Два лика, одно тело

      Хоть Поттер вроде как теперь и состоит в отношениях со Снейпом, что-то Гарри не замечал, что профессор стал относиться к нему лучше. Казалось, даже наоборот. Не то чтобы это хоть как-то мешало, но минус определённо был, и это если не считать того, что Снейп стал чаще бродить по коридорам ночного Хогварса, будто выслеживая Поттера. Стоило Гарри только задержаться более пятнадцати минут в одном месте, и Снейп тут как тут. В какой-то мере это даже пугало — сколько Поттер не проверял себя на чары, обнаружить их не смог, а такое совпадение было ненормальным. Самое худшее заключалось в том, что профессор, стоило ему только обнаружить Поттера, обязательно назначал отработку, а то и несколько. В связи с этим Поттер даже думал прекратить гулять ночью, но изменить устоявшую привычку было трудно.       Пусть сейчас юноше лишь редко снились кошмары, и можно было спокойно поспать, но спать не хотелось, особенно сейчас, когда Поттер мог оценить все спрятанные секреты, ранее непонятные или незамеченные. Да в школе был скелет Волосатого МакБуна, а ведь они живут на отдельном острове! Это ли не повод задержаться чуть дольше? Казалось бы, ответ очевиден, но мнения Снейпа и Поттера различались. И выигрывал в противостоянии разумеется не юноша.       — Профессор? Можно поинтересоваться? — несмотря на печальное развитие событий, голос Поттера был бодрый с примесью весёлых ноток. — Вам разве сон не нужен?       Профессор промолчал, продолжая больно придерживать за руку и тащить за собой, даже не велел заткнуться и проигнорировал столь вопиющую наглость — Поттеру показалось это чересчур странным. Нет, Снейп и без того был не из разговорчивых, но всегда придирался по малейшему поводу, а теперь проигнорировал такую возможность. Неслыханно!       — Профессор Снейп, с вами всё хорошо?       Может, юноша уже настолько достал Снейпа, что тот не хочет с ним разговаривать? Не все же люди, как Поттер, могут неделями ночи не спать. Хоть профессор и сам его разыскивает, это не мешало Гарри почувствовать себя неудобно. Если вспомнить все те пристальные взгляды и то, что Снейп приходил только когда Поттер задерживался на верхних этажах или в подземелье, то вывод напрашивается сам собой — профессор просто беспокоился о Поттере. Наверняка подозревая его в участии в самоубийственных выходках или что-то подобное. Ну, это казалось самым очевидным вариантом из многих, и от этого Поттеру стало ещё более неудобно, ведь в этом случае Снейп считает себя виноватым — прогулки начались после их свадьбы. Усмешка, ранее присутствующая на лице, была заменена досадой.       — Ладно, я не буду бродить по Хогварсу ночью… лишь в Выручай-комнате. Извините за беспокойство.       — Не стоит мне делать одолжений, Поттер, — Снейп отвечал тихо, но его тон заставил Гарри пожалеть, что он сам не додумался заткнуться. Решил сыграть благородного рыцаря, забыв, что принцесса на самом деле обидчивый дракон, как глупо! — Ваши наглость и самодовольство не знают границ. Как вам могло в голову прийти, что я беспокоюсь о вас? Нет, вздорный вы мальчишка! Стоит вам уже научиться думать перед тем, как отрывать рот. Только и можете ночами бродить, игнорируя все существующие правила, стоит мне вас ещё раз обнаружить вне стен общежития после отбоя, и застрянете с Филчем на отработках до конца семестра!       И чего Гарри собственно ожидал? — негатив профессора можно было буквально почувствовать кожей. Снейп в жизни не покажет свои чувства, можно было и сдержаться, не вести себя, словно они с профессором друзья — сам виноват.       