Убереги

весна, 60 год Эпохи Скрытых Деревень (э.с.д)       Для военного времени была слишком хорошая погода. По крайней мере на взгляд самого Райдо, который в этот приятный по всем параметрам день всё ещё торчал на абсолютно дурацкой миссии. Нет, будь это не разгар Третьей мировой и не второй месяц тщетных поисков, он бы так не думал. Като Дан, несомненно, ценный для деревни шиноби, и его команда высокоранговых токубецу джоунинов заслуживает тщательных поисков, но отправлять в пекло ещё одну команду профессионалов казалось самому Райдо крайне нерациональным решением. Но где он, одиннадцатилетний генин с претензией на жилет чуунина, а где Сандайме Хокаге и внучка Шодай.       Честно говоря, без Гаку-сенсея он бы на этой дурацкой миссии не оказался. Своего наставника Райдо, несомненно, уважал и был благодарен за все уроки, но миссия была не его уровня и не его профиля. Как говорил сам Гаку-сенсей, у Райдо все задатки для того, чтобы потом стать профессионалом по незаметному устранению. Поиск в этом направлении важен, но и Райдо не обязательно становиться одиноким самураем для выполнения подобных миссий.       Остальная команда была как на подбор. К тому же все в ранге от чуунина, кроме него. Абураме Шиби-тайчо, Инузука Гаку и его нинкен Киномару, Хьюга Фуджи — ирьёнин и сам Райдо. В такой компании было крайне уныло не только потому что Шиби-тайчо разменивался макcимум одним словом в сутки, отдавая какое-либо распоряжение, и не потому, что Фуджи-сан была крайне высокомерна и не разговаривала вообще, но и из-за того, что Райдо ощущал себя бесполезным. Пока каждый член команды делал какой-либо вклад в выполнение миссии, Райдо просто таскался за ними, не зная, чем может быть пригодным кроме того, как носить хворост.       Он хотел в ближайшее время добиться ранга чуунина, а его отправляют на таскание хвороста для команды, которая миссию выполняет. Тот же Какаши свой жилет получил на внутреннем экзамене на чуунина, а Райдо из-за миссии пропустил его. И, чего греха таить, он мог продуть Какаши, который разметал всех на том экзамене. Чёртов Хатаке был чрезвычайно талантлив, но Райдо всё равно считал, что тоже заслуживает жилета, даже если с высокой вероятностью проиграет Какаши в прямом бою.       — Запах пожара, — вдруг заявил Гаку-сенсей, пока Райдо плёлся за командой. Шиби-сан, шедший правее от Гаку-сенсея и Фуджи-сан, знаком приказал остановиться. Хьюга активировала бьякуган.       — По направлению на восемь часов находится населённый пункт, — отчиталась Фуджи-сан. — Заметны обломки зданий и обвалы. Кажется, селение было подорвано внутри и по периметру.       — Мирных за что? — процедил Гаку-сенсей. — Шакалы.       — В сторону селения мы выдвигаемся, — спустя время высказался Шиби-тайчо. — Обязаны мы помогать мирному населению.       Райдо едва не застонал. Он много раз бывал в разрушенных деревнях, оказывая помощь населению. Приходилось разбирать обломки зданий и вытаскивать тех, кто был ещё жив под ними. Ирьёнины обычно ставили на ноги самых тяжёлых больных. Да, в обязанности шиноби любой Какурезато входила помощь обычным людям, так как они подчинялись даймё страны и во многих аспектах зависели именно от работы мирных жителей. Но Райдо всё-таки не был в восторге от предстоящих хлопот. Конечно, с командой профессионалов в сфере поиска не придётся тратить время на разгребание всех разрушений подряд, а находить именно тех, кого ещё можно было спасти, но всё-таки он не мастер Дотона и уж тем более не Цунаде-саннин.       До селения пришлось тащиться минут двадцать. Цури находился в префектуре Тообу недалеко от озера Канмури. Даже удивительно, что так близко к гарнизону Минамото случилось нечто подобное. Но, судя по всему, там ещё не успели среагировать на происшествие, поэтому Шиби-тайчо решил пойти на помощь населению.       