Город Соктомор, остров Соктомор. День 11. Комиссар Августин Мерцелиус.
Атмосфера в жилом доме, который стал для нас и еще трех отделений гвардии новым убежищем и ночлегом, была, по правде сказать, унылой. Чему я был несказанно рад. Лучше уж уныние, чем в бой идти. На улице звенел фоновый шум из постоянных очередей из пулеметов и болтеров, одиночных выстрелов танков, взрывов снарядов «Сотрясателей» или чего-то еще, что было способно взрываться, свиста орочьих ракет и редкого грохота моторов бронетехники. Воздух был пропитан гарью просто до омерзения. Иногда я ловил себя на мысли, что мне не помешало бы заменить обонятельные рецепторы на какую-нибудь аугментику, чтобы иметь возможность выключать их по желанию. Все равно зрение и слух мне уже заменили, а обоняние как раз дополнит коллекцию. «Бог любит троицу, ага…» — саркастично подумал я, одновременно прожевывая новый кусок сала с хлебом. Все же сытная вещь. Хоть какое-то разнообразие, особенно на фоне безвкусных питательных батончиков. Хотя еще можно было сказать спасибо, что эти самые батончики не из трупов сделаны. Насколько удалось узнать, на Акитос Прайм трупы не перерабатывают и крахмал добывают из хирколя. Это утешало. Но не сильно. Мощный взрыв где-то вдалеке заставил всех вздрогнуть и посмотреть в сторону огромной дыры в стене. По зданию прошлась неслабая дрожь, отдавшаяся по всему телу. С потолка посыпалась пыль и мелкая щебенка. Где-то в разрушенной части здания рухнули крупные обломки. — Нихера себе рвануло, — прокомментировал услышанное Аскирт. — Та да, как-то… — сказал я, всматриваясь на улицу. Отсюда было видно несколько полностью разрушенных домов, еще несколько более-менее целых, являвшихся укрытиями для солдат СПО, и множество столпов дыма разной густоты. Но ничего, что могло быть похожим на последствия такого взрыва. — Рядовой! — крикнул я, повернувшись к одному из гвардейцев. — Узнай у связистов, что говорят про этот взрыв. — Слушаюсь, господин комиссар! — громким басом сказал гвардеец, вытянувшись по струнке, а затем побежав к лестнице, скрипя ботинками по бетонной крошке и осколкам стекла. — Расчетное расстояние от эпицентра взрыва — три тысячи шестьсот семьдесят шесть метров. Расчетная мощность взрыва — сто шесть тонн в стандартном эквиваленте, плюс-минус пять килограммов, — проговорил Дима сбоку от меня. Его холодный голос был сейчас подобен тесаку, что резал уши. — Сколько-сколько тонн? — шокированным писклявым шепотом произнес Аскирт, словно не мог поверить в услышанное. — Сто шесть, плюс-минус… Та я понял! — перебил его мой друг. — Вы задали вопрос… — все также спокойно говорил скитарий. — Это не… А-а-а, ладно, неважно! — вспылил Аскирт. — Император милостивый, что там вообще могло такое рвануть? — Скорее всего, орки что-то учудили… Опять, — с нескрываемым сарказмом сказал я. — Надеюсь, у них взорвался какой-то склад, — произнес Аскирт, усаживаясь на свое прежнее место возле бетонной стены, облупившейся от пуль и ударных волн краской. — С этих тварей станется… — Ага… Тебе не придется убивать орков, если они сами себя убьют, — решил пошутить я, постукав по голове указательным пальцем. В ответ на это все гвардейцы, что находились на нашем этаже, заржали. Я, конечно, рассчитывал на веселую реакцию, но не настолько бурную… Хотя жаловаться я не собирался. Хороший юмор тоже помогает репутации. А беспокоиться о ней все равно надо было. Пускай я уже много чего сделал, расслабляться было никак нельзя — вдруг что не так сделаю, и все, старания в труху. Ну его нафиг. — Твоя правда, — с улыбкой сказал Аскирт. — Господин комиссар! — прозвучал громкий голос со стороны лестницы. Я сразу же напрягся: голос был слишком взволнованным. — Господин комиссар! Через секунду гвардеец, которого я послал к вокс-пункту, узнать о ситуации со взрывом, буквально влетел на наш этаж и встал по стойке «смирно» передо мной. — Господин комиссар, срочные донесения! — Да говори уже, Императора ради! — прикрикнул я. — По вокс-каналам доложили, что в месте взрыва орки пробили оборону и прорываются на запад с использованием бронетехники, сквигов и тяжелых штурмовых отрядов! Также докладывают об еще одном месте прорыва шестью километрами севернее с помощью бронетехники! — Блять, что ни день, то пиздец, — выговорился Аскирт. Гвардеец тем временем передал мне квадратную бумажную карту города Соктомор, испещренную пометками, показывающих оборонительные позиции. На ней были обозначены наша дислокация, примерная линия фронта, а также два места прорыва, обведенных жирным маркером. От них отходили стрелки, обозначающие направления наступления орков. Аскирт, Рингер и Дима подобрались ко мне, чтобы разглядеть карту. — Они окружают нас, — произнес Рингер, чем неслабо меня испугал. — Пытаются взять в клещи. — Гипотеза рядового-адъютанта Вимолта обоснована, — произнес Дмитрий, подтверждая слова Рингера. — А раньше сплошным фронтом наступали… Уроды, — выговорился я. — Так, гвардейцы! — крикнул я, отчего все без исключения солдаты напряглись и выпрямились. — Заканчиваем отдыхать, все на улицу, и следуйте указаниям командиров! — Да, господин комиссар! — крикнули все хором. — Ты, — повернулся я к парню, что принес карту. — Веди к воксу, нужно связаться с полковником. — Слушаюсь, господин комиссар. Не мешкая, мы все побежали на нижний этаж, перепрыгивая через одну лестницу, а в конце перепрыгивая сразу через две. Единственное что, Рингер сильно отставал от нас, так как даже после операции по восстановлению кости и кучи регенеративных препаратов он все еще хромал и держался на местной анестезии. Но сейчас я не обращал на это внимание. Нужно было торопиться. Городские бои были для меня самыми страшными из-за своей непредсказуемости и замкнутости. Перспектива оказаться в бронетанковых клещах орков меня не прельщала. Выбежав на улицу, мы, перебежав потрескавшуюся дорогу, на которой виднелись множество воронок и обломков, вбежали в другой дом, затем спустились в подвал, где и был расположен вокс-пункт. — Связь с полковником, немедленно! — крикнул я на связиста. — Высший приоритет! — Слушаюсь, господин комиссар! — последовал незамедлительный ответ вокс-оператора. Он сразу же прервал диалог, который до этого вел, и начал вызывать Центральный Штаб, вводя