Удрученно вздохнув, Поттер мысленно закатил глаза, поджимая губы: проклятый рот и проклятый Снейп, горбатиться на отработках жутко не хотелось. Радовало то, что Филч лишь даёт задачу и заставляет убираться вручную, забирая палочку, а не остаётся наблюдать за процессом — это позволяло применить беспалочковую магию и облегчить выполнение поручения — можно сильно не париться с отработками, хотя время и оставалось потерянным. Поттер был уверен, что такой трюк невозможно будет совершить под оком всевидящего Снейпа, а зная наказание, в какой-то мере было наплевать на предстоящее. Но всё же…       — Вы такой ублюдок, профессор, даже не знаю, если в вас хоть капля человечности.       — Поттер! Вы! Высокомерный мальчишка! Не видящий дальше…       — … собственного носа. Такой же наглый, заносчивый, прям как мой отец, обделённый мозгами и не имеющий их вообще. — вызывающе усмехнувшись, повторяя слово в слово текущий диалог, заставляя профессора остановиться. Монотонно повторив на память ещё парочку самых популярных у Снейпа выражений, Поттер с силой дёрнул рукой, высвобождаясь из цепкого захвата. Отступая на пару шагов в сторону, смотря на профессора дерзко, не давая себе времени одуматься и говоря резко, чуть жестко. — Мы уже это проходили, давайте не будем повторяться. И вы, и я, все прекрасно знают, что я говорю правду, давайте закончим этот фарс!       По безразличному лицу и тяжелому взгляду, Поттер мог с уверенностью сказать, что идея вызвать у Снейпа эмоции, чтобы узнать отношение к себе, была плохой.       — Отработка. Со мной. Два месяца, — тихий голос профессора казался еще более зловещим теперь, когда он выделял каждое слово, и придавал профессору ореол опасности. Сделав лишь полшага вперёд, склоняясь над Поттером и заставляя отступить, прижаться спиной к стене. Снейп дернул уголком губ, в намёке на улыбку. — Вы пожалеете, Поттер… можете уже начинать.       Эмоциональность, даже если и негативная, такого холодного всегда человека выглядела зловеще и пугала. Нервно сглотнув, удивлённо смотря на Снейпа, Гарри мог лишь плотнее прижаться к стене — такую опасность он не чувствовал с тех пор, как наткнулся в своём путешествии на Нунду.       — С завтрашнего дня я жду вас каждый день, в восемь часов, и минус 50 очков с Гриффиндора, — отступив, мельком взглянув на ученика и не выглядя раскаявшимся, Снейп иронично продолжил. — Вход в гостиную за следующим поворотом — не маленький и сами дойдёте, но не дай Мерлин я обнаружу вас ещё раз после комендантского часа…       Продолжая прижиматься к стене, Поттер согласно кивнул, и Снейп, бросив нечитаемый взгляд, спокойно ушел, растворяясь в темноте коридора, оставляя после себя зловещее предупреждение:        — И не надейтесь, что оскорбление преподавателя вам так просто сойдёт с рук, Поттер.       Это было кошмарно. Скрывать такое явное жестокое намерение было за гранью понимания: жажда убийства хоть и была убрана сразу же, стоило Снейпу отступить, но впечатления хватит на долгие месяцы. Уход профессора воспринялся с облегчением, и юноше даже показалось, будто невидимые цепи наконец-то исчезли, позволяя вздохнуть свободнее. Неприятное чувство ужаса крепкими нитями засело в душе, не позволяя забыть ту пылающую ненависть в глазах и ту мимолётную улыбку наслаждения от чужого страха. Находиться в слабо подсвеченном коридоре уже не казалось обыденно, безопасно, поэтому Поттер поспешил последовать совету и вернуться в гостиную. Гарри был сам виноват и понимал это, но кто мог ожидать настолько оживлённую реакцию? Но если сопоставить реакцию со словами, сказанными Снейпом перед своей смертью, то всё становилось понятно.       