Разумеется, в Цури встретилось мало приятного. Гаку-сенсей тут же взял Киномару в оборот и прихватил с собой Райдо, который мрачно предвкушал многочасовую физическую работу, за которую ему даже не заплатят. Фуджи-сан приготовилась к выполнению своего долга ирьёнина и разворачивала медпункт из подручных средств с помощью местного населения, а Шиби-тайчо исчез практически сразу, как команда разбрелась по своим делам. Возможно, связываться с Минамото или Конохой.       Ближайшие пять часов Райдо перекладывал камни, оказывал первую помощь и помогал пострадавшим дойти до Фуджи-сан, если их можно было двигать. В противном случае он старался обезопасить пострадавшего и искал местных врачей, которые смогли бы разобраться с доставкой. Ближе к закату Райдо ненавидел всё человечество и мечтал спокойно помереть в тишине и спокойствии под ближайшим кустом, но Гаку-сенсей ни на минуту не останавливался. Где моталось положенное подкрепление с гарнизона было непонятно.       — Не расслабляйся, Райдо, — рыкнул Гаку-сенсей на очередную попытку ученика свалиться. — Тех, кого не убило сразу, ещё можно спасти.       — Ха-ай, сенсей, — вяло отозвался мальчик, пытаясь не сильно морщиться. Монотонный и, казалось, бесконечный труд добивал всю тягу к жизни.       — Киномару, есть ещё кто? — спросил у своего нинкена джоунин, на что огромный пёс повёл носом, после чего бодрой трусцой направился к неприметному зданию практически на самой окраине селения.       Шиноби вошли в разрушенное здание, у которого обвалилась часть крыши. Кажется, по нему не так сильно ударили Кибаку Фуда, как по центру города, но уже виднелись первые тела. Детей. Придавленные обломками крыши и стен. Наверняка те, кто успел выбежать, уже в безопасном месте, но тут оставались трупы, которых пока некому убрать и похоронить. Впрочем, было уже ясно, что это за место, и от того понятно, что до него руки дойдут небыстро. Похоронами сирот заниматься некому.       Лицо Гаку-сенсея окаменело, он стиснул зубы так, что заиграли желваки, но сдержал при себе просящиеся ругательства и твёрдым шагом направился за Киномару, который стремительно шёл в определённое место — к подвалу. Райдо уныло осмотрел очередные завалы и начал с того места, где нинкен царапал когтями дощатый пол. Здесь не было тяжёлых каменных глыб, как с двухэтажных зданий центра, но балок и досок с крыши хватало. Гаку-сенсей принимал не менее активное участие, от того с коридором они разобрались быстро и стали настороженно осматривать дверь, но оттуда уже успело вылететь нечто маленькое.       Вылетевшее нечто оказалось перемазанным зарёванным ребёнком в маечке и шортах. Малыш щурился и часто моргал, прикрывая глаза ладонью наподобие козырька. В целом вид ребёнка не представлял из себя ничего особенного, если не брать специфический для мирного населения цвет волос — красный. Видимо, Гаку-сенсей тоже обратил на это внимание, но быстро оказался рядом с ребёнком и подал флягу с водой. Малыш жадно пил, едва ли не захлёбываясь водой, от чего вода текла по щекам и подбородку, но шиноби лишь мрачно наблюдали.       — Ты как? — в своей манере спросил Гаку-сенсей, медленно закручивая флягу. Ребёнок испуганно вытаращился на них, как только опомнился после дикой жажды, и сделал несколько шагов назад. — Тише, малявка, не бойся.       — Как тебя зовут? — Райдо решил проявить инициативу, видя, что Гаку-сенсей не справляется. Ребёнок на него посмотрел с меньшим испугом, но настороженность никуда не делась.       — Я Хикава, — шмыгнув носом, ответил ребёнок.       — Девчонка, — протянул Гаку-сенсей. — Сирота, да?       — Сирота, — угрюмо кинула девочка и снова шмыгнула.       — Родителей не знаешь? — снова спросил сенсей.       — Не знаю.       