Into the Lion's Den

*** — Давай, Гунтрам, пора вставать, уже поздно, дитя, — Массаев тормошил парня, пытаясь разбудить. — Тебе нужно принять душ и одеться перед завтраком. Павичевич прибудет за тобой в 12 часов, а сейчас уже 11. — Я правда поеду домой, Михаил? — Конечно. Я же говорил тебе что ты весьма ценная персона. Если босс сейчас тебя заберёт, Линторфф сочтёт это провокацией и не задержится с ответом. А нам не нужно неприятностей больше, чем уже есть. Давай-ка поскорей, парень. Я снова упаковал твоего медведя. — Вы знаете, кто дал его мистеру Репину? — Нет, не знаю. Я заказал те круассаны, что так тебе понравились, когда мы были тут в прошлый раз. — Почему Вы так добры ко мне? — Гунтрам, я всегда относился к тебе как к сыну. Я был с тобой, всё время пока ты был сильно болен и очень рад, что сейчас ты выглядишь гораздо более здоровым. Мы скучаем по тебе дома и будем очень счастливы, когда ты вернёшься к нам в декабре. Мистер Репин провёл с тобой несколько часов, пока ты отдыхал. Он поцеловал тебя на прощание прежде чем уйти, но ты этого не заметил. Он нуждается в твоём возвращении, парень. С тех пор, как тебя нет рядом, он только работает, чтобы поскорее заработать требуемое Линторффом и вернуть тебя. Всё теперь будет по-другому. Гунтраму пришлось приложить немало усилий, чтобы скрыть гримасу на лице, возникшую непроизвольно, когда он услышал, что Репин поцеловал его. Он попытался встать и всё вокруг тут же закружилось. Массаев поймал его в кольцо своих рук и усадил вновь на кровать. — Что вы мне дали? — Седативный препарат средней силы, так что можешь не переживать. Ничего сильного. Твой доктор отмерил дозу. Всё улетучится уже через пару часов, но придётся забыть про душ, раз ты всё ещё так слаб. Умой лицо и руки и надень свежую одежду. Я принёс кое-какие твои вещи из Санкт-Петербурга. Они в ванной комнате. Перебарывая ноющую головную боль, Гунтраму успешно выполнил все задания, данные Массаевым, и вернулся в гостиную. Русский сопроводил его в столовую, где уже был накрыт завтрак и юноша механически опустошил чашку чая. Не говоря ни слова, Михаил положил перед ним круассан и Гунтрам произнёс: — Доктор запретил мне есть жирную пищу или продукты, подвергшиеся существенной обработке. — Тогда съешь что-нибудь ещё. У тебя во рту росинки маковой не было со вчерашнего дня и это точно тебе не на пользу. Гунтрам предпочёл употребить сдобу нежели вступать в конфронтацию с Массаевым и промолчал. Прозучавшие вдалеке шаги обозначили чьё-то появление и юноша вместе со стулом подскочил вверх, но был жёстко одёрнут русским: — Сиди! Не двигайся, пока я не велю! Отельная прислуга открыла дверь, за которой стоял Горан и Милан Михайлович. — Какая честь; Сам Главнокомандующий и один из палачей почтили нас своим визитом, Гунтрам. Не каждый день такое увидишь, — издевательски протянул Массаев. — Убери руки от моего младшего брата и беги, прежде чем я тебя прикончу, — рыкнул Горан в ответ. — Дело прежде всего, джентельмены. Вы принесли то, что должны? Малин достал флешку из кармана и положил её на стол. — Вашим людям стоит поучиться манерам, Павичевич, — пришёл в раздражение Массаев. — Секунду, нужно проверить, что всё в порядке. Пётр Александрович! Невысокий мужчина вошёл в комнату, взял девайс и снова исчез в гостиной. — Гунтрам, заканчивая свой завтрак. У тебя ещё есть время. Ощущая гнетущую атмосферу и отмечая сильное напряжение на лицах всех трёх мужчин — казалось малейшая причина и всё вспыхнет в огне, Гунтрам закончил есть и допил чай, не произнеся ни слова и не глядя на двух сербов. Спустя десять минут, показавшиеся Гунтраму самыми длинными в его жизни, маленький человечек вернулся и что-то быстро сказал по-русски Массаеву. — Кажется всё в порядке, джентельмены. Теперь можете забрать Гунтрама. Он всё ещё не до конца оклемался от действия лекарства, но в остальном находится в полном порядке. Не забудь своего медвежонка, дитя, — русский достал большую картонную