Не было никаких извинений или неправильного понимания, несмотря на собственную противоречивость, профессор действовал только в память о любви, а не из-за привязанности. Получается, что Снейп чувствует ответственность за Поттера лишь в память о матери. На фоне этого открытия все будущие проблемы казались пустяком, так ошибиться было глупо… а всё сделанное ранее? Были ли все действия Гарри тоже ошибкой? Возможно, ведь…       Нет! Сделанное раньше не могло быть ошибкой, пусть Снейп и ненавидит Поттера, но он выглядел таким… умиротворённым и счастливым? Когда обнимал Лили. Снейп бы счастлив, и сказать, что все произошедшее было ошибкой, это как отрицать любовь Снейпа к Лили. Ведь Гарри и до сегодняшней ночи подозревал, что зельевар его ненавидит, ничего не изменилось. Подумаешь, ненависть оказалась сильнее, чем предполагал юноша? Ведь факт оставался фактом — Снейп пожертвовал многим ради счастья Поттера, пусть и в памяти о чувствах к любимой женщине.       — Хотелось узнать, как Снейп к тебе относится? Радуйся, Поттер, теперь ты знаешь! — он тебя ненавидит. Ненавидит настолько сильно, что от убийства его отделяет малая грань, — осознание ошибочности своего заключения, прописной истины, известной многим, тяжелым грузом взвалило на плечи. Было обидно. — Снейп ублюдок, всегда это знал… как можно делать ещё более сложной и так сложную ситуацию…       Ненавидит и ненавидит — ничего не изменилось! Реальность это не изменило и Снейп спасал жизнь Поттера бесчисленное количество раз, но как теперь можно наладить контакт? Если бы ненависть была виной самого Поттера, то можно было извиниться или забыть о ненужной Снейпу благодарности, будь у его ненависти другие корни.       Гарри отчетливо помнил, как Гермиона, опираясь на психологию и на известные факты жизни профессора, объясняла Невилу и ему о причине действий Снейпа именно так, а не иначе:       — Он испытывал к вам ненависть по эгоистичным причинам, — повторяла она каждый раз, когда разговор начинался о Снейпе. — Если бы Волан-де-Морт выбрал тебя, Невил, Лили Поттер была бы жива и, по его мнению, этого было достаточно, чтобы тебя ненавидеть. В то же время он ненавидел Гарри за само его существование, за то, что миссис Поттер пожертвовала своей жизнью ради него и за его внешний вид. Его ненависть пропорциональна его любви. Если бы Снейп не испытывал столь сильную любовь, он бы и не испытывал такую сильную ненависть. Всё дело в чувствах!       Тогда Поттеру пришлось выслушать восхищённое бормотание подруги об удивительности таких чувств и о том, как она завидует матери Гарри. Вначале ни Поттер, ни Невил не могли смириться и принять эти слова за объяснения, но Гермиона не зря была умной девушкой. Пытаясь показать человечность Снейпа через его безмерную любовь к погибшей более двадцати лет назад возлюбленной, Гермиона поступила правильно.       Любовь — это то, что могли понять многие. Даже сам Дамблдор говорил о великой силе любви, и чувства Снейпа являлись одним из таких доказательств, доказательств великой силы. Затем стало даже жаль Снейпа, который всю жизнь потратил на уничтожение Лорда. Стало жаль за малое количество счастливых воспоминаний, за неразделённую любовь и раннюю смерть — потому и хотелось, чтобы зельевар был счастливым.       Утром Поттер был отчитан Гермионой за потерю баллов, которые, она была уверена, друг потерял, а после урока трансфигурации был отчитан деканом за недопустимое поведение и получил ещё две недели отработок.       — Профессор, но это невозможно! — ответил Поттер, не испытывая какого-либо раскаяния от её упрекающего взгляда. — Я не смогу ходить ко всем на отработки. Кроме двух месяцев с профессором Снейпом у меня ещё пятнадцать дней с мистером Филчем и три дня с профессором Флитвиком. Ваша отработка лишняя, я просто не сумею, и Снейп уже наказал меня за это, вы несправедливы.       И хоть профессор и была шокирована количеством прегрешений Поттера, слова она назад не взяла, и юноше оставалось лишь тяжело вздохнуть. На фоне прибавляющихся проблем, гулять ночью стало просто некогда — Поттеру ещё и уроки делать надо, догнать школьную программу.       