мои коды доступа, что я ему диктовал. Ответ последовал секунд через десять. — Слушаю вас, комиссар, — холодным голосом произнес полковник. В глубине души я чувствовал себя неловко из-за того, что отвлекаю его от более важных дел, используя свое положение. Страх за свою жизнь перевешивал любую неловкость. — Полковник, вам уже сообщили о двух прорывах в Соктоморе орочьей бронетехники и сквигов? — начал я как можно более быстро, чтобы не тратить слишком много времени. — Да. Ситуация серьезная, они пытаются окружить целый район вместе со всеми силами, включая гвардию, что мы прислали на днях, — ответил мне Верманд. — Каковы наши действия? — Отступление, — коротко ответили мне. — Я приказал выслать резервные части, чтобы задержать силы противника и не дать им замкнуть кольцо. Это даст нам время отвести войска на безопасные позиции. Это не противоречит Главному Плану. — Понятно. Я прослежу, чтобы все прошло гладко. — Не стоит, комиссар. Я сомневаюсь, что в нынешней обстановке вы что-то сможете сделать. Рекомендую вам эвакуироваться на безопасные позиции, чтобы не рисковать. — Хорошо, полковник. Вам виднее. Конец связи. Ответа не последовало, что меня никак не удивило, после чего я отдал трубку связисту и выбежал к своим. — Так, ситуация у нас дерьмовая, — начал я, на что Аскирт закатил глаза и цокнул. — Ну вот почему каждый раз, как ты выбегаешь из вокс-пунктов, то ситуация всегда дерьмовая. Хорошие новости в меню не входят? — Сам бы хотел спросить у повара, но его поди отыщи, — отшутился я. — Полковник объявил эвакуацию всего района, пока резервы будут сдерживать наступления. Так что будем вместе с остальными отходить, чтобы не допустить паники. — Похоже на план, — ответил Аскирт. После этого мы выяснили, где был назначен сборный пункт для гвардии, и направились туда. Пускай гвардия, по идее, и должна была прикрывать отступление, как самое опытное формирование в округе, им приказали отступать первыми. Видимо, полковник не сильно хотел, чтобы они помирали здесь, за район, который все равно будет оставлен без боя. Иногда я замечал за полковником склонность оберегать гвардейцев за счет СПО или скитариев, но стоило признать, что смысл в его действиях во всех ситуациях был, а спорить с ним у меня не было абсолютно никакого желания. Он знает, что делает. Ему виднее. Мне же оставалось проследить, чтобы гвардейцы не начали вдруг паниковать. Насколько я знал, конкретно здесь была рота, большей частью состоявшая из новобранцев с Акитос Прайм, то есть за ними нужен был глаз да глаз. Как раз к одному из взводов этой роты, который сейчас строился в колонну для пешего отхода у стен одного из целых домов, я и подошел. — Смирно! — рявкнул лейтенант, завидев меня. Гвардейцы немного нестройно, но все же подобрались и выпрямились. Сам же лейтенант повернулся ко мне и приложил руку к виску. — Господин комиссар, шестой взвод пятой роты проводит построение в походную колонну для пешего отхода на обозначенные позиции согласно приказу! — Вольно, лейтенант, — ответил я, ответив ему таким же жестом своей новой рукой. — Сколько вам еще? — Максимум пять минут, господин комиссар. Ждем еще три отделения, они располагались на дальних позициях, сменив солдат СПО. — Понятно. Тогда подождем и будем выдвигаться, — сказал я. — Слушаюсь, господин комиссар, — громко и четко ответил мне лейтенант. Я и моя команда поддержки отошли на некоторое расстояние и стали ждать. Звуки вокруг заставляли волноваться все сильнее с каждой минутой. Бои на юге, всего в паре километров от нас, судя по всему, шли нешуточные. СПО там держалось, как могло. «Всего пару километров, а как далеко…» — подумал я. Все же это был город. Тут и полкилометра — уже немалое расстояние, состоящие из зданий или руин. В степи Сентикрита или джунглях различных островов было все же как-то легче. — Боже-Император, помоги им… — проговорил Рингер, смотря на юг, откуда доносились звуки ожесточенных боев. — Даже представлять не хочу, что у них сейчас там творится… — продолжил Аскирт. — Бронетехника, сквиги… Парни хоть уже не сопляки, но то — реально стремное дерьмо. И причем знаешь… Я ведь сейчас мог быть там, не попади я к тебе. — Ага, и попал ты ко мне благодаря оркам, — саркастично, но без улыбки ответил я. — Осознай масштаб иронии. — Эта ирония уже выходит за всякие рамки, — ответил мне друг. — А ты что думал, в сказку попал? — последовал от меня вопрос. «Хотя единственный, кто тут попал, это я, ага…» — пронеслось у меня, отчего пришлось сдерживать смех. — Да нет как-то. Когда я родился, то вряд ли хоть о чем-то думал, — проговорил мой друг. В этот момент откуда-то со стороны донесся отчетливый пронзительный вой. Вой, который усиливался с каждой секундой. Я, Аскирт, Рингер и гвардейцы начали смотреть на небо. Там, среди клубов дыма, вдруг пролетела яркая искра, оставлявшая за собой отчетливый след дыма. — Да ебаный ты нахуй, — выматерился я. — Все в укрытие! Спрятаться у западных сторон… Взрыв. Затем удар. Чертовски сильный удар. По всему телу разом. Потом была свобода, словно меня несет… А затем новый удар. Все кувыркалось. Перед глазами появилась трещина, как на стекле. А потом пришла боль. Острая боль по всему телу. Такая боль, которой я никогда еще в жизни не чувствовал. В голове, в ногах, в животе. Везде. Казалось, будто меня ударило током везде и сразу, свело сильнейшей судорогой все тело. Воздуха не хватало. Я не мог выдавить из себя ни единого звука. Затем я все же смог сделать вдох. И сделал я его только для того, чтобы в следующую секунду истошно закричать…Там же. Рядовой-адъютант Рингер Вимолт.