коробка из-под стола и подвинул её к юноше и тот взял её, опасаясь ещё больше чем прежде. Он попытался встать, но вновь был вынужден ухватиться за стол, чтобы не упасть. «Такое ощущение, что меня одолело похмелье худшего порядка». — До свиданья, Гунтрам. Мы увидимся очень скоро. Милан помогал Гунтраму идти, тогда как паренек судорожно вцепился в коробку, не позволяя её забрать. Гунтрам зажмурил глаза, когда солнечный свет ослепил его, и почувствовал, что его вот-вот вырвет. Милан практически втолкнул парня внутрь чёрного Мэйбаха, стоявшего на улице. Горан присоединился к нему, а Милан вышел прочь. Внутри также находился Альберт фон Линторфф, очень серьёзный. — Что они тебе дали? — пролаял Горан жёстче, чем планировал. — Жак мой! Я не отдам его тебе! Ты не разделаешь его на части, как поступил с той женщиной! — закричал Гунтрам и вжался в дверцу машины, делая всё возможное, чтобы не касаться пассажирского сиденья. — Что за таблетки? — рыкнул мужчина, разозлившись, когда понял, что Гунтрам был максимально серьёзен. — Что у тебя в коробке? — вмешался Альберт и попытался забрать её из рук Гунтрама, но юноша слишком разнервничался, чтобы мыслить ясно, и ударил мужчину по лицу, как только тот коснулся коробки. Сильная пощёчина, полученная в ответ, взбесила его окончательно, и он набросился на Альберта, который легко ухватил и удерживал не самого габаритного паренька. Гунтрам вырывался изо всех сил, пока Альберт стискивал его, пытаясь немного утихомирить. Вдруг атака прекратилась так же неожиданно, как началась и юноша опал на грудь мужчины, потеряв сознание. — Что за чертовщина только что творилась? — заорал Альберт, пока машина неслась по улицам. — Забери эту проклятую коробку, Горан! — Готов поставить все мои деньги, они дали ему Рогипнол. Этот препарат даёт парадоксальный эффект. Парнишка почти не мог стоять в комнате. — Дерьмо! Мы едем в клинику сейчас же! Конрад нас убьёт! * * * Гунтрам очнулся в незнакомой комнате с капельницей, прикреплённой к его руке, а Горан и Альберт сидели неподалёку, расположившись вокруг стола. Комнат выглядела, как типичный гостиничный номер. Он недовольно застонал от света, причиняющего боль глазам и серб тут же бросился к кровати. — Как ты себя чувствуешь, братишка? — Что случилось? Где я? — Ты в Риме, в больнице. Врачи отпустят тебя после полудня. В твою кровь поступило достаточно большое количество неизвестного вещества типа бензодиазепан, чтобы подстегнуть твои собственные проблемы, Гунтрам. — произнёс со своего места Альберт. — Не помню, чтобы принимал его. — Что последнее ты помнишь со вчерашнего дня? — Я поехал в Ватикан и показывал мои зарисовки кардиналам. Им очень понравилось. — А потом? — Мы ели пиццу с Алексеем. Где он, кстати? О, Боже! Теперь я вспомнил, Репин пришёл в ресторан и Массаев заставил меня запить мои таблетки водой с подозрительным вкусом. Он вынудил меня выпить почти половину бутылки! С Алексеем всё в порядке? Константин сказал, что итальянцы были снаружи и пострадал только он! — Он в больнице. Не беспокойся, у него будет незапланированный отдых 2-3 недели, — ответил Горан. — Что Репин хотел от тебя? — Массаев отвёз меня в одно место и там я заснл. Репин разбудил меня ночью, чтобы поговорить. Он сказал, что хочет вернуть меня в Санкт-Петербург и что планирует заплатить Конраду в декабре. Но я не хочу возвращаться! Но если он смог похитить меня прямо у Ватикана, то сможет достать где угодно! — Нет, не сможет, — произнёс Горан уверенно. — Он сказал мне, что ты убивал людей, Горан! Женщин и детей, и что ты и Алексей убили его жену и ещё семь человек! — Я не делал этого! Он убил собственную жену и свалил это на меня? Трус! — Он сказал, что вы расчленили её, прежде чем убить и разбросали части тела по всей России! — сообщил Гунтрам, содрогнувшись от ужасного воспоминания, а Альберт усмехнулся. — То, что они дали тебе, видимо породило галлюцинации. Горан режет людей на куски и раздаёт мясо, как мясник? Да не