Если сравнивать школьные задержания, то Поттеру больше всего нравилось у Снейпа. В сравнении с остальными у Снейпа было тихо и спокойно, никто не доставал зловещим бормотанием или лекциями с поучениями, которые юноша старался не слушать, вместе с эссе по своему предмету — да, у Снейпа было лучше всего. Короткий приказ, и ты можешь спокойно чистить котлы или подготавливать ингредиенты. Выдавливать слизь флоббер-червя и разделывать иглобрюхих рыб было отвратительно, но само спокойствие перечёркивало все минусы, потому к Снейпу юноша ходил почти что сияющий. Вероятно, это было странно, но задание профессора казалось таким настольгичным и не было таким ужасным, как он помнил. Было даже интересно. Интересно настолько, насколько может быть в классе на протяжении часа-полтора рядом с игнорирующим вас учителем, и продолжая все это время чистить котлы.       Придя очередной раз в кабинет, Поттер сразу понял, что эта отработка будет отличаться от остальных. Впервые за полторы недели Снейп взглянул на него, а не просто отдал приказ. Можно сказать, юноша был даже рад, что Снейп обратил на него своё внимание лишь сейчас, а не в первый день. Возможно, Снейп остыл и не будет мстить, хотя профессор злопамятный и оскорбления, не соответствующие правде, глубоко ранят его, как тогда, когда Поттер назвал его трусом. Парень досадно поджал губы — ну вот, он опять не подумал о чувствах Снейпа. Поступил эгоистично и даже не извинился, типично настолько, что уже становилось отвратительно от себя.       — Вы определись с наказанием? — мрачно спросил Поттер, надеясь, что так и есть. Он считал, что за то оскорбление, которое он нанёс — наказание он заслуживает. Но Снейп вновь поступил благородно, и Гарри почувствовал, что никогда не сможет понять такого человека.       — Вы недовольны отработками, мистер Поттер? — хмуро отозвался Снейп, оглядывая своего ученика с головы до ног, — не терпится примерить мантию мученика? С удовольствием устроил бы вам что-нибудь изощренней, будь я у вас на побегушках, но сопливому юнцу, коим вы являетесь, достаточно и этого. А теперь приступайте к делу, котлы ждут вас!       — Но…       — Никаких «но», Поттер! — твёрдым тоном, прерывая все недовольства, мгновенно отозвался профессор. — Приступили к работе, живо!        Предчувствия не оправдались, и Снейп ничего не сделал, впервые за долгое время интуиция дала сбой. Настораживает. Может, позднее произойдёт что-то необычное? Юноша приступил к работе, телом ощущая пристальный взгляд. Это не было чересчур необычным, но всё же удивляло — Снейп вновь подозревает его в заговоре? И хотя Гарри казалось, что Луна с Гермионой что-то мутят, он был уверен, что ничего не делал. Стало обидно, и Поттер досадно нахмурился, профессор всегда к нему не справедлив. Отработка прошла в мрачных думах, и стоило юноше закончить котлы, Гарри заметил отсутствие внимания — Снейп вернулся к документам. Руки болели, и Поттер рассеянно взглянул на красные отметины на них, видно сегодня он перестарался с нажимом. Вздохнув, Поттер переместился к профессору и на требовательный взгляд лишь коротко ответил «закончил». Снейп не поверил. Осмотрев всю работу он нахмурился, лишь жестом давая понять, как он недоволен столь быстрым окончанием, и внимательно оглядев мальчишку, велел ему убираться, не оставив времени вставить и слова. Гарри нахмурился и чисто из упрямства решил попросить прощение сегодня. Ему начало казаться, что Снейп его избегает.        В подземелье было холодно, и хоть Поттер быстро нашёл покои профессора, пароля он не знал, и оставалось ждать у комнат. Присев на холодный пол и поморщившись от соприкосновения с пылью — стульев рядом не наблюдалось, а ноги болели за день — Поттер досадно поджал губы. Хотя юноша знал заклятия согревания и даже создания стула, он остался на холодном полу, прижав колени к груди — поза эмбриона казалась подходящей для удержания тепла; пусть Поттер и знал много заклятий, это не давало ему возможности ими пользоваться, некоторые с трудом можно было выучить в школе, а отвечать на вопросы по поводу внезапно появившихся умений не хотелось.        