Вампир: Кровные Узы

POV Дуктус стаи «Неудачники» Линдси Раш Временное убежище стаи «Неудачники», 456 Айви-стрит, подконтрольный Шабашу Глендейл, округ Лос-Анджелес, США 26 октября 2004 года, 00:13       Квартира, в которой моя стая отдыхала после задания в Сан-Фернандо, принадлежала гульше одного из каинитов клана Бруха. Сама девушка сейчас работала в больнице, в ночную смену. Так что, я и ещё пятеро членов стаи заняли кровать, диван и собрали раскладушки, на которых спали. Ну а в гостиной, прямо в её центре, стоял стул. А на нём сидел тот, по чьей вине Архиепископ Андрей Пучков из клана Ласомбра устроил заместителям нагоняй и велел сначала допросить виновника, а потом везти к нему. Дескать, он сам решит, как казнит Колдуна.       Я сняла с дрыхнущего парня мешок. На вид ему можно было дать около 25-30 лет. Короткие кучерявые волосы тёмно-коричневого цвета, лёгкая щетина, не сильно густые брови. На всякий случай я проверила его пульс. Жив. Чего не скажешь о расстрелянных им Ларри из клана Бруха и Теймре из клана Ласомбра. Что у Ларри, что у Теймры головы были буквально набиты свинцовыми пулями. Для любого, у кого пули не серебряные, подобная тактика вполне оправдана. Это серебряная пуля убьёт при попадании в голову. А обычная всего лишь надолго оглушит.       — Линдси, — обратился ко мне Том — брат убитой Теймры. В отличие от неё, он был Ассамитом-отступником. — Давай грохнем этого пидора. Он уби…       — Усомнился в приказе Архиепископа? Можешь высказать это ему в лицо, — резко отрезала я, ясно давая Томасу понять, что обсуждать это я не намерена. Шабаш не первое столетие пытается склонить клан Тремер на свою сторону, как и Камарилья. Откуда я узнала, что кучеряшка — Тремер? Носферату знают себе цену, а потому, плюя на принадлежность к фракции, торгуют информацией, делясь ею со всеми. Даже с Инферналистами. Один из Канализационных Крысёнышей и поведал нам о том, кто он, откуда, кто Обратил, к какому клану принадлежит.       Впрочем, о Флинне я узнала из новостей о нападении «Кровавых Когтей» на театр «Nocturne». Человеки с самого своего зарождения знали, что живут рядом с паранормами. То есть, с магами, оборотнями, каинитами, подменышами, демонами…       — Короче, он щас наверняка очухается. Ведро готово, — Том показал его мне. Я подняла указательный палец, дескать, ещё не время. А потом я подошла к спящей на диване Руби из клана Бруха и потрясла её за плечо. Брюнетка, недовольно ворча, протёрла глаза:       — Уже утро, что ль?       — Нет, блин, день! — съехидничала я, упираясь руками в бока. — Вставай давай. Будешь свидетельницей допроса вон того кучерявого красавчика, — указала я большим пальцем на Флинна. Услышав про допрос, Руби сразу оживилась и уселась на диван. Все мы ложились спать, не раздеваясь. Я молча кивнула Тому. Он улыбнулся и окатил вампира водой. Тот прокричал маты, прокашлялся и даже чихнул. Парнишка оглядел нас, остановился на мне, прищурил глаза и удивлённо воскликнул:       — Дожили! Даллас из «Кровавого четверга», оказывается, жива-здорова!       Я нисколечко не удивилась. Меня — 93-хлетнюю вампиршу из клана Ласомбра — часто сравнивают с той самой моделью и актрисой чешского происхождения Паулиной Поризковой ввиду нашего внешнего сходства. Стопроцентного. Всё равно я бессмертна, а Паулина рано или поздно умрёт. Неважно, как.       Томас, передав опустевшее ведро Руби (а та поставила его на пол), подошёл к Юджину и процедил:       — Что, мудло, думал, что спас пучеглазого Князька, взорвал склад, убил двоих каинитов, включая мою сестру, и можешь преспокойно смыться? Хер тебе! — рявкнув напоследок, Ассамит-отступник врезал Флинну кулаком со всей силы. Тот лишь шикнул от боли да сплюнул кровь.       — Переборщишь — и придётся отвечать перед Архиепископом за труп, — предупредила я горящего желанием мести Тома. Шатен разочарованно махнул рукой и, расталкивая пришедших на звуки членов стаи, ушёл куда-то на кухню. Значит, буду сама допрашивать. Усилием воли я создала теневые тентакли, выходившие изо всех теней, какие только были в пределе комнаты. Они медленно опутывали охреневающего Юджина, пялившегося то на них, то на меня, смотрящую на него с каменным выражением лица.       — Не хочу подыхать от тентаклей, — проблеял Флинн, как только тентакли опутали его с ног до плеч. Под конец он выкрикнул: — Не хочу!       — А ты и не подохнешь, если будешь с нами откровенен и ответишь на парочку вопросов. Может, отделаешься парой переломов. Открытых, — насчёт переломов я нагло врала. Архиепископу этот Флинн был нужен целым и невредимым. Со стороны казалось, что Шабаш не более чем неорганизованное сборище, постоянно устраивающее ад и Израиль. Ан нет. Иерархия в нашей организации есть, вменяемая политика — тем более. Без них не было бы Шабаша. Бруха, Ласомбра, Нагараджа и Каэсиды вели бы свою борьбу с камми. И друг с другом заодно. Или Шабаш состоял бы из одних лишь отщепенцев, мало чем отличаясь от Инферналистов.       — Боюсь, тебе, барышня, придётся намучиться, прежде чем я скажу хотя бы слово «пизда», — заверил меня кучеряшка и хихикнул. Только я открыла рот, дабы сказать ему пару ласковых, как во входную дверь постучали. Мы впятером (Том всё ещё находился на кухне) повернули головы. Я шёпотом обратилась к Малкавиану-отступнику по имени Брэдфорд:       — Посмотри, кто за дверью, — а сама жестами велела Руби открыть окно, выходящее во двор, и заклеила Флинну рот скотчем, чтоб не вздумал орать и подавать голос. Глаза Брэдфорда загорелись ярко-голубым. Обычно сие означало, что вампир «активировал» Прорицание.       Брюнет смотрел куда-то немигающим взглядом и отчитался:       — Сын Малкава узрел Дочь Цимисха, троих Сыновей Троиля, Дочь Александра Корвинуса и Сына Тремера. Дочь Цимисха в гневе.       — Хорошо, — кивнула я каиниту, сняла пистолет-пулемёт TEC-9, заряженный серебряными пулями, с предохранителя, и передёрнула затвор. После я шёпотом дала указания: — А теперь, иди и прыгай во двор вслед за остальными. Я прикрою отход.       — Но что же с Сыном Тремера? Он выдаст нашу стаю чужакам.       — Я позабочусь о нём, — заверила я Малкава. Вся моя стая беспрекословно выполняла мои приказы, и всё благодаря ритуалу под названием «Братание». Вот и сейчас позорно драпала. Но с другой стороны… Можно придумать легенду убийства Флинна: дескать, тот начал сопротивляться и даже убил одного из моих коллег по стае, вследствие чего мы вынуждены были убить его… Можно было бы соврать, если бы мистер Пучков был не Ласомброй, а Бруха или Каэсидом. Нагараджа тоже могли задоминировать. Как, впрочем, и Джованни, Вентру, Тремеры и Корвинусы.       — Открывай, э! Открывайте! — рявкнули за дверью, сопровождая сие громкими стуками по ней. Второй голос, принадлежавший не парню, а девке, вторил:       — Открывайте, скоты! Щас всех перехуярю, пидорасы! Открывайте, ебланы! А ну откройте!       Пока они матерились и стучали, требуя открыть, мои подопечные уже спрыгнули вниз, благо квартира на втором этаже находилась. Кучеряшка из Тремеров всё мычал и мычал. Я покачала головой. Жаль, что Архиепископу не достанется этот мальчишка.       Я приставила дуло TEC-9 к затылку Юджина и почти надавила на спусковой крючок, но входную дверь распахнули пинком. Ворвавшиеся в квартиру вампиры приготовились открыть по мне огонь, однако я, разрываясь между убийством Тремера по принципу «Не доставайся никому» и позорным бегством, всё-таки выпустила пару пуль в незваных гостей и на ходу выпрыгнула из окна.       Примчавшийся Том умудрился поймать меня на руки. Со стороны выглядело довольно романтично, однако наша стая держалась на Братании и банальной дружбе, возникшей за годы знакомства. Тема амурных похождений не поднималась, хотя она отнюдь не запретная. Я встала на ноги и саркастично подметила:       — Как хорошо, что прекрасный принц оказался в то самое время в том самом месте, — плюс улыбнулась во все 32 зуба. Ассамит схватил меня за руку и рванул к остальным каинитам. Слава Каину, наш фургон Ford E-150 был рядом, так что мы запрыгнули в него, отстреливаясь от некоторых вампиров, оставшихся сторожить свой Volkswagen Vanagon Carat.       Том применил Призыв Дагона к ближайшему каиниту. Попав под воздействие Призыва, бедняга забился в агонии и буквально захлебнулся в собственной крови, сдавливавшей его тело и переполнявшей органы. Жутковато, конечно, но за годы бессмертной жизни привыкаешь ко всему. Вон, в августе 45-го американцы сбросили две атомные бомбы на Хиросиму и Нагасаки — и ничего. Ядерной войны не случилось, несмотря на Карибский кризис 42-хлетней давности.       — Линдси, давай прыгай! — кричала Руби. Я не растерялась, оббежала фургон сзади и, огрызаясь короткими очередями, залезла внутрь. Том рявкнул:       — Трогай, трогай! Валим нахер!       Сидевший за рулём Брэдфорд надавил на педаль газа, и фургон тронулся с места. Мы наконец-то свалили от каинитов-нешабашитов. Каким бы быстрым ты ни был, автомобиль, несущийся на полной скорости, ты вряд ли догонишь. Если ты не старый вампир или не используешь Стремительность.       Пока Малкавианин вёл транспорт, я стала думать над тем, какая падла всё-таки нас сдала. Я не сомневалась в том, что стукач из Носферату. Они известны своей изворотливостью и приспособленчеством, которому позавидуют все остальные кланы. Наш случай не уникальный. Носферату, сообщивший о грядущей операции Камарильи в промзоне Лос-Анджелеса (ещё он отказался называть своё имя, чем осложнит поиски его скользкой шкуры), также сдал нас и персонал склада Флинну, которого наверняка подогреют, оберут, а потом ещё и похвалят за срыв поставок Шабашу оружия из Индии. Найдя номер Архиепископа Пучкова, я позвонила ему и спустя минуту услышала вместо приветствия:       — Какова обстановка?       — Птенчик Хокинс у Анархов, — коротко и лаконично сообщила я коллеге по клану. Несколько минут он молчал и тяжело дышал, а моё сердце учащённо забилось. Наконец, русский процедил:       — Езжай в штаб. Одна.       — Так точно, сэр. Конец связи, — с этими словами я закончила сеанс разговора и тяжело вздохнула. Что ж, его молчание на протяжении нескольких минут было красноречивее любого мата и криков в трубку. — Брэдфорд, поехали в Голливуд. Он ждёт меня.       — А мы? — осведомился Том.       — Про тебя, Руби, Брэдфорда, Аллистера и Деми Архиепископ ничего не сказал.       На сей ноте наш разговор закончился. Оставшийся путь от Глендейла до Голливуда прошёл в молчании. В голове я продумывала дальнейший план действий после беседы с Архиепископом. В том, что я переживу её, сомнений не было. Он же не карикатурный Тёмный Властелин, карающий за любой, даже самый незначительный провал. POV Юджин Флинн Подконтрольный Шабашу Глендейл, округ Лос-Анджелес, США Вскоре после бегства стаи Лиднси Раш       Помассировав себе запястья, я постарался покомфортней устроиться между Дамзел и черноволосой девушкой-Корвинус. Напротив нас сидели Найнс Родригес и один из незнакомых мне Бруха. За рулём сидел третий, как говорил Джек, Бунтарь, а переднее пассажирское занял Ульрих. Уж не знаю, как я очухался не в Беверли-Хиллз, а, как сказал Родригес, в Глендейле, но приятного мало.       — Спасибо, что спасли, — искренне поблагодарил я вампиров, кладя голову на плечо Дамзел. Та изумилась, и давай дёргать плечом, комментируя:       — Слышь, Флинн, я тебе не подушка.       — Подушка, — парировал я, взглянув ей в глаза и снова положив голову. Девушка-Цимисх дёргала плечом, пока не вмешался улыбавшийся Найнс:       — Дамзел, дай парню поспать на тебе.       — По крайней мере, народ, вы не кинули меня, как Хокинс, — поддержал я Родригеса и тяжело вздохнул. Эх, Кёрсти, Кёрсти… Тут меня словно обухом по башке ударило. Я обратился к Найнсу с важным для меня вопросом, откладываемым уже который день: — Найнс, а Найнс. Ты знал Кёрсти?       — Скрытная девица, зато ходила по парням и девушкам и ходила, как только предоставлялась возможность. Этим она себя фактически погубила, — ответил мне Бруха. Ничего нового я не узнал. Ладно. Тогда спрошу Ульриха. Он — Тремер, значит, может знать о кое-каких соклановцах достаточно подробно.       — Ульрих, — позвал я немца. Не реагирует. — Ульрих! — прикрикнул я. Вампир обернулся и кивнул, дескать, чего мне от него надо. — Слушай, Ульрих, а ты-то хоть знал мою Сиршу?       — Подойди, — сказал мне Тремер. Я кивнул, извинился перед Дамзел за то, что не воспользуюсь её плечом как подушкой, и, встав, кое-как пристроился между Найнсом и его соклановцем. — Скажу только то, что она помешана на Обращении окружающих. Чистокровная, но, увы, бесплодная. К слову, Кёрсти была одной из анархов. Хотя почему «была»… Она и сейчас анарх.       Тем временем встряла Дамзел:       — Ага, Хокинс вбила себе в голову, что раз она не может родить, значит, ей надо Обратить всех, кого она совращает и ебёт! Ну не пиздец ли?       — Он самый, фрау Дамзел и герр Флинн. Большой и пушистенький песец, — немец разочарованно покачал головой. Вот, значит, как. Кёрсти не могла родить ребёнка, и таким вот извращённым и чрезвычайно сложным способом оставляла потомство в лице Обращённых. — И прежде чем ты, Юджин, задашь вопрос относительно поисков: наш клан тоже ищет её.       — Да дело не в этом, — махнул я рукой, держась крепче за спинку сиденья при повороте машины куда-то влево, — А в том, почему она Обратила именно меня. Вот что меня мучает последние дни.       Кто-то громко кашлянул. Я резко обернулся и увидел, как Дамзел пристально смотрит на меня:       — Раз назвал моё плечо подушкой, так ложись на него.       Парень-Бруха справа от меня присвистнул, но под суровым взглядом рыжей бестии резко заткнулся и утих. В принципе, объяснения Ульриха и Найнса меня устроили. Но было что-то, что, как лично мне показалось, оба утаивали или не знали. Попросив отвезти меня к башне «Venture», где сидел Князь ЛаКруа, я снова уселся меж девушек и положил голову на плечо Дамзел.       — Так лучше? — саркастически поинтересовался я у вампирши. Она ничего не ответила и переключилась на окно микроавтобуса. — А от Глендейла до Даунтауна сколько?       — Мы едем через I-5N, — начал разъяснять мне Найнс, перехватив инициативу. — На углу Юг-Сан-Педро-стрит и 5-й Западной свернём, доедем до Юг-Флауэр-стрит, снова свернём, и высадим тебя у небоскрёба ЛаКруа. На всё про всё около получаса. Это если без пробок.       Успокоив себя, я уставился в одну точку. Отчитаюсь Князю, поеду в Беверли-Хиллз, заберу оттуда все свои вещи и переконтуюсь у своих в Даунтауне. Почему в Даунтауне, а не в Беверли-Хиллз? А всё из-за этой истории с сёстрами Воэманн. К обеим я относился нейтрально, разве что Тереза вызывала бОльше уважения, и с ней можно было вести нормальную беседу, чего не скажешь о её младшей сестрёнке-Малкавианке. Спорить не стану: Жанетт красивая, но и Терезу не назовёшь уродиной.       Спустя около получаса или сорока минут — не догадался посмотреть на часы — микроавтобус Volkswagen остановился у тротуара. Дамзел пихнула меня локтём, подумав, что я уснул. На деле же я «всего лишь» вздремнул. Я протёр глаза и открыл дверь. Только я ступил на асфальт, как Найнс привстал, подался вперёд и окликнул меня:       — Флинн! Как покумекаешь с ЛаКруа — не забудь навестить нас в баре «Last Round». А то Джек уже спрашивает, куда ты запропастился. Думаю, тебе будет интересно узнать, как обстоят дела в Ла-Ла Ленде на самом деле.       — На самом деле… — вторил я Бруха. — А где этот бар-то находится?       — На 1356 Палметто-стрит, угол Юг-Санта-Фе-авеню и, соответственно, Палметто-стрит. Там ещё автостоянка. Сориентируешься, — с этими словами Родригес похлопал меня по плечу, сопровождая напутствием: — Вообще, этот мир коварная штука. Постарайся не влипать в неприятности и не повторяй «подвиги» Хокинс, малыш.       — Этому не бывать, — уверенно заявил я, после чего пожал руки Найнсу, Ульриху и парням и помахал рукой Дамзел и девушке-Корвинусу: — Ну тогда пока.       — Ага, — едва кивнула рыженькая. Я отвёл дверь обратно и отошёл от уезжающего микроавтобуса. На секунду мне почудилось, что Дамзел буркнула «Дебил». Или это был глюк?       Мне не понадобилось переходить через пешеходную зебру, поскольку высадили меня напротив устремлённой ввысь башни. Верхние этажи небоскрёба, выглядящего относительно новеньким, затерялись во тьме. Несмотря на то, что здание стеклянное, по бокам скромно выглядящего парадного входа стояли две статуи, весьма странно изображавшие людей. Башня «Venture», 707 бульвар Уилшир, Лос-Анджелес, США Полминуты спустя       Наконец, я вошёл в холл. Весьма просторный. Серый отполированный мрамор, вмонтированные в потолок лампы, полуколонны, медленно вращающийся вокруг своей оси логотип «LaCroix». А перед ним — логотипом — расположился широкий стол, за коим сидел пузатый, добродушного вида, лысеющий брюнет около 40-45 лет, одетый в форму охранника.       — Здравствуйте, — поздоровался я с мужчиной. Тот обратил на меня внимание только после того, как я постучал костяшками по столу. Уж слишком он увлёкся мониторами.       — А, доброй ночи, — ответил мне приветствием охранник. — Вы к кому, сэр?       — К Себастьяну ЛаКруа, он вроде как должен был предупредить вас о моём приходе.       Мужчина почесал голову:       — Да… Мистер ЛаКруа из Фонда, названного в его честь, сообщал о том, что придёт человек — вернее, вампир — описание которого соответствует вашему. Можете подниматься к нему в пентхаус.       — Спасибо, мистер… — я запнулся, поскольку не знал, как зовут пузатика. Благо он назвался Гарри Чанком (я тоже назвался), но попросил меня называть его просто Чанком. Дескать, если нам с Князем понадобится подкрепление, пускай зовут его. Знал бы он, что француза охраняет трёхметровый Шериф… Впрочем, после того, как Чанк назвал детсад или школу стационаром, куда расходящиеся по офисам родители сдают детей, я не стал упоминать о здоровяке, ограничившись пожеланием усердно работать и не засыпать.       Поднявшись по ступенькам, я нажал на кнопку вызова лифта. Ждал я недолго. Войдя в кабинку лифта, скромную и красивую одновременно, как и холл башни, я обратил внимание на кнопочную панель. Самая верхняя кнопка была отмечена как «PH». То есть, я поднимусь на самый-самый верх и окажусь в пентхаусе. Недолго думая, я нажал её. Лифт плавно, но быстро стал совершать подъём вверх. Я облокотился о стену, терпеливо ожидая, когда издастся характерный оповестительный звук, и створки лифта разъедутся в разные стороны.       Не прошло и шести минут, как я услышал приятный ушам писк. Створки разъехались, пропуская меня в ещё один просторный вестибюль, на сей раз не такой высокий, как холл башни. За небольшим полукруглым столом сидела шатенка средних лет, относительно красивая по моим личным меркам. Из одежды я разглядел на ней юбку до колен, рубашку да пиджак.       — Здравствуйте, мэм, — подал я первым голос. Женщина закончила что-то печатать на компьютере и обратила на меня внимание, заговорив со мной:       — Здравствуйте, сэр. Вы к Князю?       — Да, он ждёт меня уже который час.       — Тогда проходите, — указала мне секретарша на высокие роскошно отделанные входные двери справа от меня. — У него сейчас нет посетителей. Как вас, кстати, зовут?       — Э… Юджин, — назвался я своим именем, тут же добавив: — Юджин Флинн.       — Мистер Флинн, прежде чем вы пойдёте к Князю, передайте ему от меня вот что, — с этими словами женщина покопалась под столом и протянула мне коробку с бутылкой коньяка дома «Remy Martin». — Я бы подарила ему этот коньяк завтра, если б не внеплановый вызов сюда. Скажите мсье ЛаКруа, что госпожа де Рёйтер — а это я — также передаёт наилучшие пожелания.       — Хорошо, госпожа де Рёйтер, — кивнул я, взяв коробку и заприметив клыки женщины. Значит, секретарша тоже вампир.       Открыв двери, я зашёл в огромный кабинет. Весьма и весьма красивый, выполненный в старинном стиле. Почти везде стены были украшены позолотой. Плюс я заприметил камин, над которым висели картины. Из мебели мои глаза уловили обитые кожей два кресла и два дивана, стол с подсвечником на 5 свечей. Два аналогичных подсвечника стояли на тумбочках по бокам от стоящих спинкой друг к другу диванов. К столу, обставленному компьютером, подставками и бумагами, и за которым восседал сам Князь, вела красная ковровая дорожка. Кроме основного входа, имелся ещё один. Не знаю, куда он вёл, ну да ладно. Всё равно меня на данный момент сие не интересовало. Я вкратце сообщил ЛаКруа об исходе операции, но ему было интересно узнать, как на самом деле обстояли дела, плюс причина, по которой я задержался аж до часу ночи (благо у камина стояли часы).       Кроме меня и лупоглазого Князя в кабинете находился тот самый Шериф, за спиной которого висел здоровенный двуручный меч. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это обыкновенный… эспадон. Папа в детстве показывал мне картинки с разнообразными средневековыми мечами. Один из двуручников, с двойной гардой, и назывался эспадоном, отличаясь от цвайхендера вроде как кожаной отделкой второй гарды, разделявшей основную гарду и лезвие. Дылда просто стоял, изредка буравя меня ярко-оранжевыми глазами, не выражавшими ничего, кроме разве что любопытства.       Вампир-Вентру сидел за столом, курил. Заметив, что я подхожу ближе, ЛаКруа вытащил сигарету изо рта и в лучших традициях Росомахи потушил её о левую руку, никак не выражая то, что ему больно. После он стряхнул пепел в пепельницу и кинул туда окурок. Вместо приветствия кровопийца перешёл к делу:       — Рад, что ты соизволил прийти, даже несмотря на то, что ты «ненадолго» задер… — уставившись на коробку коньяка Remy Martin в моей правой руке, он резко сменил тему: — Весьма и весьма неожиданно, неонат Флинн. Специально для меня покупал?       — Не я купил, сэр. Госпожа де Рёйтер просила передать вам коньяк и наилучшие пожелания от неё, — произнёс я, ставя коробку ему на стол. Мужчина открыл её, вытащил бутылку, вскрыл, понюхал и под конец улыбнулся. Значит, коньяк понравился.       — Хм… Шериф, — обратился он к Наглоперу-мечнику, посмотревшему на того, кого он охраняет, — будь другом, поставь коньяк в шкафчик.       Здоровяк подошёл к нам, взял бутылку из руки Князя, открыл настенный шкафчик с прочими алкогольными напитками, прикреплённый к левой стене, и поставил её туда. Учитывая, что его руки, да и он сам, здоровые, я удивлён, как он не поразбивал остальные бутылки.       — Что же касается тебя, Юджин… — Себастьян почесал затылок. — Я окончательно убедился в разумности решения взять тебя под крыло, несмотря на то, что тобой заинтересовалась местная капелла. Уж не знаю, почему, хотя ты просто птенчик сбежавшей putain Хокинс. В общем, в ходе выполнения задания мои кадры не создавали никаких трудностей?       Я решил притвориться шлангом и не сдавать как Микки, так и сестёр Воэманн. Вместо этого я ляпнул:       — А должны были?       Князь, услышавший эту дурацкую, на мой взгляд, фразу, не рассердился, а пустил смешок (мне на секунду почудилось, будто Шериф улыбнулся):       — Весёлый ты Сородич, Юджин. Видишь ли, за последние лет 12 нормов и паранормов с чувством юмора стало катастрофически мало. Но вообще, уничтожение склада Шабаша отнюдь не было бессмысленным. Немногие неонаты на твоём месте справились бы с подобным испытанием. И, — он поднял палец вверх, — и… и… Считай, что миссия была проверкой боевых навыков. И ты её прошёл. В досье на твоё имя можно написать столько, что Джон Толкин со своим миром Средиземья позавидовал бы. Я хотел убедиться в том, что ты действительно прошёл службу в Корпусе морской пехоты.       — Я вас понимаю, сэр, — поддакнул я мужчине. — По крайней мере, по Шабашу нанесён серьёзный удар.       — Не настолько, чтобы выгнать шабашитов из округа, но тоже неплохо. Мне, кстати, сообщили, что среди спасшего тебя отряда Сородичей был Найнс Родригес. Передай ему от меня пла… — договорить ЛаКруа не дал стук в дверях. — Итак, Юджин, на сегодня, в принципе, всё. Можешь идти, но будь всегда на связи. Не выключай телефон, ибо я могу позвонить тебе или прислать SMS в любой момент. И скажи стучащему или стучащей, что пускай проходит.       — Понял вас, Княже. До свидания, — с этими словами я прошёлся по ковровой дорожке до дверей, открыл их и увидел Элинор, одетую в роскошное платье до колен. Её светлые волосы на сей раз были собраны в строгий пучок. — Элинор.       — Юджин, — произнесла женщина моё имя. Я сделал шаг назад, пропуская её к Князю, и проводил взглядом её длинные ноги в колготках или чулках. После я вышел, попрощался с мисс де Рёйтер и спустился на лифте в холл.       Куда теперь идти или ехать? В бар «Last Round»? В Капеллу? Домой (вернее, в гости) к Микки? Позвонить одному из моих сослуживцев, живущих в Даунтауне? Из оных я припоминаю только рядового Пола Андерсона, комиссованного за 9 дней до бойни в Эрбильской цитадели. Хороший парнишка, к слову. Поскольку я помнил номер Пола, то я решил всё-таки набрать ему. Что я и сделал, покинув небоскрёб, усевшись на одной из скамеек, набрав номер и услышав в ухе сонный голос:       — Алло.       — Пол, это я. Юджин.       — Юджин? — удивлённо переспросил бывший сослуживец. А потом воскликнул: — Юджин, тебя ищет твой отец! Где ты находишься?       — Где, где… — буркнул я, ругая себя за то, что я, как мудозвон, совсем забыл про родителей. — У башни «Venture» сижу, не знаю, куда ехать.       — Ко мне давай подъезжай. Скажи таксисту адрес: 1026 Юг-Бродвей-стрит. Увидишь многоквартирный дом «Broadway Palace Apartments». Квартира моя на втором этаже. Но я выйду в вестибюль и встречу тебя. Всё понял?       — Понял, — повторил я, напоследок желая Полу удачи и заканчивая разговор с ним. Далее я направился к тротуару ловить такси. Подъехал жёлтый Ford Crown Victoria. Я тут же сел в машину и назвал водителю адрес проживания Пола. Многоквартирный дом «Broadway Palace Apartments», Лос-Анджелес, США Некоторое время спустя       Пол встретил меня весьма радушно, что неудивительно, ведь мы вдвоём, что называется, хлебнули крови в Ираке. Но если он отделался ранением в ногу, о чём красноречиво говорила хромота, то я психологической травмой и фазмофобией. Боязнью призраков. Мы крепко пожали друг другу руки и поднялись на второй этаж. Бывший сослуживец всю дорогу молчал, пока не открыл входную дверь в квартиру A4 и не пропустил меня вперёд. Дескать, я капрал, а он всего лишь рядовой.       — Как знаешь, — я пожал плечами и прошёл в квартиру. Коридора в ней не было. Я сразу оказался в гостинице, совмещённой с кухней и выходом на балкон. Сам же балкон выходил во внутренний двор. Оглядывая квартиру, я удивлённо присвистнул и на манер Эрика Картмана восхитился: — Щикааарная у тебя квартирка. Давно поселился?       — Переехал на прошлой неделе. Сам потихоньку осваиваюсь. Давай-ка сядем, — шатен указал на угловой диван-кровать и первым сел. Я последовал его примеру, плюхнувшись и громко вздохнув.       Я честно, безо всяких прикрас, признался Андерсону:       — Эх, Пол, Пол… в последние дни меня окружает сплошной пиздец.       — С этого момента поподробней, — Пол сел в позу «американской четвёрки». Мысленно подготовив себя, я рассказал ему всё. И про Обращение, и про нападение оборотней на театр «Nocturne», и про переезд в Беверли-Хиллз, и историю про сестёр Воэманн, и про попытку призрака ревнивой истерички по имени Эдвард убить меня в отеле… Всё то время, что я говорил и говорил, Пол не прервал меня, внимательно слушал и впитывал информацию. Под конец он тяжело дышал, протирал лоб, массировал виски. Монолог свой я закончил следующими словами:       — Вот такая вот херня, Пол.       — Действительно… сплошной пиздец эпических масштабов, — выдавил собеседник, чеша волосы. Сказать, что он был удивлён развитием событий, связанных со мной, значит «ничего не сказать». — По крайней мере, мистер Флинн будет знать, что с тобой стало.       — Папа уже в городе? — осведомился я.       — Да, — ответил Пол, тем самым успокоив меня касательно того, здесь ли отец или он ещё в Сакраменто, — прилетел ближайшим рейсом. Сейчас у одного из своих друзей по службе живёт. Ждёт от тебя звонка или иного знака.       — Тогда… не будем терять времени попусту, — с этими словами я вытащил из кармана телефон и досадно выпалил в потолок: — Бляяяяяя!       Увы, телефон был разряжен. А зарядка была в Беверли-Хиллз, в доме Меркурио. Сука! Так, Юджин… Спокойно. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Вдох-выдох.       — Пол, — обратился я к бывшему сослуживцу, идущему на кухню. Парень остановился и повернулся ко мне. — У тебя телефон заряжен? А то мой тю-тю.       Андерсон поднял палец, сказав «Щас», и пошёл в спальню за своим телефоном. Он выкрикнул оттуда:       — Нашёл! — и дал мне устройство. Я от всего сердца поблагодарил друга, набрал мобильный номер отца и стал ждать, пока он ответит. Всё время ожидания, длившееся чуть меньше минуты, я слышал лишь гудки. Ждал я недолго: до боли знакомый сонный голос папы буркнул:       — Пол? Какого хрена звонишь так поздно? Я сплю.       — Пап, — робко начал я, протирая лоб. — Это я, твой сын. Я жив и помирать не собираюсь.       — Юджин… — шокированно выдохнул отец, сонливости его как не бывало. Далее последовал словесный поток восклицаний и порицаний: — Юджин, мы с матерью думали, что тебя похитили или — хуже того — убили! Ты мог сообщить нам, что ты пропал на три дня?! Чем ты, дуралей, думал?!       — Пап, то, что я тебе расскажу… Это не по телефону. Поезжай к многоквартирному дому «Broadway Palace Apartments», там живёт мой бывший сослуживец Пол Андерсон. Я как раз сейчас у него. Квар…       — Знаю я, где это, — перебил меня отец. — Никуда не уходи и не уезжай. Скоро буду. Надеюсь, ты соизволишь объясниться хотя бы передо мной.       — Хорошо, пап. До встречи, — я отключился и вернул телефон Полу. А потом спросил про зарядку. Так как модель его телефона была такой же — Alcatel One Touch — то я обрадовался и с разрешения сослуживца поставил свой заряжаться. Ну а после того, как Пол позволил мне переночевать у него, я стал думать над подачей информации папе.       Вообще, наша семья, равно как и 99,999% населения земного шара, знала о существовании паранормальных элементов и сверхъестественных созданий. Знала и полагала, что мы будем жить-поживать как обычные люди. Не как вампиры, маги, оборотни, феи, демоны или мумии, а именно как люди. Пока что все ныне живущие Флинны — а это мама Одри, папа Ричард, кузина Мэдлин и её отец, папин брат Персиваль, — являются обычными людьми. Мне же повезло куда меньше: я стал вампиром.       Спать я пока не лёг. Подожду отца, переговорю с ним, и вот тогда, как говорится, позволю Морфею заключить меня в свои объятья.       Вопреки ожиданиям папа приехал раньше. Он ворвался в квартиру Пола и застыл на месте, увидев меня, сидящего на диване и смотрящего в одну точку. Я долго смотрел на папу и поначалу не знал, как реагировать. В итоге я не выдержал, вскочил с дивана и заключил отца в крепкие объятья. Настолько крепкие, что мне послышался хруст рёбер. Папа прохрипел:       — Полегче, Юджин! Ослабь хватку! Раздавишь же меня!..       — Прости, пап, прости, — протараторил я, улыбаясь. — Мне тебе СТОЛЬКО хочется рассказать.       Отец улыбнулся в ответ. Я предложил ему сесть на диван, так как разговор предстоял довольно долгий. Он согласился и, устроившись на нём поудобней, приготовился выслушивать меня внимательно. Я сделал глубокий вдох:       — Пап. То, что я тебе сейчас расскажу, может показаться невероятным или даже невозможным. Мол, нашу семью паранормальные элементы никак не затро…       — Так, погоди-погоди, — перебил меня отец, потирая переносицу. — Что именно с тобой случилось?       Я молча показал ему клыки. Папа не ужаснулся, не упал в обморок, не присвистнул, нет. Он всего-навсего… нервно рассмеялся.       — Папа, я действительно стал вампиром, — сказал я с дрожью в голосе. Именно эта дрожь заставила папу смеяться пуще прежнего. Как только смех закончился, отец, глядя мне в глаза, процедил:       — Юджин, если это какая-то дебильная шутка, то… я даже и не знаю, что с тобой сделаю, потому что шутка не удалась!       — Я бы ни за что не придумал шутку, связанную с больной темой, — парировал я, закрыл глаза и снова их открыл. Папа, на мгновение потерявший дар речи, выдохнул:       — Твои глаза… они ярко-красные.       — А ещё я пью кровь, — видя, что папа качает головой, я попросил Пола подойти. — Сейчас увидишь.       