Райдо знал только одного человека с таким же цветом волос. Ну как знал — видел. Девушка Минато «Жёлтой вспышки» была именно с такими волосами. Кажется, Гаку-сенсей думал об этом же. Всё-таки та девушка была из древнего клана Узумаки, относящего некогда к Великим вместе с Сенджу и Учиха. Когда-то Узумаки были правящим кланом на острове Узушио, пока он не был уничтожен во Вторую мировую войну.       Выживших находили крайне редко и они уже к этому времени успевали обосноваться где-то в других местах, хотя Коноха могла предложить осколкам такого клана безопасность. В общем-то за всё время в самом деле было найдено трое человек, которые предпочли остаться в стороне от жизни шиноби. Впрочем, никто из них не был в каком-то особом ранге или просто скрыли это. Райдо в целом не удивился бы тому, что кто-то просто не хотел давать присягу чужому селению и служить совершенно посторонней стране.       Если эта Хикава всё-таки Узумаки, то это просто поразительная находка. С падения Узушио прошло почти десять лет и от этой воистину жуткой потери просела целая отрасль в искусстве шиноби — фуиндзюцу. Разумеется, школа Узумаки была не единственной в мире, но она была древнейшей, которой, к тому же, пользовались в Конохе и по сей день. Многие разработки Узумаки были в ходу во всех странах мира и оставались актуальными. И с исчезновением целого клана сейчас считаются утерянными многие техники. А о тех, про которые знали лишь внутри клана, говорить вовсе нечего. Так и останется неизведанной тайна создания мощнейшего за всю историю барьера вокруг острова, который стоял спустя столько времени. Или техника создания свитков для транспортировки раненых. Или знаменитая техника цепей, которая не отнесена к Кеккей Генкай, но до сих пор не была освоена никем, кроме Узумаки.       — В таком возрасте сложно распознать наличие СЦЧ, — заметил Гаку-сенсей. — Малявка, сейчас сходим к одной тёте с жуткими глазами, и она на тебя посмотрит.       Райдо едва не закатил глаза. Девчонка снова сжалась и с испугом уставилась на скалящегося сенсея и его нинкена. Если она Узумаки, то упускать такой экземпляр будет кощунством. Не то чтобы Коноха сильно обеднеет, но специалист в фуиндзюцу лишним не будет. Мало кто способен освоить мастерство печатей на том уровне, которого достигли Узумаки. На памяти самого Райдо был только Нидайме Хокаге, но Тобирама Сенджу был гением в принципе. Так что пришлось брать дело в свои руки, так как Гаку-сенсей может лишь напугать до усрачки, даже удивительно, что его собственная дочь не заикается и не ходит под себя от вида своего отца. Хотя нет, всё-таки ходит, ей же вроде и двух лет нет.       Райдо осуждающе посмотрел на сенсея, и тот, заметив его взгляд, неловко оскалился, кивком позволяя вести переговоры самостоятельно. Не то чтобы он, будучи генином, умело манипулировал, но всё-таки полагал, что справится с ребёнком лучше.       — Я Райдо, это Гаку-сан, — сохраняя дистанцию и не нарушая личного пространства, представился мальчик. — Мы шиноби Конохи. Ты знаешь, кто такие шиноби?       — Шиноби воюют, — помявшись, ответила девочка.       — Только в данное время, потому что сейчас Третья Мировая Война, Хикава-чан, — пока что ей лучше не знать, что в мире шиноби война никогда не кончается. — Этот город называется Цури и находится на территории Хи-но-Куни. А Хи-но-Куни находится под защитой Конохагакуре-но-Сато.       — Шиноби Конохи защищают наш город? — подозрительно спросила девочка.       — Да, — терпеливо ответил Райдо. — Тебе надо показаться ирьёнину. Это такой шиноби-медик, — пояснил на всякий случай мальчик и протянул ребёнку руку. Хикава немного посомневалась, но всё-таки подала ладонь в ответ.       — Ну наконец-то, — проворчал Гаку-сенсей.       