В ушах пищало. В глазах двоилось и почти ничего не было видно. Нос и горло горели огнем от пыли, отчего я никак не мог перестать кашлять. «Встать… Надо встать… Найти комиссара…» — говорил я себе. Я все еще жив. Ран, похоже, нет. Значит нужно продолжать выполнять свои обязанности. По-другому нельзя. Так нас учили. Через несколько секунд я все же смог встать и практически сразу почувствовал резкую боль в двух точках на левом бедре. Посмотрев туда, заметил две дырки, которые начинали кровоточить. «Не артерия…» — сразу понял я. Ранение было на наружной стороне, значит, важные сосуды не пострадали. Сейчас главное найти комиссара. Писк в ушах постепенно стихал. Вместо него я начинал слышать крики, взрывы и какой-то особо громкий вопль. «Комиссар… Искать комиссара…» — повторял я сам себе. Голова болела неимоверно, словно мне ее молотком долбили. И в этот момент я понял. Тот вопль, что я слышал. Это был голос комиссара. Повернувшись к стороне, откуда он исходил, я увидел комиссара, который сейчас дергался на асфальте, пока Дима пытался его остановить и зафиксировать. Аскирт лежал рядом без движения. — ВАААГХ!!! До боли знакомый рев прозвучал сверху. С воем реактивных двигателей позади нас приземлился крупный силуэт, от которого исходило пламя. Почти сразу же начали возникать вспышки, сопровождаемые звуками выстрелов болтера. Почти сразу же последовали выстрелы из лазганов, но их было мало и у них не получалось заткнуть тварь. — Разкх… — попытался я сказать Диме, но горло сразу же сжалось в противном спазме, заставив меня закашлять. — Разберись… с орком… — Принято, — сразу же ответил скитарий. Эмоций в его голосе не было. Я понимал, что сейчас в бою он будет полезнее меня. Чем быстрее орки погибнут, тем лучше. Подобравшись к комиссару, я оглядел его. Дмитрий уже успел ввести ему обезболивающее, и потому он начал затихать. Во всяком случае, он уже не дергался и не кричал — только глубоко дышал, в то время как его лицо было искажено болью. Беглый осмотр дал понять — дело серьезное. В броне были десятки мест от попаданий осколков и несколько из них в районе груди и живота явно ее пробили. Ноги тоже были в кровоточащих дырках. — Комиссар ранен! — прокричал я, одновременно доставая спрей для заморозки кровотечения. Тут нельзя было обойтись без помощи. — Комиссар ранен! Пылевая завеса спадала. Оглядевшись, я увидел, что на улице было три тяжелобронированных орка, которым противостояли гвардейцы, которые пытались отступить и найти укрытие. Дмитрий скрылся за завалом с еще несколькими гвардейцами и теперь отстреливался. Один орк уже был мертв и теперь лежал лицом вниз. Вместе с ним мертвыми лежали десятки других солдат. Большей частью, разорванные. «Нужно убраться с улицы», — понял я про себя. Я и комиссар не были чем-то прикрыты. Орки могли нас подстрелить в любой момент, и единственное, что не давало им это сделать, это наличие более удобных целей. Недолго думая, я взял комиссара под мышки и попытался оттащить. Сам по себе он и так был нелегким, а в броне и с рюкзаком на спине вообще едва поднимаемым, но времени снимать с него все просто не было. Вот только с больной ногой, которая недавно пережила открытый перелом и операцию, сделать это было слишком сложно. В этот момент я увидел, как ко мне подбежало два гвардейца. — Давай помогу! — произнес один из них, беря комиссара за ноги. Второй в это время следил за орками, нацелив в их сторону лазган, но не стрелял — явно чтобы не привлекать внимание. Напрягшись, я смог поднять комиссара, чувствуя боль в ноге, а затем побежал вместе с гвардейцем к ближайшему входу в здание. Боль в ноге усиливалась от каждого шага, но я не обращал внимания и просто бежал. Вбежав в здание, мы положили комиссара на пол и сели на колени рядом с ним, после чего принялись снимать с него броник, чтобы осмотреть раны на животе и груди. Второй гвардеец в это время тоже вбежал в здание, но продолжал смотреть за обстановкой, выглядывая из-за проема двери. Кое-как это удалось сделать, после чего я разорвал продырявленный и окровавленный подбронник ножом. Под ним картина была нерадостная. На животе виднелось три кровоточащие раны от осколков, на груди и ребрах еще четыре. Из всех них бежала кровь и был виден металлический блеск осколков. — Так, легкие целы… — подытожил быстро я. Кровь не пузырилась, а значит, осколки застряли в кости грудной клетки, перед этим удержанные броней. Получалось, что с дыханием все в порядке. Уже хорошо. Оставались еще ранения в животе. Здесь все было серьезнее, так как осколки наверняка глубоко вошли и могли даже ранить кишечник, но выбора особого не было. В первую очередь, нужно было остановить кровь, потому я начал обрабатывать раны спреем, чтобы закупорить раны. Мой помощник тем временем занимался ногами. — Ты, — произнес я, обращаясь ко второму гвардейцу. — Сделай из чего-то носилки. Пускай я был рядовым, но все же являлся адъютантом комиссара. По уставу, я стоял выше их. — Понял, — ответил он и побежал внутрь дома. Я и первый гвардеец в это время накладывали на раны бинты, чтобы избежать кровотечения в случае, если раны снова начнут кровоточить. Лишь потом я забрызгал раны уже себе, благо они были несерьезными. И только сейчас я, к своему удивлению, обнаружил, что его лицо мне было сильно знакомо. Лишь через секунду я вспомнил, что это был тот самый бывший арбитр, которого недавно награждал комиссар. Убийца псайкера. Вот уж не думал, что снова встретимся. Снаружи бой начал стихать. Орочьи крики, выстрелы из болтеров и лазганов начали отдаляться. Скорее всего, гвардейцы отступали по другой улице, а орки шли за ними, скрывшись за домами. Это было хорошо. Сейчас сражаться мы не могли. Еще через несколько секунд последовали звуки быстрых шагов множества ног. Человеческих ног. Затем возле входа появился Аскирт, который с нескрываемым волнением смотрел на комиссара, но ничего не сказал, пропуская Дмитрия вперед. За ним последовали еще четыре гвардейца. Без лишних слов я отступил от лежащего тяжело дышащего комиссара, пропуская скитария к нему. Тот словно застыл, смотря на Мерцелиуса своими пустыми светящимися глазами, но уже через секунду начал говорить. — Обнаружено три инородных металлических объекта в брюшной полости. Зафиксированы проникающие ранения в кишечник. Зафиксировано внутреннее кровотечение. Зафиксированы множественные повреждения костной ткани, — отчитался скитарий. — Сука… Сука, сука, сука! — крикнул адъютант, чем неслабо меня удивил. От такой прыти он поморщился, явно от боли в голове, а затем продолжил. — Я за ним стоял… потому и осколок всего один хватанул, и то… Царапина… Ебучие ублюдки… Только сейчас я заметил, что его плечо было рассечено длинной царапиной и уже залито заморозкой. Повезло, что тут еще сказать. — Сможешь что-то сделать? — спросил я с надеждой в голосе, смотря на Дмитрия. — Возможность проведения операции по удалению инородных объектов