смешите меня! — Он сказал, что ты закопал целую боснийскую деревню, всех её обитателей живьём, — выговорил Гунтрам, заикаясь, а оба мужчины рассмеялись. — Гунтрам, ты хотя бы представляешь себе, сколько это работы? Как минимум требуется выкопать огромный котлован, поместить в него людей, около пяти сотен или более того? И всё за один день? Что-то подобное только по CNN показывают! — ухмыльнулся Горан. — Да, война была ужасной, но я занимался преимущественно контрабандой оружия! Именно так я встретил Михаила Дэлера. Он поймал меня и заставил провести целую ночь в тюрьме сил НАТО. У русских очень богатое воображение! — Я не знаю, правда ли это! Говорю лишь то, что услышал от него. Он хочет заполучить меня обратно! Он знает даже то, как часто мы с Конрадом занимаемся любовью! — закричал юноша истерически и оба мужчины замолчали. - Как он мог это узнать? Ты ему сказал? — Ни за что! — Что это за кукла с тобой? — спросил Альберт. — Кукла? У меня нет кукол! — Плюшевый медведь! — Это Жак, он мой. Подарок от моего отца. Игрушка была у меня в Санкт-Петербурге, и Константин привёз её мне. Он также дал мне мою старую одежду. Я не знаю зачем! Он заставил меня рассказывать о том, как продвигается моя карьера, а затем сказал, что я очень устал и велел спать. Я проснулся уже в одиннадцать утра. — Больше ничего, Гунтрам? — спросил Альберт, чувствуя, что юноша не до конца с ними откровенен. — Он поцеловал меня, дважды. Он сказал, что я должен быть с ним милым или он убьёт Алексея, — признался Гунтрам. — Клянусь, я говорил ему, что люблю Конрада! — Альберт после всех тех лекарств, что Гунтрам получил через капельницу, я думал он едва свяжет пару слов. Я удивлён, что он помнит так много, — высказался Горан. — Я только вижу, Горан, что он находился в гостиничном номер с бывшим любовником и его здоровье в полном порядке, тогда как его охранник находится на больничной койке, а двое моих людей пропали, — с упрёком произнёс Альберт, поднимаясь со стула и подходя к кровати. — Почему вы пошли в то место? — Алексей предложил отпраздновать мой заработок. Жан-Жак говорил ему, что это хорошее место. — Медведь сказал ему? — неверяще переспросил Альберт. — Нет, моего медвежонка зовут Жак. А Жан-Жак — это шеф-повар герцога, он бойфренд Алексея! — воскликнул Гунтрам. — А ещё Репин забрал моё портфолио с работами! — Нет, Массаев вернул его нам. Вместе с набросками кардинала. — Там было ещё много рисунков! — Прости, но я не верю, что Репин затеял всё это, прекрасно осознавая риски, только чтобы поцеловать тебя и украсть парочку листов бумаги! Нам пришлось немало заплатить, чтобы вернуть тебя обратно! — Но это всё, я клянусь! Я не предатель! Он сказал, что заплатит Конраду деньги в декабре и заберёт меня в Россию, хочу я того или нет! Он планирует заставить меня жить вместе с его детьми! Он бувально одержим мной и может побить вас всех, как детей! — Гунтрам кричал всё с более истеричными нотками в голосе. — Прочь Альберт, — велел Горан мужчине, который гневно смотрел на представление. — Всё закончилось. * * * — Теперь ты на его стороне? — прошипел Альберт, когда они вышли в коридор. — Он говорит правду. Я ему верю. — Мы не знаем точно! Он может быть таким же, как остальные члены его семьи! Они все предатели! — Он нет. Он опасается Репина. Мальчик пытался совершить суицид, чтобы вырваться от него! — Ты уверен, что это правда? — Я видел шрамы! Ты тоже видел их! Неужели ты правда считаешь его предателем? — Конрад решит. Мальчишка что-то скрывает. Репин забрал его, чтобы просто покатать и ничего больше? Чтобы вернуть ему мишку? — Игрушка чистая. Мы её просветили. Он может её оставить. Я больше переживаю за то, как это случилось, Альберт. Ты сказал, твои люди пропали. — Что ты хочешь сказать? — Возможно, вокруг нас есть иные предатели, ты так не думаешь? Эффективность действий твоих людей оставляпет желать лучшего. Кажется, всё было сделано с определённой целью, Альберт. — Ты назвал меня предателем? — Я