-Прости? — переспросила я её. — Можно вопрос? Хотя… эм, что-то случилось, да? — медленно опуская наушники на стол, я поворачивалась лицом к маме. Она явно нервничала, её взгляд блуждал по комнате, она точно что-то скрывала от меня. -Волт… ты же знаешь, что мы тебя любим, не так ли? — Тут я уже начала нервничать сама. Я кивнула на её вопрос. — Так вот… прости, конечно, но… ты же сама знаешь переезд дело не из легких, но нам придется опять его повторить. — Она улыбнулась и посмотрела на меня, после чего её лицо в корень поменялось. Так как увидеть мое перекошенное от такой «замечательной» новости лицо — это… редкое зрелище. — Ну что-ж… я пойду? Собирай вещи, Волт, мы уезжаем послезавтра. И так, это произошло позавчера, а прямо сейчас мы стоим в пробке из машин, в машине застыл ароматный запах гари, я сижу в наушниках и пытаюсь… просто… изо всех их вчитаться в книгу и покинуть это тело, просто… хочу забыться! <center>***
И так, мы едем уже примерно семь часов, ни то чтобы я так сильно ненавижу поездки, но… да черт! Я ненавижу долгие поездки, и просто не могу из нормально переносить, меня слишком сильно укачивает, это не очень приятно. Если смотреть на меня, я просто мирно сижу в наушниках и смотрю в окно, любуюсь природой так сказать. Но если заглянуть внутрь, не в прямом смысле конечно, предупреждение: вы не сможете нормально спать полгода, могут развиться страхи. Но, было бы не все так плохо. Только младшая сестра, которая вечно дергает за руку уже около трех часов, начинает раздражать, но я… я терплю. Все книги, а их было четыре, я уже прочитала, занять себя нечем, лишь только тупо пялиться в окно — это все, что я могу делать на данный момент. Проезжающие рядом машины, начинают утомлять. Солнце, что через каждые пять минут скрывается за деревьями, ослепляет. Вечно меняющийся пейзаж — это все, что спасает меня. «Все не так плохо. Могло быть и хуже, — уверяла я себя. – Головная боль и тошнота пройдут через… каких-то полчаса. Да, было опрометчиво подумать, что на этот раз все обойдется, но нечего страшного, меня, по крайней мере, никто не режет ножом. Это ли было удачное сравнение с данной ситуацией? Неважно». Прошло еще какое-то время. Лесной пейзаж сменился на пляж и море, но почти ничего не изменилось, меня все также тошнит, сестра все также продолжает дергать меня за руку. Но, «все не так плохо» — повторила я себе уже в миллионный раз. Вдыхая каждый раз, чувствуется, что я камень сбросила с души. Спать ужасно хочется, но при подобной ситуации мне заснуть, точно не удастся. — Ох, милый посмотри, Волт заснула. Лин, прекрати её дергать.***
«Новый дом, новый город, ну, хоть семья осталась та же». — Ругалась я про себя, пока родители начала выгружать вещи, которые мы смогли привезти сами, все остальное привезут лишь через три дня на грузовике. Лин побежала знакомиться с соседкой девочкой, примерно такого же возраста, что и она. А я осталась стоять посреди полянки рядом с домом. Родители сидели около машины и о чем-то ворковали. Достав из кармана телефон, который, наконец, начал ловить сеть, я решила пойти в дом и немного там отдохнуть. Войдя в дом, я немного… нет, не подходящее слово, каким словом можно описать кто-то резко упал и начал рожать? Только ситуация должна быть в сто раз хуже. Дом, дом был хороший, но огромное высохшее пятно крови, я ни с чем не перепутаю, я вас уверяю. Я прошла чуть дальше, на тумбочке лежала уже запылившаяся газета. Цитирую: «4 ноября 2016 год, в доме 44 по улице имени Дарвина было совершено кровавое убийство, была зарезана молодая семья с ребенком». «Все… все нормально, ага, — повторила я у себя в голове. — Где там мой нож? Что-ж, думаю, моя жизнь здесь будет очень интересной. Так, что же мы имеем? Этот дом на вид скоро рухнет, совсем недавно тут было совершено убийство, я — никудышная задротка, которая только и может, что оскорбить и все. Мои родители заняты лишь собой и ничего вокруг не видят, моей сестра семь лет, и лишь я здесь здравомыслящий человек. Ну, почти. Факт в том, что если что-нибудь случиться, мне нужно быстрее делать ноги. И не оглядываться назад… — Тут я обернулась посмотрев на бродящих по тропинке маму и папу, — никогда не оглядываться назад, ни в коем случае. Спасаем лишь свою шкуру, да, вот такая я тварь, хмф».