Пришлось идти медленно, так как девочке было не больше пяти лет и её физическое развитие было соответствующим. Закидывать её на спину Райдо поостерегся: нельзя было резко вступать в такой близкий контакт, девочка была довольно недоверчивой и вполне разумно опасалась шиноби. Он старался не сжимать ладонь ребёнка, идти с ней вровень, создавая видимость того, что это её собственный выбор. Вербовка детей в ряды шиноби обычно и представляла из себя такой вот концерт: втираться в доверие, показывать свою доброжелательность. Только вот он предпочёл бы, чтобы привязка была не к нему самому. Пусть в деревне отыщут другую жертву для мелкой Узумаки. Если она вообще ею является.       Фуджи-сан была явно не в восторге от того, что её прервали от прямого выполнения своих обязанностей. Она окинула Гаку-сана презрительным взглядом на его грубые простецкие слова и скептически осмотрела девочку на предмет повреждений.       — Активируй свои глазки, — в своей манере попросил Гаку-сан. — Надо выяснить, есть ли у девчонки СЦЧ.       — Я уже услышала Райдо-куна, — с едва уловимым раздражением заметила девушка и, на мгновение прикрыв глаза, активировала додзюцу. И без того жутковатые глаза теперь заставили Райдо напрячься: он почти физически ощущал этот взгляд как будто внутри своего тела. — СЦЧ присутствует, — наконец, вынесла вердикт Фуджи-сан. — И очаг чакры, на удивление, достаточно объёмный для её возраста. Я бы сказала, слишком. На парочку генинов хватит.       — Неплохо, — заметил Гаку-сенсей, во взгляде которого смешалось удовлетворение пополам с недовольством. Видимо, уже представлял с десяток отчётов для всех управляющих органов о том, как, где и когда он встретил ребёнка.       — Что такое СЦЧ и очаг чакры, — вдруг подала голос Хикава.       — Чакра — это энергия, циркулирующая по организму. С помощью чакры шиноби создают дзюцу, — кратко обрисовал ситуацию Райдо. — СЦЧ или система циркуляции чакры — это система каналов, которые ветвятся по телу. С их помощью чакра попадает во все органы и ткани организма.       — То есть я шиноби? — странным голосом спросила девочка.       — Для того, чтобы быть шиноби, надо отучиться в Академии ниндзя и много тренироваться, — хмыкнув, ответил мальчик.       — Простите, что прерываю данный экскурс, — ядовито прервала его Фуджи-сан, — но у меня пациенты. Обсудите этот вопрос в другом месте.       — Не бухти, Фуджи-чан, — отмахнулся от недовольной девушки Гаку-сенсей, но всё-таки предпочёл отойти и не мешать ирьёнину. — Ну что, Хикава, хочешь в Коноху?       Девочка хмуро посмотрела на мужчину и начала мять края своей футболки. Казалось, шиноби ей не особо нравились, но причины были не совсем ясны. Откуда она знает о том, что шиноби из себя представляют? И о том, что Цури могли подорвать именно они? Есть другие причины для подобной неприязни? Сталкивалась ли она с другими шиноби? Гарнизон Минамото не так уж далеко, и Цури занимается поставками продовольствия, но что бы военные делали в приюте? Тем более, не создавалось впечатление, что Коноха чем-то не угодила ребёнку. Как будто в принципе шиноби вызывали у неё антипатию.       — Не очень, — наконец-то выдала девочка, нахохлившись. — Шиноби много воюют. И вредят обычным людям.       — Цури подорвали вражеские шиноби, — заметил Райдо. Ему не хотелось ещё возиться с налаживанием контакта.       — А шиноби Конохи не подрывают? — скептически спросила девочка. — Вы же тоже так делали.       — Какое это имеет значение? — неожиданно спокойно спросил Гаку-сенсей. — Это ведь не просто игрушки, а война. Если такое происходит, то не для удовольствия.       — Многие в приюте погибли из-за вашей войны. В чём виноваты сироты? — хмуро спросила Хикава. — Я тоже могла умереть в этом подвале. Просто так. — Вина тут не главный фигурант, — задумчиво ответил мужчина. — Тут в целом простая иерархия: страна близится к кризису, а где-то там есть хороший такой торговый путь. Если захватить часть земель, через которые проходит этот путь, то казна страны пополнится от налогов торговцев. Можно ещё будет получше продвигать товары своей страны. Даймё совещается с Каге, создаётся план для провоцирования конфликта с теми, у кого имеется этот хороший кусок земли. Первые конфликты перерастают в объявление войны. Далее могут подтянуться другие страны, которые решают, что такой лакомый кусочек и им не помешает. Они могут поддержать одну из сторон конфликта, рассчитывая на соответствующую благодарность. И вот тебе война.       — То есть виноват даймё? — внимательно выслушав, спросила девочка.       — Не сказать, что прям уж виноват, — хмыкнул Гаку-сенсей. — Страна не бывает процветающей в течение веков. Могут случаться пожары, потопы, ураганы, цунами. Продовольствие, которые страны запасают с лета на зиму, может исчезнуть. Народ начнёт голодать, от чего возникают болезни, множество смертей гражданских. От этого на следующий год меньше рабочей силы, опять меньше запасов. И с такого может начаться упадок.       — То есть, война всегда начинается с пожара, потопа, урагана? — скептически уточнила Хикава.       — Это слишком сложный процесс, — вклинился Райдо. — Даже мы много не можем знать, всё это решается за закрытыми дверями в кабинете Хокаге или замке даймё. Есть разные ресурсы, ради которых может назреть конфликт. Продовольствие — один из ресурсов, но не единственный. В любом случае, Гаку-сенсей уже сказал, что такие ситуации, как в Цури, возникают не из-за того, что нам делать нечего. Это стратегическая атака, так как Цури обеспечивает продовольствием наш гарнизон на границе с Нами-но-Куни. Гарнизон защищает очень важный восточный порт, благодаря которому осуществляется торговля со страной Моря, Неба и Клыка.       — Если гарнизон остается без продовольствия, то охрана порта ослабнет и кто-то сможет его захватить?       — Можно и так сказать, — кивнул Райдо. — Порт очень важен, поэтому важен гарнизон и этот город. И именно поэтому враги ударили по самом слабому звену этой цепочки, чтобы ослабить противника.       — Ну всё, теперь понятно, что шиноби не просто садисты? — ворчливо спросил Гаку-сенсей. — В любом случае, если кто-то из врагов узнает, что у тебя есть чакра, то тебя могут захватить в плен. А это ничуть не лучше подвала, если не хуже. Ты можешь пойти в Коноху и стать шиноби, чтобы защищать такие города, как Цури с их жителями.       Хикава выглядела явно расстроенно. Райдо осознавал, что она далеко не всё поняла из сказанного, но суть уловила, что, впрочем, не удивительно для ребёнка с СЦЧ. Дети с чакрой и дети гражданских отличаются по скорости развития. Вообще умственная активность шиноби при должном развитии и тренировках могла быть весьма высокой. Поэтому у Нара и Яманака был сильный перекос в Инь составляющую.       — И что мне делать? — спросила девочка.       — Наша команда выполняет миссию, а на гарнизоне может быть опасно, поэтому мы ждём подкрепления с Конохи и распоряжения Хокаге. С приходом подкрепления будет решено, кто поможет тебе отправиться в Коноху, — пояснил Райдо.       Девочка кивнула, и Райдо вспомнил, что ребёнок не ел, поэтому подтолкнул её в сторону раздачи какой-то каши. Хикава не обратила на это внимания и послушно влилась в очередь людей. Гаку-сенсей похмыкал, разглядывая девочку.       — Смышлёная. Может далеко пойти, — протянул шиноби, облокотившись спиной на одну из балок, формирующий палату медпункта.       — А мы уже закончили с развалами? — вспомнил Райдо.       — Ага, Шиби добил оставшийся сектор вместо нас. Так что можешь отдохнуть, Райдо, — Гаку-сенсей улыбнулся ему своей жутковатой ухмылкой и присел на корточки, чтобы почесать за ухом подбежавшего с какой-то костью Киномару.       — Хай, сенсей, — почти счастливо отозвался Райдо и быстро приметил место, где можно расстелить спальный мешок.