отсутствует. Необходима транспортировка в медицинский пункт. — Он сможет продержаться? — Оценочное время жизнеспособности комиссара без хирургического вмешательства — одни сутки с погрешностью в пять-шесть часов. — Должно хватить. Главное, дотащить его. — Готово! — вдруг произнес голос гвардейца, которого я послал делать носилки. Он пришел вместе с двумя деревянными балками, обернутыми какой-то простыней. Вполне недурно, учитывая время. — Отлично. Давай положим его, — сказал я солдату, что помогал мне с ранами комиссара. За несколько секунд нам удалось переложить его на носилки. — Так, Дима, где здесь ближайший медпункт? — спросил Аскирт, посмотрев на скитария. Тот посмотрел на пол, и из его глаза сразу же возникла голографическая карта города с различными пометками. — Ближайший медицинский пункт, обладающий возможностью хирургической помощи комиссару, находится в четырех километрах двухстах метрах от текущей диспозиции. Однако в связи с прорывом орков и приказом полковника на эвакуацию войск он, вероятнее всего, подлежит эвакуации и уже не функционирует. — Вероятнее всего? — переспросил я. Иногда манера речи у Димы была немного раздражающей. — Данные отсутствуют. Подобное предположение сделано на основе анализа… — Ясно. Где тогда ближайший медпункт, который точно функционирует, — вновь задал вопрос Аскирт. — Мануфакторум «Соктомор». Расстояние — десять километров, триста семьдесят четыре метра, — сразу же ответил скитарий, показав новую точку красного цвета, южнее и западнее от той, что обозначала нас. И практически сразу выявилась проблема. Между нашей точкой и точкой мануфакторума были показаны «вероятные боевые действия» в виде многочисленных крестиков. Это были орки, одна из точек прорыва фронта, отходящая от того мощного взрыва. — Они отсекают нас, — высказал я. — Орки продвигаются на запад и их не будут пытаться остановить — лишь задержать, чтобы дать нашим силам время на эвакуацию. — А это значит, что нужно обогнуть их войска до того, как они продвинутся слишком сильно, — подытожил я, после чего повернулся к четырем солдатам, что стояли рядом с нами и все это время слушали. — Кто-то из вас еще уцелел? — Да… Некоторые. Они начали отходить на юг с боем, а потом адъютант приказал прекратить огонь, потому орки пошли за ними… От подобной новости лицо бывшего арбитра, чье имя я не сильно помнил, исказилось в какой-то злобе. Ему услышанное явно не понравилось. «Только бы проблем сейчас не было…» — подумал я про себя. Мне было известно, что арбитры — люди со своими бзиками. — Это Дмитрий предложил, — сразу же ответил друг комиссара. — Отсутствие стрельбы аннулировало интерес оркоидов к нам в связи с присутствием других активных целей. Это позволило скрыть присутствие комиссара от них. Подобное действие оправдано, — ответил скитарий. Лицо Убийцы Псайкеров сгладилось. Он успокоился. Объяснение явно показалось ему логичным. Значит, проблем от него не будет. Уже хорошо. — Ладно, предлагаю двигать, — сказал я. — Нужно торопиться. — Согласен, — ответил бывший СПО-шник. — Вы двое, берите носилки, Дима — следи за обстановкой своим авгуром… — Авгур не функционирует в связи с критическими повреждениями от последствий взрыва. — Да блять… — выматерился Аскирт на слова Димы. — Ладно, тогда просто идешь вперед и ведешь нас. Вы двое, — показал он на арбитра и еще компаньона, что помогли мне с комиссаром, — тащите комиссара и следите за его состоянием. Рингер, мы с тобой берем остальных и прикрываем их. И помните главное. Наша единственная задача — спасти жизнь комиссара. Все остальное не имеет значения. Все гвардейцы, включая меня, смотрели на Аскирта серьезными взглядами. Все понимали, что на кону. И все понимали, что нас ждет. Эти десять километров пройти будет нелегко, но все были к этому готовы. Лишь Дмитрий смотрел в никуда своими стекляшками, но в его решимости я не сомневался. Страха он не знал в буквальном смысле. Это обнадеживало. — Что ж, а теперь двинули. Император, дай сил комиссару. А мы как-то сами справимся. Никто не ответил. Отвечать тут было нечего. Все были согласны с ним. Комиссару сейчас точно нужны были силы, чтобы выдержать все происходящее. Я был готов его защищать. Он был человеком, который несколько раз спасал меня. Спасал от горя, в котором я тонул уже несколько раз. Спасал от трибунала, давая второй шанс служить Императору. И за это я был готов на что угодно ради него. Не говоря ни слова, Дмитрий вышел на улицу, осмотрелся, подал знак рукой и мы двинули. Я и еще два гвардейца вышли за ним, потом арбитр и его компаньон вынесли стонущего комиссара, и замыкали строй Аскирт с последними двумя гвардейцами. Мы начали идти быстрым шагом, внимательно смотря по сторонам и вслушиваясь в окрестности. Впереди нас ждал длинный путь.Там же. Рядовой Филгеирт Лонтисаль.
Крепко подхватив самодельные носилки, на которых лежал раненый комиссар, я пытался одновременно идти быстро и не оступиться. Я шел впереди, и на мне лежала немалая ответственность за его состояние. Если оступлюсь обо что-то, то комиссар мог упасть с носилок, и тогда его и без того тяжелое состояние ухудшится еще сильнее. Этого допустить я никак не мог. Если Бог-Император дал мне эту миссию, значит, я обязан был ее исполнить, приложив к этому все силы, какие у меня только были. По-другому было нельзя. Никак. Вокруг тем временем ситуация была тяжелая. Орки, кроме обстреливания ракетами, пытались высаживаться мелкими группами с помощью реактивных ранцев. Скорее всего, эти группы пытались задержать СПО и Гвардию, чтобы они не успели эвакуироваться из надвигающегося котла. Во всяком случае, подобное объяснение было логично. Сами эти группы были малочисленны, но при этом хорошо бронированы и вооружены, а потому представляли серьезную угрозу. Наш взвод, до этого насчитывавший девяносто три человека, потерял практически всех. Остались только мы и еще несколько человек, что увели за собой двух оставшихся орков. «Император, прими на Великий Суд воинов, что пали достойно в битве с врагами Твоими…» — помолился я, продолжая аккуратно идти, следя за каждым шагом. За тем, что было впереди, следил скитарий и другие гвардейцы. Перед тем, как прибыть на Соктомор, нам говорили, что Гвардия — это доверие. Доверяй