Девиации

Спустя несколько часов Уэда проснулся от того, что Кимура трогал его, водил рукой по неизбежному утреннему стояку и прижимался своим твердым к его бедру. - Отстань, - сонно промурлыкал, мягкими со сна губами утыкаясь тому в шею: - Ну, правда... это просто... Татсуя многое мог бы рассказать Акире про физиологию, давно уже "по-пацански" сформулированное в народной мудрости "Не бойся хуя по утрам стоящего, он не ебущий, он ссать хотящий", но волк уже целовал, глуша возражения, да и сам рыжий отбивался как-то... неубедительно. И вскоре уже постанывал, раскинув ноги, под Акирой. И снова - острый запах секса и свежего пота, мокрая спина и тяжесть тела любовника. - Собирайся, сваливать надо. Рыжий неохотно выбирается из-под Кимуры. Видок - да охрененый у него видок: растрепанные волосы, свежие засосы, трахнутый походняк и совершенно шальные глаза наебавшегося до одури человека. Акира запирает дверь лазарета. До официального подъема остается чуть меньше часа. В коридоре Татсуя тянется к волку, оставляет легкий поцелуй на скуле: - Иди один. Мне надо привести себя в порядок. Встретимся на завтраке. Это справедливо, ему и самому стоило бы принять душ, да и с Кавадой Акире лучше разговаривать без рыжего. Тем более, что когда волк возвращается, новый вожак не спит - отжимается посреди комнаты от пола на кулаках, и если верить счету - не первый десяток. - Явился. Выйдем - поговорим? Акира возвращается в спальню, не думая ни о чем, он расслаблен после утреннего секса. Натыкаясь в комнате на Каваду, Кимура кривится, понимая, что в этот момент закончено все то хорошее, что было с ним всю ночь. - Выйдем,- откликается волк, тормозясь на пороге и открывать обратно дверь. Он выходит вместе с новым лидером. А выйдя, спрашивает сам: - О чем ты собирался поговорить? Кавада жмет плечами: - Сходить надо-кое куда. Пойдешь со мной. И разворачиваясь, начинает движение первым, не глядя протягивает выкидуху Кимуре: - Возьми на всякий случай. Когда они уже почти вплотную подходят к комнате Исами, Сёгу поясняет: - Тема такая. Возьми мобилу, - достает потертый телефон: - Пусть звонит предкам и просится домой. У него три дня. Потом - не выпилится сам - выпилю я. Говорить будешь ты. Тока слов типа "убьем", "сдохнешь" - их вслух не надо... И открывает дверь в комнату, где все еще спят. * * * Ситуация была ясна. Конечно, оставаться Исами в интернате было нельзя. И если даже бывший лидер не в состоянии оказать сопротивление, Кавада не может допустить, чтобы Кирияма видел своего насильника в стенах школы. Кимура держал в одной руке и выкидуху, и телефон. Когда они зашли в комнату, он прокричал: - Подъем, щенки!- и под общее вздрагивание и нервную оглядку на волков подошел к койке Киты, стягивая того на пол.- Есть разговор, Исами. Бывший лидер сопротивляться не думал. Попробовал подняться - дали. Кита до сих пор выглядел здорово помятым. А привычное Акире ехидное выражение морды сейчас сменилось раздражением. - О чем разговор? - Ты направляешься домой. Это не вопрос. Звонишь предкам и просишь тебя забрать. Не захочешь - отправим туда сами. Расклад ясен? Исами замолкает, гневно сверкая глазами. Он делает рывок, но Кимура рефлекторно отскакивает и выкидывает лезвие. На лезвие Кита не лезет и остается на своем месте. - Мы делаем тебе одолжение, урод, что тебя отсюда еще не увезли. - Хорошо,- неожиданно после раздумий соглашается Исами.