Тишина была такая, что было слышно дыхание каждого человека, что сейчас сидел в штабе.       Данные ужасали. Мы лишились половины всего флота, что с таким трудом смогли собрать на протяжении всей войны. Тысячи кораблей. Эта потеря была еще более сильным ударом, чем потери среди наземных войск, которые также наверняка были огромными. Из-за того, что мы воевали на островах, корабли были жизненно необходимы нам для продолжения войны.       Но что хуже, орки теперь обладали полным превосходством в воздухе, а это значит, что те корабли, что у нас еще были, не могли ничего толком сделать и были вынуждены отступить под систему ПВО острова Сентикрит.       Получалось, что более миллиона человек сейчас были заперты в сотне маленьких котлов.       Это была катастрофа. Самая настоящая катастрофа.       Присутствующие также уже понимали весь масштаб ситуации. Это было видно по их лицам. В них читался шок, страх, ужас.       Но лично я сейчас чувствовал гнев. Прямо сейчас сотни тысяч солдат были заперты там, на островах, а я не мог ничего сделать. Не то чтобы прислать помощь. Я не мог даже командовать ими, чтобы хоть что-то сделать.       За все то время, что провел сидя в штабах, я возненавидел ощущать собственную беспомощность, невозможность повлиять на ситуацию.       Справиться с этим чувством было сложно.       — Вы смогли установить, откуда орки производили взлеты самолетов, а также местоположение глушителя вокс-связи? — задал я следующий волнующий меня вопрос.       — Да, полковник. Самолеты противника произвели вылет из скитальца на острове Нилефет. Глушитель вокс-связи также установлен в нем, — дал короткий ответ магос.       Я лишь кивнул.       — Что вы можете сказать о стратегии орков? — спросил я следующий вопрос. То, что у орков эта самая стратегия была, я не сомневался. Корвуарский Орк никогда не атаковал просто так.       — Определить общую стратегию оказалось затруднительно, полковник. Конклавус Аналитикус Милитарум пришел к выводу, что орки придерживаются стратегии полного доминирования в воздухе, уничтожения морских путей сообщения, центров связи, штабов, складов и портов, однако одновременно с этим были замечены целенаправленные действия орков, отклоняющиеся от этой стратегии. На данный момент сорок три целых шестнадцать сотых процентов всех авианалетов было совершено на остров Сактун, из которых семьдесят три целых пятьдесят семь сотых процента было совершено на войска орочьего гарнизона города Сактунус.       — Они… бомбят своих же? — спросил один из генералов СПО. Его фамилии я даже не знал. Да и видно было, что он новичок в этом деле. Как-никак, удивляться тому, что орки бомбят своих, вообще не стоило.       А вот то, что Корвуарский Орк это делает целенаправленно — вот это уже было интересно.       — Да, — ответил Финцельд, отвечая на вопрос генерала.       — Но зачем им это? — задал вопрос уже генерал Онгакрон. Имени его я не знал вовсе — проще было запомнить фамилию, не занимая себе память лишними словами.       — Думаю, я догадываюсь, — сказал я, привлекая внимание всех присутствующих. — Бегство Корвуарского Орка с поля боя имело деморализующий эффект для орков, находящихся в городе Сактунус. Они решили, что вождя больше нет, и начали драться между собой. По сути дела, все те орки — опасны для вождя, так как они видели его поражение.       — То есть орочья бомбардировка Сактунуса это… чистка? — удивленно и немного непонимающе спросил генерал Онгакрон.       — Именно, — подтвердил я его догадку. — Вождь хочет уничтожить всех, кто видел его поражение, кто может пустить слухи о его слабости. Я считаю, что его поражение стало основной причиной начала этого налета. Он готовился к нему, долго и тщательно, но ему не было резона начинать его прямо сейчас. Лично я предполагаю, что он хотел начать его, когда мы высадились бы на самом Нилефете. Наши войска были бы отрезаны и уничтожены вместе с флотом, после чего орки бы пошли в полномасштабное контрнаступление. Сейчас он действует хаотично, он паникует, использует все, что под руку попадется, чтобы удержать свое положение.       — Подобное утверждение имеет смысл, полковник, — поддержал меня магос. В другое время я бы даже порадовался, что сам магос Адептус Механикус соглашается с моими доводами.       