товарищам, делай то, что должен, не отвлекайся на все остальное. Так я и делал. Я не отвлекался. Только дорога. Только аккуратная быстрая ходьба с самодельными носилками и раненым комиссаром. И ничего более. Пройдя первый километр по более-менее целым улицам, нам пришлось остановиться из-за сигнала скитария, шедшего впереди. Затем он подал новый сигнал: «В здание». Адъютант комиссара по имени Рингер с еще одним гвардейцем из моего взвода направились в большую дыру в здании, оставшуюся, скорее всего, от фугасной ракеты, в то время как остальные моментально окружили нас полукругом, беря на прицел местность. Не мешкая, я и второй гвардеец, с которым я нес комиссара, затащили носилки вслед за двумя гвардейцами, оказавшись в разрушенной комнате, а затем вышли в длинный коридор, где и остановились. Еще через несколько секунд все гвардейцы уже были внутри, и только скитарий стоял на улице и что-то высматривал. Вдруг я расслышал знакомый вой. Протяжный звук «О», который ни с чем нельзя было спутать. Орки. Они приближались. Под громкий звук мотора. Голова сразу начала разрабатывать планы отхода. Судя по виду здания снаружи, пятиэтажной конструкции и внутренней отделке, это была «Постройка Жилая Стандартная. Класс четыре». В памяти возникли планы, которые я выучил, только прибыв на планету — арбитры должны были знать планы всех типов зданий на Акитос Прайм на случай необходимости штурма. Благо они были довольно сильно стандартизированы. Сейчас мы были в общежитии для рабочих, один коридор и множество комнат по обе стороны. Если орки припрутся сюда, нам нужно будет пробежать по коридору и спуститься по лестнице в подвал, откуда можно попасть в канализацию, вот только с носилками это будет тяжело сделать. Еще можно пробежать еще дальше, к выходу во двор, перебежать его и затаиться в другом здании, но там могли оказаться еще орки. Значит, вариант с подвалом и канализацией все же был актуальнее — главное, чтобы гвардейцы отвели противника от нас огнем. Рев мотора и орков все усиливался, вскоре послышался лязг гусениц… Потом звук резко усилился, стал более отчетливым и одновременно стал убывать, пока вдруг не прервался выстрелами и еще большим ревом ксеносских глоток. «Нарвались на кого-то…» — понял я. Вполне ожидаемо. Внутри появилось чувство злости. Я хотел присоединиться, помочь в борьбе с ксеносскими ублюдками, но не мог этого сделать. Пускай я и был занят важным делом, сердце лежало к тому, чтобы воздать уродам по заслугам. — Фух, пронесло… — проговорил второй адъютант комиссара, чьего имени я не знал. — Ма-ма… — неожиданно проговорил слабым больным голосом комиссар позади меня. Из-за того, что мы были в пустующем здании, его было хорошо слышно. Все гвардейцы посмотрели в его сторону. На их лицах читалось удивление вперемешку с сожалением. Особенно это читалось на лице второго адъютанта. — Может, ему еще дать? — спросил он, обратившись к адъютанту Рингеру. — Нельзя, сам знаешь, — сразу ответил он серьезно. — У него печень не до конца восстановилась. Если она откажет, пока мы тут по городу бегаем, то уже ничего сделать не сможем. — Да знаю, просто… А, не важно. Пошли. Не стоит медлить, — вновь приказал «безымянный» адъютант. Не сильно было удобно его так называть, но спрашивать сейчас времени не было. Выбравшись из здания, мы вновь направились по улице, держась у стен здания. Лишь иногда нам приходилось обходить завалы и воронки, что остались от бомбардировки. Несколько раз попадались разнообразные отряды СПО, но мы на них не обращали внимания. У нас было свое задание, у них свое. Большая часть из них либо отступала туда, куда нам не надо, либо наоборот — шла помогать своим сдерживать орков. Периодически над головами летали ракеты, чей полет непременно заканчивался взрывом в какой-то точке города. Иногда эти взрывы происходили довольно близко к нам. Также часто пролетали реактивные десантники, от которых приходилось прятаться в зданиях или в различных проулках между ними — благо у скитария слух был достаточно хороший. Два раза мы вновь прятались в зданиях от пробегающих орков, что рыскали по улицам. Каждый раз нам удавалось оставаться незамеченными, и я был благодарен Императору за это. Пока что все получалось. Но путь все еще был неблизкий. — Ма-ма… Мама… — снова начал говорить комиссар, когда мы перебегали улицу. То, что он звал свою родную мать в такой момент, меня не удивляло. Ему сейчас было тяжело. «Боже-Император Всемилостивый, даруй слуге своему сил, дабы справился он с болью и страданиями, что терзают тело его…» — молился я про себя, продолжая нести его за собой. Руки уже серьезно болели от этого. Носилки были сделаны их двух кроватных досок, потому об удобстве носильщика не было и речи. Но я не жаловался. Нужно было идти. Жизнь комиссара зависела именно от нас, и жаловаться сейчас было непозволительно. — Помо… по-мо… ги… те… — произнес позади меня комиссар, после чего я сразу же остановился. Остальные также остановились, в то время как второй адъютант, который тоже все слышал, подбежал к комиссару. — Что такое? Тебе хуже? — спросил он, чем меня неслабо удивил. Такая манера общения с комиссаром была… нетипична. По всей видимости, они были друзьями. — Боль… но… — промямлил комиссар. — Дай… Ана… сте… — Нельзя, в тебя и так вкололи немало, — произнес Аскирт, но потом замолчал и посмотрел на комиссара внимательным взглядом. — Блять, у него, похоже, аппараты слетели, он же не слышит без них нихера. Я говорю, нельзя, — теперь адъютант качал головой из стороны в сторону, показывая отрицательный ответ, чтобы его можно было понять. — Я не… могу… боль… ше… Ас… ки… прош-шу… — продолжал Мерцелиус. Его голос был буквально пропитан мольбой. Мне не хотелось знать, каково ему сейчас. С теми ранами, переломами… Боль наверняка была невыносимой. — Можно дать половину дозы, — предложил я, отчего Аскирт сразу же посмотрел на меня. — Боль хоть немного, но утихнет, а печени это вряд ли навредит слишком сильно. — Сойдет, — произнес в ответ Рингер, привлекая к себе всеобщее внимание. — Но даже так часто не стоит. Гарантий не сильно много. — Пожа… лу… — прошептал комиссар. — Сейчас-сейчас, — сразу ответил его помощник, пускай комиссар его и не мог слышать. Через пару секунд адъютант достал