Снейп не спешил, даже если комендантский час давно наступил. Казалось глупым сидеть здесь в столь позднее время, но Поттер упрямо поджимал губы и продолжал сидеть, пусть даже было холодно и неудобно, а тело покалывало от затекания. Не самые ужасные условия, но можно счесть их наказанием за свою эгоистичную личность — улыбнувшись, посчитав это смешным, Поттер вздохнул, рассеянно вглядываясь во тьму коридора: парень знал, что ведёт себя глупо, но не стремился изменить свои действия. Профессор, как никто другой, заслуживает извинения.        Почувствовав касание, юноша поморщился, медленно открывая глаза — оказалось, что после долгого ожидания, он уснул — касание повторилось и Поттер увидел тот самый, наполненный непонятными эмоциями, взгляд. Язык казалось примерз к нёбу, мысли хаотично побежали и поднялась паника.       — Ты что здесь делаешь? — мрачно спросил Снейп, уверенным и осторожным движением обнимая за плечи, помогая встать, — замерзнуть решила?        Дернувшись, придерживаясь за профессора, чтобы не упасть — ноги затекли в неудобном положении и сейчас, при каждом движении, подгибались — Поттер, болезненно поморщивщись, ответил:       — Я хотел извиниться за те слова, сказанные накануне, я не должен был говорить их вам.       — Извиниться? Незачем, то была моя вина, я не должен был преследовать, а затем пугать тебя, прости, — дернувшийся, собираясь возмутился, Поттер с силой топнул ногой, от чего раздался глухой стук, и раздражающее покалывание распространилось по всему телу. Юноша болезненно втянул воздух, оставаясь в вертикальном положении лишь благодаря профессору. — Что-то случилось, тебе больно? Подожди минутку, я…       — Нет! Это не так! — чуть раздраженно отозвался Гарри. — У меня просто затекли ноги, не стоит беспокоиться, профессор.        Гарри не хотел, чтобы Снейп чувствовал себя обязанным ему или просил прощения, он считал себя единственным виноватым и хотел, чтобы профессор не переступал через себя. Но Снейп не слушал.       — Благородная, как и всегда, — сухо отозвался он. — Сколько можно говорить, ты ни в чём не виновата, Лили.       Воспользовавшись замешательством любимой девушки, Снейп, сказав пароль, быстро подхватил её на руки, перенося из коридора в комнату. Северус знал, что Лили боится высоты и потому расстояние преодолел мгновенно, опуская её на диван и взмахом руки зажигая камин. Спустя пару минут стало тепло, и только тогда юноша понял, как замёрз.       Было не ясно с чего Северус вновь стал видеть Лили, ведь с Поттером профессор виделся каждый день. Этого не должно было произойти, думай профессор о Гарри хоть иногда, и от этого стало неприятно. Неужели он не заслуживает даже плохой памяти?       Несмотря на то, что румянец присутствовал на лице Гарри — он ещё не скоро сможет забыть, что его несли на руках — тень уныния была явной.       — Тебе плохо? — встревоженно спросил Северус, мгновенно заметив перемену. — Я тебя чем-то обидел?       — Н-нет… всё не так… — тихо отозвался юноша, мотнув головой, чуть улыбнувшись, приподнимая голову. Хоть рядом с Гарри и было место, профессор не присел: смотрясь немного нелепо, сидя на корточках, Северус пристроился напротив, держа юношу за руки и не отводя взгляд. — Ты хороший человек, Северус… я не должен был говорить тех слов, прости.       На секунду, буквально на мгновение, Гарри показалось, что профессор смотрит на Лили как-то иначе, чем обычно, но мгновение прошло, и иллюзия исчезла. Северус не ответил и лишь горько улыбнулся, смотря своим обыкновенным, тёплым взглядом. Было неловко, и чувство вины неприятным отголоском отзывалось в теле. Не выдержав долгий взгляд, Гарри досадно поджал губы, крепко сжимая чужую ладонь.       — Прости, Северус, — вновь повторил гриффиндорец, скрыв челкой глаза, — я не подумал о твоих чувствах.