доберусь до истоков, Линторфф. Меня не волнует, что ты являешься советником и родственником Грифона. В конце концов он вновь решил изменить очерёдность наследования. — Твой парень, Антонов, отдал пацана Репину! Только несколько сломанных рёбер и рука? Похоже, что это было сделано специально, чтобы отвести подозрения! Он привёл мальчишку в это место! — Да, и очень странно, что в 6:37 он велел дворецкому отменить обед, а в 6:44 позвонил твоим людям, чтобы сказать об изменении планов. Где они были, разве не должны были они следовать за ними? Почему его звонок не отображён в регистрационных журналах, Альберт? — Я не знаю! Мы не чёртовы секретари! — Узнай и ответь поскорее, потому что герцог захочет знать. Он прибудет завтра утром. А сейчас я заберу Гунтрама. * * * Горан был обеспокоен. Гунтрам ничего не сказал за всё время пути домой и почти не притронулся к еде. Он попросил его извинить и отправился в кровать вместе с «проклятым животным, надеюсь пёс его съест». Антонов конечно же не имел ничего общего с произошедшим, Горан был в этом уверен и герцог тоже первым делом сказал, что русский не виноват. Его люди всё ещё искали пропавших двух итальянцев, но безуспешно. Никаких тел, как и ни копейки денег на их счетах — к великому сожалению жён. Глава римского отделения Ордена изо всех сил старался выяснить, как русские смогли войти на их территорию, не вызвав шума. Репин изъял Гунтрама только чтобы отправить такой глупое послание? Что он заберёт его в декабре? Те деньги, что Конрад потребовал, были ничем по сравнению с тем, что Репин мог бы потребовать сейчас. Например, чтобы его освободили ото всех долгов перед Орденом. Но нет, он начал одну из своих игр. Через два часа Грифон будет в Риме, он наведёт порядок в Ордене. * * * Гунтрам не мог заснуть и сел на подоконник, глядя на двор, покрытый мраком. Было уже очень поздно, но его разум всё воспроизводил разговор с Константином и юноше никак не мог перестать поглядывать на медведя, сидевшего на одном из стульев. Листок бумаги и ключ больше не лежали в коробке, и он был этому рад. Если Горан или Альберт спросят насчёт них, он сломается и признается во всём. Или возможно, ключ никогда и не существовал, и был придуман им в результате воздействия наркотиков. «Такой будет моя жизнь после декабря. Ошеломить меня с утра, выбив из колеи на весь день, чтобы он мог делать всё, что задумал. Возможно, он позволит мне рисовать в дни, когда я не смогу заниматься сексом. Он увёз меня под самым носом у целого Ордена. Он сделает это снова и снова. Как сказал Конрад, будь милым и сиди в золотой клетке или получишь другую. Вот почему Массаев был там, чтобы напомнить мне, что он мой „хранитель“. Сейчас я в „безопасности“, потому что жена Константина убита Гораном и остальными. Это ложь! Горан хороший человек! Жутковатый, но он и мухе не обидит! Он всегда был ко мне добр. Я так сильно скучаю по отцу!». Дверь открылась и Гунтрам сжался в маленький шарик, пытаясь исчезнуть. — Мышонок? Почему ты не в кровати? Тебе нужно отдыхать, как велел доктор, — голос Конрада прозвучал неожиданного громко в большой комнате, его высокий силуэт почти полностью перекрывал дверной проём. Почти успокоившись, Гунтрам слез с подоконника и медленно направился к любовнику, всё ещё думая «считает ли он меня предателем, как Альберт?». Конрад принял его в крепкие объятия и обнимал некоторое время, пока мальчик не почувствовал, как внутри него что-то сломалось и не начал плакать словно ребёнок, позволяя излиться наружу накопившемуся напряжению. Слова полились из его рта без всякого приказа и перемежались рыданиями, хотя он пытался контролировать себя. — Он возник из ниоткуда и ударил Алексея… он заберёт меня обратно в декабре и будет накачивать наркотиками целыми днями…он знает, что мы вместе! Ты убил его жену, а Горан расчленил и раскидал части её тела по всей России! Ты гангстер! «Итак, Репин наконец-то взорвался, потому что я забрал Гунтрама, и хочет