шприц-тюбик со стандартным обезболивающим, снял колпачок, вколол в левую руку и стал медленно сдавливать его, одновременно следя за количеством жидкости внутри. — Вот так. Должно стать легче, — убрав тюбик, адъютант выпрямился и посмотрел на нас. — Двигаем. Мы продолжили путь, петляя среди разрушенных улиц и руин города. Иногда мы и вовсе сворачивали в противоположном, северном направлении, что меня слегка удивляло, но потом я все же понял, что к чему — скитарий водил нас окольными путями, чтобы мы обходили места, где шли бои. Это заставляло волноваться. У нас не было много времени. И пускай у комиссара были сутки, у нас их не было, так как орочье наступление продолжалось, отсекая нас от мануфакторума «Соктомор». Но спорить тут я не собирался. Если скитарий вел нас именно так, а оба адъютанта комиссара молча шли за ним, значит, так было нужно. Неожиданно я заметил, что в небе усилился знакомый вой. Это были реактивные двигатели самолета орков. Скитарий явно тоже услышал его и знаком приказал остановиться. Вой усилился, стал громким, протяжным… А затем один из домов, метрах в пятидесяти от нас, разлетелся на куски и из него, в клубах дыма, вылетело огромное красное нечто, из которого вырывался дым и огонь. Перелетев улицу, оно врезалось в основание соседнего дома и остановилось. Здание моментально с громким грохотом рухнуло, поднимая клубы серой пыли. — В здание, быстро! — приказал Аскирт. Сердце сразу же заколотилось, как бешеное. Это были орки, прямо перед нами. Мы были не в том положении, чтобы сражаться. Вернувшись назад ко входу, который прошли до этого, мы забежали в здание под прикрытием гвардейцев и сразу же начали продвигаться вглубь здания. Это было уже здание второго класса, с квартирами на одну комнату, кухню и совмещенный санузел, но все еще со сквозным коридором. Это могло нам помочь. Пробежав по коридору и остановившись, мы стали ждать. На улице послышался металлический скрежет, а затем орочьи крики. Затем криков становилось больше, было слышно, что велись диалоги. Потом скрежет повторился, а за ним последовал рокот мотора и скрежет гусениц по бетону, что начал сопровождаться радостным воплем и стрельбой, явно в воздух. Через несколько секунд послышался новый рокот — еще один двигатель. Рядом с нами был отряд орков с двумя единицами бронетехники. Скрежет, вой, вопли и рокот начали усиливаться. Они приближались прямо к нам, к этому дому. Потом все начало стихать, звуки отдалялись. Орки прошли мимо и теперь уходили. Когда все практически стихло, со стороны, куда они ушли, послышался взрыв, затем очереди из болтеров и орочьи вопли. — Нарвались на кого-то… — проговорил кто-то из наших гвардейцев. Голоса обоих адъютантов я уже запомнил, и это были не они. — Удачи тем парням, а мы двигаем дальше. Дима, веди, — проговорил Аскирт. — Принято, — сразу же ответил ему скитарий. Мы двинулись дальше, но в какой-то мере я чувствовал облегчение, что сейчас не мы сражаемся с теми орками. С одной стороны, думать так было неправильно, но с другой — я понимал, что сейчас нам нельзя встревать в боестолкновения. Нам нужно было спасти комиссара. «Умей расставлять приоритеты», — вспомнил я одно из наставлений своего преподавателя из Схолы. Сейчас был тот самый случай, когда нужно было это делать. Путь продолжался. Еще несколько часов мы блуждали среди руин, обходя места боевых действий и периодически прячась. Вскоре мы начали подбираться к очередному перекрестку, и в этот момент скитарий вновь дал знак остановиться, что мы сразу же и сделали. Пальцы отозвались жгучей болью. Сейчас мы были у перекрестка. Из-за угла, где-то на востоке, слышались отчетливые звуки боя, что шел совсем близко. Вместе с ним слышался бег множества ног, но не орочьих. Затем из-за угла выбежали солдаты СПО. И сразу становилось понятно — бежали они отнюдь не организованно. «Дезертиры…» — со злобой подумал я. — Эй! — крикнул безымянный адъютант в их сторону. — Что произошло? — Орки! — только и крикнул один из СПО-шников, не прекращая бежать. Другие солдаты или не обратили на нас внимание, или посмотрели, но продолжили бежать. «И да настигнет кара каждого труса, что бежит в страхе под взором Его всевидящим, аки настигает она грешников всех». — Мы, наверное, у самого стыка с наступающей армией, — предположил Рингер. — Нужно торопиться. — Согласен. Дима — веди. И лучше нам ускориться. — Принято, — ответил скитарий второму адъютанту, после чего мы начали переходить улицу. Там было видно, как десятки солдат СПО бегут по улице. Внимание на нас обращали только те, у кого мы возникали на пути. За ними же, на востоке, слышались пулеметные очереди. — Вижу противника! Девять часов! Сто метров! — крикнул один из гвардейцев, что шел слева от меня. — Быстрее, парни! Надо успеть! — прикрикнул на нас «безымянный». Я ускорился. Надо было торопиться, вывести комиссара с открытого пространства. Я и гвардеец, что нес со мной на пару носилки с комиссаром, начали бежать за остальными, одновременно пытаясь делать это как можно аккуратнее — вокруг все было усыпано осколками бетона, кирпича и асфальта, потому нужно было быть осторожнее. Мы бежали по улице, и чем дальше мы продвигались, тем больше СПО-шников мы видели. В оконных проемах виднелись стрелки, на первых этажах — тяжелые пулеметы, на крышах — гранатометчики, на улице саперы устанавливали мины. Мы не успевали. Мы были у самого края орочьего наступления, где концентрация войск была максимальной. В любое другое время я бы обрадовался бы такой возможности воевать с врагами Его Божественного Величества, но сейчас нам нужно было как можно быстрее выбираться отсюда. В этот момент пулемет, установленный на третьем этаже одного из зданий впереди, начал стрелять по улице перед собой, перпендикулярно которой мы шли. Ему в ответ полетели пули и реактивные болты. С улицы, по которой стреляли, послышался орочий рев. — Быть начеку, парни! — крикнул адъютант Аскирт. — Мы по уши в дерьме! Скитарий остановился, а затем развернулся и направился в переулок между домами, метра два в шириной. Два наших гвардейца вместе с адъютантом Рингером последовали за ним, пока Аскирт и еще два наших прикрывали нас, направив лазганы в ту сторону, откуда стреляли. Я направился в переулок, увлекая за