- Давай телефон. Я позвоню предкам. Акира такого быстрого решения не ожидал, но передал телефон Ките. Тот действительно позвонил. А когда отдавал телефон обратно, не успел уклониться от сокрушающего удара. Кимура был бы не Кимурой, если бы этого не сделал. - Это за Уэду. Подсеченный ударом и стирающий кровь из-под носа Исами задушил в себе гнев, провожая взглядом удаляющихся волков. За дверями комнаты Кавада одобрительно ткнул друга кулаком в плечо - "четко сработано". Потом хмыкнул: - Ножик верни, боец. Какое-то время шли рядом, по обыкновению - молча. Только свернули не в коридор, а к сортиру. Уже там, закурив, Сёгу перешел к тому, что волновало Кимуру: - Значит так, сейчас я тебе расскажу, как мы будем жить. Первое - нахуй любую демократию. Я говорю - прыгай, и ты прыгаешь. Единственный вопрос, который может быть уместен: "как высоко?". Меня не интересует твое мнение по поводу грядущих реформ. Следовать приказам лидера было, в общем-то, не ново. Но вот приказам друга - все-таки необычно. Акира смотрел на него с сомнением, но не спорил. Волк действительно выполнил бы все, что от него потребовали. - И что ты планируешь? - Тебе это надо знать? - Кавада глубоко затянулся: - Кимура, вот ты меня поражаешь: у тебя траблов по горло, а тебя ебет политика нового вожака. Кавада хмыкает, качает головой, выкидывая окурок в приоткрытую форточку: - Давай по твоим делам. Реально я тебя понимаю, а как вожак - не могу. Поэтому, как другу тебе мне ничего объяснять не надо, а как вожаку - бесполезно. Как твой вожак я хочу знать только одно: я могу тебе доверять? - Можешь, Кавада,- уверенно ответил Акира, не сводя взгляда с нового вожака. Кимура подумал об Уэде. В принципе он не имел представления о том, что собирается делать Кавада, а значит, при этом могут пострадать и отношения с мальчишкой. Но если бы Сёгу хотел, то начал бы с того, что от Татсуи красноволосый должен держаться подальше - так решил Кимура, прикидывая, насколько пострадают собственные интересы. - Чтобы не случилось: никакой самодеятельности! При любом раскладе идешь ко мне, - предупредил боец, и голос его звучал непривычно серьезно: - Наехали шакалы? Подстилка изменяет? Мыши-рокеры с Марса? Несвежая булочка на завтрак? Иди с этим ко мне. Ни-ка-ко-го "я крутой" и "я сам". Хреново ты проблемы решаешь. Хре-но-во. Кстати, об этом. Кавада отворачивается, стоит к Кимуре в пол-оборота, руки в карманах. - С этого момента в интернате никакой половой ебли. При Сатоши - тем более. - вздыхает, опускает глаза: - Ему вообще в психушку надо. Он от любого тактила на психику слетает, а при мысли о сексе - блюет. Нормально? Акира хотел было сказать "я заметил", но прикусил язык. Кавада выглядел непривычно. Конечно, Кирияма один из них, но... перестраивать из-за него весь интернат? - То есть как - никакой? Будешь патрулировать сортиры и расцеплять тех, кто будет там зажиматься? Вопрос об Уэде вертелся в голове. Его хотелось задать сразу, но волк находил это не самым удачным: спрашивать про подстилку после откровения друга. Чувствовалось, что состояние Сатоши была важно для него. Не как бойцу. - Да заебали уже этой еблей! - Сёгу резко рубанул себя по горлу ребром ладони: - Вот где у меня за три года сидите! Сука, блядь, вы ж меня второй год насилуете - в драные жопы хуем тыкать. Не пидор я, блядь! Ну, извините! Редкий для Кавады взрыв отгремел, боец выдохнул устало: - Сигарету дай, - прикурил и продолжил спокойнее, отвечая на вопрос прихуевшего от перспектив волка: - Да не, я ж не ебанутый. Я понимаю, что ты своего рыжего трахать не перестанешь... Даже ключи тебе дал - пользуйся. И другие - так же. Но запретить - запрещу. И систему наказаний поменяю. Вон, смотри, до чего докатились, твари озабоченные. Уже ни одного реального или хотя бы красивого пацана не ебанного, считай, не осталось. Это че - нормально? Кавада выдыхает дым, опирается плечами на кафель: - Да и сам подумай, если в прошлой системе жить, то кто теперь вообще - кто? Кто боец, кто подстилка? Ты голову-то хоть иногда включай. Чисто по-приколу. Не, я все неуставные отношения запрещу, кого поймаю - зубной щеткой заставлю сортиры чистить, педрил. Смотрит на Кимуру: - Расслабься. Я не ебанат, я - реалист. пусть трахаются, но реально, - Сёгу надавил голосом на "реально": - тихо. Как себя и положено гомосекам вести. Что до тебя - еще раз полезешь лизаться со своим при Сатоши - сам кастрирую. И вообще, че он у нас делал? Опять тебя