разрушить все мои шансы с ним. Дело не только в деньгах, как я думал прежде!» — Гунтрам, послушай меня хорошенько, ничего из того, что преступник мог тебе сказать, не является правдой! — Он заберёт меня обратно, а я не хочу! Он навредил Алексею, а Горан ничего не говорит о Пьетро и Рикардо! Они мертвы! Я знаю это! Константин сказал мне, что они были рада заполучить пулю в голову! «Что ж придётся поискать на свалках неподалёку от Рима. Видимо, месть за его семь человек». — Котёнок, слушай, сейчас ты тут, со мной, и я клянусь, что он не заберёт тебя у меня. Ты мой Консорт и будешь помогать мне растить детей. Мы создадим вместе семью. — Он знает, что мы занимаемся сексом раз в три дня! Он знает всё. Он вошёл в ресторан, как к себе домой! — Горан уже ищёт, кто продал им сведения. Как только мы решим это вопрос, больше проблем не будет. Не беспокойся за Алексея, он вернётся уже завтра. У него несколько синяков и сломана руку. Через три недельки будет как новенький, — Конрад снова обнял испуганного паренька. — Не бойся, моя любовь, я здесь и всё будет хорошо. Через два дня мы вернёмся домой. — Он похитил меня посреди Рима! Он накачал меня наркотиками! — Да, я знаю. Он сделал это, чтобы доказать, что может лучше о тебе позаботиться, чем я. Вот и всё. Репин должен верить, что ты со мной, потому что я — лучший выбор. — Это неправда! — Я знаю, моя любовь, но такой подонок, как он, судит людей по себе. Он взбешён, потому что сейчас ты со мной и получил законное место на моей стороне, — принялся рассуждать Конрад с Гунтрамом, которой отлип от его грудп. — Тебе нужно отдохнуть, котёнок. — Не уходи, пожалуйста. Останься со мной. — Я надеялся получить приглашение, — рассмеялся герцог весело. — Беги в кровать и жди меня там. Мне нужно переодеться. Перодевшись в пижаму, Конрад вернулся и обнаружил Гунтрама в постели без одежды. — Котёнок, ты только что выписался из больницы и уже хочешь секса? — Пожалуйста, я нуждаюсь в том, чтобы ощутить тебя, — взмолился Гунтрам и Конрад снял пижамную куртку, отбросив её в сторону, прежде чем присоединиться к молодому человеку под одеялом. С величайшей заботой он обвил свои руки вокруг доверчиво прижавшегося тела и принялся нежно целовать своего любимого, не ожидая, что Гунтрам станет целовать его в ответ с огромной страстью, чуть ли не набрасываясь. — Котёнок, я хочу дожить до пятидесяти, — рассмеялся мужчина, но усилил свой контроль над юношей. Гунтрам, не собираясь тратить время на слова, просто целовал Конрада, желая стереть все плохие воспоминания и выжечь те чувства, что он испытывал, когда Константин касался его. Он заметил, что Конрад пытается вернуть себе доминирующую позицию, и позволил тому сесть на кровати. Мужчина отпустил его на секунду, чтобы снять штаны, и быстренько вновь сграбастал Гунтрама, обняв с сокрушительной силой, желая убедиться в том, что его любовь вновь с ним и снова побаловать себя потоком опьяняющих поцелуев, получаемых от его котёнка. Герцог ощутил, что Гунтрам, опираясь на колени, обхватил своими бёдрами ноги мужчина, тогда как обвили чужую шею. Рот Конрада оставил в покое сладкие губы молодого человека и принялся целовать его шею. Зубы деликатно покусывали белую плоть, заставляя юношу томно стонать. — Возьми меня, прошу. Конрад никогда не видел своего любовника таким прекрасным, как в этот момент. Его тело купалось в лунном свете, и зрачки расширились от желания, делая глаза намного больше, чем обычно. Мужчина попытался отстраниться от Гунтрама, чтобы облегчить проникновение, но мальчик приложил ещё больше сил, чтобы удержаться за его шею, не позволяя ему двигаться. — Теперь, — прошептал он и Конрад сошел с ума от желания. Гунтрам захныкал, когда любовник проник в его тело, так было всегда вне зависимости от того, насколько нежным был Конрад, и герцог замер, пережидая, когда боль утихнет. Они двигались в унисон, наслаждаясь удовольствием, которое доставляли друг другу. Единственная забота - удовлетворить