собой носилки с комиссаром. Почти сразу же стало намного темнее между двумя глухими стенами, но я не обращал на это внимание, пытаясь продолжать внимательно смотреть под ноги. Войдя во внутренний двор, мы проследовали за скитарием, который продолжал вести нас на юг, в сторону мануфакторума. Мощный взрыв прямо впереди заставил вздрогнуть, пригнуться и схватиться за ручки носилок до боли в пальцах — лишь бы не уронить комиссара. Мой компаньон на другой стороне тоже смог сдержаться и не уронить носилки. Дом впереди, как раз тот, откуда стрелял пулеметчик, с грохотом разрушился под самое основание, укутанный серым пылевым саваном, из которого вылетали искры реактивных болтов. — Да чтоб вас, уроды ебучие! Дима, обходи эту срань! Быстрее! — кричал позади нас Аскирт. Скитарий, не произнося ни слова, снова завернул вправо, в еще один переулок. Но пройдя всего пару шагов, он резко развернулся и наставил лазган на облако бетонной пыли. — Противник! — прокричал он громким четким синтетическим голосом. Почти сразу же из завесы с оглушительным воем вылетел орк на реактивном ранце. В руках он держал тяжелый болтер, от которого к спине шла толстая лента для подачи болтов. Приземлившись на ноги, он выпрямился и посмотрел на нас — единственную цель. Гвардейцы, припав к земле, открыли огонь из лазганов. СПО-шники в домах поддержали их. Я согнул ноги, присаживаясь на землю и опуская носилки комиссара так, чтобы не уронить их, а затем рухнул на землю, доставая оружие. Орк, не обращая внимание на огонь, поднял болтер и выстрелил. Первая же очередь разорвала одного из наших на куски и подняла столбы земли вверх. Дальше он выстрелить не успел. Скитарий, прыжками подбежав к нему, всадил клинок, встроенный ему в руку, прямиком в болтер, явно повреждая спусковой механизм. Это сработало — орк прекратил стрелять и попытался ударить его, но воин Механикус сразу же уклонился, резко уйдя вниз, под сам болтер, а затем, оказавшись у него за спиной, кинул гранату прямиком в сопло одного из реактивных двигателей. Орк, не увидев этого, развернулся, но скитарий уже отскочил на несколько метров. Прогремел взрыв. За ним сразу же второй, который заволок ксеноса шаром огня — взорвался боезапас на спине, наверняка еще и вместе с топливом. — Отличная работа, Дмитрий! — крикнул Аскирт. — Все, парни! Пошли, пошли! Нельзя медлить! Повесив лазган обратно за плечо и встав на ноги, я вновь взялся за ручки носилок. Ладони пронзила страшная боль, еще более сильная, чем когда я просто нес комиссара через город. Обе ладони уже кровоточили от того, сколько я держался за доски с острыми углами, раны были глубокими, но я терпел. Должен был терпеть. Отряд двинулся дальше. Пройдя весь двор полностью, мы начали заходить в здание. — Противник! — крикнул позади меня один из гвардейцев, когда я уже вошел внутрь. Послышалась стрельба — тяжелые стабберы и лазганы. Зеленокожие пробились во двор: их было достаточно много. К счастью, все наши успели вбежать внутрь. Мы пересекли здание и вышли в магазин одежды, но тут скитарий остановился, а затем приказал знаком быстро идти обратно. — Противник в тылу, прячьтесь! — внезапно произнес он. В этот момент в коридоре, из которого мы вышли, прозвучали вскрики гвардейцев, а за ними прогремели громкие выстрелы и орочьи крики. Мы моментально убрались от входа, прячась за полками с одеждой. Из коридора послышались звуки тяжелых шагов, которые прошли мимо нас, дальше. Я облегченно выдохнул. Пронесло. Орки были слишком заняты СПО-шниками, что обстреливали их, чтобы отвлекаться на проверку помещений. — Чтоб вас… — выдохнул Аскирт. — Дима, вперед! Нужно выбираться отсюда! — Принято, — коротко ответил скитарий и двинулся в коридор. Рингер с гвардейцем двинулись следом за ним, потом пошли мы и Аскирт. В коридоре мы увидели трупы двух гвардейцев, что успели выйти в коридор, но не успели среагировать на предупреждение скитария. Обоих пули пробили насквозь, одному оторвало руку по плечо, второму разорвало голову. Я лишь радовался, что они умерли быстрой смертью. Пройдя коридор до самого конца, мы услышали, как орки зачищают здание с помощью стабберов. СПО-шники сопротивлялись, но вряд ли это им могло помочь. Орки наверняка были хорошо бронированы, раз смогли пройти двор под огнем лазганов и войти в здание. На этот раз мы вошли в аптеку, через которую и планировали выйти на улицу. — Противник! — крикнули позади меня. Прозвучал выстрел из лазгана, а затем — из болтера. — Уходим, уходим! — крикнул нам Аскирт, и мы все, проскочив небольшую аптеку, вышли на улицу. Однако вместо юга мы направились на запад — улицу, которую мы должны были пересечь, чтобы идти на мануфакторум, уже простреливали из орочьей «Химеры». Нужно было отойти подальше. Орки за нами не последовали. Скорее всего, они заметили лишь солдата, оставшегося, чтобы прикрывать наш тыл, в то время как про нас они не знали и отправились наверх, туда, где шел бой. Сейчас это нас спасло, но теперь нас оставалось всего шестеро — скитарий, раненый комиссар, два адъютанта и два носильщика. Ситуация складывалась совсем плохой. Перейдя улицу, мы быстро вбежали в здание, также занятое СПО-шниками. — Что там творится? — спросил один из них. Десятки пар глаз рядовых солдат смотрели на нас с нескрываемым волнением, страхом и удивлением в глазах. Многие глазели на комиссара. — Орки штурмуют здание! Приготовьтесь! — крикнул Аскирт, не останавливаясь. — А с комиссаром что?! — спросил все тот же солдат. — Все будет хорошо! — ответил адъютант, немного повернув голову. Дальше никто ничего не спрашивал, и мы шли дальше. Руки болели все сильнее. Древесина, за которую я держался, была вся липкая от моей крови. «Император, сущий во всем, дай сил слуге Своему, дабы исполнил он свой долг…» Отойдя достаточно далеко, мы смогли пересечь улицу и бежать дальше. Надо было торопиться. Орки наступали, кругом слышались звуки бои. Понять, откуда стреляли, уже было практически невозможно. Эхо было слишком сильным. От него сильно болели еще и уши, а голова просто раскалывалась. Приходилось терпеть и это, одновременно будучи внимательным к происходящему. Какой бы сильной ни была боль, нельзя было дать ей захлестнуть мысли. Иначе можно было сделать ошибку. А ошибки сейчас были