Люблю и ненавижу

Мне хотелось кричать в истерике, биться головой о стену и выть от безысходности. Теперь она еще и моя мачеха. Я ничего не имел против того, чтобы отец женился. Он и так довольно долго вдовствовал после смерти моей матери, своей последней жены. Но почему именно на ней? С Марусей мы появились в один день в одном роддоме. Наши матери лежали в одной палате. И с тех пор я ее ненавидел. Почему? Да потому что мне хотелось ее любить, но я о ней знал все, поэтому и ненавидел. Мне не интересна девушка, с которой я сначала сидел на соседних горшках в одном детском саду. Затем была школа. Нас с ней постоянно рассаживали, но мы упорно садились за одну парту, как только наступало первое сентября. Никто из нас не объяснил бы толком, почему. Марусю еще могу понять — она боялась, что я обязательно сяду сзади и стану дергать за ее тощие косички. Потом был университет. Эта драная коза подала документы на тот же факультет, что и я, хотя я даже словом не обмолвился, что хочу заниматься наукой. Нас с ней зачислили в одну группу. А теперь, чтобы стать еще ближе ко мне, она выходит замуж за моего отца. Только вдуматься — ей двадцать, отцу семьдесят пять. Я поздний ребенок, да и матушка была младше отца почти на тридцать лет. Он всегда женился на двадцатилетних. Это его уже четвертый брак. И опять не изменил себе. Наш семейный врач рассказал, как пошутил отец, вручая тому приглашение на свадьбу. — Я, — говорит, — женюсь на днях. — Сколько лет невесте? — спрашивает. — Двадцать. — В вашем возрасте следовало бы быть несколько осторожным в сексе, можно и помереть. — Пусть помирает, — рассмеялся отец, — я еще раз женюсь. У меня даже мысль была сбежать из дома. Только куда я денусь? Ни образования, ни специальности. В дворники только пойти, или на базаре зазывалой. Но гастарбайтеры все теплые места уже заняли. Буду просить в деканате, чтобы на время обучения в магистратуре общагу дали. — Сань, или ужинать. В дверь постучалась Маруся. Как я ее ненавидел в этот момент, готов придушить своими руками. — Александр, не делай вид, что ты не слышал, как тебя Клавдия пригласила за стол. Мимо моей комнаты прошел отец. Вообще-то, Маруся — это погоняло. А мою будущую мачеху на самом деле зовут Клавой, но, мне кажется, она с рождения не могла терпеть свое имя. Когда знакомилась, всегда называлась Марусей. Не Машей, а именно Марусей. Либо Клавдия, либо Маруся — на другие имена она не отзывалась. Невеста отца переехала к нам вчера. Пока что ее поселили в гостевой комнате, чтобы, так сказать, соблюсти приличия. Только какие приличия, если она моложе своего жениха на пятьдесят пять лет? Туда же… Приличия… Он бы приехал к родителям невесты, чтобы выкупать ее. — Сейчас приду, — крикнул. Даже не позаботился, услышали они меня или нет. Посижу маленько за компом и пойду, чтобы меньше времени провести с ней за столом. Что потом буду делать, как себя вести, даже не знаю? *** — Денек выдался на славу, чтобы жениться! — радостно воскликнул отец и похлопал меня по спине. Ждали невесту. Она нас выпроводила из квартиры, чтобы нарядиться в подвенечное платье. Плохая примета, если жених видел платье до свадьбы. Покупала сама, на свои честно заработанные деньги. Ну может, родители добавили самую малость. Они у нее небогатые. Мама учительница, еще у нас преподавала, так и продолжала учить балбесов математике. Отец инженер на заводе. Хоть и получал прилично, но все равно отвалить триста штук на платье дочери не мог. А летний денек и на самом деле был хорош. Под утро прошел короткий, но сильный дождик. Прибил пыль, сбавил на десяток градусов жару, которая душила уже целую неделю. Легкий ветерок разогнал облака, позволяя солнцу полностью завладеть голубым небом. Я не мог не пойти на регистрацию отца, все же сильно еще завишу от его денежных вливаний в мой карман. И вообще, должен был вести себя прилично, как очень послушный сын. Что говорить, я и был таким на самом деле. Младшенький, последыш. Что с меня взять? Не бунтарь. С большей частью гостей, приглашенных на бракосочетание, знаком не был. Тетушки, скептически поджав губы, перешептывались. Можно догадаться, о чем. Их супруги пялились на молодую и, кто в открытую, кто втихаря, чтобы благоверная ничего не заподозрила, завидовали моему отцу. Если честно, я и сам ему немного завидовал. Трое моих старших единокровных родственников, две сестры и брат, дети моего отца от предыдущих браков, на регистрацию не пришли, но клятвенно заверили прибыть в ресторан со своими чадами и домочадцами. Я обожал своих племянников, своих ровесников и брата-шалопая. Все не так скучно на свадьбе будет, оттянемся по полной… — Александр, ты сядешь с нами в машину, — приказал отец, когда подошел ко мне, чтобы я его поздравил с новой женой. Кивнул. Какая разница, в машине отца даже удобнее, чем в автобусе для гостей. По крайней мере, я не буду видеть их любопытных рож… Прямо от дверей ЗАГСа Маруся, сменившая фамилию Кузина на Щербинину, запустила флердоранж в толпу своих незамужних подружек, забралась в Ауди моего отца, теперь своего мужа. Отец расположился рядом с Марусей на заднем сиденье, я занял переднее пассажирское сиденье. Пусть дышит мне в затылок — нисколько не жалко… Машина с молодоженами и со мной покатила в сторону набережной, где должна была состояться фотосессия, за ними следом потянулся весь остальной арендованный транспорт. Только вот до набережной мы не доехали… Водитель не смог уйти от удара, когда тяжело груженная фура, перепрыгнув через бетонный отбойник, повисла над противоположной стороной дороги. Он чисто интуитивно вывернул руль и тут же столкнулся с грузовиком, шедшим в попутном направлении. Последнее, что помню, как кровь заливала белоснежное платье жены моего отца. Только это была не ее кровь.