своего партнера. Оба достигли кульминации вместе, но Конрад не отодвинулся, оставшись рядом. — Я думал, что потерял тебя, — признался он. — Нет, ты победил. Я хочу быть с тобой до конца. — Ты — моя жизнь, Гунтрам. Без тебя я всё уничтожу. — Пожалуйста, Конрад, не позволяй ему вновь подойти ко мне близко. Я не хочу потерять тебя. Я тебя люблю. — Больше никогда. Ты моя единственная любовь. Мы теперь семья и я буду защищать тебя до последнего вздоха, да поможет мне Бог. * * * Наэлектризованность воздуха ощущалась всеми мужчинами, сидевшими вокруг стола в библиотеке: Конрадом, Гораном и Альберт. — Что ж, кузен, как ты можешь объяснить то, что мой Консорт был похищен на нашей территории, а его телохранители убиты или избиты прямо перед Ватиканом? — Мы расследуем все обстоятельства, Конрад. — Расследуете или пытаетесь скрыть собственную некомпетентность? — Мы прилагаем немалые усилия, задействуя все имеющиеся ресурсы! Я всё ещё в сомнениях по поводу природы этого происшествия. Репин похищает своего бывшего любовника, который сейчас делит с тобой постель, и всего лишь разговаривает с ним и возвращает ему плюшевого мишку? Да я вас умоляю! Ты позволил своим чувствам вмешиваться при вершении правосудия. Любой другой человек был бы подвергнут сёрьезному допросу. — Конечно же, как я сам не додумался? Гунтрам организовал собственное похищение, принял бензодиазопин или его аналог, чтобы просто прыгнуть в постель человека, котого боится больше всего на свете, — проговорил Конрад смешливо и тут же снова стал предельно серьёзен. — Ответь на вопрос, Альберт. — Мы нашли тело Рикардо Тавиани возле гавани Остиа. Один чистый выстрел в голову из пистолета девятого калибра. Другой, Пьетро Мариотто, до сих пор не найден. Его жена сказала нам, что у него был роман с румынской шлюхой. Мы искали её, но дамочка исчезла. Местный начальник охотится за ней и за мужчиной. Что нам делать с женой? — Ничего, оставьте её в покое. С неё и так достаточно. Найдите Мариотто и казните его вместе с его маленькой шлюхой. Должно быть контакт осуществляли через неё. — Будет сделано. — Теперь о твоей личной ответственности в этом деле. — Конрад, я забочусь о банке, не об этом! — Ты прекрасно знаете, что твой назначенец дал слабину, потому что ты был недостаточно строг. Горан и его люди будут контролировать твою работу, Альберт. — Я назначу Каразана Бреговича вашим офицером связи с начальником местного отделения, — произнёс Горан. — Вы, очевидно, не готовы управлять данной территорией. — Ты не можешь меня уволить! Я — Линторфф, и моя семья привела тебя к власти! — Только потому что ты мой кузен, я назначаю тебе испытательный срок. В противном случае, ты уже был бы на шесть футов ниже уровня земли, Альберт. Моего супруга забрали у меня те же люди, которых ты назначил моими телохранителями. Один из них мертв, а другой в бегах. Что дальше, Альберт? Репин может застрелить меня во время мессы у Собора Святого Петра? Это был прямой удар по нам, и будь очень рад, что с моим Консортом ничего не случилось, или мы с тобой беседовали бы в другом тоне! Возвращайся в Милан и оставайтесь там! Италия теперь подведомственна Каразану Бреговичу! — Это оскорбление для всех нас! — Ты стали снисходительным и ленивым в своих обязанностях по отношению к порядку! Мне придется выправить твоего старшего сына, чтобы он был достойным советником в будущем! — Ты вновь пригрел на груди змею и слишком слеп, чтобы это осознать! Гунтрам в союзе с Репином! — Альберт закричал в ярости. — Репин получил нечто большее, чем поцелуй и разговор, Альберт. Мы должны были дать ему пароли к пяти счетам, которые были у его жены в Англии. Все счета были опустошены через десять минут после того, как Горан дал ему данные. Почти 386 миллионов фунтов. Очень выгодная ночь для него. Речь, конечно, шла о деньгах. Он использовал Гунтрама в качестве своей пешки, точно так же, как и я в Санкт-Петербурге, — угрюмо произнёс Конрад. — Ты получил мой приказ.