Только вот это самое «другое время» было лет десять назад, если не больше. Сейчас же мне было все равно. Хорошо, хоть не спорит — на это не было времени.       — Однако даже так мы сейчас на грани катастрофы. Основные войска отрезаны на островах, о координированных действиях речи и вовсе быть не может, а орки, насколько я могу предполагать, вскоре начнут основное наступление на север, и тогда они будут уничтожать нас так же, как мы уничтожали их — остров за островом. Им это труда не составит. Потому мы должны в кратчайшие сроки подготовиться, чтобы остановить их и не дать высадиться на континенте.       — Я извиняюсь, что встреваю, полковник, — начал маршал Монларт. На его лице было видно непонимание и удивление. — Однако что нам делать с теми войсками, что сейчас находятся на островах?       Отвечать я не хотел. Уже было понятно, что именно придется сказать в ответ, ситуация была понятной и альтернатив не было, но произносить это вслух мне не хотелось. Было слишком больно.       — К сожалению, маршал, мы ничем не сможем им помочь, — признался я, пытаясь не смотреть никому в глаза. — Мы понесли огромные потери во флоте, а орки имеют полное господство в воздухе. Нам… Нам придется оставить их и сосредоточиться на подготовке обороны.       — То есть вы предлагаете просто оставить оркам все то, что мы с таким трудом захватили за эти месяцы?! — резко начал арбитр-майоре Гундарг.       «Ну естественно… Кто же еще…» — подумал я мысленно. Я уже не удивлялся его реакции. Я бы больше удивился, промолчи он после моего заявления.       — Да, арбитр-майоре, — уже более жестким голосом произнес я. Разговор не успел начаться, а я уже начинал вскипать. Всегда ненавидел карьеристов.       — Это недопустимо! Мы должны усилить имеющиеся войска, укрепить освобожденные территории! Мы не можем отступить!       — У нас нет допустимой альтернативы, арбитр-майоре. Единственное, что мы сейчас можем — подготовиться к орочьему наступлению за пределами действия их авиации и глушителя-вокс-связи, — возразил я, пытаясь достучаться до этого придурка, возомнившего себя гением стратегии. Я понимал, для чего ему это надо. Любое поражение в этой войне станет пятном и на его репутации тоже, ведь он тоже стал полноправным ее участником.       Хотя мне все больше казалось, что он и не надеется меня переубедить. Скорее, ему нужно было показать свое категорическое несогласие с моей позицией касательно отступления. Потом он сможет спокойно говорить, что он был против, но ничего сделать не мог, ведь я главный.       Хитрая тварь.       — Вы хотите уничтожить все наши достижения, вместо того, чтобы защищать их, — вновь возразил Гундарг. Просто так он со мной не согласится. Скорее всего, он вообще не согласится со мной и будет принципиально гнуть свою линию.       «Плевать…» — подумал я. Он мне не был указом. Сейчас я был указом для всей планеты, вплоть до него и губернатора Ориси.       — Я все сказал, арбитр-майоре, — резко перебил его я. Да, это означало, что я просто задавил его полномочиями, что только даст ему прибавку к престижу и поможет в восстановлении своей карьеры, но сейчас мне было на это плевать. У меня не было времени спорить с этим демагогом, который наверняка готов часами сидеть и спорить со мной о целесообразности отступления.       — Как вам будет угодно, полковник, — произнес арбитр с таким количеством яда в голосе, что его бы на весь штаб хватило бы. Вместе со всеми адъютантами, секретарями и связистами в придачу.       — Основные войска нам придется оставить там, однако мы должны произвести хотя бы частичную эвакуацию самых ценных подразделений — а именно гвардии и скитариев, — продолжил я. Это было цинично, я это прекрасно понимал. Однако если у нас есть хоть какой-то шанс эвакуировать часть окруженных войск, то нужно хотя бы попытаться это сделать. И тут уже выбор был очевиден. — Подполковник Вихнер, у вас есть, что сказать по этому поводу? — обратился я к криговцу, что все это время сидел с правой стороны от меня с каменным выражением лица.       — Воздушное господство противника делает эвакуацию практически невозможной, полковник, — ответил Курц своим неизменным, холодным, но четким голосом. — Единственное, что тут можно предложить — переправлять корабли с войсками в ночное время суток, так как в это время орки полностью прекращают полеты. Однако из-за расстояний корабли не смогут справиться за ночное время суток. Их будут находить днем и спрятаться им будет негде.       