Я резко схватил Андерсона за руку и прокусил её, выпивая немного крови. Отец, мягко говоря, охренел и оттолкнул Пола от меня. Парень чуть не упал.       — Мистер Флинн, он не собирался меня убивать! — выкрикнул Андерсон, останавливая папу. Я, хмыкнув, вытер кровь с губ и слизнул её с ладони.       — Пол прав. Хотел бы убить — убил бы вас обоих, а не объяснял бы, что со мной стало.       — Тебе крови не хватило? — съязвил отец, усаживаясь на диван и не отрывая от меня взгляд. Я понимал его. Шок и прочие эмоции… Я плюхнулся рядом с папой:       — Ну почему не хватило? Очень даже хватило. Просто надо было, так сказать, экспресс-методом доказать тебе, что я не несу бредятину. И… и как мне объясняли, я могу пить кровь или по своей воле, или при получении тяжёлых ране…       — Знаю я про потребление крови и прочие вампирские особенности, — нагло перебил меня папа, имея на это право. — Просто… просто я ну никак не ожидал, что подобная хрень произойдёт именно с тобой.       — Все вопросы, сэр, к Кёрсти Хокинс, — вмешался Пол. Удивлённый отец приподнял бровь:       — Какая ещё Кёрсти Хокинс?       — Да, — махнул я рукой, — девка, которую я подцепил в клубе Санта-Моники. Втюрился в неё, как последний дебил. Она меня сделала таким. Ну, Обратила.       — Нашёл хоть свою сиршу?       Я замотал головой.       — Жаль, — раздосадованным тоном сказал папа. Я успокоил его, сказав, что Камарилья и клан Тремер ищут её. Меня немало удивила его осведомлённость касательно паранормов. Он знал о фракциях, кланах и Традициях больше, чем рассказывали Джек и Ульрих. Сначала я сам хотел наброситься на отца, не рассказавшего мне о паранормах, но потом… потом я успокоился. Тогда я ещё не знал, что стану вампиром, да и каков смысл в ссоре на почве того, что папа знает о вампирах, оборотнях, магах и прочих сверхъестественных существах больше, чем я? Ведь я не провидец. Не могу предвидеть будущее.       — Ну и что собираешься делать дальше? — осведомился у меня отец. Я честно ответил:       — Пока не знаю. Сначала надо отдохнуть, а потом уже рассказывать маме. Будем решать проблемы по мере их поступления.       — Согласен с тобой, — поддержал меня родственник, хлопая по плечу.       — Сейчас поедешь переваривать всё сказанное мной?       Отец молча кивнул. Мы с Полом проводили его до выхода и, дождавшись приезда такси, пожелали ему удачи. Папа взял с меня слово, что я обязательно поговорю с мамой хотя бы по телефону.       — Ну-с, Пол, пошли.       — Пошли, — поддержал Андерсон. Мы вернулись в квартиру последнего и расположились кто где: я на диване, Пол в спальне. В конце концов, надо отдыхать и спать. То, что я не умру от старости и болезней, не означало, что я не имею права спать. Все рано или поздно будут хотеть спать. Даже те, кто не спал сутками. У Лос-Анджелесской капеллы по адресу 10100 Венис-бульвар, Калвер-Сити На следующий день       — Да вы издеваетесь! — выпалил я, стоя перед входом в четырёхэтажное здание, выделявшееся лишь цифрой 10100 над входом. Вообще, я ожидал увидеть постройку, выполненную в старом стиле. Но никак не офисный центр какой-нибудь корпорации. Меня настигло своего рода разочарование. Нет, я ничего не имею против зданий в минималистском стиле, но мне кажется, что вампиры в большинстве своём консервативны, неохотно идут в ногу со временем.       С чего же всё началось? С того, что где-то в 11 утра от неизвестного номера пришло сообщение «Регент ждёт тебя прямо сейчас. Подъезжай к 10100 Венис Бульвар. Клан — твоя вторая семья. У.Ш.». Благодаря инициалам я догадался, что СМСка от Ульриха. Поскольку она пришла в тот момент, когда я спал, то я наспех собрался, даже не поев и не помывшись, кое-как разъяснил Полу о ситуации и пошёл ловить такси. Приехал и вижу четырёхэтажный офис. Помимо цифры 10100 над входом действительно светился круг. Фиолетовым светом. То самое «мистическое солнце» из письма Штрауса.       — Ожидал увидеть здание времён Гражданской войны? — раздался голос Ульриха откуда-то сбоку. Он шёл ко мне, сверкая своими ярко-красными глазами.       — Нечто в этом роде, — пожал я плечами. — Тоже к Регенту?       — Он велел мне приглядывать за тобой, — сказал немец, приглашая внутрь. Мы с соклановцем поднялись по ступенькам, отворили входные двери и прошли внутрь не слишком огромного вестибюля, где нас встретила брюнетка в брючном костюме, слегка курносая, с парочкой непослушных прядей и синими глазами. Кроме Ульриха и неизвестной я заприметил двоих соклановцев, смирно сидевших в тёмно-красных креслах, и ещё пятерых за столом в огороженной стеклом комнате.       — Эм… здрасьте, — начал я разговор с женщиной, едва кивая головой. Её лицо украсила ехидная улыбка.       — Доброе утро, мистер Флинн. Ульрих, — обратилась она к немцу, — как освободишься — зайди ко мне. Кое-что обсудим.       Судя по тону, Ульрих ей дорог не как подчинённый или друг, а как возлюбленный. Об этом я и спросил Шторма, как только загадочная брюнетка-Тремерша пошла по своим делам. Соклановец объяснил:       — Её зовут Фелисити Робертс. Она — мой сир. Обратила меня полвека назад.       Полвека назад… Выходит, где-то в 1950-х. Я хихикнул:       — Ну, ты весьма неплохо сохранился. Для своих… кстати, сколько тебе лет?       — Восемьдесят четыре, а тебе, стало быть…       — Двадцать семь, да, — закончил я за немца. — Салага салагой. К слову, а чем я так привлёк внимание Регента, не считая спасения Князя?       — Сплочённость клана, которой позавидуют даже Носферату, — начал разъяснять Ульрих, потихонечку провожая меня к лестнице, ведущей на верхние этажи. — Для нас все Тремеры нужны, все Тремеры важны. Даже зелень вроде тебя.       Я не обижался на то, что старый соклановец назвал меня «зеленью». Он, как и сержант Чейни в своё время, просто констатировал факт. А факты — вещь упрямая.       — Понимаю. А где, кстати, кабинет Регента? — спросив, я заметил одну деталь: изнутри окна, да и лестничный пролёт выгляди иначе, чем я представлял. Старомодно.       — На третьем этаже. Как видишь, действует принцип «Внутри больше, чем снаружи». Смотрел «Заряженное оружие 1»?       — Пару лет назад, — махнул я рукой, про себя отмечая относительную мрачность и загадочность капеллы, скрываемую за ширмой обычного офиса. — Но если я правильно помню, в том фильме на пляже стоял дорожный трейлер, оказавшийся внутри громадной квартирой.       — Именно, — подтвердил герр Шторм. Спустя несколько поворотов то влево, то вправо, мы с немцем встали напротив красивых массивных дверей. По бокам стояли уютные диваны, на которые хотелось плюхнуться. Ульрих распахнул двери и прошёл первым. Я последовал за ним и… присвистнул.       