недопустимы. — Дима, сколько нам еще? — спросил Аскирт у скитария, пытаясь перекричать эхо от зданий. — Четыреста семь метров, — громко произнес воин Механикус. — Слышали, парни?! Еще немного осталось! Кажется, он пытался нас подбодрить. Выходило не очень. Четыреста метров — это хоть и не десять километров, но в нынешней ситуации — это очень много. Очередная улица, очередные разрушенные или поврежденные дома с побитыми окнами, наполненные СПО-шниками, ожидавшими орков, что продолжали наступать всего в нескольких домах от нас. Что там творилось, я мог только представить. Мы начали переходить очередную улицу, как вдруг скитарий обернулся направо и начал поднимать лазган. Рингер сразу же бросился вниз. Я не стал ждать команды. Прямо на ходу я рухнул вниз, увлекая за собой носилки. Послышались звуки выстрелов из болтера. Затем меня сзади обдало чем-то жидким и горячим. СПО-шники в домах стали стрелять в ответ. Десятки лазерных лучей устремились в двух тяжелобронированных орков с болтерами. На нас они внимания уже не обращали, ведя огонь по зданию. Мой компаньон был мертв. Похоже, что он не успел среагировать, и реактивный болт разорвал его тело на кровавые ошметки. Комиссар лежал рядом и вошкался по асфальту, будто он спал и ему было неудобно. Сил у него явно сейчас не было. Не став долго думать, я схватил его аугментическую руку, вывернул ее и начал тащить комиссара к себе, одновременно пытаясь ползти в сторону дома. Рингер, Аскирт и Дима не стреляли, и сейчас это было правильно — убить орков нам не удастся, а выстрелы лишь привлекут внимание. Вместо этого они начали кидать перед собой дымовые гранаты, которые сразу начали заполнять улицу густым белым дымом. Это придало мне уверенности. Когда орков уже не получалось разглядеть, я привстал, взял комиссара второй рукой под мышкой и начал тащить его так быстро, как только мог. На осторожность сейчас было плевать — нужно было вынести его с улицы. Через несколько секунд подбежал Рингер, взял его за ноги и помог затащить комиссара за угол здания. Аскирт дополз последним. — Так, бери его на руки, мы прикрываем! — крикнул он мне. — Дима, веди! Спорить я не стал. Тело ломило везде, ладони горели огнем, но я не стал спорить. Приказ есть приказ, и больше его выполнить было некому. Взяв комиссара под спину и под колени, я поднял его, напрягая спину, руки и ноги до предела. Даже без брони и рюкзака он был все же тяжелым накаченным мужиком где-то тридцати лет. Нести его было непросто, но и тащить его было уже нельзя — слишком медленно. — Побежали, бегом! Мы почти пришли! — вновь крикнул Аскирт. Я побежал за ними. Скитарий и Рингер шли впереди, Аскирт прикрывал сзади. Поворот направо, прямо, потом налево, еще немного прямо, и в один момент здания кончились. Перед нами простиралось пустое пространство, шириной метров сто, отделяющее город от мануфакторума «Соктомор». Раньше здесь были заводские общежития, различные магазины, отделения фолькотов и прочее. Теперь же для обороны все это снесли, руины вывезли, а подвальные помещения завалили песком. Все ради того, чтобы заставить орков штурмовать мануфакторум через открытое, полностью простреливаемое пространство без каких-либо укрытий. Разумное решение, тут нечего сказать. Вот только теперь нам предстояло через него бежать, пока часть зданий на его краю, судя по всему, уже была занята орками, и заметь они нас, скорее всего, начнут стрелять. — Блять… И нам через это бежать надо?! — возмущенно спросил Аскирт, повернувшись к скитарию. Не я один осознавал перспективы подобного. — Это наиболее оптимальный путь, — прозвучал ответ от солдата Механикус. — А других вариантов вообще нет?! — Другие варианты предполагают риск столкновения с противником и увеличение затрат времени. — Да чтоб вас… — Используем дымы и будем бежать как можно быстрее. Тут метров сто. Должны успеть, — произнес Рингер. — Ладно. Возьми у этого дымовые. Потом бежим в дыме и прикрываем его сзади. В случае чего схватим пулю вместо комиссара, — объяснил Аскирт, в то время как Рингер уже доставал мои дымовые гранаты. Меньше чем через минуту мы были готовы. Скитарий начал бросать гранаты одну за другой, на разные расстояния, чтобы покрыть большую площадь. Все вокруг стало заволакивать густым белым дымом. — Ну все, парни. Вперед! — крикнул Аскирт, и я побежал. Побежал так быстро, как только было возможно, практически не разбирая дороги. Остальные бежали за мной. В нас не стреляли. Видимо, орки решили, что в дыме нет ничего интересного. Это радовало. С каждым шагом мануфакторум был все ближе и ближе. Метрах в пятидесяти мы выбежали из дымовой завесы, но уже не стали останавливаться — дым позади нас был достаточно хорошим прикрытием. И вот, наконец-то, мы подбежали практически вплотную ко рву, выкопанному перед кирпичным забором, на котором виднелись солдаты СПО. Те удивленно смотрели на нас. — Вы еще кто такие?! — спросил один из них, с ярлыками лейтенанта на каске. — Комиссар ранен! — сразу же крикнул Аскирт. Лицо лейтенанта в момент исказилось с удивления на шок. — Нужны хирурги! Как к вам пробраться?! — Вход хер знает где отсюда! — ответил лейтенант, после чего повернул голову куда-то назад. — Тащите веревку сюда, живо! И санитаров тоже! Всего через минуту нам сбросили длинную веревку. Ею нам удалось крепко обвязать комиссара. Затем мне пришлось спуститься в ров, чтобы аккуратно подвести его к кирпичной стене, не дав ему в нее врезаться. — Поднимай! — приказал лейтенант, и тело комиссара начало быстро подниматься наверх, где его практически сразу приняли. — Мне необходимо сообщить врачам данные о состоянии комиссара, — произнес скитарий, обратившись к Аскирту. — Давай, мы сами доберемся, — ответил тот. Дима, не медля, спрыгнул ко мне в ров, а затем пригнулся и прыгнул наверх, уцепившись за край кирпичного забора под удивленные взгляды солдат СПО. — Все, пошли, парни. Дело сделано… — произнес Аскирт, и в его голосе слышалось огромное облегчение. «Спасибо, Император, что не оставил слуг своих…» — помолился я в ответ. Да, у нас все же получилось. Несмотря ни на что, мы все же спасли комиссара. Мы понесли потери, многие отдали жизни ради этого, но задание было выполнено. Это можно было назвать победой. И это был повод радоваться.