с "пером" в руке от меня охранял? - Кстати об этом... - Акира замялся, все еще слегка охреневший от взрыва Кавады: - Уэда не хочет возвращаться в свою комнату. Один из пацанов кидался на него с ножом во время стычки. Он может остаться у нас? Я не буду его трогать при Сатоши. Кимура смотрит снизу-вверх, выжидательно и почти не дыша, дожидаясь того, что ответит Сёгу. Даже без возможности касаться пацана при бывшем лидере, Кимуре идея того, что первоклассник будет всегда в пределах зрения, нравилась. - Тааак, - Кавада отмечает выражение лица друга и в мозгу загорается красная лампочка. Как новый президент студенческого совета, а сегодня они изберут его большинством голосов, положив конец двоевластию, должен был обдумать просьбу Кимуры и с административной точки зрения. Вчера вечером Кавада нашел общий язык с администрацией: сам объявив себя зачинщиком, он становился фигурантом номер один для полиции. И в частной беседе с директором выложил все свои козыри: копию медицинской карты Кириямы, обещание "за все ответить" и дать показания полиции. Только говорить Сёгу намеревался правду, только правду и ничего кроме правды (но, возможно, не всю правду). Однако, уже озвученной правды хватило бы, чтобы отправить треть интерната к проктологу, а всю администрацию под суд. Минимум - служебной несоответствие и запрет на профессию. И тогда его спросили: что ты предлагаешь? Кавада предложил дать ему ключи от лазарета и изолятора, должность Президента Школьного Совета, и два месяца неограниченных полномочий. "Через два месяца", - сказал боец веско, прямо встречая взгляды собравшихся и растерянных взрослых: - "чистоту и порядок гарантирую, с учениками я сам справлюсь." Это было дерзко и присутствовавший при этом начальник СБ усмехнулся - "Борзый какой." "У меня батя военный," - спокойно ответил Кавада: - "Но решать вам. Я бунт поднял - я за него отвечу. Ответственности я не боюсь." Ну, и в итоге бунт превратился в "спонтанную драку", а Кавада еще до отбоя вернулся в стаю. И теперь, как президент совета, он был не в восторге от такого нарушения правил, но - красная лампочка - страх за рыжего делает Кимуру нервным. Вон как смотрит. И боец пожал плечами: - Хрен с тобой. Пусть по-факту живет у нас. Но я тебя предупредил - без этого вашего... Хочет тусить с нормальными пацанами - пусть ведет себя, как пацан. - Спасибо, Кавада,- Акира благодарно улыбался, протягивая руку и звонко хлопая нового лидера по спине.- Я все сделаю так, как ты сказал. И поговорю на этот счет с Уэдой. Он оторвался от Сёгу и, поколебавшись, все-таки спросил: - Почему ты так переживаешь за Кирияму? - Ты, Кимура, совсем тупой, - покачал головой боец, покосившись на этот фамильярный жест, но даже не вздрогнув от хлопка: - Че ты не понял? Но увидев что дружище искренне тупит, помолчав, покачал головой: - Я ведь его совсем не хочу... в задницу ебать. А люблю - до боли. Херня какая-то. Акира смотрел на друга с некоторым недоумением. Он знал, что между этими двумя что-то есть. Какое-то странное. Сейчас оно тоже для него оставалось странным. Собственно, Кимура и не мог представить, что это за любовь такая без ебли. До конца не понимал и что такое любовь в принципе. Видел только, что что-то очень для Сёгу важное. - Прости. Я виноват в том, что не защитил его от Исами, когда не было тебя. Акира извиняться не любил. Он обычно и не извинялся. А сейчас - странно - заело. Аж до тоски. На месте Кавады он бы, наверное, спустил лоханувшегося бойца с лестницы. Но уж точно не вел себя так, как ведет Кавада. - Он тебя спровоцировал, - сказал тихо: - Я понимаю. Я все понимаю. Я, как собака, все понимаю и ничего сказать не могу. Впервые Кимура слышал такую откровенную тоску в голосе друга. Кавада встряхнулся, крутанул головой по ркугу - до сухого хруста позвонков: - Забудь про это. Все в прошлом. Ты был с нами вчера. Ты один из нас. Остальное - забыли. Пошли в комнату - подъем уже.