Я оказался в уютненькой гостиной с высоким потолком и такими же высокими окнами с бордовыми шторами, открывавшими вид на утренний Лос-Анджелес. Напротив нас горел камин, куда уставился неизвестный мне лысеющий мужчина с бесцветными волосами, одетый в красное пальто. А поскольку он стоял спиной к нам с Ульрихом, то я не мог увидеть его лицо.       Поскольку в гостиной тоже были два дивана, меж которых стоял деревянный столик с низкими ножками, то я направился к дивану слева. Повисло неловкое молчание, прерванное Штормом:       — Герр Регент, птенец Кёрсти Хокинс прибыл сам, без моей помощи.       — Сам? Так даже лучше, — подал голос мужичок, которого Ульрих назвал регентом. — Ступай. Дальнейшие указания получишь по электронной почте.       — Auf Wiedersehen, — попрощался соклановец со своим шефом на немецком и ушёл прежде, чем незнакомец в красном пальто ответил точно так же на этом же языке. Наконец, вампир развернулся, и… я невольно поёжился, поскольку мне показалось, что от него веет холодом. Из-под очков с красной оправой виднелись ярко-красные глаза, внимательно изучавшие меня. На вид я бы дал ему где-то пятьдесят или чуть меньше лет. Кожа обычная, как у всех белых людей. Лысевшие волосы были бесцветны.       — Приветствую тебя, Юджин Ричард Флинн, — заговорил со мной негромким, но отчётливым и внятным голосом мужчина. — Раз уж ты здесь, то, осмелюсь предположить, приглашение тобой получено и прочтено. Я ждал встречи с тобой.       — Вы правы, мистер… — я осёкся, так как не знал, как зовут регента.       — Штраус. Максимилиан Штраус. Регент Лос-Анджелесской капеллы. Добро пожаловать.       — Благодарю, мистер Штраус, — я действительно был рад беседе с этим вампиром. — А что собой представляет капелла?       Штраус, усевшись слева от меня, вздохнул:       — Прости, Юджин, я запамятовал, что тебя Обратили вне пирамиды. У нас общая кровь, но тебе предстоит многое узнать о своём клане…       — Я рад видеть очередного коллегу по клану, — улыбнулся я. — И очень хочу узнать многое хотя бы о клане, к которому я принадлежу.       — Это радует. Ты производишь впечатление человека, куда более порядочного, чем Кёрсти. Я отвечу на те вопросы, на которые смогу.       Дальнейший разговор складывался более чем замечательно. От Штрауса я узнал очень многое. К примеру, про пирамиду клана Тремер. Как оказалось, так называют социальную структуру Тремеров, каждый уровень которой находится под надзором следующей. Есть Послушники типа меня, за них отвечают Старшие Послушники типа Ульриха Шторма. Далее идёт Регент, которому подотчётны Старшие Послушники. За ним присматривает Лорд, подчиняющийся приказам Понтифика. Число Понтификов, подотчётных Внутреннему Совету Семи, отнюдь не равномерное. Ну а на вершине пирамиды — не кто иной, как сам Тремер, Праотец клана.       По словам Регента, Тремеры весьма щепетильно выбирают, кого Обратить. Из-за того, что меня Обратила Кёрсти Хокинс, я, так сказать, был вне этой пирамиды. Но мне на это было плевать. Как ни крути, жизнь ещё не закончилась. А то, что вампиры не нежить, добавляло дополнительные очки к стимулу жить. Не надо будет каждый раз искать подходящего человека, чтоб испить из него кровушки.       Во время беседы я узнал о Чистокровных и Обращённых ещё кое-что важное, о чём Джек не упоминал. Чистокровные вампиры вполне обоснованно считают себя лучше Обращённых. И вот почему: после Обращения изменения происходят в уже сформированном организме, в то время как Чистокровный развивается в утробе своей матери — неважно, Обращённой или тоже Чистокровной. Максимилиан признался, то он — вампир с пелёнок. Его никто не Обращал/а.       — Мистер Штраус, — обратился я к собеседнику, вспомнив про пирамиду клана. Тот поднял ладонь:       — Просто Макс.       — Макс, — начал я. — Скажите, пожалуйста, а у Обращённых вне пирамиды есть хоть какой-то шанс попасть в неё и стать хотя бы Послушником?       — Подобное вполне вероятно, птенец, — кивнул Регент, подтверждая слова Ульриха. — Но тебе предстоит доказать свою полезность клану, чтобы твоя кандидатура была хотя бы принята на рассмотрение. Мы, сыновья и дочери Тремера, ревностно охраняем свои тайны.       — Понимаю вас, Макс. К слову, я тут новенький. Что кругом говорят?       — Позволь дать тебе совет, птенец, — заговорил Максимилиан тем же негромким голосом. — Твоё выживание в обществе Ламашитов часто будет зависеть от твоей способности самостоятельно узнавать, что происходит вокруг. Запомни это как следует.       — Хорошо, я обязательно учту ваш совет, — честно ответил я, однако меня насторожило одно слово, о чём я не преминул сказать: — А кто такие Ламашиты, которых вы упомянули? Подвид вампиров?       — Теория Ламашту, как и Теория Каина, весьма распространена среди нас. Эти две теории разнятся в объяснениях происхождения нашей расы. Сторонники теории Каина уверены, что мы пошли от первого в Библии убийцы, что был проклят Богом, развил свои способности благодаря женщине-магу по имени Лилит и зачал с ней троих детей: Еноха Мудрого, Ирада Сильного и Зиллу Прекрасную. Те зачали, родили или Обратили тринадцать вампиров, ставших известными как Прародители, они же Праотцы и Праматери. Увы, Великий Потоп сильно нас изменил. Никто до сих пор не знает, что стало с Каином и его детьми. Но именно его внуки фактически основали тринадцать кланов. Мы и Нагараджа — чада Тремера и Чандрагупты Маурьи — исключения.       — Интересная теория, — кивнул я, вслушиваясь в слова Штрауса. — Но она не объясняет, почему вы назвали вампиров Ламашитами.       — Всему своё время, любопытный птенец, — усмехаясь, заверил меня мужчина и продолжил рассказывать. Теория Ламашту звучала, на мой взгляд, интереснее теории Каина: по ней выходило, что вампиры появились в результате романа демона-соблазнительницы Ламашту и человека по имени Атум, что продлевал свою жизнь за счёт магии и впоследствии стал известен в Древнем Египте как бог первотворения. Они влюбились друг в друга, и были прокляты владыкой преисподней Нергалом. Ламашту стала бесплодной, лишилась метаморфизма и «заработала» вечную жажду крови. Её возлюбленный, хоть и сумел сохранить большую часть своей магии, но тоже стал кровососущим монстром в человеческом облике.       