* * *

      Эта война длилась чуть больше года, но Кагами, так или иначе заставшему все три войны, казалось, что она не кончалась никогда. Подрыв Цури был некритичным, всё-таки команда Шиби отреагировала очень быстро, поэтому многих успели спасти и поставить на ноги, но всё-таки Кагами не нравился этот натиск со стороны Каминари-но-Куни. Без того довольно богатая страна пыталась захватить всё больше и больше, а на восточный порт они облизываются почти так же, как на джинчуурики Кьюби и Хьюга Ичизоку.       Кагами иногда думал, что хотел бы наложить какую-нибудь иллюзию Мангекё на этого ублюдка Эя, но, хоть он и джоунин, причём один из сильнейших в Конохе, такое своенравие Сандайме не простит, будь он хоть десять раз сыном его бывшего товарища по команде.       Воспоминания об отце всегда отдавались тупой болью где-то внутри. Он практически ослеп, мало ел и редко покидал клановый квартал. Малыш Шисуи часто сопровождал деда, что, впрочем, было даже хорошо. Кагами полагал, что Шии-чан то немногое, что держало отца в этом мире.       Но война отнимала у них всех это время. Отец с приходом Третьей Мировой стал думать об отставке и ждал, пока Фугаку «созреет»: Фугаку должен пройти эту войну, будучи джоунином и капитаном, чтобы доказать, что может вести клан к процветанию. К тому же скоро у Фугаку родится первенец, и отец явно желал убедиться, что наследник будет должным образом воспитываться. Также война отбирала детство у Шисуи, как когда-то отобрала детство самого Кагами. Но если себя никогда не было жалко, то за сына он сильно переживал.       Поэтому глядя на Хикаву-чан, ему было… горько. Девочка была сильно худа, в замызганной одежде, грязная, хмурая, с настороженным взглядом, на дне которого плескался страх. И да, Узумаки. Кагами доводилось раньше встречаться с некоторыми из этого клана, поэтому шаринган уловил характерный перекос очага в Ян составляющую. Ну и волосы, разумеется.       Преимущества присутствия Узумаки в деревне были колоссальными. Дополнительный сосуд для Кьюби как минимум. Как максимум — сосуд для биджуу, которого можно будет урвать в этой войне. В Ивагакуре, Кумогакуре и Киригакуре было по два биджуу, и, хотя Коноха отстояла за собой сильнейшего, ещё один не будет лишним. При должном обучении может выйти мастер фуиндзюцу. К тому же, Конго Фуса — абсолютно уникальная техника Узумаки Ичизоку.       Именно об этом он думал, как шиноби, безоговорочно преданный Конохе и Хи-но-Куни.       Как человеку, ему было жаль ребёнка, которого выдернут из более менее мирной жизни в самый эпицентр, где каждый желает лишь воспользоваться теми преимуществами, которые может дать её кровь и наследие. Как такой же владелец уникального наследия, Кагами ненавидел, когда люди видели в нём лишь носителя додзюцу. Как шиноби Конохи, он знал, какие бонусы может принести деревне девочка, если её правильно воспитать.       — Моё имя — Учиха Кагами, — спокойно представился ребёнку мужчина, несмотря на бурю мыслей в голове.       — Хикава, — обхватив себя руками, назвалась девочка.       — Я доставлю тебя в Коноху, как только улажу некоторые вопросы в Цури, — пояснил Кагами. — Сейчас можешь поесть и отдохнуть.       Пока команда Шиби ещё в Цури, следовало расформировать состав и утвердить новый. Поиск Като Дана, конечно, важен для Конохи, но порт и гарнизон следовало отстоять. Жёлтая вспышка уже на пути к Минамото, поэтому Гаку следовало перекинуть туда же, как и Акимичи Дото. Пацана Райдо лучше направить в Коноху, а Хьюгу оставить с Шиби на поиски. К ним присоединится Миназуки Юки.       