Слова Курца резали по живому. Спрятать корабли просто негде. В море, каким бы большим оно ни было, все равно был шанс, что орки наткнутся на них и начнут атаковать. На островах их тоже не спрятать — это не бронетехника или грузовики, которые можно спрятать в лесу или хотя бы накрыть чем-то. А плавать им придется не одни сутки, чтобы вывезти солдат из самых дальних островов.       Шаттлами же много не спасешь. Да, с помощью них удалось пока что эвакуировать меня, а также нескольких высших чинов из числа СПО и механикус, но только из тех мест, где орочьей авиации было немного, и только ночью. Но вот эвакуировать с их помощью полк гвардии и скитариев в краткие сроки было задачей нереальной.       — Возможно, тут еще можно кое-что сделать, — начал говорить генерал Онгакрон. — Насколько я успел узнать, некоторые подразделения смогли отбить атаки орочьей авиации благодаря наличию большого количества орудий ПВО. Как мне кажется, можно создать своеобразную цепь из островов, возле которых корабли будут в безопасности, а по ночам они будут продолжать движение. Главное, чтобы расстояние между островами можно было преодолеть за ночь.       — Подобная система вполне может сработать, — поддержал Онгакрона другой генерал, вроде бы Шатриви. — Хотя защитить все корабли так не удастся, если орки возьмутся за них всерьез.       — Это уже хоть что-то, — ответил я. Все же идея была действительно стоящая. — Как минимум у нас должно хватить кораблей и времени, чтобы эвакуировать подразделения гвардии и скитариев. Подполковник, вы сможете оперативно организовать все это?       — Сделаю все возможное, полковник, — все также сухо ответил Курц. — Однако сейчас я ничего не могу сказать о сроках выполнения.       — Главное, сделать это так быстро, как только возможно, — сказал я. — Магос Финцельд, вы сможете предоставить дополнительное количество расчетов ПВО?       — Да, полковник, — сразу же ответил техножрец. — В связи с ухудшением ситуации на фронте, статус конфликта был изменен с уровня «Дзета» до уровня «Эпсилон», что дает нам право воспользоваться частью вооружения, подготовленного для выплаты десятины.       — Я вас понял, магос, — эта новость меня в какой-то степени радовала. Раньше магосу приходилось серьезно сдерживаться в плане помощи нам, так как тот был связан директивами на поставку вооружения за пределы планеты. Теперь же он имел право обойти их хотя бы частично. — Губернатор Ориси, — через секунду сказал я, посмотрев на хозяина Акитос Прайм, что сейчас сидел с каменным лицом, явно пытаясь изобразить спокойствие. Получалось у него плохо. Я много раз уже видел, как большие чины пытаются напялить на себя эту маску, чтобы не показывать свои истинные эмоции. Вряд ли губернатор боялся. Но уж точно не был таким спокойным, как хотел показать. Как бывший лорд-генерал и теперешний губернатор, он прекрасно осознавал последствия всей этой ситуации. А последствия будут ужасными, в этом я не сомневался. — Губернатор Ориси, в связи с подобными переменами на фронте, нам придется мобилизовать новые войска СПО и морские корабли. Также нам придется начать набор добровольцев из числа СПО в ряды Имперской Гвардии, чтобы восстановить ее численность.       — Я понимаю, полковник, — ответил Ориси. Его голос словно пытался пародировать Курца по части отсутствия эмоций, но получалось довольно посредственно. Было слышно его волнение. — Я лично возьму эту ситуацию под контроль, чтобы организовать все в кратчайшие сроки.       — Благодарю, губернатор, — произнес я, кивнув головой в знак уважения.       Дальше необходимо было обсудить планы по обороне и организации оставшихся у нас войск. Это будет долгое совещание, но во всяком случае, с самыми основными моментами мы определились. Оставалось все грамотно организовать.       Но глубоко внутри я ощущал противную горечь. Это было поражение. Мы были близки к победе, еще немного, и война закончилась бы, но орки нанесли нам новый, еще более сильный, удар и мы проиграли.       И теперь война разгоралась с новой силой.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.