Однако Ламашту и Атум не были бы самими собой, если бы не пытались превратить проклятие в своеобразный дар. 60 десятилетий они упорно работали, сумев частично избавить себя и супругу от жажды крови таким образом, чтобы её необязательно было пить. Метаморфизм вернуть не удалось, а вот от бесплодия Атум избавился оригинально: повысил либидо у себя и Ламашту, а также частично восстановил репродуктивную систему. Им удалось родить нескольких мальчиков и девочек с ярко-голубыми глазами, ставшими будущими основателями нынешних кланов.       Впоследствии повышенное либидо дало о себе знать: Ламашту и Атум, искренне любя друг друга, стали заниматься сексом с другими людьми, завели любовников и любовниц. Ламашту родила от своих любовников следующих детей: Каппадокия, Абсимильярда, Хакима и Лаза-Омри-Бараса. Или Обратила некоторых людей. Атуму Обращённые им любовницы родили Илиеса, Саулота, Сутеха и Цимисха. По словам Штрауса, именно внебрачное происхождение восьмерых вампиров-Прародителей объясняло разные цвета глаз у их потомков.       — Выходит, походы налево абсолютно нормальны? — искренне изумился я, вытаращив глаза. Нет, я отнюдь не отец Александр Андерсон из «Хеллсинга», давший обеты целомудрия и целибата и ничего плохого не вижу в подцеплении девок на одну ночь, но слова Регента о том, что искренне любящие друг друга Сородичи заводят любовников и любовниц, и при этом оба в курсе… Это как минимум странно.       Молчаливый кивок Штрауса был красноречивей любых слов. А мне оставалось только подбирать упавшую челюсть и закинуть голову назад, пялясь в потолок. Посему выходило, что вампиры полигамны, в противоположность нормальным людям. А всё из-за либидо.       Я хотел было задать Регенту ещё пару вопросов, но он поднялся с дивана и объявил:       — Итак, Юджин, боюсь, мне необходимо отправиться на одну важную встречу. О твоей дальнейшей судьбе поговорим потом.       — Пожалуй, вы правы, сэр, — согласился я со Штраусом. Желания спорить не было никакого. — Вас проводить?       Мужчина отрицательно покачал головой и кивнул на закрытые массивные двери. Поняв намёк, я открыл их, пропуская Регента вперёд. Тот отблагодарил меня молчаливым кивком. Поскольку я лишь частично запомнил дорогу, то я решил последовать за Штраусом, уповая на то, что он покинет капеллу через парадный вход.       Я оказался прав: Максимилиан вышел из капеллы через парадный вход, у бордюра его ждал лимузин. Мужчина, сопровождаемый коренастым шатеном в красной рубашке и чёрных брюках и рыжеволосой дылдой в серой длинной юбке и бордовой рубашке с короткими рукавами, самостоятельно открыл дверь лимузина и уселся, после чего автомобиль уехал.       — Что стоим? Кого ждём? — осведомился Ульрих, неожиданно появившийся за моей спиной. Рядом с ним под ручку шла Фелисти.       — Да, — махнул я рукой, — всё думаю, куда же ж ехать после беседы с Регентом. В Беверли-Хиллз, к Полу или в бар «Last Round», — после перечисления вероятных мест посещения я зевнул и съязвил: — Кстати, спасибо, что разбудил СМСкой.       — У Регента на сегодня запланировано ещё 15-20 встреч, так что он выделил тебе время лишь на раннее утро, — объяснил мне немец. Вспомнив одну деталь, я осведомился:       — А откуда ты узнал мой номер?       — Скажем так… — соклановец задумался, решая, говорить или нет. А потом с серьёзной миной на лице сказал: — Если я скажу, придётся тебя убить.       Услышав «придётся тебя убить», я застыл. Правый глаз задёргался. Что до Ульриха, то тот с такой же серьёзной миной и, не проявляя никаких эмоций, произнёс:       — Шутка.       — И она не удалась, — таким же безэмоциональным тоном оценил я «шуточку» герра Шторма. Мисс Робертс никак не вмешивалась в наш разговор, смотря то на дорогу, то на здание капеллы. — Но кто же тот человек или паранорм, что помог тебе узнать номер моего телефона?       — Всё, что тебе нужно знать о ней, — вмешалась молчавшая доселе Фелисити, — это то, что она сир Ульриха.       О как. Это Робертс «сдала» мой телефон собуты… вернее, коллеге по клану и птенцу в одном флаконе. Я поднял большой палец вверх:       — Тонко, мисс или фрау Робертс. Ну так куда вы пойдёте?       — По своим делам, как и ты, — пожал плечами Ульрих.       И то верно. Я попрощался с вампирами, пошедшими по направлению к западу от капеллы, и снова стал думать. На всякий случай я достал телефон из кармана и посмотрел список номеров. По пути к башне «Venture» я узнал от Дамзел её номер, но не просто так. Обрёл, что называется, один из контактов среди анархистов. Жаль, что не знаю номер Джека.       Сделав пару шагов, я заприметил уличные столики с четырьмя стульями на каждый. Один из них был свободен, и я, недолго думая, прибежал к нему, сел, позвонил рыжей анархистке и стал ждать, когда она ответит. Слава богам, Дамзел ответила мне:       — Аллё.       — Привет, Дамзел. Узнала мой голос?       Молодая женщина тяжело вздохнула:       — А, это ты, Флинн. Чё хотел-то?       — Ну, чё хотел, чё хотел… — я потёр переносицу, перебирая в голове варианты, и в конце выдал: — Просто увидеться хотел. Ты сейчас в баре?       — Если имеешь в виду «Last Round», то да, я там, — подтвердила Дамзел. — Найнс уже недобро так на меня смотрит. Дескать, где же Юджин.       Я рассмеялся. Подумать только! Вождь местных анархистов Найнс Родригес искренне (может быть) переживает за неоната-Тремера. То есть, за меня. В принципе, основания переживать есть. Родригес и его ватага спасли меня от шабашитов, собиравшихся проводить допрос, я обещал ему заскочить в бар, но не смог и забыл предупредить о своём отсутствии хотя бы Дамзел.       — Чё ржём? — возмутилась Цимисх, нагло прерывая мой смех. Я сымитировал плевок:       — Да удивлён пристальным вниманием Найнса. Со стороны капеллы ещё можно понять, но тут другой случай.       — Короче, приезжай. Узнаешь про наше движение подробней от его членов, а не от индюка ЛаКруа, — с этими словами вампирша положила трубку. Встав из-за стола, я направился к тротуару ловить такси, благо мимо проезжал Chevrolet Caprice, за рулём которого сидел… мистер Кейн.       Сев рядом с ним и предварительно оглядевшись по сторонам, я поздоровался с ним:       — Здрасьте, шеф. Ведите к бару «Last Round».       — Как скажешь, — безразличным тоном ответил таксист, трогая машину с места. Итак, впереди меня ждала встреча с Дамзел, Найнсом и Джеком. Из этой троицы я более-менее был знаком лишь с последним, подкупившим меня своей харизмой, юмором, ну и способностью объяснить сложные вещи простым языком. Не сказать, что ему безоговорочно можно доверять, но шестое чувство подсказывало, что Смеющийся Джек — фрукт непростой.