Наблюдая за улетающими с посланиями призывными во́ронами, Кагами утомлённо потёр правый глаз, который слеп быстрее левого. Иногда он думал о том, что готов уйти в отставку, лишь бы не ослепнуть, как отец, но потом снова брал себя в руки и просто старался не сильно часто использовать Мангекё. К тому же, тайнами клана раскидываться не следовало: верхушка деревни всё ещё полагает, что последними пользователями Мангекё были Мадара, Изуна и Кагами-старший. И незачем Хокаге знать, что почти все в правящей ветви клана могли развить своё додзюцу до этого уровня.       Раздав последние наставления, Кагами окликнул Намиаши Райдо, после чего наткнулся на мотающуюся без дела Хикаву рядом с палаткой медпункта. Девочка, видимо, была знакома с Райдо, поэтому никак не отреагировала на его присутствие.       — До Конохи примерно полтора дня пути, а в условиях войны нам нужно перемещаться крайне быстро, — объяснил для детей Кагами. Впрочем, Райдо уже шёл к чуунинскому жилету и прекрасно понимал, о чём речь. — Мы обогнём озеро Канмури с севера, далее двинемся вдоль Солёного перевала, после чего напрямую в Отакуку, — Райдо понятливо кивнул. — Тебе зачтут это, как миссию.       — А что со мной будет в Конохе? — подала голос Хикава.       — Познакомишься с Хокаге, пройдёшь медосмотр. Остальное решит Сандайме, — ответил Кагами. — Мы будем нести тебя на спине по очереди.       Райдо снова кивнул, хоть и без энтузиазма. Впрочем, девчонка была ростом с Шисуи и, скорее всего, они были ровесниками, поэтому в ней от силы пятнадцать килограмм. С ребёнком на спине манёвренность снизится и отбить атаку будет сложнее, но зато доберутся быстрее. В любом случае, не зря Кагами джоунин S-ранга.       Сноровисто сложив из пледа что-то вроде переноски, которую когда-то делал для Шисуи, Кагами довольно крепко буквально привязал к себе девочку и, жестом отдав приказ Райдо, на средней скорости двинулся на северо-запад от города, мысленно проложив маршрут мимо озера Канмури. Эти полтора дня пути он намеревался преодолеть всё-таки побыстрее: ему и без этого нужно было мотаться по всей Хи-но-Куни, наведываясь и контролируя работу гарнизонов, отдавая приказы от лица Хокаге и старейшин. Ему бы следовало добежать до северо-восточного гарнизона Акиры практически на границе с Ю-но-Куни, но пересекать Солёный перевал с двумя недорослями было той ещё гениальной затеей.       Впрочем, Кагами быстро осознал, что доберётся в срок даже со своим живым «грузом»: девочка благоразумно молчала, в туалет не хотела, кушать не просила и делала всё так, как он просил. Он бы, наверное, вовсе позабыл, что у него на спине ребёнок, который, кажется, вообще старался не дышать и не двигаться лишний раз. Райдо был явно погружён в свои мысли, но это не мешало ему выполнять редкие приказы и реагировать на подаваемые знаки о смене направления.       Так что Кагами и его импровизированная малолетняя команда благополучно добрались до Конохи к десяти часам утра следующего дня. ____________________ В самом деле кажется, что я сильно накосячила в диалогах. На данный момент повествования Хикаве чуть больше четырёх лет, а общается она довольно осознанно. Пытаюсь оправдаться тем, что тот же Итачи в пять лет ухаживал за Саске по сути в одиночку. Да и вообще в мире шиноби все какие-то зрелые будто с рождения, даже если не брать таких гениев, как Итачи, Шисуи и Какаши. Для меня всё ещё тайна, как дети живут самостоятельно в отдельных квартирах без присмотра, будь они сто раз шиноби. Наверное, именно поэтому такие персонажи, как Сакура, Ино, Шикамару и прочие более-менее адекватные.